Все части повести здесь
Ловушка для зайцев. Приключенческая повесть. Часть 5
Не понимаю – то ли у меня галлюцинации, потому я и проснулась вот так – внезапно и словно чего-то испугавшись, то ли мой тонкий слух в действительности улавливает во дворе... чьи-то шаги. Неверные, словно тот, кто передвигается, делает это с большим трудом... Нет, этого не может быть... Но если это так, то означает ли это то, что тот, кто пришел - пришел за мной? И почему? Я, вроде бы, никому ничего плохого не сделала.
Перевожу взгляд на ружье недалеко от моей кровати, и думаю о том, что надо бы посмотреть в окно, которое выходит во двор. Но мне... страшно...
Часть 5
– У богини Дианы не было ружья – сухо замечаю я, стараясь сделать вид, что нисколько не испугалась того, что они подошли так неожиданно – а у меня есть! И вам надо было бы быть разумнее! А вдруг бы я выстрелила от неожиданности!
– Простите – тот, что старше по возрасту, смущается – вероятно, вы правы, и мы вас напугали. Не следовало так делать. Глупость с нашей стороны.
– Я не испугалась. Просто вы слишком тихо подошли и слишком громко дали о себе знать.
Я смотрю на них с досадой. Вот зачем они здесь? И что у них у всех за привычка такая, у деревенских – подходить неслышно и за спиной?
Они подходят ближе и молодой говорит:
– Я должен извиниться перед вами за себя и за своего отца. Действительно, плохой поступок. Простите, мы не должны были так делать.
Я хмуро и подозрительно смотрю на них. Тот, что старше – высокий, широкоплечий, про таких говорят: косая сажень в плечах, настоящий этакий русский медведь, лицо продолговатое, с мягкой линией подбородка, легкой щетиной на скулах и мясистыми щеками. Его можно было бы назвать приятным, если бы не глаза – небольшие, какие-то «острые», очень светлые со светлыми же ресницами. Волосы тоже светлые, даже какие-то белесые, торчат коротким ежиком. На нем костюм защитного цвета и высокие военные ботинки.
И семи пядей во лбу быть не надо, чтобы сразу понять, что второй, тот, что моложе – его сын. Но глаза у него более приятные, медового оттенка, скорее всего, во внешность он взял что-то не только от отца, но и от матери. Он тоже одет в костюм и ботинки. И у него, как и у его отца, на плече висит ружье.
Чтобы разрядить неловкое молчание, молодой кидает взгляд на мишень.
– Вы очень хорошо стреляете – говорит он – вероятно, вы из тех немногих женщин, что могли бы увлечься охотой?
– Терпеть не могу убивать животных – говорю я, поморщившись – я их лечу, а не убиваю.
– Подождите! – тот, что постарше, вдруг улыбается во весь рот, и я нахожу, что несмотря на неприятный взгляд, улыбка у него искренняя и открытая – так вы тот самый ветеринар, что прибыл в нашу деревню больше недели назад?
– Вероятно, да. Но откуда вы...
– Да все говорят – младший пожимает плечами – но мы очень рады, что вы здесь, у нас вообще с ветеринарами проблемы. Разрешите представиться – Маслов Георгий Данилович. А это мой отец Маслов Данила Ефремович. Вам, наверное, уже говорили про нас – в его голосе звучат самонадеянные нотки – мой отец – владелец фермы, ну, а я при нем... Заместитель, так сказать.
– Очень приятно – говорю я – меня зовут Ася.
– А отчество?
– Можно просто Ася, но если вам так проще, то пожалуйста – Ася Николаевна.
– Ася, позвольте вас проводить – Данила Ефремович оглядывается вокруг – уже сумерки скоро...
Я пожимаю плечами, мы выбираемся из оврага и направляемся в сторону деревни.
– Простите, если вы не любите охотиться – зачем же вам ружье? Это, конечно, излишнее любопытство, но...
– Странный вы – улыбаюсь я – я ведь одна живу, и вы наверняка об этом знаете. Прямо за домом – лес, мало ли кто придет оттуда, можно будет спугнуть выстрелом. А вы, значит, любители поохотиться?
– Мы только на птиц в основном – заявляет сын – но раз в два-три месяца уезжаем на охоту в тайгу. Далеко отсюда.
– Ася, простите, я не ошибусь, если скажу, что вы племянница Сергея Величко, ведь верно?
– Да, вы правы.
– Ваш дядя был настоящим мужиком, очень хорошим человеком.
– Спасибо.
Пока идем, говорим ни о чем, Маслов-старший пытается выспросить у меня о животных, очевидно, проверяя таким образом мои знания. Спрашивает какие-то советы, хотя я уверена, что он и сам все прекрасно знает, так как фермер он довольно опытный.
Когда подходим к дому, он говорит мне:
– Ася, у меня ветеринар через месяц уезжает. Не держатся люди-то в деревне, молодые, амбициозные, хотят большего. Так вот я хочу спросить – не согласились бы вы работать на моей ферме? По своей специальности? Я хорошо плачу своим сотрудникам, никого не обижаю.
– Еще целый месяц впереди – улыбаюсь я ему – там посмотрим. Вдруг ваш сотрудник передумает и останется. Я же пока планирую отдохнуть, но думаю, что работа в будущем мне обязательно будет нужна. И если вы не передумаете взять меня – то буду ждать вашего приглашения.
– Что же – я рад, что мы поняли друг друга. И приятно было познакомиться, Ася.
Они уходят, а я закрываю за собой ворота и вхожу в дом. Включаю везде свет – когда наступают сумерки, я предпочитаю, чтобы в доме было светло. Не очень люблю это время – кажется, что темнота туманным темным облаком обволакивает дом вокруг, и его становится совсем не видно в этой самой темноте. Все – таки я, видимо, трусиха, хотя всегда была храброй и могла вступить в любую передрягу. Но сейчас, с возрастом, становишься как-то разумнее, что ли, больше думаешь о безопасности своей жизни.
Ну вот, другое дело – над крыльцом тети Дуни вспыхнул яркий фонарь, освещая не только территорию ее дома, но и частично захватывая мою.
Выхожу на крыльцо, чтобы полюбоваться чуть ближе танцем мотыльков вокруг фонаря, стою неподвижно, любуясь и темным небом с яркими, крупными звездами, и темнеющими верхушками деревьев у полоски леса, и луной, огромным желтым шаром пылающим на небе. Полнолуние... Сказочное время... Такое ощущение, что идеально ровный круг луны сейчас пересечет ведьма на метле в остроконечной шляпе, а следом за ней пролетят маленькие, благодушные ведьмочки, взмахивая прозрачными крылышками, потом пронесется череда каких-нибудь невиданных существ, и все вместе они устроят шабаш на местном озере.
Улыбнувшись своим полудетским мыслям и выдуманной сказке, я продолжаю мечтательно смотреть на лунный диск, щедро украшенный на поверхности темными прожилками, когда вдруг эйфорию мою нарушает относительно четкий волчий вой, раздавшийся не так далеко отсюда, со стороны того самого леса, что находится за задним двором.
О, неужели волки подобрались так близко к человеческому жилью! Быть этого не может! Конечно, темный ночной лес усиливает звуки, и я понимаю, что на самом деле воет это животное достаточно далеко, но все же становится жутковато, по коже проходит озноб, и я скрываюсь в доме. Ощущение того, что сказка осталась недодуманной до конца, почему-то вызывает у меня досаду. На всякий случай достаю ружье из сейфа и ставлю его поближе к себе, рядом с кроватью.
Утром прибегает Анюта, и я оставляю ее на завтрак. У меня, в отличие от них, все скромно на столе – стряпать такие булки, как у тети Дуни, я еще пока не научилась. Готовлю не очень много, потому что одна. Но в этот раз у меня яичница на местном сале с розовыми прожилками, творог, сметана, деревенский хлеб и холодный квас – в эту жаркую погоду самое то, особенно с утра.
– Слышала вчера вечером, как волк выл?
– Ага, мы с бабулей слышали. Жуть! И как они так близко к деревне подошли и зачем? Скот теперь драть будут... Обычно не приходили, боялись, а теперь-то почему перестали.
– Может, уйдут еще...
Она как-то недобро усмехается:
– Надо Маслову на своей ферме теперь двойную охрану устанавливать, а то не дай бог, задерут кого. Будет потом убытки подсчитывать. Кстати, с каких пор ты с ними двумя по деревне ходишь?
Ее тон меня удивил, и я рассказала ей о встрече в овраге.
– Они тебе не нравятся? – спрашиваю ее.
Все – таки она поболе меня о деревенских знает.
– Скользкие они – что сын, что отец. Отцу уже почти за пятьдесят, конечно, он мужик крепкий и вроде бы неплохой, но вот Гошкина мать... Лет шесть назад исчезла без следа. Как раз тогда ферма строилась. Шел слух, что он застал ее с кем-то из рабочих и выгнал и ее, и его, оставив себе сына.
– Ну так и что тут такого? Мужик не стал измену терпеть, да и все?
– Не знаю, Аська. Ну, сама подумай – женщина прожила с ним до Гошкиных семнадцати лет, а потом такая раз! И сразу стала плохой женой и изменницей, да? Да и жесткий какой-то этот Маслов...
– Анют, ну, ты даешь?! Ты думаешь, бабы так не изменяют? Ну, вырастила сына, встретила настоящую любовь, решила, что Гошке ее будет лучше с отцом, да и уехала...
– Ась, ты что? То есть ты хочешь сказать, что тетя Лиза с Масловым как сыр в масле каталась, а тут, значит, решилась с простым рабочим свою жизнь связать?
– А что тут такого? Думаешь, этого не может быть? Анюта, мне кажется, ты... на пустом месте какие-то несуществующие факты выдумываешь! Хочешь сказать, что Маслов убил свою жену и ее любовника, и закатал их в бетон?
– Ну, нет конечно – она надкусывает шоколадный пряник – это было бы слишком. По деревне ходил слух, что он запретил ей и близко появляться и даже заплатил за это... Кто-то из местных слышал этот скандал. А Маслов – младший сватался ко мне, между прочим.
– Ему ведь двадцать три всего?
– Да... Он моложе меня на два года. Но я отказала, хотя бабушка говорила – иди, иди, я старая, скоро помру, с кем тогда останешься.
– А ты отказалась?
– Взяла время на «подумать», и сходила к Таисье. Так вот она мне сказала, что если я за этого Маслова выйду, то молодость свою погублю. Будешь, она мне сказала, работать на них, как каторжная. Я, конечно, работать люблю, но вот так, как она сказала – не хочу. Еще Таисья заявила, что они хапуги и скряги...
– Странно, Маслов старший вчера дал понять, что хорошо платит своим сотрудникам.
– Ну, ветеринарам хорошо, а простым работягам... Ну, в принципе, платит, да, но сама подумай, замуж – это быть членом их семьи, а значит, работать на семью, конечно, за бесплатно и неизвестно, в каких объемах. Может, день и ночь пахать придется...
– Ох, Анютка! Как у тебя все мудрено! А что же Маслов-старший, так и живет один?
– Нет, зачем один?! Привез из города какую-то фифу, вот по ней не скажешь, что она у него на ферме упахивается – вся такая из себя дама-мадама, наденет цырлы свои вот на таких каблучищах – и пошла писать по нашим-то дорогам! Батюшки, как смешно! Ножонки тонкие, как у цапли, волосы белые, словно пеплом посыпанные, ладно, хоть юбка приличной длины. Да и не разрешил бы ей Маслов короче носить. Вот и думаем – как эта фифа согласилась с ним из города в нашу глушь перебраться? Гордая она вся, конечно – ни с кем лишний раз не поздоровается и словом не перекинется.
– Ну, самое главное – ему хорошо с ней, и ладно. Всем остальным до нее и дела не должно быть.
– Тут ты права, но знаешь же наших деревенских – у них любопытства выше крыши, тем более, к посторонним людям. Вот и про тебя в деревне говорят...
– Про меня? – я застываю – и что именно?
– Ну, что приехала ветеринар, молоденькая, хорошенькая, домом занимается, хозяйством, и уже успела участкового в оборот взять.
Я редко позволяю себе нервничать или гневаться, но тут... у меня даже слов нормальных не осталось. Нож со стуком падает на стол, а я сама не замечаю, как краснею.
– Ну, Анют, даже не думала, что ты будешь сплетни таскать...
Она пугается:
– Да ничего я не таскала! В магазине услышала просто! И вообще, что тут такого – ты молодая, не замужем, он тоже не женат! Может, и сладится у вас!
– Все, Анютка! Хватит! Чего ты такое говоришь? Я совсем недавно с мужем разошлась, а ты мне нового жениха подсовываешь. Если хочешь сплетничать – иди – ка ты лучше домой.
Она надула губы, встала и ушла к себе. А я разозлилась не на шутку. Вот что у них, у деревенских, за привычка – преувеличивать то, чего еще и в помине нет! Люди просто встретились и разговаривали, а они уже надумали себе чуть ли не свадьбу и совместную жизнь. Ну, чудаки! Да и Анютка хороша! Никогда не думала, что она будет собирать сплетни по местным сельпо! Пусть дуется себе на здоровье!
Днем пришел Марк. Как всегда, подтянутый, строгий в своей форме.
– Ась, сегодня не выходной, но в клубе будут показывать фильм. Может, сходим? А то ты никуда не выходишь. Только в магазин и на озеро.
– А откуда ты это знаешь? – с улыбкой посмотрела я на него – снова следил, что ли?
– Да нет – смущается он – просто, знаю...
– Тоже в магазинах слушаешь, что говорят?
– Да ничего я не слушаю! Так... Там фраза, тут фраза...
– Вот что мне и не нравится в деревне – то, что все все друг про друга знают, и все по деревне эти слухи таскают.
– Ты просто не привыкла. Учись не обращать внимания. Местные кумушки – они такие. Так как тебе мое предложение?
– Ладно, пойдем. Тем более, действительно, хватит сидеть дома, пора хоть немного выходить в свет.
– Тогда я зайду за тобой в половине восьмого. Фильм в восемь начинается.
Я пообещала ему, что к этому времени буду готова, и мы попрощались до вечера.
В клубе было довольно людно, видимо, жители Заячьего позволяли себе развлечения не только в выходные дни. Марк хотел купить билет и на меня, но я возразила, и билет свой оплатила сама. Из пришедших в клуб я узнала, в первую очередь, продавца из магазина, ту самую Галину, которая познакомилась со мной в мой первый день жизни в деревне. Рядом с ней стояла вторая продавец – Анфиса, видно было, что девушки подруги, и вообще, они были очень похожи друг на друга – одевались ярко, красились так, что косметика так и выделялась на их глазах и губах яркими пятнами, и ничуть не стеснялись выражать достаточно громко свои чувства и мнения относительно пришедших.
– Глядикося! – громко сказала Галина своей товарке – она уже и кавалера себе нашла!
И кивнула на меня. А потом покачала головой и продолжила:
– И когда только эти городские успевают и разводиться, и новых мужиков себе искать!
Я даже внимания не обратила на колкости в свой адрес, а Марк сказал:
– Не обращай внимания, они со всеми так. Местные сплетницы.
Я и не собиралась придавать большого значения словам Галины и насмешливым взглядам Анфисы, но про себя подумала, что вероятно, всей деревне уже известно, что я развелась с мужем. Что же... Это только мое дело, и вряд ли они, деревенские, должны любопытничать на этот счет.
Перед самым сеансом, когда мы уже сидели на своих местах, в зал вошла высокая стройная девушка с длинными, пепельного цвета, волосами и надменным, хмурым взглядом. Виляя бедрами, она прошла к самому первому ряду и уселась в центр.
– А кто это? – тихо спросила я у своего спутника – вон та девушка?
– А, это жена предпринимателя Маслова, того самого, что ферму держит. Имя у нее такое интересное, старинное - Агния.
– Красивая девушка. Не хочу выглядеть сплетницей, но возникает интересный вопрос – что она делает в Заячьем? Такой впору где-нибудь по подиуму вышагивать.
– Так Маслов и привез ее из города, вроде они немного встречались, а потом он предложил пожениться и уехать к нему. А что ей тут не жить? Маслов ее целиком обеспечивает, холит и лелеет, ничем не обременяет, а по ее виду понятно, что вряд ли она очень уж хочет работать.
Сеанс еще не начался, когда дверь в зал распахнулась и появился сам Маслов-старший. Окинув своим цепким взглядом зал, он прежде всего кивнул Марку, потом подошел ко мне, сопровождаемый перешептываниями местных, поцеловал мою руку и сказал:
– Рад вас видеть, Ася Николаевна.
Я поймала на себе хмурый, но все-таки заинтересованный, взгляд его жены, поздоровалась с ним и спросила, пришел ли он тоже на сеанс.
– Нет, я за женой – ответил Маслов – не люблю, знаете ли, эти светские развлечения.
Потом он направился к Агнии, и они пару минут о чем-то говорили, причем мужчина был очень раздражен при этом, и раздражения своего не скрывал. Наконец он взял жену за предплечье, и она вынуждена была подняться и последовать за ним.
Марк хмыкнул и сказал, чуть наклонясь ко мне:
– Видимо, Даниле Маслову не очень нравится, когда жена ходит куда-то без него.
– Я бы тоже на его месте такую красотку далеко от себя не отпускала.
Кино было так себе, и большого интереса у меня не вызвало, тем более, фантастику я не очень люблю. После фильма Марк вызвался меня проводить, сказав, что хоть на улице еще и не сумерки, но все же уже вечер, мало ли...
Мы шли по улице и разговаривали в основном о жителях деревни. Марк решил, что немного расскажет мне о них, так как пора избавляться от одиночества и начать «выходить в люди».
– Ну, а Масловых у нас уважают – оба труженики, что сын, что отец, опять же, предоставляют рабочие места для жителей деревни – завершил он.
– Я только одного не понимаю – говорю ему – он фермер, за животных, вроде, печется, а сам на охоту ездит...
– Ась, ну тут ничего не поделаешь – люди испокон веков охотились и будут продолжать это делать. Понятно, что в связи с твоей профессией ты против этого... Но у нас в деревне, например, охота многих кормит. И зверья в лесах от этого меньше не становится. Да и Маслов с сыном не так часто это делают.
– А что ты думаешь про знахарку, Таисью?
Он пожимает плечами.
– Ась, я же полицейский, участковый. Должен реально смотреть на мир. Ну, местные бабули говорят, что она помогает со своими мазями и каплями. Но все-таки это нетрадиционная медицина, потому я против таких методов лечения.
Около моего дома мы прощаемся. Я закрываю за собой ворота и думаю о том, что пожалуй, коротать вот так вечера в деревне – не самая плохая идея.
Открываю дом, вхожу внутрь и ставлю на электрическую печь кастрюльку с кашей. Гречневая с мясом, маслянистая, вкусная, каждая крупиночка на своем месте. Тает во рту просто. Такое обычное, но в тоже время очень вкусное блюдо меня научил готовить дядя, готовить по-особому, так, чтобы можно было потом насладиться этой пищей. «Даже еда, Асенька, должна приносить удовольствие. Тогда и жить будет веселее.» – учил он меня. Я беру в руки портрет дяди Сережи и некоторое время разглядываю черты лица родного человека. Все-таки очень интересно, чем же связан с тобой мужчина, которого ты отыскал в лесу?
После ужина выхожу во двор, чтобы на ночь подышать вечерним свежим духом. Легкий ветерок приносит с полей запах свежих трав и цветов, в воздухе кружатся насекомые. На столбе забора недалеко от задней калитки сидит котик, рыжего окраса с длинным толстым хвостом. Хвост смешно свешивается вниз и котик виляет им туда-сюда, то ли чем-то озадаченный, то ли недовольный. Некоторое время он сидит так, вглядываясь в гущу темного леса там, недалеко от забора, а потом срывается вниз – вероятно, побежал за порхающей птицей.
Думаю про себя, что, пожалуй, неплохо было бы завести кота. Будет по вечерам не так одиноко, да и спать станет уютнее под его урчание.
Возвращаюсь в дом, устраиваюсь в кровати и включаю телевизор. Видимо, даже после похода в клуб у меня недостаточно впечатлений, потому что смотрю какой-то фильм и засыпаю довольно поздно.
Я просыпаюсь ночью от непонятного и странного чувства страха, который сковывает мои руки и ноги. Какое-то непонятное предчувствие доводит меня до мурашек во всем теле, и я не могу даже пошевелиться.
Широко открываю глаза, вглядываюсь в ночную тьму, потом перевожу взгляд на окно – даже сквозь шторы видно круглую луну, ярко-желтым диском выделяющуюся на небе.
Не понимаю – то ли у меня галлюцинации, потому я и проснулась вот так – внезапно и словно чего-то испугавшись, то ли мой тонкий слух в действительности улавливает во дворе... чьи-то шаги. Неверные, словно тот, кто передвигается, делает это с большим трудом... Нет, этого не может быть... Но если это так, то означает ли это то, что тот, кто пришел - пришел за мной? И почему? Я, вроде бы, никому ничего плохого не сделала.
Перевожу взгляд на ружье недалеко от моей кровати, и думаю о том, что надо бы посмотреть в окно, которое выходит во двор. Но мне... страшно...
Осторожно беру телефон – время три часа ночи. И в этот момент я понимаю, что никакие это не галлюцинации – во дворе действительно кто-то ходит. Вот неизвестный прошел недалеко от окон, шумнула негромко лестница, которая лежит вдоль дома и предназначена для того, чтобы проникнуть на чердак, видимо, неизвестный взял ее. Вот раздался глухой мерный удар – лестницу прислонили к чердаку. Вот скрипят ступеньки, кто-то поднимается по ней наверх, открылась чердачная дверь.
Неужели это вор, и он надеется чем-то поживиться сначала на чердаке, а потом и в доме? Но почему я должна это допустить? И почему должна бояться кого-то, находясь у себя дома? Мой дом – моя крепость, и я должна защитить и себя, и его!
Решительно встаю, быстро одеваюсь, заряжаю тихо ружье и выхожу в ночную тьму моего двора.
Продолжение здесь
Спасибо за то, что Вы рядом со мной и моими героями! Остаюсь всегда Ваша. Муза на Парнасе.
Все текстовые (и не только), материалы, являются собственностью владельца канала «Муза на Парнасе. Интересные истории». Копирование и распространение материалов, а также любое их использование без разрешения автора запрещено. Также запрещено и коммерческое использование данных материалов. Авторские права на все произведения подтверждены платформой проза.ру.