— Если твоя мать считает, что я тебе изменяю, то пусть предъявит доказательства! Мне надоели уже эти беспочвенные обвинения, дорогой мой! — Дарья швырнула сумку на пол, не снимая туфли на высоком каблуке. — Я устала от твоих допросов каждый раз, как ты возвращаешься от своей мамочки!
Михаил стоял посреди гостиной, сжимая в руках телефон. Его лицо было напряжено, глаза блестели подозрительным блеском.
— А что мне думать, когда мама видела тебя в кафе с каким-то мужиком? — его голос звучал неестественно спокойно. — Ты даже не сказала, что у тебя деловая встреча.
— Потому что это был клиент, Миш! — Дарья скинула туфли, оставив их валяться у двери. — Тот самый, с которым мы ведем переговоры о контракте. Ты знаешь, сколько денег может принести эта сделка? А твоя мама, конечно, сразу решила, что я там с любовником!
Она прошла на кухню, резко открыла холодильник. Бутылка воды оказалась пустой. Дарья швырнула её в мусорное ведро.
— Знаешь, что самое смешное? — она повернулась к мужу, который последовал за ней. — Твоя мама считает, что я не могу быть верной, потому что я красивая. Как будто внешность определяет моральные качества!
Михаил нахмурился:
— Мама просто беспокоится...
— Твоя мама не беспокоится, а намеренно разрушает наш брак! — Дарья достала новую бутылку воды, открутила крышку. — Каждый раз, когда ты к ней едешь, возвращаешься с новыми подозрениями. То я якобы поздно возвращаюсь, то с кем-то встречаюсь, то еще какая-то чушь!
Она сделала большой глоток воды, глядя на мужа поверх бутылки.
— А ты знаешь, что самое обидное? — Дарья поставила бутылку на стол. — Что ты веришь ей больше, чем мне. Своей жене, с которой живешь пять лет!
Михаил опустил глаза:
— Просто... Мама никогда не ошибается в людях.
— О, боже! — Дарья закатила глаза. — Твоя мама — не оракул, Миш! Она обычная женщина, которая не может смириться с тем, что её сын вырос и завел свою семью!
Она подошла к мужу вплотную:
— Ты помнишь, как она «случайно» застала меня в баре с коллегой? Когда мы обсуждали заказ после работы? Или как она тоже «случайно» встретила меня в торговом центре с моим братом, которого приняла за любовника?
Михаил отступил на шаг:
— Мама просто...
— Твоя мама просто ненавидит меня! — Дарья перебила его. — И знаешь почему? Потому что я забрала у неё её маленького мальчика! Она не может смириться с тем, что ты теперь мой муж, а не её сынок!
Михаил покраснел:
— Не говори так о маме!
— А что, правда глаза режет? — Дарья усмехнулась. — Твоя мама уже пять лет пытается доказать, что я тебе изменяю. И я больше не собираюсь оправдываться за каждый свой шаг!
Она прошла в спальню, начала переодеваться. Михаил последовал за ней:
— Даш, давай поговорим спокойно...
— О чём? — она резко повернулась к нему. — О том, как твоя мама снова нашептала тебе, что я неверная жена? Или о том, как ты снова будешь проверять мой телефон и список звонков?
Михаил опустил голову:
— Я просто хочу быть уверен...
— В чём? — Дарья накинула домашний халат. — В том, что твоя мама права, а я лгу? Или в том, что я действительно изменяю тебе?
Она подошла к нему вплотную:
— Выбирай, Миш. Или ты веришь мне, своей жене, или продолжаешь слушать сказки твоей мамы. Потому что я больше не собираюсь жить в атмосфере постоянных подозрений и обвинений!
Михаил молчал, глядя в пол. Дарья вздохнула:
— Ты в курсе, что самое печальное тут? Ты даже не пытаешься защитить меня. Ты просто повторяешь, как попугай, всё, что говорит твоя мама. А мне это надоело!
Она прошла мимо него, направляясь на кухню:
— Решай, Миш. С кем ты хочешь жить — со мной или с мамой. Потому что дальше так продолжаться не может!
Михаил сидел на кухонном стуле, сжимая в руках телефон. Экран светился — он только что закончил разговор с матерью. Дарья стояла у окна, глядя на темнеющий двор. В квартире было тихо, только холодильник тихо гудел.
— Мама сказала... — начал Михаил, но Дарья резко обернулась:
— Я не хочу знать, что сказала твоя мама! — её голос дрожал от злости. — Мне надоело слушать её россказни!
— Но она просто беспокоится о нас! — Михаил поднял глаза на жену.
— О нас? — Дарья засмеялась, но смех её был горьким. — Твоя мама беспокоится только о тебе, Миш! Она хочет, чтобы ты вернулся к ней, как маленький мальчик, который во всём слушается мамочку!
Она подошла к столу, оперлась руками о столешницу:
— Ты помнишь, как, гостя у нас, она «случайно» зашла к нам, когда мы были в спальне голые? И ещё сказала, что в этом нет ничего необычного! Это забота, Миш? Это нормально?
Михаил покраснел:
— Мама просто...
— Не оправдывай её! — Дарья ударила ладонью по столу. — Твоя мама — манипулятор! Она специально разрушает наш брак, потому что не может смириться с тем, что ты взрослый мужчина!
Она села напротив мужа:
— А ты позволяешь ей это делать. Ты не защищаешь меня, свою жену. Ты не защищаешь наш брак.
Михаил опустил глаза:
— Я просто не хочу ссориться с мамой...
— А со мной ссориться можно? — Дарья наклонилась к нему. — Меня можно обвинять в изменах, проверять мой телефон, устраивать допросы? Это нормально?
Она встала, начала ходить по кухне:
— Ты знаешь, что я чувствую, когда ты возвращаешься от матери? Страх, Миш. Страх перед тем, какие новые обвинения она тебе нашептала. Какие новые подозрения у тебя появятся.
Михаил поднял голову:
— Но я люблю тебя...
— Любишь? — Дарья остановилась перед ним. — А как ты проявляешь эту любовь? Тем, что веришь каждому слову своей матери? Тем, что подозреваешь меня в изменах без доказательств?
Она села рядом с ним:
— Ты помнишь наш медовый месяц? Как мы смеялись, как были счастливы? А теперь что? Теперь я должна оправдываться за каждый свой шаг, за каждую встречу, за каждого мужчину, с которым мне приходится общаться по работе!
Михаил потянулся к её руке, но Дарья отдернула её:
— Нет, Миша. Я больше не хочу этого. Я не хочу жить в постоянном страхе, что твоя мать что-то увидела, что-то услышала, что-то придумала.
Она встала, подошла к окну:
— Я действительно люблю тебя. Но твоя мать превратила нашу любовь в кошмар. И ты позволяешь ей это делать.
Михаил поднялся со стула:
— Даш, давай...
— Нет, Миша, — она обернулась к нему. — Ты должен решить. Сейчас. С кем ты хочешь жить — со мной или с матерью? Потому что я больше не могу так.
Она подошла к нему вплотную:
— Выбирай, Миша. Или ты становишься мужчиной и защищаешь свою жену, или остаёшься маменькиным сынком. Третьего не дано.
Михаил молчал, глядя в пол. Дарья вздохнула:
— Я ухожу к подруге. У тебя есть ночь, чтобы решить. Завтра я вернусь, и ты скажешь мне свой выбор. Но помни — это последний шанс.
Утро вторника началось со звонка в дверь. Михаил, который так и не сомкнул глаз за ночь, вздрогнул и побрёл открывать, ожидая увидеть Дарью. Но на пороге стояла Клавдия Ивановна — его мать, с решительным выражением лица и пакетом домашней еды.
— Миша, сынок, я всё знаю, — она протиснулась мимо него в квартиру, не дожидаясь приглашения. — Она сбежала, да?
Михаил потёр виски:
— Мама, Даша не сбежала. Она у подруги. И вообще, что ты здесь делаешь?
Клавдия Ивановна уже хозяйничала на кухне, выкладывая контейнеры с едой на стол:
— Я приехала поддержать сына в трудную минуту. Это что, преступление?
— Мама, мы с Дашей сами разберёмся, — Михаил присел на стул, наблюдая, как мать вытаскивает из пакета разнообразную еду.
— Разберётесь? — Клавдия Ивановна фыркнула. — Пять лет она тебя водит за нос, а ты всё «разберёмся». Я вчера с Маргаритой Степановной говорила, она твою красавицу с блондином видела. Высокий такой, на иномарке.
— Это её коллега, мама. По работе.
— Коллега? — Клавдия Ивановна всплеснула руками. — Миша, ты что, совсем слепой? Какой коллега будет женщину в ресторан водить? А Нина с третьего этажа говорит, что видела, как твоя Дарья из машины вылезала в одиннадцать вечера. Прямо возле подъезда!
Михаил сжал кулаки:
— Мама, это был корпоратив. Я знал об этом. Её привёз домой водитель компании.
В этот момент в замке повернулся ключ, и на пороге кухни появилась Дарья. Увидев свекровь, она замерла, сжимая в руках сумку:
— Добрый день, Клавдия Ивановна. Не ожидала вас увидеть.
— А я вот решила сына навестить, — Клавдия Ивановна скрестила руки на груди. — Узнала, что ты ушла от него.
— Я не уходила, — Дарья медленно прошла на кухню, положила сумку на стул. — Я ночевала у подруги, потому что нам с Мишей нужно было кое-что обдумать.
— Обдумать? — Клавдия Ивановна усмехнулась. — Что тут думать? Ты изменяешь моему сыну направо и налево! Вся округа уже знает!
Дарья посмотрела на Михаила:
— Ты позвонил своей матери и рассказал о нашем разговоре?
Михаил покачал головой:
— Нет, она сама приехала...
— Конечно сама! — перебила его Клавдия Ивановна. — Мать должна защищать своего сына! А ты, деточка, — она повернулась к Дарье, — не думай, что можешь обвести нас вокруг пальца!
Дарья глубоко вздохнула:
— Клавдия Ивановна, с момента нашего знакомства вы пытаетесь убедить Мишу, что я ему изменяю. Без доказательств, без фактов, просто потому, что вам так кажется.
— Доказательства? — Клавдия Ивановна повысила голос. — А кто тебя видел с тем высоким блондином? А кто видел, как ты возвращалась домой поздно ночью? А кто...
— Мама, прекрати! — Михаил неожиданно ударил ладонью по столу, заставив Клавдию Ивановну замолчать. — Хватит! Я устал от этого!
Он встал, подошел к жене:
— Я всю ночь думал. И понял, что мама... — он обернулся к Клавдии Ивановне, — что ты, мама, намеренно очерняешь Дашу в моих глазах. Ты не можешь смириться с тем, что у меня есть своя жизнь, своя семья.
Клавдия Ивановна побледнела:
— Миша, ты не понимаешь...
— Нет, мама, это ты не понимаешь, — Михаил взял Дарью за руку. — Я люблю свою жену. И я верю ей. А не слухам и сплетням.
Клавдия Ивановна тяжело опустилась на стул:
— Вот, значит, как?! Эта... Эта... девка…
— Моя жена, мама, — твердо сказал Михаил. — Перестань, пожалуйста, лезть в наши дела.
Дарья сжала его руку, но её взгляд был настороженным. Слишком много раз Михаил пасовал перед матерью. Слишком много раз его решимость таяла, когда дело доходило до конфронтации.
Клавдия Ивановна медленно поднялась со стула:
— Хорошо, сынок. Я уйду. Но помни, когда она разобьет тебе сердце, твоя мать всегда будет рядом. Я буду ждать тебя дома. Где ты вырос. Где тебе и только тебе, всегда рады…
Она направилась к двери, но на пороге обернулась:
— И не говори потом, что я тебя не предупреждала.
Дверь за Клавдией Ивановной закрылась, но напряжение в квартире осталось. Дарья молча собрала со стола контейнеры с едой, которые оставила свекровь, и отнесла их на кухню. Михаил следил за ней взглядом, не решаясь заговорить.
— Ты действительно выбрал меня или это был спектакль для матери? — Дарья наконец нарушила тишину, повернувшись к мужу. В её голосе звучало недоверие.
Михаил подошёл к ней, попытался взять за руку, но она отстранилась.
— Даш, я правда хочу, чтобы мы были вместе, — он опустил руки. — Я понимаю, что мама лезет не в своё дело.
— Лезет не в своё дело? — Дарья усмехнулась. — Миш, твоя мать не просто лезет не в своё дело. Она специально разрушает наш брак, а ты ей это позволяешь!
Она прошла в гостиную, Михаил последовал за ней.
— Сегодня ты вроде бы встал на мою сторону, — продолжила Дарья, — но что будет, когда она позвонит тебе со слезами? Когда скажет, что видела меня с каким-нибудь мужчиной? Ты снова начнёшь меня подозревать?
Михаил сел на диван, уронил голову на руки:
— Я не знаю, что делать, Даша. Она моя мать. Я не могу просто вычеркнуть её из своей жизни.
— И никто не просит тебя об этом, — Дарья села напротив. — Я прошу только, чтобы ты прекратил верить её выдумкам. Чтобы ты защищал нашу семью, а не потакал её болезненной ревности.
Она достала из сумки телефон:
— Смотри. Вот сообщения от моего начальника о встрече с клиентом — тем самым «высоким блондином». Вот данные с моего фитнес-браслета, которые показывают, что в тот вечер, когда я якобы была с любовником, я была в офисе допоздна, а потом сразу поехала домой. Вот чек из такси.
Михаил смотрел на экран телефона, и его лицо медленно менялось.
— Ты... Ты собирала эти доказательства?
— Да, — Дарья убрала телефон. — Как только поняла, что твоя мать не остановится, и однажды ты можешь ей поверить настолько, что не будет пути назад.
Она встала, подошла к окну:
— Миш, ты только посмотри, до чего мы докатились. Я, твоя жена, вынуждена собирать доказательства своей невиновности. Как преступник. Как предатель. И всё потому, что твоя мать не может смириться с тем, что у тебя есть своя жизнь.
Михаил молчал, глядя в пол. Потом резко встал, подошёл к Дарье:
— Ты права. Всё это время ты была права. Мама действительно... — он запнулся, подбирая слова, — не хочет отпускать меня. И я позволял ей манипулировать собой.
Он взял жену за плечи, развернул к себе:
— Прости меня, Даша. Я был слабым и трусливым. Я не защищал тебя, не защищал наш брак. Но теперь всё будет по-другому. Обещаю.
Дарья смотрела ему в глаза, пытаясь понять, можно ли верить этим словам:
— Что изменилось, Миш? Почему я должна верить, что на этот раз всё будет по-другому?
— Потому что я понял, что могу потерять тебя, — он крепче сжал её плечи. — И это страшнее всего на свете. Страшнее, чем разочаровать мать. Страшнее, чем её слёзы и обвинения.
Он отпустил её, достал телефон:
— Я позвоню ей сейчас. При тебе. И скажу, что если она продолжит свои обвинения, если не примет тебя как мою жену — она больше не увидит нас. Ни тебя, ни меня.
Дарья посмотрела на мужа долгим взглядом:
— Ты уверен, что сможешь сказать это своей матери?
— Да, — твёрдо ответил Михаил. — Я уверен. Потому что я люблю тебя. И больше не позволю никому, даже матери, разрушать наше счастье.
Он набрал номер, включил громкую связь. Клавдия Ивановна ответила после первого гудка, словно ждала этого звонка:
— Миша, сынок, ты одумался?
Михаил глубоко вздохнул и крепко взял Дарью за руку:
— Нет, мама. Я звоню, чтобы сказать тебе, что моя жена — это мой выбор. И я не позволю никому, даже тебе, очернять её и разрушать наш брак. Если ты не можешь уважать мой выбор, если ты не можешь принять Дарью — ты теряешь не только невестку, но и сына.
В трубке повисла тишина. Потом раздался сдавленный голос Клавдии Ивановны:
— Миша, ты не можешь так поступить со мной. Я твоя мать...
— Да, мама, — твёрдо ответил Михаил. — Ты моя мать. Но Дарья — моя жена. И я выбираю нашу семью. Всегда.
Спустя три месяца после этого разговора, когда якобы всё наладилось в семье Даши и Миши, его мать практически перестала появляться в их жизни, перестала звонить сыну каждый день по двадцать раз. Но произошло то, что перечеркнуло всё это вместе взятое…
Даша была на очередной встрече с заказчиком, сидели в панорамном ресторане в центре города. Миша в этот момент проезжал мимо и краем глаза заметил жену в ресторане. Он остановился, решил зайти к ней туда, чтобы поздороваться. Но в тот момент, когда он увидел, как она прощается с этим красивым мужчиной, который пожал ей руку и поцеловал в щёку, Миша в ту же секунду подлетел к мужчине, отстранил его от своей жены и начал беспощадно избивать прямо в ресторане на глазах у всех посетителей.
Даша была настолько потрясена, что потеряла дар речи, она впервые видела мужа настолько разъярённым. Другие мужчины, увидев всё это сразу же кинулись оттаскивать Мишу от уже потерявшего сознание мужчины.
Вскоре приехала полиция и скорая. Мишу забрали в отделение.
Как оказалось позже, Миша нанёс непоправимый врез здоровью этому мужчине, и его посадили в тюрьму. Даша была уволена с работы за такое поведение своего мужа.
Своей ревностью и неумением сдерживать свои эмоции Миша испортил жизнь не только себе, но и своей жене. Ей в итоге пришлось сдать свою квартиру и переехать в другой город, потому что молва про этот инцидент разнеслась по их городку очень быстро.
Свекровь проклинала Дашу, всячески её обзывала на каждом углу и винила за то, что это она довела её сыночка, её ангелочка до тюрьмы.
Всего этого не произошло бы если бы Миша просто доверял Даше, не слушал бы мать и не позволял постоянно капать себе на мозг тем, что его жена непременно ему изменит рано или поздно, потому что у Даши и в мыслях этого не было. Она действительно очень любила своего мужа. Но некоторые люди настолько погружаются в свои комплексы, что перестают обращать внимание на голос разума, как это произошло и в этой ситуации, когда из-за одного маленького поцелуя в щёку, простом проявлении вежливости, было загублено сразу столько жизней: Даши и Миши, его матери, и мужчины, который вообще не подозревал, в какой ситуации оказался…