Наутро я надела свой единственный деловой костюм: тёмно-синий пиджак с оторванной пуговицей (которую я кое-как пришила перед выходом) и юбку, слегка мятую после бессонной ночи. Перед зеркалом я аккуратно подвязала волосы в пучок, чтобы скрыть неухоженные кончики. На моём запястье звенел пластиковый браслет-«подарок» со студенческих времён, а внутри всё звенело ещё громче – тревога и страх сливались в тяжёлый гул.
– Не забудь закрыть дверь, – холодно бросила Алена, когда я вышла из спальни, собираясь на улицу.
– Я помню. – Всё, что я смогла ответить. Я поймала её взгляд – насмешливый и надменный. Словно говорила без слов: «Беги, сестрица, беги. И не вздумай возвращаться».
Эти стены… Вся наша бабушкина квартира, казалось, сжималась вокруг меня, как хищная пасть. Пахло затхлым маслом из кухни, на полу валялась старая дорожка, по которой когда-то бегала я, учась ходить.
Я стояла у порога, уже держа в руке ключи, и вдруг вспомнила одну сцену из детства: мне шесть лет, Алене три. Мы на кухне, у нас в руках краски, и мы вместе рисуем на обоях цветы и солнце. Бабушка не ругается, а наоборот, смеётся и ставит банки с водой поближе. Мы так весело шалим, а она говорит: «Пусть мои внучки украшают этот дом, как хотят!»
Я до сих пор вижу те клочки обоев в коридоре, где можно разглядеть неаккуратные мазки детских рисунков. Никто их не переклеивал, потому что «зачем стирать счастье?» – так говорила бабушка. А теперь… теперь это счастье трещит по швам.
На лестничной площадке меня настигла соседка тётя Галя – пожилая женщина с глазами, которые всегда смеются, хоть и морщинок вокруг них больше, чем звёзд на небе.
– Олечка, куда это ты так с утра пораньше? – спросила она доброжелательно, придерживая внушительную сумку с овощами.
– Да по делам, тёть Галь… – начала я, но вдруг голос сорвался. – Я… мы с Аленой… – И всё, язык заплетается, и слёзы подходят к горлу, так что ни звука не выдавить.
Тётя Галя покачала головой, задумчиво произнесла: – Жизнь она… как стерня: если шагать осторожно, всё равно колются занозы. Но ты не сдавайся, девочка. – Она убрала прядь волос с моего лица, с участием смотря в глаза: – Вернётся к вам добро, если оно было. Бабушка ведь хорошим человеком была…
Её слова будто успокоили меня, ненадолго дали надежду, что всё ещё можно поправить. Но я и представить не могла, что за «подлянку» приготовила моя сестра.
И даже не подозревала, что этот день станет началом большого обвала. Читать далее...