Я думал, что всё делаю правильно. В конце концов, разве не имею я права на счастье? Эмма молодая, красивая, успешная – всё то, чем Алла уже не была. Пятнадцать лет брака превратили мою жену в уставшую домохозяйку, вечно занятую заботами о сыне и быте.
А ведь когда-то всё было иначе.
Каждое утро я просыпался с мыслью о том, какой же я счастливчик. Помню, как познакомились с Аллой – она работала в соседнем офисе. Яркая, энергичная, с искрящимися карими глазами. Коллеги завидовали – такая красавица!
Три месяца я набирался смелости подойти к ней. Каждый день репетировал перед зеркалом, придумывал остроумные фразы для начала разговора. И каждый раз, видя её в коридоре, терял дар речи.
Она была похожа на солнце – такая же яркая, тёплая, притягательная.
Первый раз подошёл к ней в кафетерии, разговорились о работе, потом как-то само собой перешли на общие интересы. Оказалось, оба обожаем путешествовать.
– Представляешь, я тоже всегда мечтала побывать в Азии! – её глаза загорелись.
– Может, сходим куда-нибудь вечером? Обсудим маршруты? – набрался я смелости.
Она согласилась, и закрутилось...
Мы были как два человека, нашедшие друг друга после долгих поисков. Букеты, свидания, прогулки до утра... Казалось, наша любовь будет вечной.
Каждый день я придумывал что-то новое –то устраивал сюрприз в офисе, то организовывал необычное свидание. Помню, как однажды заказал уличных музыкантов, чтобы они играли под её балконом. Соседи высыпали на улицу, а она стояла наверху, счастливая, с блестящими от слёз глазами.
– Ренат, ты самый удивительный мужчина на свете, – сказала она тогда.
В тот момент я действительно верил, что способен свернуть горы ради её улыбки.
Свадьбу сыграли через полгода – не видели смысла тянуть.
Каждый день нашего медового месяца был наполнен открытиями. Мы исследовали узкие улочки незнакомых городов, пробовали экзотические блюда, строили планы на будущее. Алла вела путевой дневник, записывала свои впечатления, делала зарисовки.
– Представляешь, через двадцать лет мы покажем этот дневник нашим детям! – мечтательно говорила она.
– И обязательно привезём их сюда, – поддерживал я.
А потом в нашей жизни появилось настоящее чудо – Данилка. Крошечный комочек счастья. Алла словно создана была для материнства – заботливая, нежная, терпеливая.
Я помню её первый взгляд на сына – столько любви и нежности я не видел никогда прежде. Она светилась изнутри, словно впитала в себя всё счастье мира.
Первое время я восхищался ею – как она всё успевает? Вставала по ночам к малышу, готовила, поддерживала порядок в доме, и при этом находила силы улыбаться и говорить ласковые слова.
Но постепенно быт начал брать своё.
Бессонные ночи с младенцем, постоянные хлопоты, забытые романтические вечера... Алла всё реже красилась, всё чаще ходила в домашней одежде. А я... я начал задерживаться на работе.
– Ренатик, может, съездим куда-нибудь на выходные? – иногда предлагала она. – Данилка уже большой, можно оставить его с моей мамой...
– Давай потом, – отмахивался я. – Сейчас важный проект, не до этого.
Потом... Это "потом" растянулось на годы.
День за днём, год за годом. Одно и то же:
– Рен, не забудь забрать Данилку из спортивной секции!
– А продукты купил?
– Счета за квартиру оплатил?
Наша жизнь превратилась в бесконечный список дел и обязанностей. Мы перестали мечтать, строить планы, удивлять друг друга. Всё стало предсказуемым, размеренным, скучным.
А ведь когда-то мы обещали друг другу, что никогда не станем такими – погрязшими в рутине, потерявшими вкус к жизни.
И тут в моей жизни появилась ОНА.
Эмма ворвалась в офис как свежий ветер – новый менеджер в нашем отделе. Длинные ноги, короткие юбки, обворожительная улыбка. Она была полной противоположностью домашней Алле. Яркая, амбициозная, с горящими глазами – прямо как моя жена пятнадцать лет назад.
– Ренат Маратович, не могли бы вы помочь с отчётом? – её голос звучал как музыка. – Я тут новенькая, ещё не во всём разобралась...
В ней было то, чего мне так не хватало – азарт, энергия, жажда жизни.
Совместная работа затягивалась допоздна. Сначала это были невинные разговоры за чашкой кофе:
– А вы давно женаты? – спрашивала она как бы между прочим.
– Пятнадцать лет уже...
– И не скучно? – в её глазах плясали чёртики. – Я бы не смогла так долго с одним человеком.
В её словах звучал вызов, и я не мог устоять.
Потом начались деловые ужины. Она внимательно слушала мои рассказы, смеялась над шутками, смотрела с восхищением. Я снова почувствовал себя молодым, интересным, ЖИВЫМ.
С ней я словно вернулся в прошлое – когда весь мир казался открытым, а возможности безграничными.
Эмма говорила о путешествиях так, словно каждое из них было приключением. Её истории переливались яркими красками, заставляли сердце биться чаще. Она умела превращать даже самые обычные вещи в нечто особенное.
– А давайте завтра поработаем в парке? – предлагала она. – Погода такая чудесная!
– В парке? – удивлялся я.
– Почему нет? Свежий воздух помогает думать креативно!
И я соглашался. Каждый раз соглашался, хотя понимал, что это неправильно.
– Ренат, ты опять задерживаешься сегодня? – голос Аллы в телефоне звучал привычно обеспокоено.
– Да, много работы, – я старался говорить сухо и по делу.
Ложь давалась всё легче. Каждый раз я находил новые оправдания, и каждое казалось всё более убедительным.
А через час я уже сидел в ресторане с Эммой, любуясь её точёной фигурой и слушая звонкий смех. Она рассказывала о своих планах, мечтах, амбициях. Строила карьеру, занималась спортом, путешествовала.
Она была словно зеркало моей несбывшейся мечты о другой жизни.
– Знаешь, Ренат, – говорила она, накручивая прядь волос на палец, – жизнь слишком коротка, чтобы проживать её не так, как хочется.
Эти слова стали для меня своеобразной мантрой. Я повторял их про себя, когда возвращался домой поздно вечером. Когда придумывал очередную ложь для Аллы. Когда смотрел, как она устало собирает со стола посуду.
Я убеждал себя, что заслуживаю большего. Что имею право на новую жизнь. На яркие эмоции. На страсть.
Дома становилось всё сложнее. Алла чувствовала перемены – женская интуиция не обманешь.
Я видел, как она пытается вернуть прежнюю близость. Стала чаще готовить мои любимые блюда, пыталась разговорить меня по вечерам, интересовалась работой. Но каждая её попытка только раздражала меня сильнее.
– Что происходит? Ты стал другим. Мы почти не разговариваем, ты постоянно в телефоне, – спрашивала жена.
– Всё нормально, – огрызался я. – Просто устаю на работе. У меня важный проект.
– Какой проект, Ренат? Раньше ты всегда рассказывал о работе, а теперь...
– Хватит! Не устраивай допрос!
В её глазах появилась тревога. Она чувствовала, что теряет меня, но не знала, как это остановить.
А я... я уже жил в другом измерении. Где были только я и Эмма, наши встречи, наши разговоры, наши мечты о будущем.
Данилка оказался намного наблюдательнее, чем я думал. Наш двенадцатилетний сын смотрел исподлобья, словно что-то понимал. Умный мальчишка... Слишком умный. Однажды застал, как я переписываюсь с Эммой.
– Пап, а кто такая Эмма? – спросил напрямик.
– Коллега, – буркнул я. – По работе общаемся.
– А почему ты ей сердечки отправляешь?
Этот простой детский вопрос вызвал во мне такую волну раздражения, что я впервые в жизни накричал на сына.
Наверное, именно тогда что–то безвозвратно надломилось в наших отношениях. Я видел это по его взгляду – настороженному, отчуждённому. Но был слишком поглощён своими переживаниями, чтобы придать этому значение.
Развязка наступила неожиданно быстро. Эмма поставила ультиматум:
– Или ты уходишь от жены, или мы заканчиваем. Я не собираюсь быть на вторых ролях вечно.
И я решился. Как будто только этого толчка и ждал.
В тот момент мне казалось, что я делаю решительный шаг к своему счастью. На самом деле я падал в пропасть.
Собрал вещи, когда Алла была на работе. Оставил записку – да, именно записку, как последний трус. Помню, как дрожали руки, когда писал эти несколько строк. Как несколько раз начинал заново, не находя нужных слов. Как в конце концов просто написал: "Прости. Я ухожу. Так будет лучше для всех."
Она позвонила вечером. Её голос звучал непривычно спокойно:
– Ренат, нам нужно поговорить.
– О чём тут говорить? Я люблю другую. Ухожу к ней.
– А как же Данилка? Как же пятнадцать лет вместе?
– Пятнадцать лет КАТОРГИ! – сорвался я.
Алла молчала.
– Кому ты теперь нужна? Разведёнка за тридцать с ребёнком – да тебя никто даже не посмотрит.
В этот момент я намеренно делал ей больно. Хотел, чтобы она страдала так же сильно, как, мне казалось, страдал все эти годы я.
Началась моя "идеальная" жизнь.
Первые месяцы после развода я купался в эйфории. Эмма, рестораны, новая квартира... Свобода радовала меня, как никогда. Сыну исправно платил алименты, иногда забирал на выходные – в общем, вёл себя как "ответственный" отец.
Я старательно убеждал себя, что всё делаю правильно. Что мой сын обязательно поймёт и примет мой выбор.
Но встречи с Данилкой становились всё более напряжёнными. Он словно возвёл между нами невидимую стену, и я не знал, как через неё пробиться.
– Пап, а почему ты ушёл? – спрашивал он во время наших редких встреч.
– Взрослые иногда расстаются, сынок. Так бывает.
– Но ты же любил маму?
– Всё сложно, Данил. Вырастешь – поймёшь.
– Не хочу я ничего понимать! – он впервые повысил на меня голос. – Ты всё испортил!
В его глазах читалось такое разочарование, что становилось физически больно. Но я продолжал прятаться за маской "счастливого человека".
Мне казалось, что я наконец-то живу той жизнью, которую всегда хотел.
Вечеринки с друзьями Эммы, походы в фитнес клуб, планы на отпуск... Мы постоянно были в движении, словно боялись остановиться и задуматься.
– Может, позовём Данилку с нами в Таиланд? – предложил я однажды.
– Зачем? – удивилась она. – Это же наш романтический отпуск. Что мы будем делать с ребёнком?
В этот момент что-то кольнуло внутри. Но я отмахнулся от этого чувства, как отмахивался от всего, что могло нарушить картину моего "идеального" счастья.
А потом начал замечать изменения в Алле.
Это происходило постепенно, но каждое изменение било по моему самолюбию с неожиданной силой.
Она... словно помолодела. Новая причёска – не просто аккуратная стрижка, а модное сложное окрашивание.
Стильная одежда, подчёркивающая фигуру, которая, как оказалось, осталась такой же стройной. И главное – улыбаться начала. Не той вымученной улыбкой уставшей домохозяйки, а искренне, открыто, счастливо.
От общих знакомых узнал – у неё появился мужчина. Какой-то Кирилл.
Это неожиданно задело меня за живое. КАК ТАК?! Она должна была страдать, а не расцветать!
Моё эго не могло смириться с мыслью, что она способна быть счастливой без меня.
Начал собирать информацию об этом Кирилле. Успешный бизнесмен, спортсмен, младше меня на пару лет. Каждый новый факт о нём был как удар под дых. А особенно бесило то, что он отлично ладил с Данилкой.
– Пап, а мы с Кириллом на картинг ездили! – восторженно рассказывал сын при встрече.
– А со мной, значит, не хочешь никуда ходить? – не сдержался я.
– Ты же вечно занят. То работа, то Эмма...
Каждое такое слово было ударом по моей самооценке. Я начал замечать, как часто сын упоминает Кирилла, с каким восхищением о нём говорит.
В моей голове крутились сотни вопросов: почему он так быстро принял чужого человека? Почему с таким восторгом рассказывает о их совместных занятиях? Почему этот ЧУЖАК смог найти подход к МОЕМУ сыну, а я – нет?
И тут я сорвался.
Ревность и злость затмили разум. Я не мог спать по ночам, представляя, как они втроём проводят время вместе – Алла, Данилка и этот... этот выскочка Кирилл.
Написал Кириллу в социальных сетях. Длинное сообщение, полное яда:
– Думаешь, она тебя любит? Использует просто! Ей нужен кошелёк и нянька для сына. Узнаешь ещё, какая она на самом деле...
Каждое слово было пропитано горечью и злобой.
В ответ получил блокировку. Это взбесило ещё больше.
Моя жизнь превратилась в одержимость. Я постоянно мониторил социальные сети, выискивая новые фотографии, новые подробности их жизни. Каждый их совместный снимок вызывал приступ неконтролируемой ярости.
Начал названивать Алле, требовать встреч "для разговора о сыне". На самом деле хотел выяснить подробности её новой жизни, может, как-то испортить отношения с Кириллом.
Но она изменилась. Научилась ставить границы.
– Ренат, давай не будем, – её голос стал жёстким. – Всё, что касается Данила, можем обсуждать по электронной почте. Остальное – не твоё дело.
– Ты что, такая гордая стала? А помнишь, как умоляла не уходить?
– Это в прошлом. У меня новая жизнь. И я счастлива.
Её счастье сводило меня с ума. Оно было настоящим, неподдельным – и от этого ещё более невыносимым.
Эмма не понимала моей одержимости:
– Ты сам ушёл, чего теперь бесишься?! Может, тебе к психологу обратиться?
– При чём тут психолог? Я просто беспокоюсь о сыне!
– Да неужели? А по-моему, ты просто не можешь смириться, что твоя бывшая счастлива без тебя.
Её слова били точно в цель, и от этого я злился ещё сильнее.
Наши отношения начали рушиться. Каждый разговор превращался в ссору. Она называла меня инфантильным эгоистом, я огрызался в ответ.
Наша "идеальная" жизнь трещала по швам.
– Ты совсем помешался на своей бывшей! – кричала Эмма. – Я устала быть на втором месте!
– На втором месте? Я же всё для тебя делаю!
– Правда? А почему тогда все наши разговоры сводятся к Алле и её новому мужчине?
В её голосе звучала не просто обида – разочарование. То самое разочарование, которое я раньше видел в глазах сына.
Я превратился в карикатуру на самого себя.
Данилка всё реже соглашался приходить ко мне. Каждый разговор превращался в допрос:
– Как там твоя мама? Что этот Кирилл о себе возомнил?
– Пап, перестань. Кирилл хороший. И мама с ним счастлива.
– А со мной, значит, не была счастлива?!
Я видел, как сын отдаляется от меня с каждым таким разговором. Но не мог остановиться.
И тут грянула новость – Алла и Кирилл помолвлены.
Это была последняя капля. Что-то внутри меня окончательно сломалось. Всё, что я так старательно подавлял – обиду, ревность, злость – вырвалось наружу.
Я сорвался окончательно. Примчался к их дому, начал звонить в домофон как сумасшедший. Вышел Кирилл – спокойный, уверенный в себе.
– Давай поговорим как мужчины, – сказал он. – Ты причиняешь боль не только Алле, но и своему сыну. Подумай об этом.
– Да что ты можешь знать о моём сыне?!
– Больше, чем ты думаешь. Я каждый день вижу, как ему больно из-за твоего поведения.
В его словах не было ни злости, ни агрессии – только спокойная уверенность человека, знающего свою правоту.
Я хотел ответить что-то язвительное, но осёкся. В окне на третьем этаже стоял Данилка и смотрел на меня с таким разочарованием, что внутри что-то оборвалось.
Вернувшись домой, обнаружил собранные вещи Эммы и записку: "Не хочу быть с человеком, который не может отпустить прошлое. Прощай."
Я разрушил свою семью не потому, что искал счастья. А потому что не умел ценить то счастье, которое имел.
Говорят, иногда нужно потерять всё, чтобы понять истинную ценность того, что имел.
Я понял. Но слишком поздно.
Популярный рассказ на канале
Радуюсь каждому, кто подписался на мой канал "Радость и слезы"! Спасибо, что вы со мной!