Глава 33
Пока Семеновна бегала в поисках горячей воды, в Ониной хате старушка присела рядом с задыхающейся Верочкой, взяла ее руку в свою и начала читать молитву:
— Приими, о Всеблагословенная и Всемощная Госпоже Владычице Богородице Дево, сия молитвы, со слезами Тебе приносимыя от нас, недостойных раб Твоих, ко Твоему цельбоносному образу пение возсылающих со умилением, яко Тебе Самой здесущей и внемлющей молению нашему.
Верочка дышала со свистом и тревожно смотрела на старушку, а та спокойно и без суеты дочитала молитву до конца, погладила девчушку по волосикам:
— Ну чегой? Получша тебе таперича?
Девчушка, к своему удивлению, обнаружила, что дышать ей становится все легче и легче. Грудь уже не вздымалась дыбом, губки отпустила синева, а плечики перестали дергаться. Отошел и страх.
— Получша, бабушка! — прошептала Вера.
— А таперича пойдем, милмоя, помаленечку к мене у хату, я тута недалече, да я тебе ишшо полечу. Знала я про тебе — вчерась отвар сварила. Поможеть он тебе. Тама у ем травка для тебе есть. Цвететь таким синенькам, и я яе опосля Великого Дня завсегда рву, потома сушу, молитвы над ей читаю, шибко любить она молитвы, да у сундук у белом мешочке прячу… — так бабулька, спокойно приговаривая, вывела девочку из хаты, и, увидев мечущуюся по дворам в поисках теплой воды Семеновну, громко сказала: — Ну чегой ты суетиси? Айда к мене. Лучша ужо твоей унучке. Айда.
Семеновна кинулась к Верочке:
— Лебедушка моя, как ты?
— Бабуля, мне и правда лучше, не бойся, — проговорила Вера шепотом, да баба Даша и сама услышала, что дыхание стало ровнее.
— Айда, айда, — увлекла старушка за собой.
…Хата бабки Настасьи, так представилась старушка, пока шли, оказалась очень просторной, это обстоятельство она сразу объяснила:
— Муж мой Кузьма Петрович строил яе сам, да приговаривал: «Чтоба много робят мене сродила!» Да токма я никово яму не сродила. Ня единова Бог ня дал. Зато другия сродили. А муж мой и сам сгинул в первую-то. Я вот тута, значица, так и живу до сей поры.
Когда вошли в хату, старушка сразу дала Верочке отпить из небольшого горшка, стоящего на печи и прикрытого белым рушником.
— Сон мене был вчерась. Будтось пошла я у хату покойницы, а тама ангелочек сидить и грит мене: завари синявки завтре — понадобитьси девчушке одной! Тута она будеть сидеть, на ентой самой лавке. Завсегда я яво, ангела-то, за день вижу, он мене грит, чегой делать надоть. Сама я ничегой ня знай. Побудьте у мене денька три, я девчонку-то совсема от хвори сбавлю. Так ангел казал, коли согласятся! Ну чегой? Согласныя?
— Да неужта сбавишь? — недоверчиво поглядела на бабку Настасью Семеновна.
— Ня сумлевайси! — заверила та. — Вы жеть к Оне ня на един ден-то собиралиси?
Семеновна скорбно кивнула головой.
— Вот и ладно, поживитя у мене. Никто вас и ня хватитси. А коль хотитя, так и у Они можетя, а к мене ходить будяте, када кажу.
— Настасья, дозволь у тебе пожить? Ишть Верочке тама снова приступ случитси.
— Живитя! Да токма приступов больша ня будеть у яе. Никада.
Так и прожили три денька у старенькой Настасьи. Она Верочке какие-то отвары да настойки давала, молитвы читала, а на досуге рассказывала свою историю.
— Ангел ентот к мене пришел у первой-то раз, када я ишшо, как Верочка была. Токма я тада совсема ничегой ня понямши. Матушке утром сказывала, а она перепугаласи, да креститьси начала, к батюшке у церковь повела. Ничегой я больша никому ня сказывала про ангела ентого. А помочь у первый раз я смогла бабе одной: робятов у яе ня было. Понясеть да скинеть. Понясеть да скинеть. От ангел-то мене и грит, травушку, мол, ей поди и собери, попьет она яе на Иванов день и мальца сродить. Пошла я у лес тада. Сама иду, а сама ня верю. Пошто иду — ня знай. Да токма набрала травы я той и отвар сделала, да бабе той снясла, как велено было.
Семеновна и Верочка слушали бабку Настасью, затаив дыхание. На коленках у старушки сидел кот, она гладила его морщинистой рукой, так даже тот притаился.
— Да токма ня поверила она мене сразу-то, баба та, насмеялась и прогнала. А ангел мене ночью и грит: сама придеть до тебе, траву-то насуши для яе. Ну я и насушила безо всякой веры-то. Да токма так и случилоси. Пришла баба та к мене и в ноги упала: прощению просить. А мене чудно так енто, матушка моя перепугаласи, креститси да приговариваеть: чегой в ноги-то валиси, не церковь у мене тута. Дала я ей травку-то, она ишть на коленках так и уползла. А чрез год младенчик у яе уж был. От и потекли к мене бабы, кто рожать ня мог. А однажды одна пришла да давай просить забрать у яе робятенка, ну я яе прогнала, канешна. Ой потома, когой токма ня лечила!
— Бабушка Настасья, а ты меня вылечила? Я больше не буду задыхаться? — прижимаясь к старушке, спросила Верочка.
— Ня будяшь, милмоя! Никада больша ня будяшь.
— Пресвятая Богородица, Пречистыя Дева Мария! — перекрестилась Семеновна. — Енто что ж получаетси? Токма чрез Онюшкину смерть Верочку вылечили?
— Так быват! — коротко изрекла бабка Настасья и перекрестилась.
…В один из тех трех дней, что гостили Семеновна с Верочкой у бабки Настасьи, приехали в Устюжку Володя с Мишей.
Подъехали ко двору Онюшки, выскочили из машины.
— Тетка Оня! — зычно крикнул Миша. — Выходи давай!
Да только никто не вышел. Друзья переглянулись и поднялись на крылечко, Володя постучал в дверь — и опять нет ответа.
— В сельпо, может, ушла? — предположил Михаил. — Подождем?
Присели на лавку, закурили. Да только не дождались…
— Давай у соседей спросим.
Дождались Нюру, она с фермы поздно пришла в тот день.
— Так померла ж баба Оня, — ошарашила Нюра.
— Как умерла? — обомлели мужики.
— Ну как умирают? — развела руками Нюра.
— А не скажешь, приезжала к ней сестра? Семеновной зовут.
— Да приезжала вроде.
— А не знаете, случайно, откуда она приезжала? Где она живет? — сердце Володи совсем перестало биться, он словно прирос к земле, сжав в загрубевших ладонях кепку. В глазах отразилась тревога и надежда: что сейчас? Снова мимо или тонкая ниточка найдется, которая приведет его к любви? Володя ждал, затаив дыхание, боясь, что ответ может обрушить на него всю тяжесть утраты: или наоборот, стать спасительным и приведет его к Серафиме, ради которой он готов пройти любой путь.
— Да не знаю я точно, так сами и спросите!
— Как сами? У кого? Ты пошутила, што ли?! Жива баба Оня? Ну ты даешь.
— Такими вещами не шутят, мужики. А остановились они у бабки Настасьи. Дня три назад приехали.
— Где это? — закричал Володя, теряя терпение. — Где живет эта бабка?
— Так крайний переулок направо и до конца. У самого леса.
Володя уже, не разбирая дороги, несся в указанном направлении. Миша еле поспевал за ним.
Татьяна Алимова
Все части здесь ⬇️⬇️⬇️
рекомендую у прочтению⬇️⬇️⬇️