Я ехал из Калининграда на восток, цветущие белым цветом деревья по одной стороне дороги оттенялись бесконечными жёлтыми полями рапса, вместе с зеленью формируя ненадолго флаг такой далёкой Индии, но ещё несколько недель – и больше ни белых, ни жёлтых цветов не будет.
Недалеко от трассы стоит комплекс невзрачных зданий, называемых замком. Замок Тапиау был долгое время тюрьмой здесь, на пересечении торговых путей – когда ещё не было трасс, вместо них использовали реки, Дейму и Преголь. Замок недолго был замком, стал домом призрения и наконец тюрьмой. Вначале здесь правили души язычников, после – бродяг, проституток и их сутенёров, потом воров.
Дитрих фон Куба, ставленник Папы Римского, желал вернуть рыцарей Ордена в лоно святой церкви, с законов рыцарских к духовным. Вёл себя высокомерно, да ещё и осмелился критиковать великого магистра. Замок идеально подходил для встречи епископа с судьбой.
Сперва его держали в покоях под стражей, как и положено приличному человеку, но после попытки бегства заточили в подземелье, приковали к стене и оставили умирать голодной смертью. Поговаривают, что его крики были слышны в замковой церкви, расположенной над местом его заточения.
Кажется, он ходит тут до сих пор, а местные жалуются, что он ещё и бьёт лампочки. Ну да, ну да...
Но, как сложно излечить душу, попавшую под влияние греха, также сложно вылечить замок, попавший под влияние молотов истории. Кирпичное здание, что выглядит как тевтонский орденский оплот, сиял новизной прошлого столетия, а реальные стены замка XIV века стоят чуть дальше. В них – ледяные стены тюрьмы, жутковатого вида туалеты, никак и ничем не разделяемые, в них можно полюбоваться, присев, на резные изображения зверей, птиц, и персонажей саг – на девушек в венках и миннезингеров, и почувствовать себя героем этих саг – правда, скорее, тем самым епископом, умирающим от холода и голода в подвалах.
А напротив замка, через реку, стояла психиатрическая лечебница Тапиау.
Дорога шла дальше и дальше, в объезд основной трассы и главной калининградской реки – Преголи. Двадцать километров дороги – ни о чём, они пролетели незаметно, не то что сотню лет назад, но солнце село и краски вокруг превратились в одно серое месиво, сумрачные тени перепрыгивали друг друга, бесились и застывали в самых непредсказуемых позах, а впереди ждала ещё одна клиника для души – но уже для той, что больше не считалась разумной. Или хотя бы вменяемой.
Огромные старые здания могли держать в себе полторы тысячи человек, души которых, по мнению общества, требовали лечения, методами, столь разнящимися от общества к обществу и от века к веку... Я пробрался на территорию без особых приключений – дыра в заборе, никакой охраны или назойливых Харонов в этой медленной реке полусгнившего монстра – все души уже выловили до нас – ещё одна психиатрическая больница, Алленберг, ждала здесь, затаившись и не двигаясь.
Окна зияли чёрной пустотой, осыпавшаяся штукатурка, как содранная живьём кожа, обнажала кроваво-красное мясо кирпичного здания, белые скелеты окон походили на надгробные кресты, будто вместо жителей остались лишь память.
Ранним утром 1 сентября 1852 года по дороге из Кёнигсберга в Арнау двигался странный «поезд», в длинной очереди один за другим ехали двенадцать экипажей, трое жандармов верхом на лошадях составляли эскорт этой колонны, которая везла 59 душевнобольных из Лёбенихтской больницы к их новому месту пребывания. В 4 часа утра они выехали из Кёнигсберга, двор Лёбенихтской больницы пришлось оцепить полицейскими от любопытной городской публики, которая, несмотря на ранний час, столпилась, чтобы поглазеть на это странное зрелище.
После того, как пациенты немного поели, дежурные, число которых было увеличено до 20 за счет ассистентов и надзирателей, предоставленных институтом душевных болезней Тапиау, заняли свои места и процессия тронулась в путь. В пунктах взимания платы за проезд были извещены и им было приказано пропустить колонну без остановки со сменой сопровождающих жандармов по пути следования.
О, как это знакомо, платный проезд по дорогам, что сопровождает нас теперь, после стольких лет коммунизма...
В Тапиау была проведена смена лошадей экипажей и перерыв на завтрак. После короткого отдыха, колонна продолжила путь, и в 11 часов 30 минут прибыла в пункт назначения. Из отчета Рейнхольда Бернхарди от 20.09.1852 известно следующее: «Трудное путешествие было пройдено без происшествий. Пациенты были в основном в очень хорошем настроении, и все это больше походило на несколько причудливую увеселительную прогулку, чем на событие, угрожающее общественной безопасности.
А оно угрожало – буйные и не очень жители душевной клиники легко бы взбудоражились от назойливой публики, из которой бы обязательно кто-нибудь швырнул бы пару гнилых яблок и такое бы началось...
Здесь, в психиатрической клинике Алленберг занимались изучением мозга, а не просто содержанием странных душ подальше от столицы. Подробные описания кататонии, работы о размерах головного мозга, весе и его частей, связь между формой черепа и формой мозга, и целая коллекция из 85 черепов Юлиуса Йенсена, который проработал директором в Алленберге чуть более 10 лет, получил получил приглашение в Берлин, а через полгода заполучил эпилептические припадки и вскоре умер от болезни мозга. До него Рейнхольд Бернгарди пробыл директором 16 лет, заполучил астму катаракту; Герман Вендт от диабета и туберкулёза; после Йенсена – Карл Венер в 35 лет от туберкулёза, заработанного тут же; Карл Вильгельм Зоммер в 47 от рака; Вильгельм Дубберс от сердечной недостаточности.
В голове пронеслось – никто не хочет продолжить традицию директоров психиатрической клиники? А традиции их менялись, несмотря на примерно одинаковый у всех конец – кто-то делал лоботомию, кто-то отправлял мести двор, другие давали возможность лечения в общении с семьёй, а кто-то предлагал методы пожёстче – карцер с цепями на стене кричит о себе. На стене отразилась фигура кого-то из временных постояльцев (хотелось бы надеется, что действительно временных).
Я бродил по комплексу зданий, влез под крышу кирхи, ставшей столовой в Союзе, тогда как сама больница стала ракетной частью, и спустился в пару подвалов – классическая заброшка с выбитыми окнами и мусором на разбитом полу, полусгнившие балки призывают сюда бесчисленные стада любителей руин, рисующих здесь свои послания. БЕГИ
============
Больше статей про путешествия здесь.
Подписывайтесь на канал - зарисовки выходят каждый день.
Ставьте лайк, если понравилось
