Окружающий мир всегда был источником вдохновения для человечества — в технике, искусстве, архитектуре. Благодаря этому в разных странах появилось множество шедевральных зданий в бионическом — природном — стиле. Чем главный символ Парижа похож на берцовую кость? Какой цветок лёг в основу Останкинской башни? Что общего у морского побережья и фасадов дома «Лаврушинский»? Рассказываем, как зародилась бионика в архитектуре, почему она стала важным элементом урбанистики XXI века и какие её элементы мы использовали для создания дома с лучшими видами на Кремль.
Древние греки и анатомия Эйфелевой башни
Само слово «бионика» греческого происхождения и в буквальном переводе означает «живой элемент». В широком смысле это прикладная наука, которая изучает возможности использования принципов и элементов биологических процессов для создания современных технологий и проектирования систем. Истоки её мы находим в Древнем мире: люди ещё 3000 лет назад «подглядывали» у природы идеи для улучшения собственной жизни.
К ранним примерам бионического искусства можно отнести украшения в виде птиц и насекомых, орудия и доспехи с природными мотивами. Учёные упоминают и о таких предметах, как лепнина древних построек, повторяющая растительные узоры, тараны с наконечниками в виде бараньих лбов, носы кораблей, изображающие мифических животных. И это уже не просто подражание окружению, а попытка использовать его формы для решения прикладных задач.
Убедительным примером архитектурной бионики можно считать Эйфелеву башню. Её создатель — Гюстав Эйфель — взял за основу своего главного творения… большую берцовую кость человека. Да, форма знаменитого здания в точности повторяет строение нашей ноги вплоть до углов между несущими поверхностями конструкции. Именно этим инженеры XX века объясняют устойчивость башни. Используя бионический подход, Эйфель не только создал совершенную форму, ставшую одной из главных мировых достопримечательностей, но и позволил строителям обойтись минимальным количеством материалов.
Эйфель стал одним из первых в новой истории, кто применил принципы бионики в проектировании. Примерно в то же время ещё один великий архитектор создал собственный труд всей жизни, в котором ярко выражены органические элементы. Речь об Антонио Гауди и его Саграда Фамилия в Барселоне. Известное на весь мир здание собора своим внешним обликом напоминает то ли пещерные сталактиты, то ли древние окаменелости, поднятые из морской пучины. А в качестве декоративных элементов интерьера храма использованы многочисленные образы флоры и фауны.
«Отец небоскрёбов» и пионеры советской бионики
По одной из версий, первым термин «бионический стиль» ввёл в обиход американский архитектор Луис Генри Салливан. Он прославился на рубеже XIX–XX веков как «отец небоскрёбов». Его главная заслуга в том, что он создал не только ряд знаковых для США и мировой архитектуры зданий, но и собственную теорию проектирования и строительства. Салливан считал, что функциональность отдельных элементов дома должна ясно выражать всю суть постройки целиком. Подобный принцип мы видим и в природе.
У Салливана был ученик — Фрэнк Ллойд Райт, которого можно с полным правом назвать апологетом бионики. Он первым среди архитекторов заявил, что современные здания необходимо вписывать в окружающий их ландшафт. Райт считал, что дома — это органическая сущность, которая должна жить своей жизнью, как и всё вокруг. Он первым же назвал принципы бионической архитектуры: плавность линий и форм, использование натуральных материалов, функциональное взаимодействие с окружающей средой.
Работа Райта пришлась на период расцвета неоклассической архитектуры и типового строительства, поэтому его идеи не нашли должного отклика среди широкой общественности и профессионального сообщества.
В 1960-е годы большого прогресса в развитии бионической архитектуры добились советские учёные. В 1962-м вышел труд Юрия Лебедева под названием «Конструктивные структуры в архитектуре и в растительном мире», в котором впервые использован термин «архитектурно-строительная бионика».
Лебедев создал и возглавил лабораторию архитектурной бионики при Центральном научно-исследовательском институте теории и истории архитектуры. Она занималась изучением природных форм для их применения в проектировании, строительстве и благоустройстве городских зданий. По принципам бионического стиля возведены, например, Останкинская телебашня и велотрек в Крылатском. Первая выполнена в виде перевёрнутого цветка лилии, а второй — морского ската.
На рубеже XX–XXI веков бионика в архитектуре стала не просто модным трендом, а серьёзным концептуальным течением, которое влияет на внешний облик городов и задаёт вектор их дальнейшего развития. В наше время основные принципы этого архитектурного направления приобрели чёткие очертания:
● использование естественных особенностей ландшафта в проекте, например перепадов высот, водоёмов;
● свободная пластика фасадов здания;
● панорамное и витражное остекление;
● натуральные материалы строительства и отделки;
● природный концептуализм, когда проект наполняется символами, заимствованными из органического мира.
Дом в километре от Кремля (2024 год)
Сегодня в мире есть несколько заметных зданий, в архитектуре которых используется бионический стиль. В центре Москвы, на Якиманке, мы строим дом «Лаврушинский». Культовый российский и немецкий архитектор Сергей Чобан спроектировал его по канонам бионики. Плавные изогнутые линии фасадов в сочетании со скруглёнными моллированными окнами отсылают зрителя к тематике морского побережья, придают дому курортный колорит. В отделке использованы натуральные природные материалы: известняк и гранит.
С помощью бионики в оформлении дома мы решили важную задачу — обеспечили лучшие виды на Кремль из большинства квартир. Каплевидные просторные балконы выступают за общую плоскость фасадов и образуют бегущую волну. Благодаря этому с них открываются незабываемые виды на старинную московскую крепость.
В благоустройстве двора-парка тоже прослеживаются морские мотивы: детская площадка напоминает песчаный берег. Здесь создан грот в форме волны, в котором маленькие жители тренируют свою ловкость на лестницах или общаются с друзьями с помощью переговорных труб. Есть зона для игр и экспериментов с водой. Здесь дети пускают кораблики или познают законы физики с помощью механического водоворота — простого устройства для подъёма воды.
Под детской площадкой расположена игровая комната, оформление которой отсылает к тематике подводного мира. Сюда ребята попадают, скатившись по горке.
Спокойный облик «Лаврушинского» дополняется его расположением в глубине квартала, посреди собственного двора-парка площадью 1,4 гектара. На внутренней территории дома создана целая экосистема комфорта. Приверженцы здорового образа жизни занимаются в фитнес-зале или посещают спа-комплекс с 25-метровым бассейном, хот-табом, сауной и хаммамом.
Подробнее о «Лаврушинском» и разнообразии форматов элитной недвижимости в нём читайте на сайте дома.
