Рассказ | Бриллианты и ложь | Часть 1 |
Блеск острых граней
Серёжки с бриллиантами пропускали сквозь себя лучи света из широкого окна маникюрного салона «Афродита» и сверкали всеми цветами радуги, привлекая всеобщее внимание, в том числе и взгляд Марины, зашедшей быстро привести руки в порядок. В этот час было малолюдно: всего три мастера, она сама и девица за соседним столом – дорого одетая, нахальная, громкая, не пытающаяся из приличия приглушить голос. Просто удивительно, как некоторые не стесняются выносить свою личную жизнь на всеобщее обозрение. Впрочем, Марина не собиралась слушать. До тех пор, пока не услышала.
– Клянусь, Жанна, он выпрыгнул из этой своей Теслы прямо здесь, у входа, – девица помахала рукой перед лицом мастера, чтобы та полюбовалась маникюром цвета фуксии. – Я просто стояла и ждала такси после твоего салона, а он как посмотрит на меня! Я аж внутри вся загорелась.
Мастер – востроносая Жанна с ярко-синими волосами – склонилась над пальцами собеседницы, но во взгляде читалось жадное любопытство.
– Вау, Вика, это просто судьба! И прямо тут познакомились? А как он выглядит?
Марина пыталась сконцентрироваться на своём телефоне, листая рабочую почту. Её мастер осторожно водила пилочкой по ногтям. В салоне стоял запах уходовых средств и дорогих духов.
– Ты бы видела! – Вика понизила голос до драматического шёпота, который, тем не менее разносился по всему помещению. – Брюнет, глаза прямо жгут. Высокий, плечи – во! А руки... м-м-м... знаешь, такие мужские руки с дорогими часами. Я сразу поняла, что он не бедствует.
Что-то кольнуло Марину изнутри. Острая игла подозрения. Она перестала листать почту и замерла прислушиваясь.
– И сразу пригласил тебя куда-то? – Жанна старательно покрывала ногти Вики вторым слоем лака, но её внимание явно было поглощено историей.
Вика усмехнулась, покачивая ногой в туфле на высоченном каблуке.
– В начале кофе, потом ресторан, а через неделю – уже эти серёжки. – Она демонстративно прикоснулась к уху. – Настоящие бриллианты, между прочим. Три карата!
Пальцы Марины похолодели. Три карата... Именно такой разговор она случайно услышала месяц назад, когда муж шептался с кем-то по телефону.
– А он... свободен? – Жанна даже не пыталась скрыть своё любопытство.
Вика закатила глаза и театрально вздохнула:
– Если бы. Женат, конечно. Все такие мужчины женаты. Но, знаешь, его жена – просто серая мышь. Он сам говорил. Работа-дом-работа. Никакого огня. Я его понимаю.
Внутри Марины что-то оборвалось и рухнуло вниз. Тяжёлое, горячее чувство разлилось по груди. Она судорожно сжала телефон, так что побелели костяшки пальцев. Её мастер удивлённо посмотрела, но промолчала.
– А как его зовут? Только не говори, что Олег, а то я знаю одного такого, – засмеялась Жанна.
– Владимир. Володя. Но я его называю Волк, – хихикнула Вика. – Он такой и есть – хищный, страстный.
Мир вокруг Марины остановился. Звуки салона слились в монотонный гул. Владимир. Тесла. Брюнет. Бриллианты. Её муж. Её Володя.
– И что ты теперь будешь делать? – Жанна завершила работу над ногтями и теперь смотрела на Вику с нескрываемым интересом.
Вика заговорщически наклонилась к мастеру, но голос её по-прежнему был достаточно громким:
– У меня есть план. Я уже намекнула что хочу, чтобы снял нам квартиру. В центре. Не такую уж большую, двушка сойдёт. И если он начнёт отнекиваться... – Она сделала паузу и значительно подняла брови. – Я просто позвоню его жёнушке. У меня есть её номер, я из его телефона скопировала, пока он в душе был.
Тепло разлилось по щекам Марины, поднимаясь к вискам обжигающей волной. Внутренности скрутило от боли и унижения. Пятнадцать лет брака. Двое детей. И вот так просто – серёжки с бриллиантами и планы на квартиру для пустышки с ногтями цвета фуксии.
– Ой, да ладно, – восхитилась Жанна. – Ты прямо как в кино! И что, думаешь, он согласится?
– Куда денется, – самодовольно протянула Вика. – Он же бизнесом каким-то руководит, репутация и всё такое. Уверена, жена его даже не заподозрит, они обычно последними узнают.
Что-то внутри Марины щёлкнуло и переключилось. Боль никуда не делась, но к ней добавилась ярость – холодная, кристально чистая, придающая какую-то странную ясность мыслям. Она посмотрела на свою мастерицу и едва заметно кивнула. Та понимающе прикусила губу и отошла к шкафчику с лаками, делая вид, что выбирает цвет.
Марина встала, её ногти были лишь наполовину готовы, но это сейчас не имело значения. Она сделала два шага к соседнему столу.
Лицом к лицу
– Можно взглянуть на серьги? – спросила Марина, удивляясь тому, как ровно звучит её голос.
Вика обернулась, окинув Марину оценивающим взглядом. На её лице удивление сменилось раздражением. Но серьги она показала не без удовольствия.
– Конечно, – произнесла она снисходительно, немного наклонив голову, чтобы продемонстрировать украшение. – Настоящие бриллианты. Мой мужчина не скупится.
Марина внимательно изучала серьги. Да, она узнала их. Именно их Владимир показывал ей два месяца назад в ювелирном магазине, спрашивая, понравятся ли ей такие на день рождения. Она отказалась – слишком вычурные, слишком дорогие, слишком... Она предпочла путешествие в Прагу. А серьги, оказывается, всё равно были куплены.
– Очень красивые, – спокойно сказала Марина. – И Тесла – отличный автомобиль. Экологичный.
Вика просияла, явно польщённая вниманием.
– Да, он вообще продвинутый. Не то что некоторые, – она окинула салон высокомерным взглядом.
Жанна переводила взгляд с одной женщины на другую, чувствуя, что происходит что-то необычное. В воздухе повисло напряжение, тонкое и звенящее, как натянутая струна.
– Насчёт квартиры, – продолжила Марина всё тем же спокойным голосом, – можете не беспокоиться.
Вика нахмурилась:
– Простите?
– Я говорю, что можете не трудиться шантажировать моего мужа квартирой. – Марина слегка наклонилась вперёд. – Потому что жена уже всё знает.
Несколько секунд в маникюрном салоне стояла абсолютная тишина. Было слышно только, как капли дождя барабанят по козырьку крыльца и гудит вентиляция. Лицо Вики меняло выражение, как у персонажа мультфильма: удивление, испуг, злость, снова испуг.
– Вы... – начала она.
– Да, я – та самая серая мышь. Марина. Мать его детей и жена последние пятнадцать лет.
Жанна сдавленно икнула, прикрыв рот ладонью. Её глаза расширились до невозможного размера.
– Послушайте, – Вика попыталась взять себя в руки, но голос её дрожал. – Я не знала... То есть, он говорил...
– Что у нас нет огня? – Марина горько улыбнулась. – Что я серая и скучная? Думаю, большинство мужчин так говорят своим любовницам. Это часть игры, разве нет?
Щёки Вики вспыхнули густым румянцем.
– Вы не понимаете, между нами настоящие чувства, – пробормотала она.
– Возможно, – согласилась Марина. – Но между нами – пятнадцать лет жизни, двое детей и ипотека. И, кстати, Теслу я подарила ему на прошлый день рождения. После продажи моего отцовского дома.
Лицо Вики пошло пятнами.
– Я хочу, чтобы вы поняли, – сказала Марина, чувствуя, как внутри закипает гнев, который она так старательно сдерживала. – Я не буду устраивать сцен и скандалов, и звонить вам с угрозами не стану. Всё будет по-другому.
– Как? – тихо спросила Жанна, уже не скрывая своего любопытства.
Марина повернулась к ней с ледяной улыбкой:
– А это уже не ваше дело, правда?
Потом она снова обратилась к Вике:
– Можете оставить серьги. Они вам идут. Считайте их прощальным подарком.
Вика, наконец, обрела голос:
– Вы что, думаете, что я просто так его отдам? После всего, что между нами было?
Марина только сейчас заметила, какие у Вики глаза – холодные, расчётливые и пустые, как витрина дорогого магазина.
– Я ничего не думаю, – спокойно ответила Марина. – Я просто даю вам возможность сохранить остатки достоинства. Потому что бороться за мужчину, который предаёт тех, кого обещал любить и защищать, – всё равно что подбирать объедки с чужого стола.
Она развернулась, чтобы уйти, но Вика вскочила, опрокинув флакон с жидкостью для снятия лака. Резкий запах ацетона заполнил пространство.
– Стерва! – выплюнула она. – Думаешь, ты лучше меня? Да он спит со мной, потому что с тобой ему скучно! Потому что ты... ты...
Марина пригвоздила Вику взглядом.
– Я знаю, кто я, – тихо сказала Марина. – А вот вы, кажется, не имеете ни малейшего представления, кто вы.
Осколки правды
Дождь усилился, когда Марина вышла из салона «Афродита». Небо разверзлось окончательно, будто сама природа резонировала с её внутренней бурей. Тяжёлые капли ударялись об асфальт, создавая мелкую водяную пыль над тротуаром. Витрины близлежащих магазинов покрылись туманной пеленой, а прохожие спешили укрыться под козырьками зданий или зонтами, которые выворачивало порывами ветра.
Она не стала вызывать такси – хотелось пройтись, слиться с этой непогодой, несмотря на то, что её бежевые замшевые туфли на низком каблуке уже промокли насквозь. Каждый шаг отдавался неприятным хлюпающим звуком, но Марине было всё равно.
Холодные капли падали на лицо, смешиваясь со слезами, которые она, наконец, позволила себе. Они стекали по щекам, оставляя солёные дорожки, и капали с подбородка на шёлковую блузку, выбранную утром с такой тщательностью – сегодня у неё должна была быть важная встреча с клиентами.
Пятнадцать лет. Двое детей – Дима, тринадцатилетний подросток с упрямым характером отца и её пытливым умом, и десятилетняя Соня с её вечно растрёпанными волосами и коллекцией кукол, которые расставлены на полке в идеальном порядке.
Бесчисленное количество совместных ужинов, когда Владимир рассказывал забавные истории с работы, а дети спорили о том, кто будет выбирать фильм для вечернего просмотра.
Новогодние праздники с обязательной поездкой к бабушке в Тверь, где они всегда спали в детской комнате Марины на узкой кровати, прижавшись друг к другу. Ссоры из-за его вечной занятости и её перфекционизма, примирения до рассвета, когда они шептались на кухне, боясь разбудить детей.
Подушки с его запахом – смесь дорогого одеколона и какой-то неуловимой, только ему присущей ноты. Кружка с отбитой ручкой, которую он всё никак не выбросит, потому что «она идеально ложится в руку».
Его носки, разбросанные по квартире, которые она механически подбирает каждое утро, вздыхая и качая головой. Планы на будущее: загородный дом с садом и собакой, путешествие в Японию, о котором Марина мечтала со студенческих лет, высшее образование для детей...
И молодая девица с бриллиантами в ушах, которая думает, что может всё это забрать с помощью шантажа, как будто их жизнь – всего лишь товар на прилавке.
Мимо пронеслась группа подростков, шумно смеясь и брызгаясь водой из луж. Один из них нечаянно задел Марину, но даже не обернулся. Она остановилась, провожая их взглядом – беззаботные, наполненные жизнью.
Такой когда-то была и она сама, когда встретила Владимира в университетской библиотеке. Он тогда уронил стопку книг прямо ей под ноги, и они перешёптывались, собирая их с пола, пока строгая библиотекарша не пригрозила выгнать их обоих.
Телефон в сумке завибрировал, затем зазвонил, когда Марина была уже в двух кварталах от салона. Мелодия – Вивальди, «Времена года», его любимое. Она вытащила телефон мокрыми пальцами. На экране высветилось: «Муж». Она горько усмехнулась.
– Да, – ответила она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
– Ты где? – голос мужа звучал обеспокоенно, с нотками паники, которые появлялись только в моменты реальной тревоги. – Я звоню в салон, а мне говорят, что ты ушла посреди процедуры. Что-то случилось?
Марина остановилась под козырьком цветочного магазина. Внутри девушка-флорист составляла букет из белых лилий, их аромат слабо пробивался сквозь стеклянную дверь.
– Иду домой, – сказала она.
– Под дождём? Марин, что случилось? – В его голосе теперь звучало истинное беспокойство. Она почти видела, как он хмурит брови и механически проводит рукой по волосам – жест, который появлялся у него в моменты волнения.
Сделала глубокий вдох.
– Я только что познакомилась с твоей любовницей, – сказала она спокойно, удивляясь спокойствию собственного голоса. – В маникюрном салоне.
В трубке воцарилась тишина, такая глубокая, что на секунду Марина подумала, что связь прервалась. Затем Владимир произнёс:
– Я сейчас приеду. Скажи, где ты. – Его голос звучал глухо, как будто он прикрыл микрофон рукой.
– Не надо. Хочу побыть одна. – Вокруг проносились машины, разбрызгивая воду из луж. Женщина под зонтом торопливо перебежала дорогу, едва не поскользнувшись на мокром асфальте.
– Марина, пожалуйста. – В его голосе слышалось отчаяние.
– Вов, знаешь, что хуже всего? – Её голос дрогнул, и она прикусила губу, ощутив привкус помады – вишнёвый, его любимый оттенок. – Не то, что ты изменил и подарил ей серьги, которые показывал мне. Даже не то, что вы, оказывается, встречаетесь уже месяц. А то, что ты делился с ней тем, какая я серая и скучная. Что у нас нет огня. Что я недостаточно... – она запнулась, не в силах произнести это вслух.
Она услышала, как он тяжело вздохнул. На заднем плане слышались голоса сотрудников офиса. Наверняка кто-то прислушивался к разговору.
– Марин, стой! Я никогда не говорил ничего подобного, – тихо сказал он. – Никогда. Ни ей, ни кому-либо ещё.
– Зачем ей врать? – Марина наблюдала, как одинокий лист кружится в потоке воды вдоль обочины, беспомощно цепляясь за неровности асфальта.
– Я... чёрт. – Он замолчал на мгновение. Послышались приглушённые шаги и хлопок двери – очевидно, он вышел из общего офиса. – Можешь сказать, где ты? Я подъеду. Нам нужно поговорить. Не по телефону.
Марина оглянулась. Вывеска кафе «Тихая гавань» мерцала в двадцати метрах от неё. Невероятная ирония в названии.
– Я возле кафе «Тихая гавань» на Пушкинской, – сказала она и, не дожидаясь ответа, повесила трубку.
Слёзы уже высохли, оставив после себя ощущение пустоты внутри и лёгкого жжения в глазах. Она зашла в кафе и выбрала столик у окна – маленький, на двоих, в самом углу зала. Немногочисленные посетители переговаривались вполголоса, создавая уютный фоновый шум.
Пожилая пара у окна делила кусок чизкейка, кормя друг друга с вилки и тихо смеясь. Студентка с наушниками сосредоточенно печатала что-то на ноутбуке, изредка отпивая из огромной кружки. Молодой человек с забинтованной рукой листал журнал, поглядывая на часы.
– Что будете заказывать? – спросила подошедшая официантка, девушка лет двадцати с оранжевыми волосами, собранными в высокий хвост.
– Чай. Любой, – сказала Марина, понимая, что горло перехватило так, что она вряд ли сможет что-то проглотить.
Когда официантка отошла, Марина посмотрела на свои руки. Они всё ещё дрожали, а на левой -- маникюр был не закончен – пять ногтей покрыты нежно-розовым лаком, идеально ровным и глянцевым, а пять других – просто отшлифованы, готовые к покрытию. Как символ её нынешней жизни – частично завершённой, частично разрушенной одним совпадением.
Официантка принесла чай в прозрачном стеклянном чайнике – зелёный, с жасмином, его тонкий аромат растворялся в паре, поднимающемся к потолку. Рядом стояла маленькая вазочка с печеньем, которого Марина не заказывала. «За счёт заведения», – улыбнулась девушка, заметив её красные глаза.
Через пятнадцать минут напротив кафе припарковалась чёрная Тесла. Дворники ритмично постукивали по стеклу, разметая воду. Владимир выскочил из машины и, не обращая внимания на дождь, побежал к входу.
Его тёмные волосы мгновенно прилипли ко лбу, белая рубашка промокла насквозь и обрисовывала плечи и спину, галстук сбился на сторону.
Он выглядел так, как она любила – немного растрёпанный, живой, настоящий. Таким она видела его, когда он держал на руках только что родившегося Диму, не веря своему счастью. Таким она запомнила его в их медовый месяц, когда они, промокшие до нитки после внезапного ливня в Барселоне. Таким… самым родным.
Что он скажет сейчас?
Интересно читать? Сообщите об этом лайком и интересного станет больше! Подпишитесь и скиньте ссылку близким - вместе читать ещё интереснее!