СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ
Вопросы квалификации
38. Суд пришел к обоснованному выводу о том, что количество нападавших, их агрессивное поведение, обстоятельства и характер примененного физического насилия в присутствии малолетних детей в отношении самого оправданного, других находившихся на территории его домовладения лиц, в вечернее время, а также внезапность нападения и применение нападавшими предметов, используемых в качестве оружия, давали оправданному право принять адекватные меры защиты себя, своей семьи, в том числе малолетнего ребенка, и иных лиц.
По приговору Тверского областного суда от 17 сентября 2021 г. З., несудимый, оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного пунктом "а" части 2 статьи 105 УК РФ, на основании пункта 2 части 1 статьи 24 УПК РФ в связи с отсутствием в деянии состава преступления, с признанием за ним права на реабилитацию.
Органами предварительного следствия З. обвинялся в совершении на территории своего домовладения убийства П., О.М. и Т.
Судом установлены иные обстоятельства происшедшего, а именно: 2 мая 2020 г. в вечернее время (не позднее 21 часа 8 минут) к дому З. прибыли на автомашине П., О.М., Т., О.И. с целью разобраться с теми, кто, по мнению П., обидел его мать Ф. При этом П. находился в состоянии сильного алкогольного опьянения, а О.М. - в средней степени алкогольного опьянения.
Приезд указанных лиц для З. и находившихся на территории его домовладения родственников и гостей, приглашенных на день рождения, был неожиданным, как и для потерпевшей Ф., пояснившей, что в ходе разговора по телефону с сыном она сказала, что все в порядке и приезжать не стоит.
Однако, прибыв к домовладению З., вооружившись деревянным черенком и деревянной палкой, П., О.М., Т. ворвались на придомовую территорию, где, действуя быстро и согласованно, нанесли удары З., на руках у которого была малолетняя дочь, и избили В. палкой, черенком от лопаты и ногами. Сумевший убежать З. взял со стола нож. Увидев, что продолжается избиение В., который не подавал признаков жизни и которого пытаются безуспешно защитить П.Е. и С. с его малолетним ребенком на руках, З. осознавая численное превосходство нападавших, подбежал и, защищая жизнь и здоровье своих родных, в том числе ребенка, и друзей, нанес удары ножом О.М., П. и Т.
Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции от 13 апреля 2022 г. приговор в отношении З. оставлен без изменения.
В кассационных жалобах потерпевшая Ф. просила приговор и апелляционное определение отменить. Полагала, что суд пришел к необоснованному выводу о том, что З., исходя из внезапности нападения, численности, преимущества нападавших, агрессивного характера действий нападавших, находился в состоянии необходимой обороны. По мнению потерпевшей, принимая такое решение, суд первой инстанции не учел, что причиной конфликта послужили действия В., который ее оскорбил, вел себя аморально, противоправно, чем и спровоцировал конфликт. Утверждала, что приезд ее сына - П. для оправданного З. не был неожиданным, поскольку оправданному было известно о телефонном разговоре, в ходе которого она рассказала сыну об оскорблении, попросила приехать и разобраться; конфликт был окончен к тому моменту, когда З. начал наносить удары ножом.
Адвокат В. в интересах потерпевшей Ф. также просил отменить судебные решения, уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение, полагая, что судом первой инстанции были проигнорированы установленные по делу обстоятельства, свидетельствующие о явном несоответствии защиты характеру и опасности посягательства.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 10 января 2023 г., проверив материалы уголовного дела и обсудив доводы кассационных жалоб, указала следующее.
Выводы суда о наличии оснований для оправдания З. по предъявленному ему обвинению в совершении преступления, предусмотренного пунктом "а" части 2 статьи 105 УК РФ, поскольку инкриминируемые ему в отношении П., О.М. и Т. действия были совершены З. на территории своего домовладения в состоянии необходимой обороны, соответствуют установленным в судебном заседании фактическим обстоятельствам и подтверждаются совокупностью тщательно исследованных доказательств, которым в приговоре дана надлежащая оценка.
Содержащиеся в кассационных жалобах потерпевшей Ф. и ее представителя - адвоката В. утверждения о том, что причиной конфликта послужили действия В., оскорбившего Ф., каких-либо действий, направленных на лишение жизни З., С., П.Е., Ч. и находившихся на территории домовладения детей, П. и прибывшие с ним лица не предпринимали, из имеющихся у В. телесных повреждений лишь два пришлись на область головы, со стороны В. к П. также было применено насилие, а оборонительные действия З. несоразмерны действиям П. и других лиц, судом первой инстанции проверялись и получили оценку не только в приговоре, но и в апелляционном определении, которая не вызывает сомнений в своей обоснованности.
Получили надлежащую оценку и другие доводы кассационных жалоб, в том числе довод о том, что приезд П., О.М., Т., О.И. для З. и его гостей не был неожиданным, что О.И. участником конфликта не являлся, а З. преследовал потерпевших после нанесения ударов ножом, что, по мнению адвоката В., ставит под сомнение выводы суда о нахождении З. в состоянии необходимой обороны.
Вопреки доводам кассационных жалоб, как правильно указано в определении суда апелляционной инстанции, существенных противоречий в показаниях допрошенных по делу свидетелей не имеется, а незначительные противоречия, связанные с индивидуальным восприятием свидетелями событий, судом устранены и всем собранным и исследованным в судебном заседании доказательствам дана оценка в строгом соответствии с требованиями статьи 88 УПК РФ.
Судебное следствие проведено с соблюдением норм уголовно-процессуального закона, содержащихся в статьях 273 - 291 УПК РФ, сторонам была предоставлена возможность полностью реализовать свои права, все представленные сторонами доказательства исследованы, заявленные ходатайства рассмотрены и разрешены в соответствии с требованиями закона.
Требования статьи 294 УПК РФ, на что ссылается адвокат в кассационной жалобе, судом не нарушены.
Приговор в отношении З. соответствует требованиям статей 304 - 306 УПК РФ, в нем изложены существо предъявленного обвинения, обстоятельства уголовного дела, установленные судом, основания оправдания подсудимого и доказательства, их подтверждающие, а также мотивы, по которым суд принял во внимание одни доказательства и отверг другие.
С учетом установленных судом обстоятельств оснований для признания обоснованными доводов кассационных жалоб о том, что действия З., применившего нож, не соответствовали характеру и общественной опасности посягательства, не имеется.
В соответствии с положениями статьи 37 УК РФ не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия.
Суд пришел к обоснованному выводу о том, что количество нападавших лиц, их агрессивное поведение, обстоятельства и характер примененного физического насилия в присутствии малолетних детей в отношении самого З., а также других находившихся на территории его домовладения лиц, в вечернее время, а также внезапность нападения и применение нападавшими предметов, используемых в качестве оружия, давали З. право принять адекватные меры защиты себя, своей семьи, в том числе малолетнего ребенка, а также В. и его семьи.
Таким образом, уголовный закон судом применен правильно.
На основании изложенного Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации оставила без изменения приговор и апелляционное определение в отношении З.
Определение N 35-УД22-21-А1
39. Действия осужденной, совершенные после поджога потерпевшего и выраженные в том, что она приняла меры к вызову службы скорой помощи и пожарной охраны, а также помогала погасить горение на теле потерпевшего, не могут указывать на отсутствие умысла на убийство, поскольку осужденная выполнила все действия, направленные на лишение жизни потерпевшего и составляющие объективную сторону этого преступления.
По приговору Верховного Суда Республики Бурятия от 20 января 2022 г. С., ранее судимая, осуждена в том числе по пунктам "б", "д", "е" части 2 статьи 105 УК РФ.
Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Пятого апелляционного суда общей юрисдикции от 6 апреля 2022 г. приговор в отношении С. оставлен без изменения.
В кассационной жалобе осужденная С. отрицала наличие умысла на убийство, указывала, что после того, как Л. загорелся, она вызвала скорую помощь, пыталась потушить его.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 14 декабря 2022 г., проверив материалы уголовного дела и обсудив доводы кассационной жалобы, признала вывод суда первой инстанции о наличии у С. умысла на убийство Л. обоснованным, указав следующее.
Как установлено судом и изложено в приговоре, С. взяла находившуюся на веранде квартиры бутылку с бензином, вылила бензин на голову, туловище и конечности Л., находившегося в ходе борьбы с Б. на полу, затем, зная о горючих свойствах бензина, зажгла спичку, которую бросила в Л. В результате этих действий Л. были причинены термические ожоги головы, шеи, туловища, верхних и нижних конечностей 2 и 3 степени площадью 90%, осложнившиеся развитием ожоговой болезни в стадии септикотоксемии, от которых наступила смерть потерпевшего.
Действия осужденной указывают на то, что она предвидела наступление смерти потерпевшего от воздействия открытого пламени и желала этого, о чем свидетельствуют также показания потерпевшего Л., дважды допрошенного в больнице, и свидетеля Р. о том, что в момент поджога С. высказывала намерение сжечь потерпевшего. В судебном заседании свидетель Р. полностью подтвердил данные им в ходе предварительного расследования дела показания, в которых подробно пояснял в том числе о том, что, обливая Л. бензином, С. желала ему сгореть.
Существенных противоречий в показаниях потерпевшего Л. и свидетеля Р., которые могли бы поставить под сомнение их достоверность, не имеется.
Действия осужденной, совершенные после поджога и выраженные в том, что она приняла меры к вызову скорой помощи и пожарных, а также помогала тушить потерпевшего, признанные смягчающими наказание обстоятельствами, не могут свидетельствовать об отсутствии у С. умысла на убийство, поскольку осужденная выполнила все действия, направленные на убийство потерпевшего и составляющие объективную сторону этого преступления, и лишь после этого, согласно ее показаниям, "одумалась и пожалела, что так сделала".
Определение N 73-УД22-11-А5
40. По пункту "д" части 2 статьи 105 Уголовного кодекса Российской Федерации надлежит квалифицировать сопровождающиеся оскорблениями действия виновного, который после нанесения пожилой потерпевшей множественных ударов кулаками, лопатой, металлической трубой заставил ее под угрозой обливания смазочными материалами ползти в дом, где намеревался ее сжечь.
По приговору Иркутского областного суда от 15 марта 2022 г. Ж., ранее не судимый, осужден по пункту "д" части 2 статьи 105 УК РФ.
В апелляционном порядке приговор не обжаловался.
В кассационной жалобе осужденный Ж. полагал, что приговор является незаконным, необоснованным и немотивированным в части квалификации его действий, указывал, что сами по себе множественные удары являются способом совершения преступления с применением предметов, используемых в качестве оружия, нанесение ударов произошло в короткий промежуток времени практически одномоментно.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 26 октября 2022 г. оставила кассационную жалобу осужденного без удовлетворения по следующим основаниям.
Выводы суда о виновности Ж. в совершении убийства Д. с особой жестокостью соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на совокупности исследованных в ходе судебного разбирательства доказательств, содержание которых приведено в приговоре, получивших в приговоре надлежащую оценку с точки зрения их относимости, допустимости, достоверности и достаточности, как того требуют положения статьи 88 УПК РФ.
Вопреки доводам жалобы осужденного, суд в приговоре в обоснование вывода о наличии квалифицирующего признака убийства "с особой жестокостью" не только сослался на множественность телесных повреждений, причиненных потерпевшей, но и учел иные предусмотренные законом обстоятельства.
Согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенным в постановлении от 27 января 1999 г. N 1 "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)", на которые ссылается осужденный в жалобе, при квалификации убийства по пункту "д" части 2 статьи 105 УК РФ надлежит исходить из того, что понятие особой жестокости связывается как со способом убийства, так и с другими обстоятельствами, свидетельствующими о проявлении виновным особой жестокости.
Признак особой жестокости наличествует, в частности, в случаях, когда перед лишением жизни или в процессе совершения убийства к потерпевшему применялись пытки, истязание или совершалось глумление над жертвой либо когда убийство совершено способом, который заведомо для виновного связан с причинением потерпевшему особых страданий.
Как установлено судом, Ж. после нанесения потерпевшей множественных ударов различными предметами заставил потерпевшую Д., уже получившую многочисленные повреждения, под угрозой обливания смазочными материалами ползти в дом, где намеревался ее сжечь. Эти действия осужденного сопровождались высказыванием потерпевшей претензий и оскорблений в грубой форме.
Потерпевшая Д. находилась на снегу, в полулежачем состоянии, после избиения у нее на голове была кровь, она слышала требования Ж., соглашалась с ними, пыталась их выполнить, ползла в дом. Указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что потерпевшая испытывала особые физические мучения и нравственные страдания.
Такие действия осужденного, с учетом причинения пожилой женщине перед этим множественных ударов лопатой, кулаками, металлической трубой, свидетельствуют о глумлении над жертвой в момент убийства, а последовательность действий Ж. - о направленности умысла последнего на причинение потерпевшей особых страданий и мучений.
Таким образом, суд правильно оценил в совокупности действия осужденного в период, предшествующий смерти потерпевшей, принял во внимание все имеющие значение для дела обстоятельства относительно его действий и восприятия насилия над потерпевшей, заключения судебно - медицинских экспертов и другие исследованные доказательства в их совокупности, правильно квалифицировав действия Ж. по пункту "д" части 2 статьи 105 УК РФ.
Определение N 66-УД22-14
Назначение наказания и иных мер уголовно-правового характера
41. Решение о зачете в срок лишения свободы времени нахождения под домашним арестом должно приниматься с учетом требования части 1 статьи 10 Уголовного кодекса Российской Федерации о том, что уголовный закон, ухудшающий положение лица, обратной силы не имеет, а потому при назначении окончательного наказания за преступления, совершенные до 14 июля 2018 г., этот срок должен засчитываться из расчета один день нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы.
По приговору Октябрьского районного суда г. Самары от 8 декабря 2020 г.: К., несудимый, осужден по пунктам "а", "в", "г" части 2 статьи 163, пунктам "а", "в", "д", "з" части 2 статьи 126, пунктам "а", "в", "д", "ж", "з" части 2 статьи 126 УК РФ.
Срок наказания К. постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу. В соответствии с частью 3.4 статьи 72 УК РФ зачтено в срок наказания время нахождения его под домашним арестом с 15 февраля по 11 апреля 2019 г. из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы, а в соответствии с пунктом "а" части 3.1 статьи 72 УК РФ - время содержания его под стражей с 12 апреля 2019 г. по день вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.
По тому же приговору П., несудимый, осужден по пунктам "а", "в", "г" части 2 статьи 163, пунктам "а", "в", "д", "з" части 2 статьи 126, пунктам "а", "в", "д", "ж", "з" части 2 статьи 126 УК РФ.
Срок наказания П. постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу. В соответствии с частью 3.4 статьи 72 УК РФ зачтено в срок наказания время нахождения его под домашним арестом с 15 февраля 2019 г. по 21 января 2020 г. из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы, а в соответствии с пунктом "а" части 3.1 статьи 72 УК РФ - время содержания его под стражей с 22 января 2020 г. по день вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.
По тому же приговору М., несудимый, осужден по пунктам "а", "в", "г" части 2 статьи 163, пунктам "а", "в", "д", "ж", "з" части 2 статьи 126 УК РФ.
Срок наказания М. постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу. В соответствии с частью 3.4 статьи 72 УК РФ зачтено в срок наказания время нахождения его под домашним арестом с 15 февраля 2019 г. по 7 декабря 2020 г. из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы, а в соответствии с пунктом "а" части 3.1 статьи 72 УК РФ - время содержания его под стражей с 8 декабря 2020 г. по день вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.
Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Самарского областного суда от 2 апреля 2021 г. приговор в отношении К., П. и М. оставлен без изменения, с чем согласился суд кассационной инстанции.
В кассационных жалобах адвокаты, представлявшие интересы К., П. и М., выражали несогласие с судебными решениями вследствие существенных нарушений уголовного и уголовно-процессуального законов, несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела и несправедливости назначенного наказания.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 20 октября 2022 г. изменила приговор и последующие судебные решения в части разрешения судом вопроса о зачете в срок наказания осужденным времени нахождения их под домашним арестом, указав следующее.
В соответствии с частью 1 статьи 9 УК РФ преступность и наказуемость деяния определяются уголовным законом, действовавшим во время совершения этого деяния.
Обратную силу согласно части 1 статьи 10 УК РФ имеет лишь уголовный закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление.
Эти требования закона не учтены судом по данному делу.
Так, принимая решения о зачете в срок лишения свободы времени нахождения под домашним арестом К. с 15 февраля 2019 г. по 11 апреля 2019 г., П. - с 15 февраля 2019 г. по 21 января 2020 г., М. - с 15 февраля 2019 г. по 7 декабря 2020 г., суд исходил из положений части 3.4 статьи 72 УК РФ (в ред. Федерального закона от 3 июля 2018 г. N 186-ФЗ), согласно которым время нахождения лица под домашним арестом засчитывается в срок содержания лица под стражей до судебного разбирательства и в срок лишения свободы из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день содержания под стражей или лишения свободы.
Между тем на момент совершения осужденными преступлений (в апреле 2018 года) время нахождения под домашним арестом как меры пресечения засчитывалось в срок лишения свободы из расчета один день за один день без каких-либо ограничений, установленных частями 3.2, 3.3, 3.4 статьи 72 УК РФ (в ред. Федерального закона от 3 июля 2018 г. N 186-ФЗ).
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации изменила приговор и последующие судебные решения, время нахождения под домашним арестом К. с 15 февраля 2019 г. по 11 апреля 2019 г., П. - с 15 февраля 2019 г. по 21 января 2020 г., М. - с 15 февраля 2019 г. по 7 декабря 2020 г. зачла в срок отбытия наказания из расчета один день нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы.
Определение N 46-УД22-30-К6
42. Лицо подлежит освобождению от наказания, если на момент рассмотрения уголовного дела судом апелляционной инстанции истекли предусмотренные пунктом "а" части 1 статьи 78 Уголовного кодекса Российской Федерации сроки давности привлечения к уголовной ответственности.
По приговору Предгорного районного суда Ставропольского края от 7 апреля 2021 г. (с учетом изменений, внесенных судом апелляционной инстанции) Б., ранее судимый, осужден по статье 264.1 УК РФ.
Кассационным постановлением Пятого кассационного суда общей юрисдикции от 19 мая 2022 г. приговор и апелляционное постановление оставлены без изменения.
В кассационной жалобе осужденный Б. просил изменить апелляционное и кассационное постановления, прекратить уголовное преследование по статье 264.1 УК РФ в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 20 декабря 2022 г. удовлетворила кассационную жалобу, указав следующее.
В соответствии с пунктом "а" части 1 статьи 78 УК РФ лицо освобождается от уголовной ответственности, если истекло 2 года после совершения преступления небольшой тяжести.
Согласно частям 2 и 3 статьи 78 УК РФ сроки давности исчисляются со дня совершения преступления и до момента вступления приговора суда в законную силу. Течение сроков давности приостанавливается, если лицо, совершившее преступление, уклоняется от следствия или суда. В этом случае течение сроков давности возобновляется с момента задержания указанного лица или явки его с повинной.
Судом первой инстанции установлено, что преступление, предусмотренное статьей 264.1 УК РФ (в ред. Федерального закона от 31 декабря 2014 г. N 528-ФЗ) и отнесенное по закону к преступлениям небольшой тяжести, Б. совершил 21 июня 2019 г.
Проверяя законность и обоснованность приговора и вынося апелляционное постановление от 29 июня 2021 г., Ставропольский краевой суд не учел, что сроки давности, предусмотренные пунктом "а" части 1 статьи 78 УК РФ, на момент вступления приговора в законную силу истекли. В этом случае осужденный подлежит освобождению от назначенного ему по приговору суда наказания.
Данных о том, что Б. скрывается от органов дознания или суда, материалы уголовного дела не содержат.
В материалах дела имеются сведения о том, что Б. был объявлен в розыск 5 ноября 2020 г. и постановлением дознавателя от 15 ноября 2020 г. производство дознания по данному уголовному делу приостановлено в связи с неустановлением местонахождения подозреваемого. Однако указанное постановление дознавателя было отменено постановлением начальника органа дознания от 1 декабря 2020 г.
Доводы Б. о том, что он не скрывался от органа дознания, не знал о возбуждении в отношении его уголовного дела и об объявлении его в розыск, стороной обвинения не опровергнуты.
С учетом изложенного Б. подлежит освобождению от наказания за преступление, предусмотренное статьей 264.1 УК РФ, в связи с истечением срока давности уголовного преследования.
Определение N 19-УД22-30-К5
Процессуальные вопросы
43. При удовлетворении ходатайства осужденного о дополнительном ознакомлении с материалами уголовного дела после провозглашения приговора и вручения его копии в случае, если осужденный явно затягивал ознакомление, суд может ограничить время такого процессуального действия с учетом объема документов, копии которых вручены осужденному, а также ранее предоставлявшегося времени для ознакомления с материалами дела.
По приговору Верховного Суда Республики Татарстан от 13 октября 2021 г. Т. осуждена по части 3 статьи 30, части 5 статьи 228.1 УК РФ.
После провозглашения приговора и получения копии приговора и протокола судебного заседания осужденная Т. заявила ходатайство о дополнительном ознакомлении с материалами уголовного дела, которое председательствующим по делу было удовлетворено.
14 декабря 2021 г. постановлением судьи Верховного Суда Республики Татарстан Т. установлен срок для дополнительного ознакомления с материалами уголовного дела в 8 рабочих дней, а именно до 24 декабря 2021 г.
Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции от 28 марта 2022 г. постановление судьи Верховного Суда Республики Татарстан от 14 декабря 2021 г. оставлено без изменения.
В кассационной жалобе осужденная Т. выражала несогласие с вынесенными в отношении ее судебными решениями. Служебную записку специалиста В. и график ознакомления с материалами уголовного дела, составленные ею, считала недостоверными и сфальсифицированными, так как в них указано одинаковое время ознакомления с делом и время перерыва на обед. Настаивала на том, что она не затягивала время ознакомления с материалами дела; что параллельно она изучала протокол судебных заседаний и приговор, писала апелляционную жалобу; что ей не предоставили надлежащей возможности ознакомиться с аудиозаписью судебного заседания. Обращала внимание на то, что 24 декабря 2021 г. был последним днем ее ознакомления с материалами дела и, несмотря на постановление судьи от 28 декабря 2021 г., согласно которому ей было отказано в праве подавать замечания на протокол судебного заседания, 17 января 2022 г. она начала знакомиться с аудиозаписью судебного заседания в помещении СИЗО-2 г. Казани, а 17 февраля 2022 г. продолжила знакомиться с указанной аудиозаписью в помещении Верховного Суда Республики Татарстан, что, по мнению осужденной, является грубейшим нарушением закона. Доводы суда апелляционной инстанции о том, что участие защитника в судебном заседании по рассмотрению вопроса об ограничении в ознакомлении с материалами дела законом не предусмотрено, считает незаконными и противоречащими статье 123 Конституции Российской Федерации.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 20 сентября 2022 г., проверив материалы дела, указала следующее.
Как видно из материалов уголовного дела и постановления судьи Верховного Суда Республики Татарстан от 14 декабря 2021 г., после провозглашения приговора осужденной Т. был установлен срок для дополнительного ознакомления с материалами уголовного дела в 8 рабочих дней, а именно до 24 декабря 2021 г.
Устанавливая Т. соответствующий срок, судья правильно указал в своем постановлении, что на момент поступления уголовного дела в суд оно составляло 65 томов; что вместе с томами, сформированными в суде, их стало 68; что из указанных томов не подлежат передаче на ознакомление тома N 26 - 41 (первое обвинительное заключение), N 51 - 65 (второе обвинительное заключение), N 67 (протокол судебного заседания) и том N 68 (приговор), поскольку копии этих документов ранее уже вручались осужденным (в том числе и Т.). Итого к ознакомлению осужденных остается 35 томов, один из которых сформирован в суде из документов и ходатайств, поданных стороной защиты.
Также судьей верно указано, что по окончании предварительного следствия осужденным дважды была предоставлена возможность ознакомиться с материалами дела в полном объеме; в первый раз Т. знакомилась с 25 томами уголовного дела около 6 месяцев, а именно с 13 июня по 3 декабря 2019 г.; во второй раз с делом в 50 томах она знакомилась около 1 года, а именно с 11 марта 2020 г. по 31 марта 2021 г.; что в перерывах судебного заседания Т. было также предоставлено дополнительное время для ознакомления с делом и в течение 6 дней она ознакомилась с 12 томами; что после оглашения приговора было еще проведено дополнительное ознакомление Т. с 17 томами в течение 23 дней, а именно в период с 25 октября 2021 г.
Исходя из изложенного выше, судья обоснованно пришел к выводу, что осужденная Т. явно затягивает ознакомление с материалами уголовного дела; что начиная с 25 октября 2021 г. ей было предоставлено достаточно времени и созданы необходимые условия для ознакомления с материалами уголовного дела в разумный срок, однако из графиков ознакомления видно, что осужденная нерационально использует отведенное ей время и знакомится с одним томом по два дня.
С целью соблюдения разумных сроков направления уголовного дела в суд апелляционной инстанции судья правильно ограничил Т. во времени ознакомления с материалами уголовного дела, определив ей срок в 8 рабочих дней.
Данное решение судьи надлежащим образом мотивировано и обосновано, не согласиться с ним у Судебной коллегии нет оснований. Оснований для отмены или изменения постановления суда не имеется.
Определение N 11-УД22-33-А4
44. Вопреки требованиям части 3 статьи 240 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд в приговоре, по которому лицо осуждено за совершение преступлений, предусмотренных статьей 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, сослался на заключения экспертов, которые не были исследованы в судебном заседании.
По приговору Промышленного районного суда г. Ставрополя от 6 марта 2017 г. (с учетом изменений, внесенных судом апелляционной инстанции) Т., несудимый, осужден за два преступления, предусмотренные частью 3 статьи 30, пунктами "а", "б" части 3 статьи 228.1 УК РФ, за преступления, предусмотренные пунктами "а", "б" части 3 статьи 228.1, частью 1 статьи 228 УК РФ.
Определением Пятого кассационного суда общей юрисдикции от 4 июня 2020 г. приговор и апелляционное определение в отношении Т. изменены в части назначенного наказания.
По приговору Т. признан виновным в совершении в период с 1 апреля по 15 июля 2015 г. в г. Ставрополе двух покушений на незаконный сбыт наркотических средств, совершенных группой лиц по предварительному сговору, в значительном размере, в незаконном сбыте наркотических средств в значительном размере, совершенном группой лиц по предварительному сговору, в незаконном хранении без цели сбыта наркотических средств в значительном размере при обстоятельствах, изложенных в приговоре.
В кассационном представлении заместителя Генерального прокурора Российской Федерации ставился вопрос об отмене указанных судебных решений и о направлении уголовного дела в отношении Т. на новое судебное рассмотрение, поскольку суд первой инстанции в нарушение требований статьи 240 УПК РФ сослался в приговоре на доказательства, которые не были исследованы в судебном заседании, а именно заключения судебно-химических экспертиз от 12 октября 2015 г. N 944 и 947, чем допустил существенное нарушение уголовно-процессуального закона, которое не было устранено судами апелляционной и кассационной инстанций.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 21 февраля 2023 г. удовлетворила кассационное представление и указала следующее.
В силу положений частей 1 и 3 статьи 240 УПК РФ в судебном разбирательстве доказательства по уголовному делу подлежат непосредственному исследованию, за исключением случаев, предусмотренных разделом X УПК РФ, а приговор суда может быть основан лишь на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании.
Как усматривается из описательно-мотивировочной части приговора, суд в обоснование своих выводов о виновности Т. в совершении 2 и 28 апреля 2015 г. преступлений наряду с другими доказательствами привел заключения экспертов от 12 октября 2015 г. N 944 и 947, которыми в ходе проведенных судебно-химических экспертиз были установлены виды и размеры наркотических средств, т.е. обстоятельства, имеющие существенное значение для рассмотрения дела по существу и вынесения законного приговора.
Вместе с тем из протокола судебного заседания следует, что названные выше доказательства в судебном заседании не исследовались.
Таким образом, выводы суда о виновности Т. в совершении преступлений, предусмотренных частью 3 статьи 30, пунктами "а", "б" части 3 статьи 228.1 УК РФ, основаны на не исследованных в ходе судебного разбирательства, в условиях состязательного процесса по правилам, установленным статьями 87, 88 УПК РФ, доказательствах, что противоречит фундаментальным основам уголовного судопроизводства, в связи с чем приговор не может быть признан законным.
Суды апелляционной и кассационной инстанций указанное нарушение закона оставили без внимания и оценки.
С учетом изложенного Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации отменила приговор и последующие судебные решения в отношении Т., уголовное дело направила на новое судебное рассмотрение в тот же суд иным составом судей <2>.
--------------------------------
<2> При новом судебном рассмотрении заключения экспертов от 12 октября 2015 г. N 944 и 947 были в соответствии со статьей 285 УПК РФ исследованы в судебном заседании и положены в основу приговора Промышленного районного суда г. Ставрополя Ставропольского края от 14 апреля 2023 г., по которому Т. осужден за два преступления, предусмотренные частью 3 статьи 30, пунктами "а", "б" части 3 статьи 228.1 УК РФ, пунктами "а", "б" части 3 статьи 228.1 УК РФ.
Определение N 19-УДП23-1-К5
45. Отсутствие в письменном тексте протокола судебного заседания указания на предоставленную осужденному возможность выступить в прениях сторон, при наличии таких сведений в аудиозаписи данного судебного заседания, не свидетельствует о нарушении права осужденного на защиту.
По приговору Макушинского районного суда Курганской области от 26 ноября 2021 г. (с учетом изменений, внесенных судом апелляционной инстанции) К., М., В. осуждены по части 2 статьи 228 УК РФ.
Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 7 сентября 2022 г. апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Курганского областного суда от 17 февраля 2022 г. в отношении К., М. и В. отменено, уголовное дело направлено на новое апелляционное рассмотрение в тот же суд в ином составе суда по причине того, что в протоколе судебного заседания суда апелляционной инстанции отсутствуют сведения о предоставлении осужденному К. права на выступление в судебных прениях.
В кассационном представлении заместителя Генерального прокурора Российской Федерации ставился вопрос об отмене кассационного определения и о направлении уголовного дела на новое судебное рассмотрение в Седьмой кассационный суд общей юрисдикции, поскольку в письменном протоколе заседания суда второй инстанции от 17 февраля 2022 г. хотя и не содержится данных о том, что суд выяснял у осужденного К. его желание лично участвовать в прениях сторон, однако, как следует из материалов уголовного дела, в ходе судебного разбирательства велось протоколирование с использованием средств аудиозаписи, из прослушанной аудиозаписи судебного заседания следует, что после выступления прокурора и адвокатов судом предоставлена возможность выступить в прениях сторон троим осужденным - К., М. и В., которые от выступления в судебных прениях отказались. Наличие таких сведений в аудиозаписи данного судебного заседания, по мнению автора кассационного представления, свидетельствует о фактической реализации осужденным права на защиту и не являлось основанием для отмены апелляционного определения.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 14 декабря 2022 г. удовлетворила кассационное представление, мотивировав свое решение следующим.
Как следует из кассационного определения судебной коллегии по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 7 сентября 2022 г., причиной отмены апелляционного определения судебной коллегии по уголовным делам Курганского областного суда от 17 февраля 2022 г. в отношении осужденных К., М. и В. и направления уголовного дела на новое апелляционное рассмотрение послужило отсутствие в протоколе судебного заседания суда апелляционной инстанции указания на то, что осужденному К. была предоставлена возможность выступить в судебных прениях, а прослушивание аудиопротокола судебного заседания не позволило устранить сомнение в реализации права К. на защиту. Кроме того, указано на нарушение порядка выступления в судебных прениях, поскольку первым выступал прокурор, а не сторона защиты, которой были поданы апелляционные жалобы.
В соответствии с положениями статьи 259 УПК РФ в ходе судебного заседания судов первой и апелляционной инстанций составляется протокол в письменной форме и ведется протоколирование с использованием средств аудиозаписи (аудиопротоколирование).
При этом аудиозапись прилагается к материалам уголовного дела и может служить средством обеспечения полноты и объективности протокола судебного заседания, способствовать проверке и оценке вышестоящими судебными инстанциями законности принятых по уголовному делу судебных решений.
С учетом полномочий, определенных законодателем, суды апелляционной и кассационной инстанций при проверке законности и обоснованности постановленных приговоров и иных решений при наличии сомнений и неясностей не ограничены в возможности проверить точность, полноту и правильность протокола судебного заседания путем сопоставления текста протокола с его аудиозаписью, оформленной в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.
Из прослушанной приобщенной к материалам уголовного дела аудиозаписи судебного заседания суда апелляционной инстанции от 17 февраля 2022 г. следует, что по окончании судебного следствия судебная коллегия перешла к прениям сторон. При этом после выступления в прениях прокурора и трех защитников осужденных председательствующим была предоставлена возможность выступить в прениях сторон всем осужденным, в том числе К., однако от выступления в судебных прениях все осужденные отказались (аудиозапись от 17 февраля 2022 г., время 11.29 - 11.40). Осужденный К. выступил также с последним словом, а осужденные М. и В. в последнем слове заявили об отсутствии дополнений.
Таким образом, отсутствие в письменном тексте протокола судебного заседания указания на предоставленную возможность выступить в прениях сторон осужденному К. при наличии таких сведений в аудиозаписи данного судебного заседания свидетельствует о реализации права осужденного на защиту, поскольку он имел возможность выступить в прениях сторон и довести до суда свою позицию по всем аспектам рассматриваемого уголовного дела, однако этой возможностью не воспользовался, но при этом выступил с последним словом.
Кроме того, каких-либо заявлений от К. или его защитника о лишении осужденного возможности выступить в прениях сторон и в связи с этим о нарушении права К. на защиту в ходе судебного заседания суда апелляционной инстанции в кассационной жалобе, а также в процессе заседания суда кассационной инстанции не поступало.
Несоблюдение судом апелляционной инстанции положений части 1 статьи 389.14 УПК РФ, выразившееся в изменении порядка выступления сторон в прениях, само по себе не относится к существенным нарушениям уголовно-процессуального закона, повлиявшим на исход дела, которое могло бы повлечь отмену апелляционного определения, на что также указал суд кассационной инстанции.
При изложенных обстоятельствах Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации отменила кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 7 сентября 2022 г. в отношении К., М. и В., передала уголовное дело на новое кассационное рассмотрение по кассационной жалобе осужденного К. в тот же суд в ином составе суда.
Определение N 82-УДП22-18-К7
46. Отказ следователя в удовлетворении ходатайства о назначении психофизиологического исследования показаний обвиняемой нельзя признать нарушающим ее право на защиту, поскольку проверка объективности показаний с использованием полиграфа уголовно-процессуальным законом не предусмотрена; оценка достоверности и допустимости показаний отнесена к исключительной компетенции суда.
По приговору Верховного Суда Республики Саха (Якутия) от 26 апреля 2022 г. К. осуждена по пункту "д" части 2 статьи 105 УК РФ.
В кассационной жалобе К., оспаривая приговор, помимо прочего указала, что ее право на защиту было нарушено, поскольку ходатайство о применении полиграфа для проверки достоверности ее показаний следователем было отклонено.
Отвечая на доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в определении от 2 февраля 2023 г. указала следующее.
Отказ следователя в ходатайстве К. о назначении психофизиологического исследования ее показаний (с помощью полиграфа) является обоснованным, поскольку проверка объективности показаний с использованием полиграфа уголовно-процессуальным законом не предусмотрена; данное исследование проводится путем опроса с применением прибора - полиграфа, регистрирующего только психофизиологические реакции на какой-либо вопрос, и сведения, полученные в результате проведенного исследования, не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам статьей 74 УПК РФ. Оценка достоверности показаний допрашиваемого лица отнесена к исключительной компетенции суда, вынесшего приговор по делу.
Определение N 74-УД23-1-А5
47. Положения пункта 10 части 1 статьи 448 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не распространяют особый порядок возбуждения уголовного дела или привлечения в качестве обвиняемого на лиц, уволенных из следственных органов.
По приговору Смидовичского районного суда Еврейской автономной области от 1 июля 2021 г. М., несудимый, с учетом изменений, внесенных судом апелляционной инстанции, признан виновным в фальсификации доказательств по уголовному делу и вмешательстве в какой бы то ни было форме в деятельность следователя в целях воспрепятствования всестороннему, полному и объективному расследованию дела и осужден по части 3 статьи 303, части 2 статьи 303, части 3 статьи 303, части 2 статьи 294 УК РФ.
Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Девятого кассационного суда общей юрисдикции от 17 мая 2022 г. приговор и апелляционное определение оставлены без изменения.
В кассационной жалобе защитник просил отменить судебные решения в отношении М., утверждая, что уголовные дела возбуждены заместителем руководителя отдела следственного управления и старшим следователем указанного отдела, а не руководителем следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Еврейской автономной области.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 12 октября 2022 г., отвечая на этот довод, указала следующее.
Согласно постановлению о возбуждении уголовного дела от 18 июля 2018 г. уголовное дело возбуждено по признакам преступления, предусмотренного частью 3 статьи 303 УК РФ, и по признакам преступления, предусмотренного частью 3 статьи 303 УК РФ, заместителем руководителя отдела по расследованию особо важных дел следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Еврейской автономной области Л. Поводом для возбуждения уголовного дела явилось постановление прокурора Смидовичского района Еврейской автономной области, направленное в порядке пункта 2 части 2 статьи 37 УПК РФ, по факту фальсификации материалов уголовного дела о тяжком преступлении и дела об особо тяжком преступлении, а также рапорт начальника группы "М" УФСБ России по Еврейской автономной области об обнаружении признаков преступления.
В силу положений пункта 10 части 1 статьи 448 УПК РФ решение о возбуждении уголовного дела в отношении следователя следственного органа по району, городу либо о привлечении его в качестве обвиняемого, если уголовное дело было возбуждено в отношении других лиц или по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления, принимается руководителем следственного органа Следственного комитета Российской Федерации по субъекту Российской Федерации.
Согласно правовым позициям Конституционного Суда Российской Федерации, изложенным в определении от 20 марта 2014 г. N 637-О, Конституция Российской Федерации, гарантируя равенство всех перед законом и судом независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств (статья 19 части 1 и 2), не предусматривает каких-либо исключений из этого принципа для лиц, занимающихся расследованием преступлений, и не определяет особого статуса следователей, обусловливающего обязательность законодательного закрепления дополнительных, по сравнению с другими гражданами, гарантий их неприкосновенности.
Не предусматривает гарантий неприкосновенности следователя и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, а лишь закрепляет в пункте 7 части 1 статьи 447 УПК РФ и пункте 10 части 1 статьи 448 УПК РФ положение о том, что решение о возбуждении уголовного дела в отношении следователя либо о привлечении его в качестве обвиняемого, если уголовное дело было возбуждено в отношении других лиц или по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления, принимается руководителем следственного органа Следственного комитета Российской Федерации по субъекту Российской Федерации. Данная норма уголовно-процессуального закона (как и нормы главы 52 УПК РФ в целом) предусматривает специальный - усложненный - порядок возбуждения уголовных дел и производства по ним в отношении указанной категории лиц, предоставляющий им дополнительные процессуальные гарантии, которые, не исключая уголовную ответственность за совершенные преступления, посредством определенного усложнения процедур уголовного преследования обеспечивают их защиту при осуществлении публичных профессиональных обязанностей (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 18 июля 2006 г. N 281-О, от 24 января 2008 г. N 58-О-О, от 19 мая 2009 г. N 843-О-О, от 21 апреля 2011 г. N 593-О-О, от 14 июля 2011 г. N 962-О-О, от 21 ноября 2013 г. N 1905-О и др.).
Поскольку норма пункта 10 части 1 статьи 448 УПК РФ не устанавливает неприкосновенность следователя, не определяет ни его личную привилегию как гражданина, ни привилегию, связанную с его профессиональным статусом, постольку она предполагает особый порядок возбуждения уголовного дела или привлечения его в качестве обвиняемого, если уголовное дело было возбуждено в отношении других лиц или по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления, обеспечивающий его защиту как лица, уполномоченного в пределах компетенции, предусмотренной этим кодексом, осуществлять предварительное следствие по уголовному делу (пункт 41 статьи 5 и статья 38). Соответственно, оспариваемые заявителем положения уголовно-процессуального закона не распространяют особый порядок возбуждения уголовного дела или привлечения в качестве обвиняемого на лиц, уволенных из следственных органов, а потому не являющихся следователями, и его права в указанном им аспекте не нарушают.
Как видно из дела, М. был уволен из следственных органов 11 июля 2018 г., а уголовное дело возбуждено 18 июля 2018 г.
При таких обстоятельствах возбуждение 18 июля 2018 г. уголовного дела по признакам преступлений, предусмотренных частью 3 статьи 303 УК РФ, заместителем руководителя отдела по расследованию особо важных дел следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Еврейской автономной области Л. и возбуждение 10 апреля 2019 г. уголовного дела по факту фальсификации доказательств по уголовному делу об особо тяжком преступлении по признакам преступления, предусмотренного частью 3 статьи 303 УК РФ, в отношении М., в действиях которого усматриваются признаки преступления, предусмотренного частью 3 статьи 303 УК РФ, старшим следователем отдела по расследованию особо важных дел следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Еврейской автономной области М. соответствует уголовно-процессуальному закону.
Определение N 65-УД22-4-К9
48. Нерассмотрение судом кассационной инстанции дополнительной кассационной жалобы адвоката, поданной в установленном законом порядке, в которой изложены доводы, не содержавшиеся в основной жалобе, явилось основанием отмены кассационного определения ввиду нарушения требований части 3 статьи 401.14 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
По приговору Верховажского районного суда Вологодской области от 10 декабря 2021 г. (с учетом изменений, внесенных судом апелляционной инстанции) Г., ранее не судимый, осужден по части 6 статьи 264 УК РФ к 12 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами сроком, на 3 года.
Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 4 октября 2022 г. приговор от 10 декабря 2021 г. и апелляционное определение от 21 февраля 2022 г. в отношении Г. в части зачета времени нахождения Г. под запретом определенных действий в период с 7 мая 2020 г. по 7 сентября 2020 г. в срок лишения свободы из расчета два дня запрета определенных действий за один день лишения свободы отменены с направлением дела в данной части на новое рассмотрение в суд первой инстанции в порядке статей 396, 397 УПК РФ.
В кассационных жалобах защитники оспаривали состоявшиеся в отношении осужденного Г. судебные решения, просили об их отмене и о направлении дела на новое судебное рассмотрение. В частности, адвокаты С. и В. указывали, что поступившее 22 сентября 2022 г. в суд кассационной инстанции дополнение к кассационной жалобе адвоката В. с приложениями не было приобщено к материалам дела и не было рассмотрено судом.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 25 апреля 2023 г. удовлетворила кассационные жалобы защиты, указав следующее.
Согласно части 3 статьи 401.14 УПК РФ определение суда кассационной инстанции должно соответствовать требованиям частей 3, 4 статьи 389.28 УПК РФ.
В соответствии с пунктом 6 части 3 статьи 389.28 УПК РФ в апелляционном определении, постановлении излагаются кратко доводы лица, подавшего апелляционные жалобу или представление, а также возражения других лиц, участвовавших в заседании суда апелляционной инстанции.
Исходя из требований закона в определении суда кассационной инстанции в обязательном порядке подлежат изложению доводы кассационных жалоб всех лиц, их подавших, а также мотивированные ответы на них и решение суда по всем жалобам.
Как следует из материалов уголовного дела, на приговор и апелляционное определение были поданы в установленный законом срок в том числе кассационные жалобы осужденного Г., адвокатов С. и В. в интересах осужденного Г.
20 сентября 2022 г. адвокатом В. было подано дополнение (с приложением) к его кассационной жалобе, поступившее в Третий кассационный суд общей юрисдикции 22 сентября 2022 г. в электронном виде с усиленной квалифицированной электронной подписью, в котором были приведены новые доводы, не отраженные в ранее поданной им кассационной жалобе, касающиеся, в частности, допустимости собранных по делу доказательств, а именно: нарушений требований закона при изъятии образцов крови у Г.; непроведения медицинского освидетельствования Г. на состояние опьянения; обоснования приговора недопустимыми доказательствами, а именно справкой о результатах химико-токсикологического исследования крови Г.; необоснованной переквалификации действий осужденного и усиления назначенного наказания по сравнению с ранее отмененным приговором от 2 марта 2021 г., чем было нарушено право осужденного на защиту; отсутствия в приговоре мотивов и оснований для назначения осужденному отбывания лишения свободы в исправительной колонии общего режима; нарушений требований о равноправии и состязательности сторон.
Как следует из протокола судебного заседания суда кассационной инстанции, адвокат В. участия в рассмотрении 4 октября 2022 г. дела Третьим кассационным судом общей юрисдикции не принимал.
Вместе с тем из текста кассационного определения Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 4 октября 2022 г. усматривается, что дополнение адвоката В. к его ранее поданной кассационной жалобе, в котором были изложены новые доводы, не было рассмотрено судом кассационной инстанции и ответы на доводы, изложенные в дополнении, в определении отсутствуют.
С учетом изложенного Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ отменила кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 4 октября 2022 г. в отношении Г., уголовное дело направила на новое кассационное рассмотрение в тот же суд иным составом суда.
Определение N 2-УД23-6-К3