Елена замерла с сумкой в руках. Семь сорок утра. До начала смены в поликлинике оставалось меньше часа, а она еще должна забросить Мишку в школу.
- Раиса Михайловна, я опаздываю. Давайте вечером...
- Вечером? - свекровь усмехнулась, скрестив руки на груди. - Вечером ты придешь уставшая и снова завалишься на диван с телефоном. А эти крошки так и будут лежать под столом. Между прочим, тараканы...
- У нас нет тараканов! - вырвалось у Елены.
В коридоре появился заспанный Миша с растрепанными волосами и съехавшей набок пижамой.
- Мам, а почему вы кричите?
- Мы не кричим, солнышко, - Елена попыталась улыбнуться. - Иди умывайся, опоздаем в школу.
- Никуда вы не опоздаете, - отрезала Раиса Михайловна. - Пять минут погоды не сделают. А вот если разведутся тараканы...
- Тараканы?! - глаза Миши расширились от ужаса.
- Нет никаких тараканов! - Елена с грохотом поставила сумку на пол. - И не будет. Вот, смотрите.
Она решительно направилась к обеденному столу, опустилась на колени и начала собирать крошки от вчерашнего ужина. Руки дрожали от злости. Четыре месяца. Всего четыре месяца прошло с их переезда, а кажется - вечность.
- Совок возьми, - раздалось сверху. - И тряпкой протри. Влажной.
Елена до боли стиснула зубы, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. Не плакать. Только не плакать. Не здесь. Не при ней.
- Мам, а можно я не пойду в школу? - вдруг спросил Миша. - У меня живот болит.
- Болит? - встрепенулась Раиса Михайловна. - Давай-ка я тебя осмотрю. Где именно болит?
- Нигде у него не болит, - процедила Елена, вытирая пол. - Это уже третий раз за неделю. Просто не хочет идти в школу.
- А ты откуда знаешь? - возмутилась свекровь. - Ты же даже не спросила, где у ребенка болит! Может, это аппендикс...
- Да конечно - он у него был в прошлый четверг, - Елена поднялась с колен. - А в понедельник - отравление. Которое прошло сразу после того, как я согласилась оставить его дома.
- Ну и что? Лучше перебдеть, чем недобдеть. Я, между прочим, тридцать лет в медицине...
- А я его мать! - голос Елены сорвался на крик.
В наступившей тишине было слышно, как на кухне тикают часы. Миша переводил испуганный взгляд с матери на бабушку и обратно.
- Мам, я пошутил, - тихо сказал он. - Живот не болит. Правда.
Елена глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
- Иди собирайся, зайчик. И позови Полину, пусть завтракает.
- Она уже ушла, - сообщила Раиса Михайловна. - Сказала, что у них сегодня контрольная с первого урока, надо подготовиться.
- Как ушла? Без завтрака?
- Я ей бутерброд сделала. И чай в термос налила.
Елена почувствовала, как внутри что-то обрывается. Каждый раз, каждый чертов раз... Она уже открыла рот, чтобы высказать все, что думает о таком самоуправстве, но в этот момент в кармане завибрировал телефон.
"Лена, ты где? Тут уже очередь собирается, а регистратура закрыта!" - писала коллега.
- Миша! - крикнула Елена. - Быстро одеваться, мы опаздываем!
- Но ты не убрала до конца, - напомнила свекровь, всё так же стоя в дверях.
Елена молча взяла сумку, схватила сына за руку и шагнула к выходу. Раиса Михайловна слегка отступила, пропуская их, но произнесла им вслед:
- Вечером поговорим о твоем отношении к чистоте. И о воспитании детей заодно.
Входная дверь захлопнулась чуть громче, чем следовало. Елена практически бежала по лестнице, таща за собой упирающегося Мишу.
- Мам, ты чего так быстро? Я не успеваю!
- Успеваешь, успеваешь, - бормотала она. - Давай, зайчик, побежали.
Только оказавшись на улице, она перевела дыхание. Утренний воздух был свежим и чистым после ночного дождя. Где-то наверху радостно чирикали воробьи. Елена запрокинула голову к небу и часто-часто заморгала.
- Мам, а бабушка правда тараканов боится? - спросил Миша.
- Нет тараканов, - в третий раз за утро повторила Елена. - Ни одного.
- А почему тогда...
- Миш, давай наперегонки до угла? Кто последний, тот червяк!
Сын с радостным визгом сорвался с места. Елена побежала следом, чувствуя, как предательски щиплет в глазах. Нет, только не плакать. День только начинается. Нужно продержаться. Должен же когда-нибудь найтись вариант с квартирой. Должен же...
Телефон в сумке снова завибрировал. Наверняка опять с работы. А ведь еще даже восьми утра нет. Господи, дай сил дожить до вечера.
Вечера она боялась больше всего.
День в поликлинике тянулся бесконечно. Очередь к терапевту не уменьшалась, телефон разрывался от звонков, а в час дня пришла новая партия больничных листов, которую нужно было срочно рассортировать и внести в базу.
- Лен, ты бы покушала, - заглянула в регистратуру старшая медсестра Татьяна Васильевна. - Уже третий час.
- Сейчас, - рассеянно ответила Елена, вглядываясь в мелкий почерк в карте. - Вот только закончу с этой стопкой...
- Стопка никуда не денется, - Татьяна Васильевна присела на край стола. - А ты на себя в зеркало давно смотрела? Осунулась вся. И синяки под глазами.
- Да нормально все, - Елена попыталась улыбнуться. - Просто не высыпаюсь немного.
- Все еще со свекровью живете?
Елена молча кивнула, не отрывая взгляд от бумаг.
- И долго еще планируете?
- Пока квартиру не найдем. Виктор каждый день варианты смотрит, но... - она замолчала, прикусив губу.
- Но?
- Все не то. Либо цена космическая, либо район ужасный, либо... - Елена махнула рукой. - А деньги на депозите лежат, тают потихоньку. Инфляция же.
- А на съемную не хотите?
- Хотим. Я хочу, - Елена наконец оторвалась от бумаг. - А Витя говорит - нерационально. Деньги проедать, когда можно у матери пожить. Вот найдем подходящий вариант и сразу...
Телефон на столе разразился трелью.
- Регистратура, добрый день, - привычно ответила Елена. - Да, записаться только через сайт... Нет, к терапевту не живая очередь... Да, в порядке исключения тоже... До свидания.
Она устало потерла виски.
- Знаешь, что самое обидное? - вдруг спросила она. - Когда мы только переезжали, Раиса Михайловна сама предложила пожить у нее. Сказала: "Дети мои, куда ж вы денетесь с одной комнатой? У меня трешка, места всем хватит. Поживите, пока не устроитесь". А теперь...
Телефон зазвонил снова.
- Регистратура, добрый день...
Вечером, забирая Мишу из продленки, Елена получила сообщение от дочери: "Мам, я у Маши, делаем проект по истории. Буду в 7".
"Ты обедала?" - написала в ответ Елена.
"Да, я забежала домой, бабушка котлет дала".
Елена сжала телефон так, что побелели костяшки пальцев. Опять. Опять она накормила Полину жареным, хотя ей нельзя. Опять решила все за всех.
- Мам, а мы сегодня в магазин зайдем? - дернул ее за рукав Миша. - Бабушка просила хлеба купить.
- Просила? - переспросила Елена. - Когда?
- Позвонила в продленку. Сказала, чтобы мы купили, а то дома совсем нет.
Елена медленно досчитала до десяти.
- Миш, а почему бабушка мне не позвонила?
- Она сказала, что ты занята на работе и не берешь трубку.
"Я не беру трубку? Я?!"
- Ладно, - выдохнула Елена. - Зайдем в магазин.
Пока они выбирали хлеб, Миша крутился у полки со сладостями.
- Мам, смотри, мои любимые конфеты! Можно?
- Нет, зайчик, нам только хлеб нужен.
- Ну ма-а-ам! Бабушка всегда покупает...
- А я не бабушка.
- Вот именно! - Миша надул губы. - Бабушка добрая, а ты жадина!
Елена застыла посреди магазина с буханкой хлеба в руках. Где-то над головой мерно гудела вентиляция, на кассе пищал сканер, а у нее внутри словно что-то оборвалось.
- Значит, бабушка добрая... - тихо произнесла она.
- Ага! - обрадовался Миша. - Она мне все-все разрешает! И конфеты, и мультики, и...
- А мама злая, да? - Елена наклонилась к сыну. - Мама, которая тебя рожала, кормила, ночами не спала, когда ты болел...
- Лена?
Она обернулась. В проходе стояла соседка с пятого этажа.
- Добрый вечер, Нина Петровна, - Елена выпрямилась, чувствуя, как горят щеки.
- Как вы устроились? - участливо спросила соседка. - Раечка говорила, что вы у нее временно...
- Да-да, временно, - Елена торопливо взяла Мишу за руку. - Простите, нам пора. Пойдем, сынок.
Всю дорогу домой она молчала. Миша семенил рядом, иногда поглядывая на мать, но заговорить не решался.
У подъезда они столкнулись с Виктором. Он выглядел уставшим, галстук был съехал набок.
- Привет! - улыбнулся он, наклоняясь поцеловать жену.
Елена отстранилась.
- Ты опять задержался.
- Ну, Лен... - он виновато развел руками. - Ты же знаешь, проект горит. Зато премию обещали...
- Премию, - эхом отозвалась она. - Премию обещали. А мы все ждем. Ждем и ждем...
Квартира встретила их запахом жареной картошки и приглушенными голосами из кухни. Полина вернулась раньше семи и, судя по всему, уже вовсю общалась с бабушкой.
- А мама говорит, что готовить нужно на пару, - донесся до Елены голос дочери. - Что жареное вредно.
- Глупости, - отрезала Раиса Михайловна. - Я всю жизнь так готовлю, и ничего. А твоя мама наслушалась этих модных веяний...
Елена замерла в прихожей, не договорив фразу. Виктор осторожно тронул ее за плечо: - Лен, давай поужинаем все вместе? Я так проголодался...
- Конечно, - она стряхнула его руку. - Семейный ужин. Прямо идиллия.
Миша уже умчался на кухню, привлеченный запахом и голосами.
- Бабуля, а можно мне добавки?
- Конечно, солнышко! Только руки помой сначала.
Елена принялась расстегивать сапоги, каждое движение давалось с трудом, словно руки налились свинцом.
- Мам, пап, идите скорее! - крикнула Полина. - Бабушка такую вкусную картошечку пожарила!
Виктор переминался с ноги на ногу, явно не зная, куда деться - то ли идти на кухню, то ли остаться с женой.
- Иди, - тихо сказала Елена. - Иди, а то остынет.
Он виновато улыбнулся и скрылся за дверью кухни. Елена осталась одна в полутемной прихожей. В горле стоял ком.
"Надо взять себя в руки", - подумала она. "Это просто ужин. Обычный ужин".
На кухне раздался взрыв хохота - видимо, Раиса Михайловна рассказала одну из своих историй из больницы. Она умела быть обаятельной, когда хотела. Особенно с внуками. И с сыном.
Елена наконец разулась и прошла в ванную. Долго смотрела на свое отражение в зеркале. Круги под глазами стали еще заметнее. В уголках глаз появились первые морщинки. Когда это случилось? Год назад их еще не было.
- Лена! - донесся голос свекрови. - Ты долго там еще?
- Иду, - отозвалась она, торопливо умывая лицо холодной водой.
На кухне все сидели за столом, уже вовсю уплетая картошку. Раиса Михайловна восседала во главе стола - её законное место, которое никто и не думал оспаривать.
- Садись, мам! - Полина подвинулась, освобождая место. - Такая вкуснотища!
- Я не голодна, - Елена прислонилась к дверному косяку. - На работе поела.
- Врешь, - вдруг сказала свекровь. - Татьяна сказала, что ты опять без обеда сидела.
Елена похолодела:
- Вы звонили Татьяне?
- Конечно, - Раиса Михайловна невозмутимо подцепила вилкой кусочек картошки. - Я же должна знать, как питается мать моих внуков.
- Должна знать... - эхом отозвалась Елена. - Должна...
- Лен, - встревоженно произнес Виктор. - Ну правда, садись поешь.
- А ты знаешь, - она повернулась к мужу, - что твоя мать звонит в школу Миши? И в продленку? И моим коллегам?
- Мам, ну хватит, - подал голос сын. - Давай поедим спокойно.
- Спокойно? - Елена почувствовала, как начинает дрожать голос. - Хорошо. Давайте поедим спокойно. Только сначала я хочу знать - кому ещё звонит твоя мать? Может, она и в банк звонит, узнать о состоянии нашего счета? Или в ЖЭК? Или...
- По-моему, ты истеришь, - холодно произнесла Раиса Михайловна. - Я забочусь о своей семье. А ты...
- А я кто? - Елена подалась вперед. - Кто я в вашей семье?
- Мама, не надо, - тихо попросила Полина.
- Почему не надо? - Елена обвела взглядом всех сидящих за столом. - Почему нельзя спросить - кто я здесь? Чужая? Квартирантка? Помеха?
- Прекрати, - Виктор стукнул вилкой по столу. - Дети же...
- А, ну да, - она истерически рассмеялась. - Дети. Которых я, оказывается, неправильно кормлю. Неправильно воспитываю. Неправильно люблю. А вот бабушка...
- Да, представь себе! - Раиса Михайловна тоже повысила голос. - Я хотя бы помню, что детей нужно кормить! А не бегать целыми днями с этими своими больничными!
- Я бегаю с больничными, чтобы заработать денег! Чтобы мы могли съехать отсюда!
- Куда съехать? - вмешался Виктор. - Лена, ну куда? Ты видела цены на квартиры?
- На съемную! Хоть куда-нибудь! - она уже не сдерживала слез. - Куда угодно, только...
- Только бы подальше от меня, да? - Раиса Михайловна поднялась из-за стола. - От злой свекрови, которая мешает тебе жить?
Миша всхлипнул. Полина сидела, низко опустив голову.
- Мама, - попросил Виктор. - Не начинай.
- Это не я начала! - свекровь повысила голос. - Это твоя жена устроила истерику! Я пустила вас в свой дом, кормлю, помогаю с детьми...
- А мы должны ползать на коленях и благодарить? - выкрикнула Елена. - За каждый кусок? За каждый шаг?
- Я ухожу, - Елена развернулась и вышла из кухни.
- Куда? - крикнул вслед Виктор. - Лена!
Она влетела в комнату, где они жили вчетвером, и начала лихорадочно запихивать вещи в сумку. Футболка, джинсы, зарядка от телефона...
- Мамочка, не уходи! - в дверях появился заплаканный Миша.
- Лена, прекрати! - Виктор схватил ее за руку. - Ты ведешь себя как ребенок!
- Как ребенок? - она вырвала руку. - По-твоему, терпеть это бесконечное унижение - это по-взрослому?
- Какое унижение? - в комнату вошла Раиса Михайловна. - То, что я забочусь о внуках? О сыне? О...
- О себе! - выкрикнула Елена. - Только о себе! О своем комфорте, о своей власти, о своем...
- Мама, пожалуйста, - тихо произнесла Полина из коридора. - Останься.
Елена замерла с наполовину застегнутой сумкой. В повисшей тишине было слышно тяжелое дыхание Виктора и всхлипывания Миши.
- Знаете что, - вдруг сказала Раиса Михайловна каким-то другим, незнакомым голосом. - А ведь я тоже когда-то собирала такую сумку.
Все повернулись к ней.
- Что? - не понял Виктор.
- Давно это было, - свекровь медленно опустилась на краешек кровати. - Ты еще маленький был, годика четыре. Мы тогда с твоим отцом жили у моей свекрови...
Она замолчала, разглаживая несуществующие складки на юбке.
- Я не знала, что вы... - начала Елена.
- Конечно не знала, - Раиса Михайловна горько усмехнулась. - Я никому не рассказывала. Стыдно было. Глупо. Собрала вещи, хлопнула дверью... А потом трое суток у подруги на диване. С маленьким ребенком.
Виктор опустился рядом с матерью:
- Почему ты никогда не говорила?
- А что говорить? - она пожала плечами. - Вернулась ведь. Куда было деваться? Денег нет, жилья нет... Гордость пришлось запихнуть подальше и вернуться.
Елена медленно расстегнула сумку, начала вынимать вещи.
- И что было потом? - тихо спросила она.
- А потом... - Раиса Михайловна вдруг часто заморгала. - Потом твоя бабушка ушла, Витя. Вот так, внезапно. Инфаркт. А я все думала - мы же даже не помирились толком. Все эти мелочи, обиды, упреки... А потом уже и говорить не с кем.
Полина неслышно подошла, села на пол у ног бабушки.
- А страшное - продолжала Раиса Михайловна. - Я ведь теперь сама такая же. Точь-в-точь как она. Те же слова, те же претензии... Просто раньше не замечала.
- Мам... - Виктор обнял ее за плечи.
- Нет, погоди, - она высвободилась. - Дай договорить. Я ведь, Лена, все понимаю. Правда. Каждый твой взгляд, каждый вздох... Я же через это прошла. Но остановиться не могу. Как будто что-то внутри сильнее меня.
- Страх, - вдруг сказала Елена. - Это страх.
Раиса Михайловна удивленно подняла глаза:
- Какой страх?
- Остаться одной, - Елена присела на корточки перед свекровью. - Потерять контроль. Стать ненужной.
- Господи, - Раиса Михайловна закрыла лицо руками. - Какие же мы все...
- Бабуль, ты плачешь? - испуганно спросил Миша.
- Нет, - она попыталась улыбнуться сквозь слезы. - Это я так... от старости.
- Ты не старая! - мальчик забрался к ней на колени. - Ты самая лучшая бабушка!
- А еще очень уставшая, - тихо добавила Елена. - Как и все мы.
Виктор обнял их обеих:
- Простите меня. Я должен был... должен был что-то сделать раньше.
- Мы все должны были, - ответила Елена. - Поговорить. Услышать друг друга. А не копить...
- А можно я тоже обнимусь? - спросила Полина.
Они сидели так несколько минут: Раиса Михайловна с Мишей на коленях, рядом Виктор, обнимающий мать и жену, Полина, прижавшаяся к отцу... Большая, сложная, неидеальная семья.
- Знаете что, - вдруг сказала Раиса Михайловна. - А давайте завтра пересмотрим наш бюджет? Может, если продать часть моих украшений...
- Мам, не надо, - начал Виктор.
- Надо, сынок, - она погладила его по руке. - Надо. Иначе мы все тут с ума сойдем. И... Лена?
- Да?
- Прости меня. За все эти месяцы. За каждое слово.
Елена почувствовала, как по щекам текут слезы:
- И вы меня...
Утро началось как обычно - с шума на кухне. Но теперь Елена не вздрагивала от каждого звука. После того вечернего разговора прошла неделя. Ничего кардинально не изменилось - они все так же жили впятером в трехкомнатной квартире, все так же сталкивались локтями в ванной по утрам, все так же спорили о том, что приготовить на ужин.
Но что-то неуловимо сдвинулось.
- Опять крошки под столом, - проворчала Раиса Михайловна, но как-то беззлобно.
- Сейчас уберу, - отозвалась Елена, доедая бутерброд. - Только Мишку в школу отправлю.
- Да ладно уж, сама подмету. У тебя смена ранняя.
Елена благодарно кивнула. Миша носился по квартире в поисках второго кроссовка, Полина торчала в ванной, старательно замазывая прыщик на подбородке.
- Поля, долго еще? - постучала в дверь Елена. - Опоздаешь.
- Да пусть красится, - неожиданно вступилась свекровь. - В ее возрасте это нормально.
- Нормально? - Елена приподняла бровь. - А как же "куда в четырнадцать краситься"?
Раиса Михайловна поджала губы:
- Я, может, была неправа. Бывает, знаешь ли.
- Бывает, - согласилась Елена, пряча улыбку.
Вечером Виктор вернулся домой раньше обычного, с какой-то бумажной папкой под мышкой.
- Так, все за стол, - скомандовал он. - Семейный совет.
- Что случилось? - встревожилась Раиса Михайловна.
- Ничего страшного, мам. Просто нашел интересный вариант.
Он разложил на столе документы - фотографии какой-то квартиры, план помещений, расчеты.
- Это в соседнем районе, - начал объяснять он. - Немного дальше от центра, чем мы хотели, зато...
- Зато что? - перебила Елена. - Витя, мы же обсуждали. Денег все равно не хватает.
- А если продать мои украшения... - начала Раиса Михайловна.
- Нет, - отрезала Елена. - Мы это уже решили.
- Вообще-то я не договорил, - Виктор постучал пальцем по бумагам. - Смотрите: тут старый фонд, квартира требует ремонта. Поэтому цена ниже рыночной.
- Ремонт? - Елена устало потерла глаза. - Витя, мы с тобой даже обои поклеить не можем без ругани.
- Зато я могу, - вдруг сказала Раиса Михайловна. - Мы с отцом пять квартир отремонтировали, пока свою не купили.
- Правда? - оживилась Полина. - А можно я буду помогать?
- И я! - подскочил Миша. - Я тоже хочу!
- Так, стоп, - Елена подняла руку. - Давайте по порядку. Виктор, сколько не хватает?
Он назвал сумму. Елена присвистнула.
- Много, - признал он. - Но если взять потребительский кредит...
- Нет, - Раиса Михайловна встала. - Никаких кредитов.
Она вышла из кухни. Все недоуменно переглянулись. Через минуту она вернулась с какой-то потрепанной записной книжкой.
- Вот, - она положила книжку на стол. - Здесь все мои сбережения. На колено копила. Но... - она глубоко вздохнула. - Думаю, новая квартира важнее.
- Мам, - начал Виктор. – Это как?
- Да ерунда, - она махнула рукой. – Хотела сустав подлатать. Но знаете, - она усмехнулась, - после того разговора как-то легче стало ходить. Меньше болит.
- Раиса Михайловна...
- Только не надо сейчас слез и соплей! - она строго посмотрела на Елену. - Считайте это инвестицией. Будете мне на старости лет компрессы ставить.
- Обязательно будем, - Елена сжала её руку. - Но деньги вернем.
- Куда вы денетесь, - проворчала свекровь, но руку не отняла.
Полина снова уткнулась в фотографии:
- А комната моя какая будет?
- Вообще-то я думал эту комнату под кабинет... - начал Виктор.
- Размечтался! - фыркнула Елена. - У детей должно быть свое пространство.
- Ну вот, - вздохнул он. - Опять командуешь.
- А то! - она показала ему язык.
Раиса Михайловна закатила глаза:
- Господи, дети малые. Вот что...
И они снова начали спорить. О комнатах, о ремонте, о том, какого цвета будут стены и куда поставить диван. Спорить громко, со вкусом, но без прежней злости. Потому что теперь это был спор не чужих людей, вынужденных делить территорию, а одной большой семьи, планирующей общее будущее.
А крошки под столом... Что ж, они никуда не денутся. Как и царапины на полу, и пятна на обоях, и разбросанные игрушки. Потому что там, где живут люди, не бывает идеального порядка. Бывает только живой беспорядок. И это нормально.