С огромным волнением Юля ответила на звонок.
- Ты что творишь? – услышала она недовольный голос Дмитрия.
- Что? – она даже растерялась немного от такого.
- Зачем ты подала на алименты?
- Что значит, зачем?
- Ладно, с разводом я согласен. Но алименты… Ты решила испортить мне жизнь? Мстишь, что ли? Успокоиться там не можешь?
- Дима, что ты такое говоришь? Я же должна как-то содержать нашего сына. Он и твой ребенок, тоже. Это нормальная процедура.
- Я и так буду ему помогать. Сам.
- А что же ты раньше не помогал?
- Ты же знаешь, какая у меня ситуация. А ты там с мамочкой.
- Вот именно, у тебя ситуация. А мне что делать?
- Значит так, если ты не откажешься от алиментов, то…
- То, что?
- То ты об этом пожалеешь!
- Это еще почему?
- Да потому что я скоро стану богатым и знаменитым. А ты будешь получать от меня копейки, которые отсудила. В ногах еще будешь у меня валяться, умолять.
- Дима, послушай себя. Зачем ты так говоришь? Лева же твой ребенок.
- Ты сама сделала свой выбор, ты сама уехала. Что теперь ты от меня хочешь? В общем, я надеюсь, ты меня поняла. Я не шучу. Пожалеешь потом. – сказал он и отключился.
Юля стояла посреди улицы, пытаясь хоть как-то все это осознать. У нее это в голове не укладывалось. Когда он успел превратиться в такого мерзавца? Да, он всегда был безответственным, бесшабашным, но не был таким жестоким.
Она просто не узнавала человека, которого так сильно любила. Ладно, он разлюбил ее, но сын. Как можно разлюбить своего ребенка? Он ведь даже не спросил, как там Лев, здоров ли он, чем он занимается, как он без него?
Юлю аж затрясло. Она снова расплакалась. Теперь радость от получения работы ушла на второй план. Внутри снова все заболело. Домой в таком состоянии идти не хотелось, но нужно было идти. Юля снова постаралась взять себя в руки. Что ей еще оставалось?
Когда она пришла домой, Валентина Александровна, естественно, сразу поняла, что дочь плакала.
- Что случилось? Тебе отказали?
- Нет, мама, нет. Все в порядке. Меня берут на испытательный срок. Завтра можно выходить на стажировку.
- Ну, слава Богу! А чего же тогда глаза на мокром месте? Не можешь поверить своему счастью?
- Дима звонил.
- И что? Просит, поди, вернуться?
- Нет. Не просит. Говорит, что если не откажусь от алиментов, то пожалею.
- Ну, наглец! Еще и угрожать будет! Доча, не слушай его. Ничего он не сделает. Придумал, тоже! Да я б его сейчас своими руками! Мерзавец какой! – возмущалась Валентина Александровна.
Ей тоже было непонятно, почему Дима так себя ведет. Развод разводом, но ребенка это касаться не должно. Он отец, обязан содержать своего ребенка. Это закон. Кто он такой, чтобы спорить с этим?
Юля была все еще шокирована. Но она решила, что не станет отказываться от алиментов. Почему она должна это делать? Это несправедливо и неправильно. Она обязана защищать интересы своего ребенка, в том числе, и юридически.
Она не знала, как ей унять свою боль. Выход нашелся в работе. Юля с головой погрузилась туда. Ей необходимо было всему научиться, вникнуть во все детали. Этим она и занялась, чтобы стать прекрасным специалистом в своем деле.
Она выходила из здания налоговой без сил, выжатая, как лимон, и бежала за сыном в детский сад. Только рядом со своим золотым мальчиком она могла расслабиться. Дома она превращалась в любящую маму, и ей теперь было наплевать на всех, кроме него.
Она жила только ради своего ребенка. Она пообещала себе дать своему сыну лучшую жизнь, несмотря ни на что. После испытательного срока ее зачислили в штат. Теперь Юля могла сама обеспечить себя и своего сына, внутри появилась какая-то уверенность в своих силах.
Это было очень хорошо, этого Юлии не хватало до этого. Она становилась на ноги, она могла гордиться самой собой. Жизнь начинала налаживаться. Естественно, алименты ей присудили, но вот только Дима не торопился их выплачивать.
Он, вообще, больше не выходил на связь, пропал. Конечно, Юля думала о нем, не могла не думать. Как ни крути, он был ее единственной любовью, единственным мужчиной, оставил очень большой шрам на ее сердце и в ее душе.
Да еще и сынок был похож на него все больше и больше, с каждым днем. Она представляла, что будет делать, если он, действительно, оказался прав и, однажды, его покажут, например, по телевизору, если он станет знаменитостью.
Что она будет делать тогда? Подведет сына к его изображению и скажет ему, что это его папа? Наверное, Юля этого боялась где-то в глубине души. Значит она должна стать такой, чтобы сыну никогда не было за не стыдно, чтобы он мог гордиться своей мамой.
Со временем Юля, конечно, перестала об этом думать. Она просто жила и наслаждалась своим материнством, строила карьеру. Все у нее получалось. Она постаралась вычеркнуть из своей жизни историю с Димой, но другого мужчину так и не встретила.
Не смогла она никому открыть свое сердце вновь. Да еще и история с отчимом. Она бы не хотела, чтобы ее ребенок повторил бы ее судьбу. Чтобы какой-то чужой человек пришел в дом и стал бы устанавливать там свои порядки.
Конечно, все могло бы быть не так, но Юля не хотела рисковать. Да и не встретила она такого мужчину, которому смогла бы полностью доверять и которого бы полюбила сама, хоть и были у нее попытки наладить личную жизнь.
Шли годы, Левушка рос. Дима так и не появлялся в их жизни. За это время у него накопился огромный долг по алиментам, но Юля ничего не предпринимала, в связи с этим. Она просто не хотела снова к этому возвращаться.
Она понимала, что этот долг никуда не денется, и, рано или поздно, но Диме придется с ним рассчитаться. А специально разыскивать его ради денег не считала нужным. Она и сама отлично зарабатывала теперь, даже набралась смелости, оформила ипотеку и переехала с сыном в новый район города.
Теперь она совершенно не хотела, чтобы он когда-то появился в их с сыном жизни, потому что она считала, что он этого не достоин. Зачем он им теперь, когда сын уже почти взрослый? Ему уже не нужен папа, который бы учил его ездить на велосипеде, например, или играл бы с ним перед сном, читал бы ему книги. Они друг другу чужие люди.
И это исключительно выбор Дмитрия. Если бы он изъявил желание общаться с сыном, Юля ни за что не стала бы этому препятствовать. продолжение