Приблизившись к задним дверям (по счастию, изнутри они закрывались с помощью обыкновенных засовов), Мэ́ссон ненамного приоткрыл входное отверстие. Успокоенный, он убедился, что прямо следом за ними продвигается преступная соучастница. Внезапно! Инкассаторский броневик как-то разом остановился, от чего трепетное сердце струхнувшего комбинатора лихорадочно сжалось, встревоженно замерло́. «Неужели я где-нибудь прокололся? - моментально промелькнуло в ошеломлённом мозгу; почти сразу другая мысль запросилась, в противовес панической первой: - Нет, скорее всего, впереди очередной светофор, так как мы давно уж находимся в городской черте, а значит, неотвратимо приближаемся к искомой точке передвижного маршрута. Надо побыстрее отсюда валить! - словно молния промелькнуло отнюдь не безрассудное понимание. - Не то заметут». Воспользовавшись короткой, но и благодатной заминкой (хочешь не хочешь, пришлось бы выпрыгивать на полном ходу), Майкл незатейливо покинул обнесённый салон. Незамедлительно занял пассажирское место, расположенное поблизости с Карен; понятно, оно находилось в арендованном транспортном средстве. Беспечный водитель инкассаторского броневика и сейчас вообще ничего не заметил. Почему? Смекалистая блондинка предусмотрительно приткнулась с расчётом, чтобы в «задние зерка́ла», поставленные в переднем транспорте, не проглядывались ни правое сидение, ни однотипная дверца.
Прежде чем загорелся зелёный свет, прошло ещё десять томительных, натужно угнетавших, секунд. Уф! Попутные автомашины поехали дальше, но теперь по разные стороны. Весь путь до парижского дома удачливые авантюристы проделали без значимых приключений; единственно, их останавливал случайный наряд дорожно-патрульной службы. Ограничилось формальной проверкой безотказно предъявленных документов; правда, сердца обоих грабителей в момент остановки томительно сжались, но, как оказалось, переживания оказались беспочвенными. Оставшийся путь старались ехать, привлекая поменьше внимания и следуя наикратчайшим маршрутом; молодые люди умышленно выбирали второстепенную проезжую часть, лежавшую в стороне от основных магистралей, крупных дорог. Приблизившись на минимальное расстояние, Хло́я высадила хваткого плу́та, а сама, не останавливаясь, отправилась к прокатному пункту, где накануне арендовали машину. Заранее проинструктированная, девушка бросила её практически у самых ворот; сама успешно поймала такси, а следом благополучно доехала, покинув транспортное средство ровно за два квартала. По обоюдному уговору, там её дожидался Майкл; он успел надёжно «схова́ть» похищенный камень, поместив его в подполье парижского домика, оборудованного импровизированным, но чу́дненьким тайником.
Встретив прекрасную соучастницу, самоуверенный аферист (как будто ничего и вовсе не приключилось) спокойно, несколько растянуто, доложил:
- Дорогие гости пока не ложились: они до сих пор сидят и держат за нас кулачки.
- Возможно, поэтому у нас всё так удачно и получилось, - вторила ему не менее самонадеянная красавица (хотя её слегка и потряхивало, наверное, потому, что воровское дело являлось пока необычным, и она не научилась ещё подавлять в себе и трепетные, и волнительные эмоции).
Влюблённые сообщники направились к жилому строению и через несколько недолгих мгновений оказались во внутренних помещениях, где с нетерпением дожидались Игорь с Елизаветой; они (ну, просто!) извелись за нудным просмотром заграничных телевизионных каналов. Ни тот ни другая не знали, что Мэ́ссон уже приходил и что он практично припрятал украденный бриллиант. Лаз в подполье осуществлялся с другой стороны; он заподлицо маскировался под высокий фундамент. Именно поэтому лукавый авантюрист и прознал, что встревоженные гости покуда не спят и что они, оба вместе, взволнованно дожидаются.
- Слава Богу, ну наконец-то! - воскликнула эмоциональная Лиза, едва удачливые компаньоны показались в уютном жилище. - Мы уж не ведали, чего и подумать, пока вы неоправданно долго отсутствовали, – скоро рассвет, а от вас никаких достоверных известей.
- Не переживайте, - обязался ответить молодой человек (ни без беспечной хвастливости), - всё прошло великолепно, впрочем, как и всегда. Теперь можно уже расслабиться и спокойненько выспаться. Короче, ровно сутки на благодатный отдых. Послезавтра я возвращаюсь в Россию, чтобы полюбовно разойтись с верховными боссами российской преступности.
- Как?! - всплеснув руками, воскликнула Ке́дрова; она сделала лицо изумлённым и едва сдержалась, чтобы громко не рассмеяться. - Вы ещё ничего не знаете?
- Чего именно мы не знаем?.. - вмешалась удивлённая Хло́я, заподозрив нечто недоброе и злобно нахмурившись.
- Да по всем заграничным каналам сейчас говорят, - не удержалась Елизавета, чтобы не выказать безграничную, безмерно счастливую, радость, - вот посмотрите! - И она переключила телевизионное устройство на новостной канал; там демонстрировался яркий сюжет, сверх всякой меры заинтересовавший всех непосредственных соучастников.
Прежде следует уточнить, что Мэ́ссон напрочь изломал всю умную голову, придумывая, как же переправить в Россию «Солнечный полдень»? Изобретательный пройдоха даже подумывал купить подержанный внедорожник, и с предусмотренной задней дверцей. Он намеревался спрятать драгоценный бриллиант во внутренний бак, предназначенный для стеклоомывающей жидкости, а затем, пользуясь Шенгенской визой, провести его сквозь всю благоустроенную Европу. Теперь вот, немногословная, но ёмкая фабула, периодически зачитываемая в «Последних известиях», яснее-ясного давала понять, что весь его грандиозный план в одночасье случился неактуальным. Все новостные каналы только и говорили, что на российской территории, а именно в столице Москве, в ходе ожесточённой стычки, возникшей между двумя преступными синдикатами, уничтожилась бо́льшая часть авторитетных бандитов. Особое внимание заострялось на отрубленной голове Павла Аркадьевича, которого никто и никогда не видел в лицо; теперь же воочию наблюдалась приятная молодая физиономия. Дополнительно констатировалось, что он носил простую русскую фамилию Бре́жович. Далее, шло перечисление почивших криминальных руководителей, среди которых промелькнул и незабвенный Ю́рген Мак-Ко́ган.
- И этот готов, - чуть слышно, исключительно для себя, прошептал торжествовавший пройдоха, - ну что же, их скоропостижная смерть в корне меняет дело. Не думаю, что он успел передать американским коллегам, тамошним гангстерам, о некоей промашке, непростительной и серьёзной. А главное! Кто конкретно к исчезновению валютных капиталов оказался причастен, - высказанное предположение полностью соответствовало суровой действительности (скрытные мафиози не слишком любили распространяться о личных позорных деталях, о постигших их злых неудачах). - В России из значимых личностей, кто смог бы нам хоть что-нибудь предъявить, никого не осталось, а значит – всё! – мы свободны ото всех долговых обязательств.
- Чего ты втихую бормочешь? - переспросила любимая непоседа, настойчиво старавшаяся понять, о чём лопочет загадочный суженый.
- Если я правильно понимаю, - сказал Мишин вслух, озаряясь счастливой улыбкой; он нежно взялся за белокурую голову и ласково поцеловал в пылавшие губы, - при создавшихся обстоятельствах вся валютная выручка, что вольно или невольно осталась в нашем распоряжении, может считаться прямой, точь-в-точь неотъемлемой, собственностью. Ты спросишь меня – почему? Да всё потому, что кому мы были должны, постигла своевременная, хотя и прискорбная участь. Похороны им, я полагаю, организуют шикарные, так что мы вообще освобождаемся от любых непривлекательных «заморочек».
- Предлагаю, - сразу вмешалась Хло́я, едва уловив суть безграничной удачи, - поделить восемь миллионов поровну, после чего всем вместе уехать в Соединенные Штаты. Купить там презентабельные коттеджи, расположенные в ближайшем соседстве, и спокойненько наслаждаться прелестной жизнью, и беззаботной, и нескончаемо радостной, - замолчав, она взглянула на Майкла, а прочитав в его ясных глазах немой интерес, заранее поспешила ответить: - Вижу насущный вопрос: как безопасным путём переправить «Солнечный полдень»? Всё просто: за пару миллионов покупаем приличную яхту, хотя и скромную, но скороходную, и без особых затруднений пересекаем Атлантический океан.
- Что ещё за странный «полдень»? - не удержалась от страстного интереса не в меру любопытная Лиза.
- Про него вам лучше не знать, - парировал Мэ́ссон, широко улыбаясь и не желая обидеть красивую собеседницу, - спать спокойнее будете.
- Понятно… - вмешался Борщов, слушавший молча и никак не выражавший эмоций, - наверное, он как-то связан с вашей ночной интригой? Основную работу Вы проделывали вдвоём; соответственно, мы не имеем к ней никакого, даже малейшего, отношения.
- Всё верно, - непринуждённо согласился расчётливый комбинатор (в глубине души он всё-таки чувствовал перед двоюродным братом небольшую вину), - но знайте: мы всегда будем рядом и, что бы не случилось, никогда вас в лихой беде не оставим. Сейчас давайте, пожалуй, начнём уже отдыхать. Послезавтра нам надлежит провернуть последнее стрёмное дельце: доехать в Россию – забрать «бесхозные» миллионы, ха-ха! - Он весело рассмеялся.
Остальные участники недолгого совещания с ним целиком согласились. Весь следующий день посвятили планомерному отдыху. Проснулись не раньше полудня и, легонько позавтракав, держали дружественный совет.
- Я предлагаю, - начал американский авантюрист, считавшейся в сплочённой компании наиболее опытным, - поехать на Родину нужно нам с Игорем. Туда же, к сожалению, придётся вернуться и Лизе. Сразу скажу почему. Если у Хло́и имеется американское подданство и там её примут с распростертыми объятьями да торжественной тушью, то тебе, Лизонька, придётся проникать в Соединённые Штаты через визовые службы, консульские придирки. С другой стороны, ты можешь остаться здесь и преспокойненько дожидаться, когда мы купим быстроходную яхту и вернёмся за тобою во Францию. Что ты выберешь – я не знаю.
- Всё это полная чушь! - логичные рассуждения прервались решительной Сидни. - Я считаю, разделяться – пока не получены наличные доллары – нам вовсе не следует; напротив, необходимо держаться вместе. Поэтому в Федерацию поедем всем скопом!
- Да?.. - запротестовал продуманный комбинатор. - А, как ты собираешься переправить через штатовскую границу столько валютной наличности – в трусах, что ли? У меня, правда, есть секретный банковский счет, но, ежели разом перевести все восемь миллионов, сразу возникнут лишние, в основном подозрительные, вопросы.
- То есть ты хочешь меня убедить, - на ходу уловила Ка́рен, к чему склоняется расторопный избранник, - необходимо завести четыре отдельных счёта, и раскидать прикарманенную валюту по ним?
- Вот именно, - согласился Мэ́ссон с неглупым суждением.
- Тогда, как сказано, так и поступим, - мило хлопая бездонными глазками, проговорила наполовину согласная Хло́я, - во-первых, все вместе едем в Россию; во-вторых, Лиза с моей помощью выправляет американскую визу; в-третьих, мы вылетаем с ней в Соединенные Штаты; в-четвёртых, оказавшись в Америке, открываем новёхонькие счета́; в-пятых, пересылаем вам смс-кой их точные номера; в-шестых, вы переводите на них все наши наличные деньги. Согласна, неприятная процедура немного затянется, и вам придётся подольше наслаждаться злачными российскими прелестями, - Ка́рен не удержалась от лёгкой иронии, - но мы проделаем так – и никак по-другому!
Слушая словесную перепалку двух влюбленных людей, Борщов и Лизавета сидели молча; они прекрасно понимали, что ничего дельнее предложить они попросту не сумеют. Бесхитростная пара в полной мере предоставила решать общие судьбы бывалым авантюристам.
Точно так же и Майкл, прекрасно изучивший своенравную пассию, спорить особо не захотел; он отлично осознавал, что свернуть её практически бесполезно. Плутоватый проныра увлёкся совсем иным направлением – заказал четыре билета на рейс, вылетавший назавтра в Москву. На следующий день, ранним погожим утром, великолепная четверка отправилась в родную столицу. Как и условились, Хло́я помогла второй особе оформить американскую визу, быстренько предоставив ей личное приглашение. Не задерживаясь, они отправились по заграничному назначению, добы́тому с удивительной легкостью (ха! с их-то деньгами?).
Оставшись вдвоём, Майкл вдруг расчувствовался и высказал необычайное предложение:
- Послушай, Игорь, а ведь мы совсем забыли про славного Алика. Да, согласен, он конченный «алконавт», но здорово нам помог. К чему я веду? Если мы оставим ему небольшое количество похищенных денег, ничего страшного, по-моему, не случится. Со своими, - предполагались ретивые девушки, - мы как-нибудь разберёмся, тем более что всё равно уже запускали в священную кубышку «мохнатую лапу», и вместо восьми миллионов там давно уже семь шестьсот. Так вот, лишние, до ровного счёта, я предлагаю отдать Альберту, а себе оставить все остальные семь – ты как, не против? Лично я считаю, что делёж окажется справедливым. Пускай он хоть немного поживёт себе в личное удовольствие, не заботясь, где раздобыть насущную выпивку.
- Поддерживаю, - мотнул Борщов бездумной башкой, изображая обоюдное соглашение.
Договорившись о честном разделе, справедливые соискатели отправились к шереметьевскому аэропо́рту, где в одной из камер хранения находилась наибольшая сумма, принадлежавшая Мэ́ссону. Непринуждённо приблизившись к миллионному тайнику, практичный авантюрист отсчитал шестьсот тысяч и переложил их в заранее приобретенную дорожную сумку. Потом отправились на квартиру закоренелого забулдыги, помогавшего разжиться бандитскими капиталами. Перед тем как посетить необходимый адрес, они предусмотрительно закупились бутылочной водочкой.
- Без неё там просто и делать-то нечего, - сделал Мишин неоспоримое заключение.
Предоставив двоюродному брату полную свободу расчётных мероприятий, Борщов лишь неохотно пожал плечами. Алик находился в захламлённом жилище, обитал (как не покажется странным?) совершенно один и, как обычно, трясся с огромного «бодунища». Едва войдя, Майкл сунул ему спасительную похмелку. Опустившийся бедолага сделал столь осчастливленные глаза, как будто ему протягивали не общепризнанную отраву, а живительную, если и не святую воду.
- Как страшная рана? - с сочувствием спросил сердобольный авантюрист.
- Ничего, всё нормально, - простодушно ответил Альберт, отбивая гнилыми зубами едва ли не барабанную дробь, - хожу на каждодневные перевязки… в больничке оставаться не захотел.
Из-за сильной тряски он никак не мог наполнить гранённый стакан.
- Помоги, а? - обратился он к Игорю.
Борщов взял у него полулитро́вую ёмкость и душевно помог с примерным наливанием, аккуратным и осторожным. Беспрестанно постукивая по стеклянным краям, хронический алкоголик кое-как справился с полным опустошением. Когда он допивал последние капли, сзади послышался неожиданный, еле слышимый, шорох… Резко обернувшись, потрясённые братья увидели небезызвестного бандита Малого; правая рука его была забинтована, а в левой он держал «восьмизарядный» пистолет системы ТТ.
- Я ждал вас, дорогие ребятки, - произнёс он язвительно, обращаясь к обоим родственникам и беря их на ствольную мушку, - я сердцем чувствовал, что вы обязательно сюда когда-нибудь явитесь. Вы же считаете себя благородными, а я вот таким отнюдь не являюсь. «Кароче», я не прощаю самонадеянных недоумков, причинявших мне болезненный вред. Сами должны понимать, Вы заслужили всецело справедливую участь – скоропостижную смерть!
- Да, - озлобленно улыбаясь, не наигранно опечалился Мэ́ссон (мысленно он себя проклинал, что не учёл предательского подвоха и глупо попал в непростую, чрезвычайно щекотливую, ситуацию) - зря мы тебя тогда не убили, тем более что ты и сам нам советовал так поступить.
- Конечно, - злорадствовал бесчестный преступник, - нельзя оставлять неубитых врагов, да бедных, да практически нищих.
- Так, может, мы сможем договориться? - ухватился за скрытое предложение Майкл, отлично понимая, что последние слова расцениваются как очевидная вероятность спасения.
- А что, интересно, ты вознамеришься мне предложить? - поинтересовался Малой, оказавшийся не в курсе всех закулисных делишек. - У вас же самих-то, наверное, вши голодные?
- Сто тысяч долларов, - уверенно высказал Мишин, надеясь, что озвученная сумма вполне удовлетворит бесхитростного бандита, никогда не имевшего и половины предложенных денег.
- Нет, - твёрдо ответил тот, - так не годится! Этого мало.
- Но, почему?! - воскликнул озадаченный аферист, неискренне изображая сильное удивление. - Сто тысяч – хорошая плата.
- Деньги, конечно, немалые, - сморщив кислую мину, проговорил закоренелый преступник, алчный стяжатель, - но всё-таки недостаточные. Сами-ка посчитайте: тыльные костяшки – раз; две верхние фаланги – два. Все они приведены в полнейшую непригодность. Я ведь инвалидом могу насовсем остаться – как, скажи́те, я буду жить? «Кароче», за каждое телесное повреждение отвалите по валютной сотенке – и будем в наличном расчёте. Если скромные запросы устроят, то я готов забыть все причинённые мне нешуточные обиды.
- То есть триста тысяч долларов решат меж нами любые ранние разногласия, - облегчённо выдохнул Майкл, честно сказать удивлённый, что они настолько легко отделались от страшных последствий; но явного вида он не пода́л, - и ты навсегда откажешься от житейских претензий?
- Всё верно, - простецки согласился Малой, - только деньги – прямо сейчас! Я что-то несильно вам доверяю: «напарите» – однозначно!.. С другой стороны, не посоветую оставлять меня среди потенциальных врагов – я вас из-под земли, поганых гадов, достану! Если надо куда доехать, то, пожалуйста… я на машине.
- Нет, - заметил Мэ́ссон, - твои деньги при нас.
Открыв дорожную сумку, он отсчитал затребованную бандитом нехилую сумму. Увидев непомерные капиталы, глаза второстепенного отморозка, бывшей «шестёрки», загорелись патологической жадностью; он то́тчас убрал заряженный пистолет, нашёл в помойной квартире старую простыню и сложил в неё неслыханное богатство, выделенное за перенесённые недавно неимоверные муки. Остальные деньги, не доставая из ёмкой поклажи, чувствительные братья оставили Алику и поспешили побыстрее покинуть провонявшее жилое пространство; при всех благоприятных обстоятельствах оно едва не стало для них и фатальным, и роковым, и напрочь губительным. Они видели, как Малой, не помнящий себя от дикой удачи, садится в допотопный автомобиль и стремительно отъезжает от дома.
Молчаливо взглянув друг на друга, благоразумные родственники прочитали в неутомимых глазах, что нужно скорее покидать враждебную территорию и что ни при каких обстоятельствах сюда уж больше не возвращаться.
