Идея того, что вызреванию хорошего вкуса, а также развитию грамотного письма способствует чтение самых что ни на есть гениальных и шедевральных образцов мировой и отечественной классики, не лишена основания. Начитанность — одна из самых главных составляющих пути литературного мастерства.
Но чем же тогда полезно чтение плохих книг?
Сперва, определимся с тем, что сама дефиниция «плохая книга» не что иное, как логическая ошибка. Или, точнее, западня. Ведь логика орудует бинарными оппозициями: добро — зло; светлое — тёмное; хорошее — плохое. В соответствии с принципом отрицания, если что-то одно утверждается, то другое исключается. Не может быть книга одновременно хорошей и плохой. Конечно же, если мы рассуждаем с позиции формальной логики. А вот с прагматической точки зрения всё гораздо интереснее.
- Во-первых, полезность — категория относительная, и каждый утверждает свой критерий полезности. В творческих профессиях он может иметь очень широкий диапазон, поскольку полезным может быть то, что даёт новые идеи, новые замыслы, пробуждает вдохновение и вообще сообщает творчеству сильный импульс.
- Во-вторых, плохие книги — это не всегда книги, плохо написанные. Это вполне может быть растиражированный ширпотреб, жанровый проходняк, одним словом, книги, технически сделанные неплохо, но без идеи, безвкусно, лишь бы удовлетворить спрос нишевой аудитории.
Есть книги, безусловно, написанные из рук вон плохо. За примерами далеко ходить не надо, те же «Пятьдесят оттенков серого» — фактически эталон как ширпотреба, так и отвратительной с точки зрения писательского мастерства литературы (ремарка в сторону: я понимаю, что «отвратительный» — слово с яркой экспрессивной окраской, и воспользовался я им вполне осознанно, поскольку не считаю, что с этой книгой следует обходиться хоть сколько-нибудь почтительно).
Обозначив необходимые в плане введения в курс дела моменты, приступим к обсуждению того, чем же всё-таки полезно чтение плохих книг.
Консолидация читателей
Ничто не объединяет людей так сильно, как отрицательные эмоции, а плохие книги — это благотворная почва для негодования, злости, гнева и других «прекрасных» чувств, которым читателям с хорошим вкусом не терпится поделиться.
Комментарии, обсуждения, форумы (если они ещё существуют в дееспособном виде) полнятся изрыгающимися потоками злословных рецензий, в которых публика не скупится на выражения и не стесняется лишний раз указать на то, какой же всё-таки автор неумёха и вообще дилетант. Как ужасно прописаны персонажи. Как топорно прописаны конфликты (в том случае, если они вообще есть). Как писатель не умеет работать с текстом, а иногда и вообще не понимает, как работает язык и стиль.
Плохие книги становятся источниками возникновения различных блогов, где обзорщики (брр, ужасное слово, но оно уже прочно вошло в современный лексикон) разбирают «по косточкам» ненавистное произведение, демонстрируя, до какой степени оно мерзкое. Тот же блог Anthony Uly. Человек собаку съел на «уничтожении» книг Паоло Коэльо. Впрочем, вопрос дискуссионный, поскольку у Коэльо число фанатов вполне сопоставимо с количеством злопыхателей.
Guilty pleasure
Да-да, то самое «предосудительное удовольствие»!
И здесь практически нечего комментировать. Просто нужно признаться себе: нам нравится читать плохие книги. Мы обожаем смаковать сам факт того, какие же эти книги ужасные и несносные, как вообще такая литература может существовать. Но популярность плохой литературы держится именно на этом: во время чтения можно просто отключить мозг и наслаждаться разного рода глупостями, не отдавая себе отчёта в том, что же мы читаем и почему это так ужасно.
Сознанием мы, конечно же, понимаем, что эта литература не стоит ни единой секунды потраченного времени — но как же приятно иногда без задней мысли прочесть что-нибудь эдакое. Порой даже не обязательно читать для этого книгу — достаточно открыть какой-нибудь из фанфиков — и в путь.
Но! Я не считаю фанфики изначально плохой литературой. Фанрайт — это самостоятельная и самодостаточная часть литературы, и то, что это творчество фанатов, не делает его сразу плохим. Я сам пишу фанфики. И попадались мне на глаза тексты совершенно разного качества. Я читал как мастерски написанные сочинения, так и хилые, худые, слабо сделанные, ходульные тексты, которые и литературой-то назвать сложно.
Знать то, как писать не нужно
Шедевры шедеврами — они пестуют требовательность к стилю, содержанию, идейному наполнению и символическим образам. Классика — наш прекрасный учитель. Но если принимать в стан прочитанных книг только эталоны писательского мастерства, то поле восприятия рискует значительно сузиться, ведь мы просто не заметим оборотной стороны хорошего стиля. Там, где есть прекрасное, должно быть и ужасное. И если мы не знаем ужасного в лицо, то есть вероятность, что, начав писать, мы сами окажемся в дьявольских угодьях плохой литературы.
Читая плохие книги, мы понимаем главное — так писать не следует. Отталкиваемся от противного.
Знать то, как писать нужно
А вот это интересно!
Порой плохая литература — это путь к обновлению стиля и метода письма. Вспомним отмеченного в моём блоге Лавкрафта — этого писателя не чествовали критики. Он писал для нишевых журналов («Weird Tales» — одно название издания чего стоит). Да и сегодня ко стилю Лавкрафта со стороны литературоведов и критиков есть вопросы, в том числе и у меня (при том что я обожаю творчество этого писателя). С точки зрения классики и высокого стиля Лавкрафт пишет однобоко, поверхностно, безвкусно. У него, в сущности, отсутствуют конфликты (драматургия у Лавкрафта слабовата), нет глубоких, объёмных с точки зрения психологии персонажей (психологизм и реалистичность — не про Лавкрафта), да и вообще — о чём пишет Лавкрафт? Это просто сборник мрачных фантазий.
Но литература Лавкрафта породила армию эпигонов, подражателей и, что самое главное, учеников. Стивен Кинг признавался, и не раз, что творчество Лавкрафта оказало на него сильнейшее влияние. «Оно» — пример того, как лавкрафтианская эстетика входит в чудеснейший симбиоз с психологической, приземлённой драмой.
Плохие книги, как и хорошие, — это почва, на которой растёт и развивается ваш стиль. Или стили. Ведь мы живём в эпоху постмодерна (и я не верю, что постмодерн вымер, напротив, мы и есть плоть и кровь постмодерна), а постмодерн — это электика, смешение жанров, направлений, стилей, дискурсов. Границы размываются, перестраиваются, и сама эстетика меняется. Автор — уже не законодатель мод, а ловкий «сёрфер», седлающий волны тех или иных тенденций, направлений и трендов.
Искусство — это игра, и то, насколько мастерски будет проведена партия, зависит только от вашей открытости тому бесконечному горизонту возможностей, что предоставляет цифровая среда.
Плохая литература учит главному — к высоким образцам культуры нужно относиться с иронией. Как только произведению дают статус «гениального опуса» или «шедевра», то неровен час, что оно обратится догмой, то есть глиняным колоссом. Но творчество — это динамика, смена векторов, поиск нового; постоянное обновление, нарушение правил. Творчество невозможно без смеха, а что есть смех, как не средство против парализующей «каноничности», которая заставляет нас закрывать глаза на простую истину, что даже самое гениальное произведение создано человеком, а значит — не лишено недостатков и полно противоречий?
Как говорил Ницше, нужно вновь научиться смеяться. Без смеха мы утонем в громоздящейся куче идолов, что были вылеплены с серьёзным выражением.
Спасибо, что прочли:)
Удачи!
А как вы думаете, почему полезно читать плохие книги?:)
Подписывайтесь на мой телеграм-канал – там много интереснейшего контента!