Если бы меня спросили, какой одной фразой можно рассказать Евангелие? Что бы вы могли сказать? Какая для вас сегодня главная, смысловая, глубинная, фундаментальная фраза в Евангелии?
Сегодня я бы сказал: «Не я ли, Господи?» Это самая главная фраза Евангелия. Кто не поймёт вот этой самой главной сути, он вообще в Евангелии ничего не поймёт. И он не будет жизненно нуждаться в Спасителе. Так, какое-то увлечение, какая-то игра в духовную жизнь.
Но вот эта фраза – настолько через неё всё Евангелие должно пройти. Если христианин не понял этой фразы, если она у него не зазвучала в сердце набатом, громом, он вообще в Евангелии ничего не понял, а даже хуже – понял не в ту сторону. Евангелие не состоится, если не будет вот этого фундаментального понятия: «Не я ли, Господи?» Я, конечно, я.
Первоверховный апостол. Кого Господь ставит первоверховным? Трижды отрёкшегося от него. По трусости, по малодушию. Хотя трусость-то можно понять. Каждый из нас трус. У каждого из нас есть граница нашей немощи.
Но как понять Иуду, который не из-за трусости, не из-за страха смерти, за 30 серебряников учителя своего предаёт? Вчера люблю, сегодня всего 30 серебряников. Этой суммы хватило на землю для погребения умерших всего лишь.
Господь ставит первоверховным того, кто прошёл вот эту точку, крайнюю точку разочарования в самом себе, крайнюю точку отчаяния в самом себе. И смотрите, какое чудо происходит.
Апостолы сидят после страшной смерти, после погребения, скукожившиеся в одной горнице в ночи, в недоумении. Они же ожидали, что их Божественный учитель принесёт такую славу, такие чрезвычайные события. Да они же были свидетелями этих событий. Каждый день исцеления, какие-то неординарные события.
И вдруг, знаете, вот как под корень подрубили. Других исцелял, а сам-то что? Сам на кресте оплёванный. Вот мы его видим на кресте, вот мы его хороним, вот камень к гробу привалили. И всё? Это все наши ожидания?
Они сидят вот в этом недоумении, в страхе. А вдруг и за нами придут? А вдруг это не окончилось, а только началось гонение на христиан? И вдруг приходит первая весть – жены-мироносицы: «Он воскрес». Все апостолы: «Не может быть». Столько чудес видели, а тут – «не может быть».
Кто первый встаёт и бежит? Пётр. Пётр, который должен бежать в другую сторону, только бы не попасть ему на глаза, потому что его стыд должен сжечь просто заживо. Человек, который совершает гнусное великое предательство, он прятаться должен, он обходить за километр должен того, кого предал.
И вдруг вот этот Пётр встаёт и бежит. На Генисаретском озере Господь ловит рыбу: «Дети мои!» Иоанн, любимый ученик, сразу в сердце – это учитель. Опять же, все на вёсла туда, где учитель. Пётр дождаться не может, прыгает с лодки, как будто он лодку обгонит, и обгоняет лодку.
Опять же, в другую сторону должен плыть. Спрятаться с глаз долой. Стыдно. Позор. Позор уничижения. Три раза предал. Пётр, прячься. Куда ты? Куда ты бежишь опять? Первый бежит навстречу.
Проглотил он своё ничтожество. Прежде чем проглотил, признал – дрянь я последняя, но моя любовь к Нему больше стыда, больше гордости, больше тщеславия. Любовь к Нему всё-всё превозмогает. И поэтому он стоять не может, бежит навстречу. Первый прибегает. Хотя, прибегая первый, что он по-человечески может ожидать? Предатель! Он этого должен ожидать по-человечески. Даже это готов проглотить. Да, предатель, да, ничтожество, да, хуже всех.
А становится первым верховным апостолом. «Я ключи тебе дам Царства Небесного: на земле ты свяжешь то, что связано на Небесах, и разрешишь на земле на Небесах разрешенное». Именно Ему даёт Господь первоверховенство своё.
Главная фраза в Евангелии, ключевая, фундаментальная: «Не я ли, Господи?» Наконец-то ты понял! Наконец-то Евангелие вошло в смысл твоей жизни! «Не я ли, Господи?» — это главная фраза в Евангелии. И как раз такому человеку жизненно необходим Спаситель. Он без Него жить не может, он без Него погибает, он без Него изгнивает, заживо разлагается. Христос — это жизнь, Христос — это свет, Христос — это счастье. Без него смрад, разложение, беда.
Господь не мстителен. Он ждет от нас этой фразы: «Не я ли, Господи?» - «Иди, мой любимый, я тебя прощу. Я так жду этого момента, когда тебя простить. Но чтобы тебя простить, ты должен покаяться». Не прощают же того, кто не кается. В чем его прощать? Он же не кается, его не в чем прощать.
Так вот смысл всего Евангелия, всего христианства – не стать нечто, а стать ничто. Это кардинальная разница. Кто-то в христианстве постоянно хочет стать нечто и всё время бежит в сторону от Христа, в сторону своего нечто. А вот тот, кто стал наконец-то в христианстве ничто, тому Христос, как отец блудного сына, выходит навстречу, обнимает, целует, плачет вместе с ним. Наконец-то ты понял смысл. Вот в этом весь смысл.
«Боже, милостив буди мне, грешному».
Так хорошо подойти к Пасхе после Великого поста блудным сыном, а не каким-то напыщенным праведником. Вот он, Великий пост.
«Я всё соблюл и даже усугубил, и сделал даже больше. Я готов». И вдруг слышит слова Господа: «Отойдите от Меня все делающие беззаконие». Ну как же? Вот евангельские слова: «Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили? И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие»
Господь отворачивается от этих подвижников и будет поворачиваться к грешникам: «Идите, Я жду вас. Все ваши грехи Я исправлю. Я всемогущий, Я всё сделаю. Единственное, что поймите – не я ли, Господи?». Вот это Евангелие, в этом вся суть. Другой сути в Евангелии нет.
Кому нужен Спаситель? Погибающему. Тому, кто не погибает, спаситель не нужен. Так, поигрались в любовь: «Господи, я Тебя люблю. Но Ты особо мне не нужен, я же и сам спасаюсь. Но если хочешь, можешь войти в мою жизнь».
Господи, прости меня грешного, дай нам разума! Разум в христианстве называется «смиренномудрие». В миру мудрость, а в христианстве смиренномудрие. Господи, дай нам смиренномудрие. Боже, милостив буди мне, грешному. Не я ли, Господи? Я. Аминь.
Текст основан на видео с канала «Протоиерей Сергий Баранов». Читайте ещё: