-Я к нему потом ещё ходил, - добавил Фотий. - Он потом стал не так подробно рассказывать. Тяжело ему, сразу видно.
Макс и Фотий встретились на этот раз прямо на кладбище. Доктор исторических наук видел, что Фотия взволновала старая история, и он не против был узнать, почему. Кроме тяги к старым тайнам, приведшим его в профессию, Гробокопателем руководило ещё беспокойство за Фотия – любопытный мальчишка не раз уже впутывался в разные истории, подчас небезопасные.
-Может, Кирилла не хотел расстраивать? – предположил он.
-Кириллка всё знает. Давай я тебе тоже только основное сейчас, в двух словах?
-Хочешь, чтобы я сам о чём-то догадался?
-Спорим, не догадаешься?
-Спорим. Рассказывай.
Не ищите сходства с реальными событиями. Правдиво здесь лишь то, что на земле всегда побеждает добро. Просто подпишитесь на канал и погрузитесь в мир фантазий, читайте, придумывайте и мечтайте вместе со мной! Всех начинающих Чернышевских и Белинских приглашаю критиками в комментарии)))
Гришке на самом деле было очень нелегко вспоминать ту старую историю.
К тому времени семью его преследовали несчастья. Хуже всего было то, что причиной стал старший племянник Петька, в детстве ходивший в Гришкиных любимчиках за пытливый ум и весёлый нрав.
Не сразу, но по Петькиному поведению и недомолвкам Кати Гришка и Глашей поняли, почему взяли Артемия. В то время шутки шутить не любили… После скромных похорон среднего брата Катерина с мужем уехали жить далеко. Пётр как-то заявился к Гришке шибко пьяный, бил себя кулаком в грудь, рвал на груди рубаху и клялся, что на брата не доносил. Гришка из дому его выставил, сказав напоследок:
-Не приходи сюда боле. И к матери тоже. Пристрелю.
Стрелять ему было не из чего. Но Петька, то ли впрямь испугавшись, то ли что-то осознав (что сильно вряд ли), временно исчез. И всё-таки оставлять Варвару с девочками в домике на кладбище было рискованно – многие помнили, у кого ранее служил Гришка.
-Домой в деревню мне тоже нельзя, - прикидывала Варвара. – Как поймут, что это я барышень увела, как раз туда и кинутся искать.
Гришка натаскал в хату дров и воды, велел Варваре и девочкам из дому носа не казать и на стук в дверь не отзываться. Сам исчез на два дня. Вернувшись, сказал, что отпросился проведать сестру Глашу, да и лошадь с телегой раздобыл.
-Отвезу вас к Глаше в деревню. Она одна там осталась. Про девочек скажешь, что это твои дочки.
-Кто ж поверит? Где такое видано, чтоб деревенских девок Машенькой и Аннушкой величали, а не Манькой да Нюркой? К тому ж не приучены они к деревенской-то работе.
-А где им к ней было привыкнуть? Они при тебе в барском доме выросли, их те же учителя читать-писать выучили, что барышень. Чтобы, значит, барские дети не скучали. Фамилию им свою дашь, а так пусть и остаются – Марья да Анна Николаевны, и отец им – Колька-швейцар, что барским гостям двери распахивал. С Глашей я уж договорился…
-И отвёз? – спросил Макс.
-Отвёз. Я искал на карте – нет такой деревни.
-В советское время очень многие населённые пункты переименовывали. Типа была Мухосрановка, а появились «Заветы Ильича» или «Путь коммунизма». Ну, или просто «Новая Заря».
-Знаю. Но Гриша новое название не знает. Раньше деревня Воробьёвкой называлась.
-Ну, хоть не Ивановкой. Я попробую поискать. Хотя надежды мало. Может, там и жителей не осталось, в этой бывшей Воробьёвке.
-Поищи, Макс. Я вижу, дядя Гриша хотел бы узнать, что с ними дальше случилось. Может, полегче ему станет. Ему сейчас очень трудно, про него до нас с Николя давным-давно не вспоминали. Ты знаешь – если умершего накрепко забыли, он может и совсем не отозваться, даже посреднику.
-Даже сильному посреднику, как ты, - поправил Макс. – А давно он умер?
-Давно. Скоро после тех событий.
-Тоже Пётр?
-Ну, почти. Племянник вскоре снова объявился, они поскандалили. Пётр пригрозил, что расскажет, какие у Гришки антисоветские взгляды и убеждения. Григорий его снова выгнал, а ночью с ним сердечный приступ случился. Ну, он ведь один жил, помочь было некому… Пётр даже матери не сразу рассказал, что дядя Гриша умер. Похлопотал, чтобы похоронили его на средства города, и речь прочувствованную на прощание произнёс – какой был трудолюбивый и хороший у него дядя, а главное, как он новую власть поддерживал, у него в доме до революции прогрессивная молодежь по ночам собиралась, а он их варёной картошкой кормил. Многие даже плакали. Гриша это хорошо запомнил.
-А потом?
-Потом его потихоньку забывать начали. Глаша с Варварой из деревни не могли часто приезжать, Петьке он тоже так себе был нужен. Могила заросла постепенно. Его, может, и добудиться бы не удалось, если бы не Кириллка.
-А Кириллка что? Он же не говорит?
-Не говорит. Но я его понимаю.
-И что он тебе рассказал? То есть каким-то образом донёс до тебя некую информацию?
-Не скажу.
-Фотий! Ты что, опять вляпался в какую-то историю и не признаёшься?
-Совсем даже нет. Просто я тебе лучше покажу, чем рассказывать…
Начало здесь.
Предыдущая часть здесь.
Продолжение здесь.