Все части повести здесь
Ловушка для зайцев. Приключенческая повесть. Часть 7
Бултыхаюсь и перебираю камешки на дне до тех пор, пока в песке не нащупываю какой-то странный предмет. Он совершенно не похож на камень, и структура другая. Достаю его из песка, смотрю на него и понимаю, что от страха и недоумения у меня трясутся руки. Мне знаком этот предмет... И я не могу понять, как забыла про него и не вспоминала тогда, три года назад. А также я не понимаю, как он мог оказаться так близко к берегу. Этот предмет – нательный крестик.
Часть 7
Сказать, что я удивлена – это ничего не сказать. Зачем здесь, около моих ворот, эта немного высокомерная и нелюдимая особа? В голову вдруг приходит мысль о том, что не так давно я видела самого Маслова при странных обстоятельствах – когда засыпала песком кровь на дороге. Может быть... ну, нет, зачем это ему? Да и Агния явно не из тех людей, кого можно к кому-то подослать.
– Агния? – говорю с удивлением – что вы здесь делаете? Я могу чем-то помочь?
– Простите – как-то нервно говорит она – я, может быть, вовсе не вовремя. Просто... я подумала... у меня здесь абсолютно нет подруг, я совсем одна. Меня совершенно не прельщают эти тупые деревенские курицы, с ними даже поговорить не о чем. Может, мы могли бы с вами общаться. Вы ведь тоже городская...
– Ну, не совсем – улыбаюсь я – я прожила достаточное время в Заячьем. Поверьте, и среди местных девушек есть хорошие люди.
– По крайней мере, у вас в глазах – свет интеллекта – заявляет она – в отличие от местных...
– Входите – я приглашаю ее в дом – если вы не против, мы будем разговаривать, и я при этом буду готовить. А вам налью травяного чая с листьями смородины.
– Спасибо – она вдруг улыбается, отчего на ее щеках появляются невинные детские ямочки, которые совершенно преобразуют ее лицо – вы очень добры. Данила рассказывал про вас – вы ветеринар. Любите животных?
– Очень – я наливаю ей чай и ставлю вазочку с вареньем, которым меня угостила тетя Дуня и хворостом, который я стряпала на днях.
– О, вот это зря! – говорит она – блюду фигуру. Данила очень требователен в этом отношении.
– Простите меня, Агния, за прямоту, но Данила Ефремович, вообще-то, сам не идеал.
– Это вы точно подметили, но у него деньги, а для меня это самое важное в жизни. Я не создана для того, чтобы пахать на благо общества.
– Агния, но ведь такие отношения – это зависимость...
– Я бы назвала это созависимостью – усмехается она – ведь Данила тоже зависит от меня. Я завишу от него материально, а он от меня – физически. Понимаете, о чем я?
– Вполне. Что же – если вас все устраивает...
Она осторожно ест с ложечки варенье, соблазнительно приоткрывая свои пухленькие, накрашенные губы. А я исподтишка бросаю на нее взгляды – да уж, и где, интересно, Маслов нашел такую нимфетку? Она даже сейчас в мини-платье с открытыми плечами и в дорогих туфлях на высоких каблуках, которые делают ее ноги бесконечно длинными.
Она невольно втягивает носом воздух и говорит:
– Вы варите что-то изумительно вкусное.
– Это куриная суп-лапша, меня дядя научил, он просто здорово готовил. А вы? Готовить любите?
– Нет, к нам приходит женщина, которую Данила нанял. Я абсолютно не приспособлена к домашнему хозяйству.
А у меня в голове проскакивает мысль о том, что я думала о Даниле Маслове, как о человеке рачительном, считающим каждую копейку, и действующим только в рамках собственной выгоды. Но Агния не похожа на его выгодный проект. Похоже, он достаточно тратит на нее, а вот она... Что дает ему она? Впрочем, шариться в психологии – не мой конек. Меня просто удивляет ее визит, и я стараюсь прочитать в выражении ее лица что-то скрытое, но вижу, что она – просто открытая книга, когда с ней общаешься.
– Чем же вы занимаетесь целыми днями? – спрашиваю я ее с удивлением – у вас есть хобби, увлечения?
Она пожимает загоревшим уже под весенним солнцем плечиком:
– Листаю журналы мод, сижу в интернете или еду в город – прогуляться с подругами по торговым центрам, пошопиться. Но Данила не любит мои эти поездки, поэтому я стараюсь делать это, когда они с Гошей уезжают на охоту или по делам на целый день. Но это случается не так часто.
Да, кстати, про журналы мод... Я слышала как-то в магазине, что местная почтальон, которая приносит старухам пенсию, не доверяющим карточкам и банкам, говорила о том, что «эта чудачка, что у Маслова живет, выписывает бумажные журналы, достаточно дорогие».
В это время Агния вдруг поднимает к потолку свою прелестную головку и спрашивает:
– У вас кто-то стонет? Там, наверху?
Я тоже прислушиваюсь. Действительно – чуть сдавленный стон моего незнакомца еле доносится сюда. Ну, и слух у этой Агнии!
– Это телевизор – быстро нахожу выход из ситуации и киваю в сторону комнаты, где он у меня действительно включен и работает.
Стоны прекращаются, и она равнодушно машет своей ручкой с изящным маникюром:
– И действительно... Чего это я себе надумала?
– Ну, а ребенка вы не планируете? – спрашиваю ее, чтобы поддержать разговор.
– Нет, зачем. Я еще молода, а у Данилы есть Гошка. Честно говоря, меня не совсем прельщают пеленки - распашонки и детские горшки. Вас, я смотрю, тоже.
– Я разошлась с мужем. Это другое. Возможно, если бы этого не случилось, у нас был бы ребенок. Сколько вам лет, Агния?
– Двадцать три. Если вы про разницу в возрасте между мной и Данилой – то мне все равно, самое главное, что он обо мне заботится и обеспечивает.
– То есть вы его не любите?
– Скажем так – для меня любовь не первостепенна...
– Хотите еще чаю?
Она беззаботно машет рукой:
– А, давайте! Он у вас поразительно вкусный! Гулять, так гулять!
Я наливаю в ее кружку еще травяного чая, она с удовольствием пьет его вприкуску с хворостом и болтает теперь уже без умолку:
– Мне кажется, мы с Данилой идеальная пара, но я жду только одного – что он сделает мне предложение...
– Вы не расписаны?
– Пока нет. Он, слава богу, успел развестись со своей женой, так что наша свадьба – вопрос времени. Знаете, какую я хочу свадьбу, Ася? Чтобы все было красиво – с выездной регистрацией, чтобы платье со шлейфом, который несли бы маленькие красивые девочки и мальчики, в общем, не хуже, чем у принцессы Уэльской.
Ну, и запросы у этой девицы! Да, кстати, удобный момент, чтобы задать один каверзный вопрос.
– Агния, а с бывшей женой Данилы Ефремовича вы знакомы?
– А зачем? Она исчезла еще до моего появления в его жизни, и когда я прибыла в его дом, там и духа ее не было, даже и вещей. Что-то она забрала, а остальное Данила сжег. Знаете, он был так удручен ее изменой... Но я быстро вытащила его из этого состояния.
– А Гоша? Разве он не переживает из-за матери?
– Гошка уже взрослый, и потом – он настоящий мужик, ему не до переживаний. Отец жестко воспитывал его, так что вряд ли он уж так сильно страдает из-за отсутствия этой изменницы. Она же сама виновата – бросила их ради какого-то кобеля.
«Уж ты бы точно также поступила, если бы на горизонте появился кто-то побогаче и помоложе Маслова» – думаю я про себя, а вслух говорю:
– Да, бросить собственного, пусть и взрослого ребенка – не очень хороший поступок.
– Я надеюсь, что она не вернется – девушка встает – спасибо вам за чай, Ася. Я пойду, а то скоро Данила с Гошкой приедут, обещали сегодня вернуться. Данила звонил ужасно чем-то разозленный, так что мне надо встретить его во всеоружии, чтобы успокоить.
– Приятно было пообщаться, Агния.
Я провожаю ее до ворот, а когда возвращаюсь к дому, вижу голову Анютки, торчащую из-за забора.
– У тебя Маслова что ли была? – спрашивает она удивленно, поздоровавшись со мной – очень странно, она ведь ни с кем не общается.
– Она пришла просто поболтать. Говорит, что ей скучно здесь, думала, что я, городская тетенька, развею ее печаль – тоску.
– И как?
– Нормально, легкомысленная болтушка, абсолютно безобидная.
А про себя я в тот момент думаю, что из этой самой Агнии можно поиметь немного важной информации. Впрочем, ничего такого я из ее разговора не узнала. Лишь только то, что она абсолютно ничего не знает про жену Маслова. А впрочем – мне-то это зачем? И почему у меня стойкое ощущение того, что с этими Масловыми не все в порядке? Только вот что это значит – не все в порядке? Наверное, не надо мне в это совать свой любопытный нос – я и так уже столько тут пережила со своего приезда.
– Слушай, Ася, может, сходим сегодня на озеро? Местные мальчишки купались уже, говорят, вода, как молоко.
– Да ты что, Анюта, какое молоко? Начало июня. Но если хочешь – пойдем, только ненадолго и днем, когда будет самая жара.
– Давай завтра тогда – завтра как раз жару обещают. Кстати, ты в курсе, что Марк в город уехал на три дня? На какие-то там курсы?
– Правда? Что-то он мне ничего не говорил, и уехал молча, не попрощавшись. Если бы не ты, я бы так и не узнала.
Я прощаюсь с ней и иду в дом.
Прихватив старый матрас из шкафа в сенках и комплект постельного белья, поднимаюсь по лестнице на чердак. Мой подопечный не спит, мечется по подушке – у него снова температура.
– Я сейчас перестелю вам постель и посмотрю ваши раны – говорю ему.
По нему видно, что еда придает ему сил – он уже сам может взять с сундука кружку и попить воды. Помогаю ему спуститься с кровати и сесть на сундук, быстро перестилаю постель, смотрю его раны, что-то меняю, некоторые повязки его все еще в каплях крови.
– Завтра я получу чудодейственную мазь – говорю ему, улыбаясь ободряюще – и ваши раны станут заживать быстрее. Вы стонали совсем недавно – вам больно? Где-то особенно сильно болит?
– Да, простите меня – не мог сдержаться. Болело здесь – он показывает на бок.
– Придется вам терпеть, если не хотите сдаваться нашим врачам. У вас там самая серьезная рана. Вас волк укусил?
– Нет – он мотает головой – это был другой зверь, насколько я помню. Очень похожий на волка.
Остаток дня я провожу в делах и заботах и иногда поднимаюсь на чердак. На свежей постели, в чистом нижнем белье, накормленный и напоенный, мой подопечный засыпает. Сейчас сон для него, частый и глубокий, очень важен – он ускорит выздоровление.
Скорее бы уже дождаться завтрашнего утра – я почему-то возлагаю на чудодейственную мазь Таисьи особые надежды. Ночь, слава богу, проходит спокойно – мой подопечный тоже спит хорошо, и мое чуткое ухо не улавливает никаких стонов.
Утром я собираюсь к знахарке. Погода на улице – загляденье. Сначала заглядываю на чердак, но незнакомец спит, его тихое дыхание дает мне надежду на то, что он на пути к выздоровлению.
Собираюсь осторожно и иду снова к озеру, от которого дорога ведет к дому Сычихи. Но не огибаю его, а подхожу и трогаю воду. Это удивительно, но она действительно теплая. Очень странно, в такое время года... Впрочем, Заячье логово – аномальная зона, хотя бы из-за происходящих событий.
В очередной раз любуюсь лесом по обе стороны от тропинки. Пронизанный ранним утренним солнышком, он также прекрасен, как и всегда. Останавливаюсь, чтобы полюбоваться на идеально сплетенную паутину, в которой застыл большой паук с желтой спинкой и длинными лапами. Паутинка тоненькая, выписанная узором – настоящее произведением искусства. Через нее тоже проникает солнце. Я хочу осторожно прикоснуться к ней, но тут же одергиваю себя – нельзя, такую красоту легко сломать.
Дохожу до дома Таисьи, кричу от ворот, что я пришла. Она тут же выходит из дома – рыжие локоны ее в свете солнца делают ее нереальной какой-то, инопланетянкой.
– Вот – она подает мне мазь в березовом туеске, накрытом березовой крышкой – мажь аккуратно, не рукой, а ватным диском, например. После этого мой руки. Потом перевязывай раны и периодически смачивай их водой, чтобы бинты не прилипали. Мазь быстро сохнет, потому мазать обильно, чтобы впиталась в раны хорошо. Обязательно закрывай туес и храни там, куда не проникает свет. Иди.
Она бросает на меня мрачный взгляд, а я спрашиваю ее:
– Я вам не нравлюсь – почему? Ведь я не сделала ничего плохого.
Она молчит, потом решается все-таки ответить на мой вопрос:
– За твоей спиной стоит опасность, и именно это мне и не нравится. Ты вскрыла нарыв, который... не должна была вскрывать, и от этого могут пострадать люди. Теперь надо закрыть этот гештальт и завершить это. Тебе.
– Подождите! – в отчаянии говорю я – я не понимаю, о чем вы! Объясните мне.
– Я не могу. Я все уже сказала, больше я не вижу. И ты уж не совсем доверяй тому, кого приветила и лечишь. Он может что-то скрывать, из благих целей, правда. Это я признаю. И еще – не доверяй никому, а то все может закончиться не слишком хорошо для тебя. А теперь иди.
– Таисья! – опять вскрикиваю я – где мне искать тот предмет, про который вы говорили в первую нашу встречу?
– Тут я тебе не помощница – отвечает она – а нужно ли тебе его искать, а? Да, это все связано между собой, но... Ты увидишь то, что... Не должна будешь видеть... Это принесет тебе огромную боль...
– Я готова... Мне очень нужно! Вы же сами говорите – что я должна это закрыть!
– Но я правда не знаю, где искать – мягко отвечает она – действительно не знаю. Если бы знала – обязательно сказала бы тебе.
Мне ничего не остается, как уйти. По дороге я раздумываю над ее словами. Что она хотела сказать всем этим? Почему я вскрыла какой-то там нарыв? Почему за моей спиной стоит опасность? И почему теперь я должна разрулить ситуацию, про которую сама не имею представления? Сычиха говорит такими словами, что не поймешь, что она вообще имеет ввиду. Видимо, все эти знахарки – гадалки только так и изъясняются – чтобы ничего не было понятно. И вообще – я хочу жить, как прежде – без всего этого!
И вдруг мне в голову приходит, что зря, наверное, я не верю в какие-то высшие силы, которые все-таки существуют. Ведь если поразмыслить над ситуацией – дядя когда-то не смог спасти человека, тоже незнакомца, которого нашел в лесу, хотя вероятно, ему не была уготована такая смерть... Он должен был хотя бы успеть рассказать, помимо своих данных, почему и как он оказался за тысячи километров от дома, и где вообще он был. И тогда все это должно было бы закончиться еще тогда. Но этого не произошло. И тогда высшие силы предоставили еще один шанс для, по выражению знахарки, того, чтобы «закрыть этот гештальт». И потому сделать это должна я – племянница дяди Сережи. Только вот – в каком направлении двигаться? Что искать, если я представления не имею, о чем вообще идет речь? Вероятно, нужно любыми силами попытаться восполнить пробелы в памяти у этого незнакомца...
А может быть – обратиться к Марку? Он должен найти из этого выход и помочь мне. Опять же, Таисья сказала, чтобы я никому не доверяла... Я всегда была достаточно сильной и смелой, но тут у меня опускаются руки, потому что я не знаю, в каком направлении двигаться. Ладно, сейчас самое главное – поставить на ноги моего подопечного, а там, может быть, к нему и память начнет возвращаться.
Я сразу же мажу мазью раны незнакомца – запах у нее еще тот, приходится использовать медицинскую маску и ему, и мне. Потом плотно закрываю туес. Пока мажу, он шипит и постанывает, а я спрашиваю у него:
– Вам больно?
– Она просто жутко пощипывает. Кажется, раны вспыхнут сейчас. Где вы ее взяли?
– У одной местной жительницы, знахарки. Я очень ей доверяю, и очень надеюсь на эту мазь, которая, думаю, быстро поставит вас на ноги.
– Да, хотелось бы... Мне уже надоело лежать и стеснять вас.
– Скажите – вы действительно ничего не помните? В прошлый раз вы мне рассказали, но совсем немного. Это все или что-то все-таки вспомнилось?
– Нет, я помню только то, что рассказал вам. Мою бедную голову придется, видимо, лечить долго. Я бесконечно благодарен вам, Ася, за то, что вы заботитесь обо мне. Вероятно, у вас очень большое и доброе сердце.
– Может, вы и правы... Но скажу вам честно – я не совсем доверяю вам. Мне кажется, вы что-то скрываете. А делать этого не стоило бы. Для вашего же блага.
– Ася... поверьте, я ничего не скрываю. Я действительно мало, что помню. Кажется, меня били по голове, поэтому память совсем отшибло. Простите меня...
Я понимаю, что ничего от него не добьюсь. И если то, что открывает найденный мной ключ, связано с тем, что этот человек скрывает от меня, надо искать тот самый замок.
Я спускаюсь вниз и иду в дом. Достаю из буфета на веранде ключик и внимательно его рассматриваю. Ничего необычного, старинный, небольшой, весь изогнутый. Какую же тайну ты хранишь там, куда пока я не могу попасть? И где мне искать это самое «там»? И почему кажется, что именно в том месте, которое открывает ключик, я найду то, что ответит на все мои вопросы?
Нет, надо пойти на огород, посмотреть свою взошедшую зелень, прополоть имеющиеся грядки и отвлечься, иначе голову можно сломать.
Пока я занимаюсь прополкой, мысли о том, что творится в моей жизни, отпускают меня. Сорной травы не так много, потому заканчиваю я быстро. А после этого зачем-то направляюсь в сторону задней калитки. Странное желание – посмотреть на тот лес, что расположен за дорогой, раскатанной грейдером. Что я хочу там увидеть?
Осторожно выбираюсь из калитки, смотрю в самую гущу мрачного, сырого, таинственного леса, делаю шаг вперед, вглядываясь туда, буквально не отрывая глаз и задаваясь в очередной раз вопросом о том, что я хочу там разглядеть. Но ничего страшного, необычного и странного там нет. Ни ветерка не пробивается сквозь трущобы, ни один листик не колышется, не слышен хруст веток... Ничего... Вековая тишина и так будет еще сто лет...
И только я успеваю подумать об этом, как сбоку мое зрение улавливает какое-то движение, там, вдалеке, на дороге. Поворачиваю медленно голову и понимаю, что из леса вышли двое. И поскольку эти двое далеко, я не могу разглядеть, кто это. Силуэты их размыты, и похоже, они так увлечены беседой, что меня вообще не видят. Делаю шаг в сторону, чтобы окончательно скрыться от них в тени деревьев, чуть вхожу в лес, стараясь, чтобы не трещали под ногами ветки, провожаю их взглядом, мучаясь вопросом – кто же это?
Возвращаясь домой, все размышляю про себя, что силуэты этих людей мне знакомы, но вот кто они и что делали в лесу? Впрочем, ладно, это уже не так и важно...
На следующее утро, разглядывая раны моего подопечного, я вижу, что они в более лучшем состоянии, чем были до этого. Волшебная мазь знахарки действительно помогает!
– Мне надо как-то вас называть – говорю я ему – вам какое имя нравится?
Задумывается он совсем ненадолго, из чего я делаю вывод, что имя свое он помнит.
– Олег. Зовите меня Олегом.
– Хорошо. Олег, если так дело пойдет – вы очень быстро поправитесь. Завтра в сумерках я отведу вас в баню. Вы не мыты и не стрижены, я помогу вам с этими процедурами.
– Спасибо вам, Ася. Да, вы правы, мне нужно помыться и подстричься.
– И еще – думаю, что смогу тихонько переместить вас на веранду. Там вы сможете спокойно спать, только одно условие – там есть подпол, как только кто-то приходит ко мне, прошу вас туда спускаться и сидеть, пока я сама вам не открою, хорошо?! Но о переселении мы подумаем тогда, когда вы более - менее окрепнете и перестанете стонать по ночам.
Днем, в самую жару, мы с Анюткой отправляемся к озеру. Погода стоит – загляденье. Белые облачка на синющем небе, легкий и уже по-летнему горячий, ветерок, пение птиц и стрекот кузнечиков в траве.
Усаживаемся на песок и долго болтаем о разном, потом ложимся и бездумно смотрим в голубое небо, делясь впечатлениями о том, на что похоже то или иное облако.
Потом Анютка отправляется пробовать воду. Сначала она скидывает сарафанчик белого цвета и остается в одном купальнике. Ярко-зеленый, он делает ее похожей на какую-то русалку. Она собирает свою косу в шишку на затылке, и сначала осторожно трогает ступней с розовыми, как у младенца, пятками, воду в озере. Повизгивая тоненько, осторожно входит в воду, а потом, задыхаясь от ощущений, плывет вперед.
Я тоже подхожу к воде и, присев на корточки, трогаю ее рукой. Вода еще холодная, но Анютка кричит мне:
– Асенька, плыви ко мне! Вода – просто загляденье! Действительно теплая, как молоко!
– Да ты что! – отзываюсь я – Анютка, выбирайся давай на берег – вода еще совершенно не предназначена для купания. Стянет ноги!
– Ой, нет, Ася, я собираюсь как следует поплавать! А ты трусиха!
– Я просто разумный человек! А ты нет!
Надо сказать, что уже у берега достаточно глубоко. Глядя на подругу, я рассеянно бултыхаю руками в воде, непонятно на что надеясь – может быть, на то, что она потеплеет?
Бултыхаюсь и перебираю камешки на дне до тех пор, пока в песке не нащупываю какой-то странный предмет. Он совершенно не похож на камень, и структура другая. Достаю его из песка, смотрю на него и понимаю, что от страха и недоумения у меня трясутся руки. Мне знаком этот предмет... И я не могу понять, как забыла про него и не вспоминала тогда, три года назад. А также я не понимаю, как он мог оказаться так близко к берегу. Этот предмет – нательный крестик.
Продолжение здесь
Спасибо за то, что Вы рядом со мной и моими героями! Остаюсь всегда Ваша. Муза на Парнасе.
Все текстовые (и не только), материалы, являются собственностью владельца канала «Муза на Парнасе. Интересные истории». Копирование и распространение материалов, а также любое их использование без разрешения автора запрещено. Также запрещено и коммерческое использование данных материалов. Авторские права на все произведения подтверждены платформой проза.ру.