Я никогда не понимала, как близкие люди могут стать чужими из-за имущества. Всего месяц назад я была уверена, что уж в нашей семье такого точно не случится.
В тот вечер мы с Игорем сидели на кухне в нашей съемной комнате. Обычный вторник: я готовила ужин, муж листал новости в телефоне. На плите побулькивал борщ — единственное блюдо, которое у меня всегда получалось идеально.
Перед глазами стояло осунувшееся лицо тёти Веры. Три недели назад она вернулась из больницы с диагнозом, который перевернул всю нашу жизнь. С тех пор я разрывалась между работой и заботой о ней.
— Может, маме позвонить? — нарушил тишину Игорь, будто прочитав мои мысли. — Она же на пенсии, могла бы помочь...
Я замерла с половником в руке. За два года замужества Нина Петровна ни разу не предлагала помощи. Все больше советы давала — как готовить, как одеваться, как с мужем обращаться.
— Не знаю, Игорь...
Но он уже достал телефон:
— Мам, привет. Слушай, тут такое дело...
На следующий день свекровь появилась на пороге тётиной квартиры с кастрюлей бульона.
— Что ж вы раньше не сказали? — заявила она с порога. — Я ведь как никто понимаю, каково это — одной справляться.
Она говорила и говорила, а я смотрела на её руки. Узловатые пальцы, потемневшая от въевшегося металла кожа — такое не отмоешь даже годами после завода. Тридцать лет у станка, по две смены, откладывала каждую копейку на квартиру для сына. В девяносто восьмом все сбережения превратились в бумажки, а она так и осталась в своей комнате в общежитии — восемнадцать квадратов на двоих с подрастающим Игорем
Постепенно Нина Петровна стала приходить всё чаще. То бульон принесёт, то травяные сборы, то продукты какие-то. Суетилась, хлопотала, без конца давала советы. А тётя только улыбалась устало:
— Повезло тебе со свекровью, Леночка. С заботой она у тебя...
Я кивала. Но что-то внутри меня сжималось каждый раз, когда я видела, как внимательно осматривает Нина Петровна квартиру, как прикидывает что-то в уме, разглядывая старую мебель.
А через месяц тётя позвала меня к себе…
Стоял промозглый октябрьский вечер. В тётиной квартире топили плохо — она куталась в старый пуховый платок, который я помнила, кажется, всю свою жизнь. Нина Петровна как раз ушла, оставив на столе свежие пирожки и какие-то отвары.
— Лена, — тётя отложила недовязанный носок, — присядь. Разговор есть.
Сердце ёкнуло. В последнее время любой серьезный разговор означал недобрые новости.
— Ты знаешь, — она помолчала, подбирая слова, — твоя мама была единственным близким мне человеком. А теперь у меня только ты...
— Тётя Вер...
— Дослушай, — она впервые за вечер посмотрела мне прямо в глаза. — Я все документы подготовила. На квартиру. Чтобы потом проблем не было.
У меня внутри всё оборвалось:
— Перестань! Ещё неизвестно, кто кого переживёт.
— Известно, — она невесело усмехнулась. — Всё известно. Но я не об этом. Свекровь твоя... — она замялась. — Будь с ней поосторожнее.
— В каком смысле?
— Да так... Всё выспрашивает про квартиру. Кто собственник, есть ли другие родственники. Вроде между делом, но настойчиво так.
Я вспомнила, как Нина Петровна осматривала комнаты, будто прицениваясь. Как интересовалась планировкой. Как удивлялась вслух — надо же, такая большая квартира для одного человека...
— Глупости, — я помотала головой. — Она просто заботится.
— Может быть, — тётя снова взялась за спицы. — А может, и нет. Тридцать лет в общежитии — это тебе не шутки. Такое озлобить может.
Я не знала, что ответить. Вспомнила, как Нина Петровна рассказывала о своей жизни. Как копила на квартиру для Игоря, как мечтала о собственном угле. Как всё рухнуло в девяносто восьмом.
— Она хороший человек, — сказала я наконец. — Просто жизнь у неё была тяжёлая.
Тётя только покачала головой:
— Дай-то бог. Ты только обещай мне...
Договорить она не успела — в дверь позвонили. На пороге стояла Нина Петровна:
— Ой, а я варенье забыла достать из сумки! Малиновое, самое полезное, домашнее. Вы тут секретничаете? — она цепко глянула на нас. — Не помешала?
— Что вы, проходите, — тётя натянуто улыбнулась. — Как раз чай собирались пить.
Позже я корила себя — надо было дослушать. Понять, о чём хотела предупредить тётя. Но тогда я просто не могла поверить, что человек, который каждый день приносит бульоны и варенье, способен на подлость.
Через неделю тётя слегла окончательно…
А еще через неделю ее не стало. В день прощания лил дождь. Нина Петровна суетилась больше всех — распоряжалась, раздавала указания, успокаивала приглашенных. Я сидела как в тумане. Спасибо Игорю — он взял на себя все формальности.
— Отдохни пока, — свекровь присела рядом со мной. — На работу не спеши выходить. Вам же теперь не нужно за комнату платить — можно и передохнуть немного.
Я вздрогнула. Мы с Игорем еще даже не обсуждали переезд.
— Нина Петровна...
— Да ты что, Леночка! — она всплеснула руками. — Какая я тебе Нина Петровна? Мама! Мы же теперь одна семья. Вот что я думаю: зачем вам сразу всю квартиру занимать? Можно ведь и разменять...
— Мам, — Игорь появился в дверях. — Давай не сейчас.
— А когда? — она поджала губы. — Вы молодые, вам много ли надо? А у меня вон брат из деревни приехал. С тремя детьми мается...
— Мама!
— Да я что? Я ничего, — она поднялась. — Просто по-родственному хотела посоветовать.
Игорь увёз её домой. А я осталась в пустой тётиной квартире. Села на кухне — там, где ещё недавно мы разговаривали, пили чай, строили планы. Тот последний разговор всё крутился в голове. О чём она хотела предупредить?
На следующий день началось. Нина Петровна звонила каждый час. То предлагала помочь с уборкой, то интересовалась, как продвигается оформление документов, то просто "узнать, как ты, доченька".
К вечеру появилась лично. С пирогами и братом Толиком.
— Познакомьтесь, — защебетала она. — Это Леночка наша, я тебе рассказывала. А это брат мой младшенький. Он у меня золотые руки — любой ремонт сделает. Правда, Толик?
Толик — крепкий мужик лет сорока пяти — неловко переминался в прихожей:
— Да я чего... Если надо помочь...
— Вот и славно! — Нина Петровна просочилась в квартиру. — А то квартира-то старая, ремонт требуется. Толик всё сделает, он же строитель. А потом...
— Спасибо, — я встала в дверях. — Но мы пока не планируем ремонт.
— Ну как же, Леночка! — она уже прошла на кухню. — Молодым нужно всё свеженькое. Или... — она сделала паузу. — Может, вы другие планы строите?
В глазах её мелькнуло что-то... Цепкое. Колючее. Как тогда, в последний разговор с тётей.
"Восемнадцать квадратов на двоих", — всплыли в памяти её недавние слова об общежитии. И сразу другое: "Разменять можно... Вам и однушки хватит". "Игорёк, вы же не против съехаться с мамой?" Тик-так. "У Толика деткам в школу скоро..."
Я до боли стиснула чашку. Семь лет назад тётя отказалась от выгодного размена — не захотела переезжать из квартиры, где всю жизнь прожила с маминой семьёй. А теперь свекровь, ещё даже не дождавшись сорокового дня, уже планирует, как эту квартиру поделить.
Уже уходя, она как бы между делом обронила:
— А знаешь, у Толика ведь тоже проблема с жильём. Трое детей, жена беременная. В деревне-то работы нет...
На следующий день муж приехал уставший после смены, с коробкой пиццы.
— Мама заходила? — спросил он, скидывая куртку.
— Да. Игорь, она уже третий день про обмен квартиры говорит. Сначала намёками, теперь прямым текстом. Мол, нам и однушки хватит, а остальное... — я осеклась.
— Остальное что?
— А то ты не знаешь. Брату своему деревенскому. Она его уже и в город перевезти успела планы построить.
Он шумно выдохнул:
— Слушай, она просто...
— Она просто считает эту квартиру уже своей. Будто тётя специально нам её оставила, чтобы твою родню осчастливить.
— Лен, ну какой своей? Ты преувеличиваешь. Просто у мамы всю жизнь мечта была...
— О собственном жилье? И что, теперь моя квартира должна эту мечту исполнить?
Игорь потёр лицо ладонями: — Давай просто подождём немного. Она успокоится.
— Когда? Когда родственников своих сюда пропишет?
— Прекрати! — он стукнул кулаком по столу. Чашки подпрыгнули. — Никто никого прописывать не собирается. Это твоя квартира.
— Правда? — я горько усмехнулась. — А ты маме своей об этом сказал?
Он промолчал.
На следующий день дверной звонок раздался ровно в десять утра.
— Леночка! А я тебе пирожков напекла, — Нина Петровна просочилась в прихожую, гремя пакетами. — С капустой, как ты любишь.
Я молча пропустила её на кухню. Свекровь засуетилась у плиты, загремела чайником.
— Присядь, дочка, — она расставила чашки, стараясь не смотреть мне в глаза. Достала из сумки сложенную газету, аккуратно разгладила уголки. — Я тут всю ночь не спала, всё думала... Может, обсудим наше будущее? По-родственному, без чужих людей?
Она придвинула стул ближе, взяла мои руки в свои. Ладони у неё были горячие и чуть дрожали.
— Ты пойми, доченька, я же о вас с Игорьком думаю. Вам бы однушку поближе к его работе — он же на завод на двух автобусах добирается. А мне и комнатку хватит... — она сжала мои пальцы. — Ты только не подумай плохого. Я же как лучше хочу.
Я смотрела на её руки — все в старых шрамах, с узловатыми пальцами. Тридцать лет у станка. Тридцать лет в общежитии.
— Нина Петровна...
— Да какая я тебе Нина Петровна! — она вдруг всхлипнула. — Я же тебе как мать. Вместе и решим всё, правда?
Она развернула газету. Красным маркером были обведены объявления об обмене — свекровь явно готовилась к разговору.
— Вот, смотри. Тут однушка с ремонтом, и район хороший...
Я смотрела на красные кружки в газете. Их было много — не меньше десятка. Свекровь готовилась к разговору основательно.
— А вот здесь, — она ткнула пальцем в очередное объявление, — до завода всего двадцать минут. Игорёк на работу пешком сможет ходить. Да и магазины рядом...
В раковине капала вода. Тук. Тук. Тук. Тётя давно просила кран починить.
— Леночка, ты меня слушаешь?
— Слушаю.
— Так что думаешь? — она подалась вперед. — Я уже и с риелтором переговорила. Говорит, быстро всё сделаем...
— А вы не торопитесь, — я встала из-за стола. — Даже сорока дней не прошло.
Свекровь побледнела:
— Да разве ж я... — она промокнула глаза уголком платка. — Я же как лучше хотела. Ты пойми, я всю жизнь мечтала... Копила-копила, всё в девяностых. А теперь вот она, возможность...
Голос её дрогнул, по щекам покатились слёзы.
— В общежитии-то я уже тридцать лет маюсь. Всё думала — вот Игорька подниму, и будет нам с ним своя квартира. А он женился, ушёл... Одна я осталась.
Я молчала. А что тут скажешь? Её слёзы были настоящими — горькими, выстраданными. Но и тётины последние дни были настоящими. И эта квартира, где каждый угол памятью пропитан — тоже настоящая.
— Нина Петровна...
— Ты хоть подумай, — она торопливо вытерла глаза. — Не решай сразу. Я завтра зайду, ещё поговорим. У меня и другие варианты есть...
Она ушла, оставив на столе газету с красными кружками. А я села на тётино место у окна, где она любила сидеть по вечерам. Отсюда весь двор как на ладони — и детская площадка с облезлой горкой, и старая яблоня, и скамейка, где летом пенсионерки семечки щёлкают.
Позвонил Игорь:
— Как ты там?
— Мама твоя заходила.
— Опять с газетами?
— С вариантами обмена, — я помолчала. — И с планами на будущее.
В трубке стало тихо. Только чьё-то дыхание.
— Игорь, она уже с риелтором говорила. Понимаешь? Даже не спросила, хотим мы или нет.
— Я поговорю с ней.
— Когда? Когда она уже все варианты обмена найдёт? Или когда начнёт вещи паковать?
— Лен, ты несправедлива. Она просто...
— Просто что? — я почувствовала, как дрожит голос. — Просто делит квартиру, в которой ещё тётины вещи не разобраны? Просто планирует нашу жизнь, будто имеет право?
— Она же мать мне.
— А тётя мне кем была? Просто хозяйкой квартиры?
В окно было видно, как во двор вошла Нина Петровна. Остановилась у подъезда, достала телефон. Наверное, звонит своему риелтору…
В тот вечер мы с Игорем вернулись в нашу съемную комнату. Я просто не могла больше находиться в тётиной квартире — казалось, что каждый угол пропитан упрёками свекрови. В ушах всё ещё звенело её плаксивое: "Подумай, Леночка, подумай..."
Игорь молча собрал вещи первой необходимости. В последний момент я взяла маленькую тетину фотографию в шифоньере — ту, где она совсем молодая, улыбается у проходной завода.
Хозяйка комнаты, баба Маша, встретила нас удивлённо:
— Что ж так быстро вернулись? Случилось чего?
— Ремонт будем делать, — соврал Игорь.
Я промолчала. Какой ремонт? Просто нужно время. Время подумать, время понять, как быть дальше. Время вспомнить тётины слова: "Будь с ней поосторожнее..."
Нина Петровна звонила каждый день. Игорь отвечал коротко: всё нормально, Лена занята, документы оформляем. После третьего звонка она вдруг перестала. Затихла. Я насторожилась — не похоже это было на неё.
— Может, обиделась? — предположил Игорь.
— Твоя мать? — я хмыкнула. — Не верю.
По утрам я ходила в МФЦ, собирала справки, заполняла бумаги. Процесс оказался неожиданно долгим — то одной печати не хватает, то другой документ просрочен.
Две недели прошли в какой-то тягучей тишине. Свекровь не появлялась, не звонила.
А потом она позвонила сама.
— Леночка! — голос звучал непривычно бодро. — Я тут столько всего нашла! И однушка есть хорошая, на Гагарина, и двушка в центре — можно разменять на две однушки. Я уже и с риелтором договорилась, и варианты все просмотрела. Ты же не против? А то молчишь-молчишь, я и подумала — значит, согласна ведь...
Внутри что-то оборвалось. Две недели. Две недели она ходила по квартирам, строила планы, решала за меня мою судьбу и распоряжалась моим наследством.
— Нина Петровна, вы что же, решили за мой счёт свою родню осчастливить? Может, пусть брат ваш сам себе квартиру покупает? И вам заодно? - впервые я дерзила свекрови
В трубке повисла тяжёлая тишина. Потом свекровь заговорила — совсем другим голосом, низким и каким-то чужим:
— Ах вот ты как заговорила? Значит, своей семьёй нас не считаешь? Думаешь, мы на твоё добро чужими руками тянемся?
— При чём здесь...
— При том! — она почти кричала. — Я тебя как дочь любила! Всё для вас с Игорьком старалась! А ты... Ты ещё пожалеешь, что с семьёй делиться не захотела!
Гудки. Я смотрела на телефон, не веря своим ушам. Это была не та женщина, что приносила пирожки и охала над тётей. Не та, что вытирала слёзы платочком, вспоминая про общежитие. Это был кто-то другой — злой, чужой, опасный.
Как далеко может зайти свекровь, тридцать лет мечтавшая о собственной квартире? Эта история ещё не закончена - самое неожиданное и интересное ждет вас завтра.
Подписывайтесь, чтобы не пропустить!
Ставьте лайки и комментарии - это ОЧЕНЬ помогает моему каналу развиваться
РАЗВИТИЕ ИСТОРИИ:
ФИНАЛ: