Многотысячная армия, растянувшись в колонну, маршировала через открытые адайские равнины. Бывшие владения алгарского царства содрогались от топота их ног. Десятки тысяч солдат, сотни повозок обоза и десятки булдов, перетаскивающих разобранные на детали катапульты. Топот его войска и крики погонщиков, смешались с мычанием животных в единую какофонию звуков.
Самоха наблюдал за движением колонны солдат, неторопливо покачиваясь в седле. Наверное, именно так выглядели военные походы полководцев прошлого.
Повесть Путешествие Самохи. Книга Четвёртая. Часть 79.
Позади их армии, остались руины сгоревшего Дижарда. Его участь была трагичной и в то же время удивительной. Вспоминая произошедшую с городом катастрофу, Самоха поморщился. Они осаждали Дижард больше двух лун подряд, а когда, наконец, решились на штурм, страшный пожар поглотил весь город целиком вместе с его жителями. Много часов их катапульты пытались пробить укрепления Дижарда, швыряя в его укрепления огромные валуны. В итоге, когда ночью им удалось-таки разрушить стену, произошла цепь непредвиденных событий.
Несколько валунов, запущенных через пролом стены, разрушили хранилища горючей смолы. Защитники Дижарда основательно готовились к защите своего города, и видимо количество запасенной ими смолы было немалым. В результате возгорания огромного количества вылившейся наружу горючей смеси, внутри города возник эффект тяги. Этому способствовали как высокие стены города, так и образовавшийся пролом в защитных укреплениях. Воздух, поступающий через пробоину в стене, усилил эффект горения. Это привело к раздуванию пламени от пожара по всему городу.
В тот момент, когда огромный огненный вихрь, поднялся до самого небосвода, даже храбрые солдаты Самохи изрядно перепугались. Да пожалуй, и сам он, если бы не обладал подробными знаниями о физических явлениях, наверняка бы бросился бежать без оглядки. В тот момент от рёва бушующего пламени, кровь стыла в жилах у всех без исключения. Звук был настолько ужасен, что казалось, будто из подземелья Дижарда вырвалось древнее чудовище и теперь пожирает его жителей зaживo.
Но Самоха прекрасно понимал природу происходящего явления, и хотя даже ему было в тот момент не по себе, он смог успокоить запаниковавших солдат. Масштабы происходящего были ужасающими. В течение следующего часа, вспыхнули остальные хранилища со смолой. Расположенные вдоль стен города, они взрывались одно за другим от перегрева. Это приводило к ещё большему усилению пожара. В результате произошедшего чудовищного возгорания, жителей города было уже не спасти. Температура внутри огненного вихря достигала настолько огромных температур, что с легкостью расплавляла даже железо. Пламя пожара бушевало всю ночь. А затем ещё несколько дней они ждали, пока остынут раскаленные камни. Жар от толстых стен города был так силён, что к ним нельзя было приблизиться на несколько сотен шагов. Даже пущенная из лука стрела, вспыхивала словно факел, не пролетев и половины расстояния до цели.
Когда камни всё же остыли, и они смогли войти в город, в нём не осталось даже костей от погибших жителей. В Дижарде сгорело буквально всё. От невероятного жара камни от домов рассыпались в песок, а земля оплавилась и была похожа на стекло. Изредка им удавалось найти в углублениях растекшиеся лужи метала. Но это только возле пролома — там, где температура была самой низкой из-за притока воздуха. В остальной город они так и не смогли войти. В нём было не безопасно.
Подземные туннели Дижарда обрушивались вниз по мере остывания грунта. Несколько самых неторопливых солдат, зашли чуть дальше вперёд и провалились вниз, сгoрeв там зaживo. Подземелье Дижарда было всё ещё раскалено.
Поняв, что в городе не осталось ничего ценного, Самоха приказал своим войскам выдвигаться в сторону Сабада. Покидали они окрестности Дижарда со смешанными чувствами. Вроде бы и победив целый род Сагаймов они, тем не менее, остались ни с чем.
Постепенно, впечатления от произошедшего притуплялось. И через пару дней, солдаты уже начинали обсуждать между собой, новою цель их похода. Впереди их ждала очередная осада и кровопролитный штурм самого богатейшего города царства алгар. И никто из солдат даже не сомневался в успехе. Ведь во главе их армии стоял великий усул.
Мимо Самохи пронеслись сотни боевых колесниц. Это Мугин со своими солдатами спешил занять переправу через реку Марна. Кавалеристы Кин двигались параллельно пешим войскам, обеспечивая защиту едущих следом обозов и заодно приглядывая за солдатами.
Спустя примерно пять дней пути впереди у войск показался город Сабад. Стоявший на вершине пологого холма он был защищён сразу несколькими крепостными стенами одновременно. Каждая из них, была выше и массивнее предыдущей. У самого подножья холма, располагались несколько защитных башен. Они прикрывали подступы к самому городу, при этом одновременно находились под защитой стрелков с ближайшей из стен. На вид, штурм города предстоял очень непростой.
Советник алгарского царя торопливо вошёл в зал, где отдыхал правитель после трапезы.
— Великий царь, — взволновано произнёс Баварт. — Дозорные заметили приближающиеся туринские войска. Они двигаются в сторону Сабада.
Их город и так давно находился на осадном положении. Поэтому, все передвижения в округе они отслеживали с помощью дозорных башен. И хотя это было не так практично, как разъезды, выбора у них особо не было. Как правило, все их дозорные отряды, рано или поздно сталкивались с туринскими войсками, после чего больше не возвращались. Правда, последние недели, вокруг их города наблюдалось небывалое затишье. От этого, Виргаваш Азали успел понадеяться, что их городу удастся избежать осады.
Но напрасно он так думал. Их враг расправился-таки с непобедимым родом Сагаймов и теперь двигался прямиком в их сторону. Поднявшись на башню дворца, алгарский царь мог теперь воочию лицезреть, к чему привела его недальновидность. То, что ещё год назад казалось ему просто невозможным, теперь происходило на его собственных глазах.
С северо-запада, словно огромная железная змея, к их городу двигался бесконечный поток туринских войск. С такого расстояния, закованные в железные латы рыцари, походили на чешуйки змеиной кожи, переливающиеся на солнце. Это было зрелище одновременно и завораживающее и ужасающее. Его заклятый враг, лорд Ирити, не только не потерял своих солдат при осаде Дижарда, но и значительно приумножил их. Об этом свидетельствовала уходящая за горизонт колонна его войск.
Весь вечер туринцы прибывали под стены города, занимая собой всё свободное пространство. За следующий день, они полностью развернули военные лагеря и отстроили вокруг них защитные ограждения. Судя по неспешности, с которой туринцы расхаживали вокруг, становилось понятно, что войска лорда Ирити никуда не торопятся. Они собирались штурмовать их город так долго, как это могло потребоваться. По-видимому, никто из них не сомневался в исходе будущего сражения.
На второй день солдаты лорда Ирити принялись собирать осадные машины. Пожалуй, никогда ещё алгары не видели настолько больших механизмов, как эти. Огромные катапульты одним своим видом приводили защитников города в настоящий ужас. Опоры этих гигантских машин, были высотой с трехэтажное здание. А для обслуживания каждой из них, требовалось почти полсотни человек.
Не напрасно алгары так их опасались. Первый же выстрел из катапульты оказался необычайно точным и разрушительным. Угодив в защитную башню у подножья холма, снаряд разрушил на ней верхнюю площадку, проломив край башни. Следующий камень туринцы обмотали тканью, пропитали горючим маслом и подожгли. Ударившись в башню своей массой, он проломил каменную кладку, и едва не обрушил часть стены целиком. А затем, внутри башни начался сильный пожар. Бушующее пламя вырывалось из бойниц и трещин кладки, словно языки чудовища. Оказавшись отрезанными от спасительной лестницы, алгары были вынуждены прыгать с башни вниз, чтобы только не сгoрeть зaживo.
Так началась осада города. С этого момента запах гари основательно поселился в столице алгар. Каждый день в их укреплениях, что-нибудь горело и рушилось. Туринцы, за первые несколько часов атаки, попросту размолотили в мелкий щебень башни у основания холма. При этом, даже не приближаясь к ним. А затем, они принялись обстреливать первую из стен города. И хотя проломить укрепления, сложенные из огромных блоков им не удалось, их катапульты разбили все дозорные башни и площадки для лучников на восточной стене. После этого туринцы начали закидывать катапультами бочки с горючей смолой за стену города. Это привело к первым пожарам внутри Сабада.
Самоха действовал по уже отработанной схеме. Снеся передовые укрепления на подступах к городу, он принялся наводить ужас внутри самого Сабада. Проблема была только в том, что основные укрепления города располагались достаточно высоко на холме, и добросить до них камни, с такого расстояния требушеты не могли. Поэтому Самоха устроил погром внутри первой линии обороны алгар.
Как и в Дижарде, укрепления Сабада имели защиту от магического воздействия. Видимо раньше это часто практиковалось при постройке городов. Но в отличие от того же Дижарда, Сабад не был таким неприступным. К нему можно было подкатить осадные башни. Правда, этому немного мешал склон холма. Но зато и первая стена Сабада не была так высока. Пока солдаты Самохи сколачивали осадные башни из разобранных домов ближайшего поселения, его катапульты продолжали наводить ужас на алгарских жителей.
Тем временем, в военном лагере разгорался ожесточённый спор между полководцами Самохи. Унга считала, что первыми должны были пойти на штурм города её солдаты. Однако сахины и харнасы, примкнувшие к их войскам, не желали ей уступать. За последнее время их собралось в войсках Самохи так много, что они составляли теперь больше трети его солдат. Пытаясь произвести на него впечатление, их полководцы рвались на штурм Сабада первыми.
Самоха прекрасно понимал, что всё это было не просто так. Оба этих народа имели большие претензии к алгарам. И он примерно представлял, что его новые союзники попросят за свою храбрость, когда столица алгарского царства падет. Однако Самоха был вовсе не против. Положив Унге руку на плечо, он остановил поток её возмущений.
— Пусть наши братья по оружию покажут нам свою доблесть, — произнёс Самоха. — Если что, мы прикроем их спины своими щитами.
Харнасы и сахины восприняли его слова с большим воодушевлением. Унга и Румо напротив были недовольны его решением. Тем не менее, открыто никто против его воли выступать не решился. Однако когда совет был закончен, Лимей Карит, второй полководец Унги, открыто спросил у Самохи, почему он встал на сторону новых союзников.
— Они бы всё равно полезли вперёд, — ответил Самоха. — Ты же видишь, что с дисциплиной у харнасов дела не очень. Соперничество с ними на поле боя только помешает нашим планам. Если харнасам так не терпится, пусть идут вперёд. Ведь это всего лишь первая стена из трех.
— Но они и так уже загордились вашим доверием, господин, — продолжал Лимей Карит. — Если позволить им и дальше делать что они захотят, то в конце харнасы и вовсе перестанут слушать даже ваши приказы.
— Не перестанут. Если наши братья харнасы не поумерят свой пыл, то к концу осады, от их солдат мало что останется, — ответил Самоха. — Поверь мне, Лимей. Штурм города будет тяжелым и кровопролитным. Алгары готовились к нашему приходу всё это время. Так что главным станет не тот, кто пошёл в атаку первым, а тот, кто закончит этот штурм во дворце Виргаваша Азали.
— Светлейший прав, — неожиданно согласилась с ним Унга. — Нам стоит поберечь своих солдат для решающего сражения. Лучше дадим харнасам сделать шаг первыми.
— Об этом и толкую, — произнёс Самоха. — Хотя, я уверен, что и нам будет, чем заняться во время штурма первой линии укреплений.
К концу третьего дня, строительство осадных башен было полностью завершено. Всё это время катапульты продолжали периодически закидывать камни за стену первой линии укреплений города. Работали они по нескольку часов подряд. Затем шла передышка минут тридцать, и всё начиналось заново. Солдаты Самохи сменяли друг друга, продолжая крушить постройки в городе. С наступлением ночи обстрел не прекращался. Просто вместо обычных камней в сторону Сабада летели валуны, обёрнутые горящей материей и паклей.
В эту ночь, всё шло точно так же как и в две предыдущие. Единственной разницей, был только появившийся за стенами города густой туман. Самоха воспользовался магией, чтобы понизить температуру воздуха у подножья холма, что и привело к образованию тумана. Всё это время несколько катапульт продолжали швырять горящие камни в сторону города. Цель была простая. Самоха хотел измотать врага постоянной бомбардировкой укреплений. Разумеется, всю ночь алгары не спали. Непрерывно ожидая начала штурма, они всю ночь боролись с пожарами в городе. Однако время шло, а войска туринцев так и не начинали атаковать. Время от времени над укреплениями проносились пылающие снаряды. Падая на улицы города, они разносили в крошку очередную постройку.
Ближе к утру обстрел прекратился. С этого момента город алгар погрузился в тревожную тишину на долгих полтора часа. Уставшие солдаты не знали, чего им ожидать дальше. Кто-то, не выдержав, засыпал прямо у бойниц, кто-то продолжал пускать зажжённые стрелы в туман, ожидая атаки туринцев. Когда к середине второго часа начало светать, всем стало ясно, что ночного штурма не будет. После этого, даже самые терпеливые из алгар, перестали стрелять за стену.
Тем временем туман продолжал подниматься от земли, затягивая всё вокруг непроглядной пеленой. Солдаты кашляли от непривычной прохлады. Те, кто ещё не спал, переговаривались между собой, обсуждая прошедшую ночь. Солнце как раз только показалось из-за горизонта и, судя по отсутствию облаков на небосводе, день обещал быть очень ясным. В этот самый момент, из утреннего тумана появились восемь огромных теней выше крепостной стены. Они необычно быстро и практически беззвучно приблизились к укреплениям, после чего из утреннего тумана послышался скрип, похожий на открывание ворот. Через мгновение, один за другим на стены попадали деревянные настилы, сколоченные из грубых досок.
— Тревога! — послышался надрывный крик дозорного.
В то же мгновение, по мостам на стену хлынули солдаты противника. Пользуясь ночным обстрелом, Самоха приказал своим рыцарям вбить в щели между каменных блоков стены металлические штыри с зазубринами. Занятые пожарами в городе, алгары пропустили этот момент. В итоге, солдаты Самохи не только закрепили на стенах опоры для лебёдок, но и зацепили за них железные тросы.
Утром, загрузив башни солдатами, Самоха приказал своим войскам начать штурм укреплений. Внизу каждой из башен был установлен ворот, в виде закреплённого вертикально бревна с четырьмя длинными рукоятями. Восемь солдат могли крутить их одновременно, наматывая тросы на брёвна. Это позволило достаточно легко подтянуть башни к стене города, и одновременно исключить шум от бряцания оружия солдат. К тому же, такой способ значительно ускорял продвижение башен к укреплениям алгар. Простейшее подобие лебёдки значительно упрощало задачу по транспортировки осадных башен, даже несмотря на наклонный подъём.
Когда внутри крепости разгорелось сражение между алгарами и союзниками Самохи, к воротам города подтянулись основные войска тяжёлой пехоты и эпи.
— Харнасы и сахины уже ведут сражение, — обеспокоенно произнесла Унга.
Она с тревогой наблюдала за потоками солдат их союзников, стремительно взбирающимся по лестницам внутри башен.
— Главное открыть ворота, — ответил Самоха. — Через стены много солдат в город не попадёт. Нужно обеспечить приток войск, иначе штурм захлебнётся.
Он спрыгнул с карса на землю и, прихватив своё копьё, двинулся к осадной башне.
— Двадцать человек за мной, остальные ждите здесь, — приказал Самоха.
Когда они поднялись на стены, там алгар уже не осталось. Спустившись вместе с харнасами в город, Самоха двинулся в сторону ворот. Кругом лежали тела павших в бою солдат. Рядом разгоралась телега с соломой. Самоха погасил её при помощи заклинания, одним взмахом руки. У ворот никого из живых не оказалось. Алгары заблаговременно заложили ворота в город каменными блоками. Причем, судя по затвердевшему раствору, уже достаточно давно. Поэтому охранять их не имело смысла.
— Не подпускайте сюда никого, — приказал Самоха.
Пока рыцари оцепляли периметр вокруг ворот, он с помощью магической схемы объёма разрушил кладку выложенной стены. Времени на аккуратность не было, и он спешно переместил часть камня в своё бездонное хранилище.
Спустя пару минут, укреплённый железом засов на воротах развалился на части и створки со скрипом распахнулись навстречу туринским войскам. Унга въехала внутрь первой. Остановившись рядом с Самохой, она подождала пока он сядет в седло своего карса.
— Занять позиции перед воротами! — тут же приказала она. — Румо с солдатами атакует на право, Лимей налево. И пошевеливаемся, пошевеливаемся!
Мимо проехала Кин, следом за ней двигалась её тяжелая кавалерия.
— Прикрой наших союзников, — произнёс Самоха. — Как бы они дров там не наломали.
— За мной! — рявкнула Кин.
Она ударила своего карса пятками, и погнала его вдоль центральной улицы города. Следом за ней пустились в галоп всадники.
Нападение их войск было настолько неожиданным, что алгары не успели закрыть ворота внутренней части города, распахнутые на рассвете. Однако харнасы не смогли в полной мере воспользоваться этим шансом. Приток их войск в город был слишком медленным. Вдобавок, у них не было четкого плана действий. Они атаковали во все стороны одновременно. Как итог, алгары быстро обнаружив свой недосмотр, начали теснить успевших пробиться внутрь Сабада солдат харнасов и сахинов.
Под напором значительно превышающего по силе противника, союзники Самохи стали отступать из внутренней части Сабада. Их достаточно быстро выдавили через ворота назад, и погнали бы ещё дальше, не окажись за спинами харнасов тяжелой туринской пехоты. Пропустив между рядов фаланги отступающих союзников, пикинеры Самохи выставили перед алгарами сотни острых, как иглы, лезвий. Несмотря на боевой настрой, первое же столкновение с пикинерами обратило алгар в бегство. Быстро ретировавшись за внутреннюю стену, они в последний момент успели закрыть створки ворот.
После этого алгары попытались атаковать войска Самохи со стен. Но и тут их не ждало ничего хорошего. Едва лучники алгар появились между бойниц крепости, как арбалетчики эпи буквально начали выкашивать их, не давая вести стрельбу. Не в состоянии показаться из укрытия, алгары были вынуждены позволить пикинерам Самохи отступить на безопасное расстояние.
Далее объединённые войска туринцев, продолжили захват внешней части Сабада, стараясь не приближаться к внутренним стенам города. И хотя основные войска алгар и большая часть жителей, заперлись внутри центральной части города, Самохе досталась больше половины столицы.
Весь день до самого заката, в Сабаде шёл захват жилых кварталов. Оставшиеся отрезанными от основных войск, разрозненные отряды алгарских солдат быстро уничтожались войсками Самохи.
Для правителя царства потеря части города была настоящей катастрофой. Виргаваш Азали оказался в таком замешательстве, что не знал, что ему делать дальше. Его преданные полководцы ждали приказа к действию, но правитель царства не мог даже собраться с мыслями. За одно единственное утро, он потерял большую часть огромного города! И хотя солдат в его распоряжении было ещё очень много, надежды на спасение таяли прямо на глазах.
— Как это вообще могло произойти? Как?! — он смотрел на своего советника Баварта.
— Сожалею, мой повелитель. Это мне не известно, — виновато склонил голову советник.
— К демонам твои извинения! — фыркнул правитель. — Сейчас нужно что-то делать.
В этот самый момент в тронный зал вошёл его сын, могучий Курос. Он только недавно оправился от ран, и теперь пытался помочь своему отцу всем, чем только он мог. И пришёл он с очень хорошими новостями. Этим утром в город смог вернуться его человек, отправленный с послами царя к южному морю. То, что он сообщил ему, могло спасти их город.
Подойдя к правителю царства, Курос склонив голову, зашептал ему на ухо полученное с южных границ донесение. В подтверждение своих слов он показал ему письмо, принесённое утром.
— Нам нужно всеми силами потянуть время. Хотя бы несколько дней, — добавил Курос.
После его слов Виргаваш Азали словно очнулся. Резко повернув голову к советнику, он указал на него пальцем.
— Отправишься к лорду Ирити, и упросишь его выпустить из города женщин и детей. Делай что хочешь, но упроси его дать несколько дней, чтобы женщины и дети могли покинуть город. Обещай ему, что захочешь. Но упроси его дать нам время! — произнёс правитель.
— Мне кажется, лорд сразу всё поймет, если отправить к нему Баварта, — заявил Курос.
— Тогда пусть возьмет с собой Саркис. Она станет гарантом его слов, — произнёс Виргаваш Азали.
— Повинуюсь, — только и произнёс советник.
Дочь алгарского царя, в этот момент отдыхала в своих покоях, со своими служанками. Как раз в это время к ней пришла знакомая из дворцовой прислуги. Подойдя к принцессе, она тихо принялась ей сообщать последние новости из города. Дочери алгарского царя, теперь часто было скучно в опустевшем замке правителя. Поэтому она с нетерпением ждала каждого прихода своей знакомой.
— Так значит это правда, что туринцы захватили внешнюю часть города? — переспросила Саркис.
— Солдаты говорят, что рано утром войска ненавистного лорда хлынули через стену, как поток воды. Уставшие за ночь защитники города были уничтожены ими за пару минут, — прошептала служанка.
— Я хочу посмотреть на них, — неожиданно заявила дочь правителя.
— Разве это возможно? — испугалась служанка.
— Мы всего лишь посмотрим с башни, через бойницу, — улыбнулась Саркис.
— Но они могут убить вас стрелой, — произнесла служанка.
— Перестань, великий Виргаваш Азали не просто так оставил меня в городе подле себя. Я дочь его рабыни, и меня никому не жалко, — ответила Саркис.
У неё было две служанки, внешне очень похожих на Саркис. Приказав одной из них нарядиться в её одежды, сама принцесса переоделась в платье служанки. Но покинуть замок правителя она не успела. Едва они подошли к двери, как та резко распахнулась, и в покои вошёл принц Курос. Окинув взглядом присутствующих, он ткнул пальцем в служанку, одетую в платье Саркис.
— Собирайся, — произнёс он. — Ты будешь сопровождать советника Баварта.
Алексей Шинелев