Есть латинская сентенция «Omne animal post coitum triste» («Каждая тварь печальна после соития»), которая появилась в начале XV в.
Считается, что эта идея первоначально исходит от Аристотеля и от его учеников (например, «Результатом любовных наслаждений является скорее слабость и бессилие»).
В Средние века имел хождение близкий по духу стихотворный фрагмент, который приписывался Петронию:
«Гнусно и коротко наслаждение соития,
И отвращение следует сразу за актом любви».
(«Foeda est in coitu et brevis voluptas,
Et taedet Veneris statim peractae»).
У. Шекспир, в 129 сонете пишет о «наслаждении, которое сразу сменяется презрением» («Enjoyed no sooner but despised straight»).
Собственно, это описание скорее диалектики влечения – сначала интенсивное явно избыточное приближение к идеализированному, и подчеркнем сразу, к «фетишистскому» объекту, а затем и отталкивание, «отнекивание» от его.
Отвращение играет определенную, а некоторых случаях, возможно, и ключевую роль в аверсивных состояниях.
Вознаграждение (включая получение сексуально окрашенного удовольствия) и отвращение – это два центральных компонента мотивационного контроля (Bromberg-Martin et al., 2010).
Мотивация, в широком смысле этого слова, это внутренний психологический процесс, который связан как с приближением к цели, так и с избеганием её.
Первичное отвращение – это висцеральная эмоция пищевого отвержения.
Однако на более высоком, когнитивном уровне, отвращение может воспринимается как «презрение», к объекту, которое трансмутирует «светлый» образ желания в его темную и непристойную противоположность.
То есть отвращение – это чувство, которое одновременно является соматическим / физиологическим и символическим, способствуя тем самым, защите и как следствие, выживанию организма как в физическом плане, так и моральном и социальном.
Следует понимать, что объект интенсивного чувственного желания – это в первую очередь фетишистский объект.
Наверное не случайно, Зигмунд Фрейд утверждал, что фетишизм первоначально связан с опытом отталкивания и шока, который возникает у ребенка (мальчика), когда он обнаруживает, что оказывается, у его матери нет пениса.
Фетиш, таким образом, становится одновременно и заменой пениса и отрицанием этой нехватки (мужчины могут фетишизировать, ступни и пальцы ног как – «женский пенис»).
Согласно психоанализу, фетиш – это всегда некая фиксация на некотором «историческом» объекте из прошлой жизни индивида.
Отсюда проистекает и типично мужская фетишизация отдельных, идеализируемых и выступающих частей женского тела (например, груди, ноги – «частичные объекты»), а также элементов одежды, в первую очередь, каблуков, особенно шпилек и чёрных чулок (которые, явно выиграют у колготок, даже у чёрных).
Как я недавно выразился: «Фетиш (а не любовь) находится в глазах смотрящего».
Женщина, в свою очередь, может фетишизировать все свое тело целиком, что проводит к эго-синтонным экзгибиционистским тенденциям («меня все хотят»).
Психоанализ также утверждает, что любовь это всегда перенос.
Объект любви и объект желания это замещение этого фундаментального, первичного объекта. Поэтому, зачастую, мужчина влюбляется в женщину, лицо, которой чем-то напоминает лицо его матери (или похожим являются определенные поведенческие реакции, голос, манера себя вести).
Для женщин это тоже типично, тут однако больше вероятность влюбиться в некую призрачную / замаскированную отцовскую фигуру (фигуру старшего брата, как вариант).
Как однажды, сказала мне одна женщина (а ее отец был полный придурок), сам факт того, что ей кто-то очень сильно понравился (т.н. «любовь с первого взгляда»), то это говорит о том, что объект ее влюбленности – полный придурок (легендарный «безработный наркоман»).
Она научилась безошибочно выявлять самых гнусных моральных уродов, альфонсов, хронических лжецов, просто по факту своей влюбленности в них. На другую категорию мужчин у нее просто «не стоит».
Чтобы сексуальная активность происходила успешно, людям необходимо подавлять не только чувство страха, но и отвращения, вызванное сексуальными стимулами.
Действительно, существует значительное совпадение между эмоциями отвращения и эмоции тревоги или страха. И отвращение, равно как и страх/тревога, имеют доминирующую поведенческую тенденцию, а именно «избегание».
Однако при отвращении избегаются потенциальные токсины (патогены и паразиты), а не хищники или явные внешние угрозы.
Вероятно, проживание одной эмоции способствует возникновению и другой эмоции.
В результате, человек может легко перепутать отвращение к сексу, диффузную сексуальную тревогу и конкретный страх перед сексом (страх перед проникновением, например).
Преодоление отвращения жизненно необходимо, дабы смочь успешно «проконтактировать» с определенным зонами тела другого, а также с его телесными жидкостями.
Фрейдовское трио эрогенных зон (гениталии, анус и рот), которые в силу их физиологических функций, так же являются органами, которые могут вне сексуального возбуждения, воспринимаются как источники осквернения и инфекции, а выделения из них могут загрязнять окружающую среду.
Стае Лем писал (цитируя вероятно, одного из отцов церкви Блаженного Августина): «Достоинство человека Запада всегда было задето тем, что inter faeces et urina nascimur [между калом и мочой рождаемся [мы] (лат.)]»...
«...Секс стал punctum saliens [трепещущая точка (лат.)] едва ли не каждой культуры, его нельзя было попросту не замечать — следовало непременно его «окультурить»».
«Главной земной, посторонней проблемой, с которой имеет дело любая религия, является секс».
Исследования показали, что активация эмоции отвращения подавляет реакции сексуального возбуждения, что объясняет тесную связь с сексуальными проблемами, особенно у женщин с вагинизмом (по сравнению с женщинами без вагинизма), которые в целом сообщают о большей общей склонности к отвращению.
Данные эпидемиологических исследований демонстрируют, что 25-63% женщин и 10-52% мужчин испытывают, по крайней мере, одну из перечня сексуальных дисфункций.
«Отвращение» можно рассматривать не только как базовую эмоцию, но и как адаптивную систему, которая развилась для избегания болезней и отравлений посредством сокращения контакта с токсинами и паразитами, а так же благодаря стимуляции прогигиенического поведения.
У нас есть так называемая «поведенческая иммунная система» (behavioral immune system), которая представляет собой набор реакций как сознательных так и бессознательных, которые изменяют поведение при возможном контакте с заболевшим человеком (или тем, кого мы воспринимаем как такового).
Люди в целом склонны избегать других людей, которые проявляют признаки лихорадки, болезни или дефектов кожи или слизистых.
Так же известно, что индивиды с более низкой чувствительностью к отвращению, страдают от большего количества инфекционных заболеваний.
«Поведенческую иммунную систему» можно концептуализировать как первую линию защиты при угрозе инфекции, профилактически уберегающую нас от контакта с болезнетворными микробами и продуктами их жизнедеятельности.
Сексуальное поведение подразумевает массивное воздействие на организм инфекционных патогенов (один только 10-секундный «французский поцелуй», приводит к передаче примерно 80 миллиардов бактерий).
Таким образом, сексуальные стимулы и сексуальное поведение особенно с проникновением, являются самыми очевидными кандидатами на активацию эмоции отвращения (de Jong et al., 2009).
То есть, получается, что эмоция отвращения, ко всему прочему, является протоэлементом иммунитета, защищая нас на поведенческом уровне как от первичного контакта, так и от его продолжения с тем, кто может быть заразным.
Де Йонг с коллегами (2013) представили модель соперничества сексуального возбуждения и отвращения, согласно которой, отвращение способствует избеганию сексуальных стимулов.
Отвращение к потенциальным сексуальным партнёрам снижается, когда участники испытывают сексуальное возбуждение, что повышает склонность к рискованному поведению, например, к незащищённому сексу.
Отвечая на вопрос, почему «каждая тварь печальна после соития», можно предложить, что причина этой «печали» заключается не только в [сексуальном] «разочаровании», но возможно и активации в эмоции отвращения, которая «работает» как противофаза идеализации и фетишизации сексуального влечения.
© Автономов Денис, 2025
Написано по мотивам:
Душенко К. Каждая тварь печальна после соития // Вестник культурологии. 2019. №2 (89).
Oaten, M., Stevenson, R. J., Tapp, C., Case, T. I., & Cousins, A. (2019). The role of disgust in male sexual decision-making. Frontiers in psychology, 9, 2602.
Curtis V. Why disgust matters. Philos Trans R Soc Lond B Biol Sci. 2011 Dec 12;366 (1583): 3478-90.
doi: 10.1098/rstb.2011.0165.
He, Z., Jiang, Y., Gu, S., Wu, D., Qin, D., Feng, G., ... & Wang, F. (2021). The aversion function of the limbic dopaminergic neurons and their roles in functional neurological disorders. Frontiers in cell and developmental biology, 9, 713762. https://doi.org/10.3389/fcell.2021.713762
Надеюсь, Вам понравилось то, что я делаю. Поддержать меня как автора можно подпиской на канал и/или доброжелательным комментарием под публикацией. Если Вы просто поделитесь этим материалом или информацией со своими друзьями и знакомыми, то это тоже будет не менее прекрасно.
#психология
#сексуальность
#любовь
#психоанализ
#отвращение
#страх