оглавление канала, часть 1-я
Нет, я не увидела, а скорее, почувствовала присутствие другого человека, его злобные мысли, словно потревоженные клубки рассерженных змей, шипя, скатывались по склону прямо на нас. И я почти физически чувствовала наваливающуюся тяжесть его гнева. Я уже ощущала эту энергию раньше. Татьяна, хоть и была напугана, но не потеряла самообладания. Схватив в охапку сухие ветки, что лежали заготовленные на ночь возле костра, она швырнула их все в огонь. Пламя обрадованно взревело, рванулось вверх, к небу, высвечивая большое пространство вокруг. Опираясь одной ногой на большой валун, нависший прямо над тем местом, где мы расположились, стоял Павел. Нет, скорее, это был уже Пазылбек, потомок своего великого предка. Правда вид он имел, не приведи Господь! Все его шаровары и рукава рубахи были прорваны в нескольких местах, и клочья малинового шелка жалко свисали, придавая ему вид странствующего дервиша. Недавно еще великолепный коричневый жилет, украшенный золотым шитьем, был распахнут на груди и выпачкан, не то грязью, не то кровью. Чернеющие в свете костра на золотых нитях вышивки пятна было трудно распознать на такой дистанции. Но свою саблю он умудрился сохранить. И сейчас его рука жестко держалась за богато разукрашенный эфес.
Наверное, все это время я ожидала чего-то подобного, поэтому не особо удивилась. Мысли в голове заметались, словно стрижи перед дождем. Кажется, Койда говорил, что этот «потомок» унаследовал от своего предка кое-какие силы. А что я могла ему противопоставить?! Единственное, на что я была способна – это защитить собственные мысли, но это вряд ли теперь поможет. К тому же, рядом со мной были мои друзья, очень уязвимые и, практически, беззащитные перед всякими колдовскими штуковинами. Если же говорить о физической силе, то тут тоже было все плохо. Конечно, Юрок с палкой – сильный боец, но даже и он вряд ли устоит против сабли этого, с позволения сказать, «потомка». В общем, ситуация была довольно грустной, если не сказать хуже.
Чтобы хоть как-то потянуть время (на кой оно мне это время было надо, я бы вряд ли смогла объяснить), я растянула рот в клоунской улыбке, и протянула:
- Какие люди… Павлуша… А ты как здесь оказался? Чего с Иршадом не ушел? Или не взяли? – Я старалась его разозлить. Хотя понимала, что играю с огнем. Но остановиться уже не могла.
Потому, как сузились его глаза, превратившись почти в щелочки, как полыхнул в них злобный огонь, я поняла, что мне это удалось. А еще, кажется, я наступила на «больную мозоль». Так, так, так… Не по чину, или не успел за хозяином? Задетый за живое, он, с трудом разомкнув челюсти, прошипел:
- Не смей называть меня этим дурацким именем! Я – Пазылбек!! Потомок великого Багыш-Хана, а не какой-то там…!! - И добавил с пафосом, словно выступал на сцене: - Я остался, чтобы наказать тебя за то, что ты сделала!!!
Несмотря на всю паршивость, можно сказать, безвыходность, ситуации, я хихикнула. Уж очень он сейчас выглядел комично в разодранной когда-то шикарной до нелепости одежде, да с таким пафосом! Но то, что он ответил – было хорошим знаком. Значит, можно разговаривать, а там, глядишь, может и договоримся до чего. И я, убрав улыбку с лица продолжила:
- Ну… Наказать, так наказать… - Произнесла я покладисто. – Только, ты ведь меня хочешь наказать, ведь это я, так сказать, разрушила все ваши надежды. А мои друзья тут вовсе не при чем. Ведь так? – Павел (или Пазылбек, хоть как назови, сути это не меняло) только злобно сверкнул глазами. А я продолжила: - Пускай они уходят, а мы с тобой, как и положено, один на один, разберемся с нашими проблемами… - И опять растянула губы в улыбке.
Танька, стоявшая рядом со мной, не отрывая взгляда от Павла прошипела, скривив рот на бок:
- Имей в виду… Я никуда без тебя не пойду…
Я, так же, скривив рот, зашипела ей в ответ, продолжая мило улыбаться Павлу:
- Куда ты денешься… Скажу идти, и не то что пойдешь, побежишь! – И добавила строго: - Не усложняй ситуацию, поняла?!
Юрка тот ничего не сказал. Мужчинам не положено много болтать. Он просто покрепче сжал в руке сук, и встал чуть впереди меня, слегка согнув колени, словно собирался броситься на врага прямо сейчас. Вот же, блин!!
Наш враг молчал, и только ухмылялся. Поэтому я продолжила «заговаривать зубы», в то же самое время пытаясь сообразить, как мне спровадить отсюда своих друзей.
- Ты же не какой-то там… Ты потомок самого Багыш-Хана. И значит, не будешь опускаться до нелепого шантажа. Ведь так…?
Пазылбек хищно усмехнулся:
- Мне плевать на то, что ты думаешь! Для достижения победы хороши все способы. И оставь эти свои догмы о «благородном рыцарстве»! Мне они не подходят. Я покараю тебя за все, что ты сотворила, и ничто меня не остановит!
Его напыщенность стала меня уже слегка раздражать. К черту!! С этим придурком мы вряд ли договоримся. Поэтому, перестав изображать из себя благовоспитанную особу, я фыркнула:
- А не пошел бы ты… в долгое путешествие с эротическим уклоном!! Надоел!!! И что ты собираешься делать с этой своей шашкой? Головы начнешь рубить? То же мне, «мушкетер короля» выискался, блин! – Я наклонилась и, подобрав довольно увесистый камень, задумчиво взвесила его в руке. – Ты что-нибудь слыхал, про то, что булыжник – оружие пролетариата?
Все… Кажется я вывела его окончательно из себя. Потому что, он, довольно ловко спрыгнув вниз, выхватил саблю (или как там называлось его оружие) и принялся ею мотылять в воздухе так, что только блики от пламени костра замелькали у меня перед глазами. Вот же, придурок то еще где! Но я недооценила его действия. Думала, что он просто бахвалится своей силой и ловкостью, а он… Воздух вокруг него задрожал, запел на очень высоких вибрациях, так, что у нас начало ломить уши. А он стал произносить нараспев какие-то слова на непонятном языке. Вокруг Пазылбека стал образовываться светящийся желтым огнем кокон, который, по мере ускорения движения сабли в его руке, стал разрастаться, двигаясь в нашу сторону. И тогда я сделала то, что только и могла сделать в этой ситуации. Изо всех сил швырнула в него камень и гаркнула, обращаясь к своим друзьям:
- Бегите!!!!
Но было уже поздно. Я видела, как дернувшийся, было, Юрка, застыл на месте. Я видела, как он напрягал все мышцы тела, как гримаса отчаянья исказила его лицо. Но все было тщетно. Со стороны казалось, будто его ноги прочно застряли между камней. Татьяна, расширенными от страха глазами, смотрела на него, тоже не сумев стронуться с места. А мое «оружие пролетариата», долетев до барьера, созданного заклятием Пазылбека, рассыпалось огненными искрами, едва коснувшись границы «кокона». Я тоже попробовала сдвинуться с места, но у меня плохо вышло. Хотя, у меня получилось сдвинуть ногу на несколько сантиметров. Конечно, до «бегите» это еще было очень и очень далеко, но хоть что-то. Правда, это «хоть что-то» меня мало утешало. Даже если я была бы сейчас способна улепетывать во все лопатки, я бы все равно не бросила своих друзей. Так что…
Граница расширяющегося огненного «кокона» все приближалась, а мой мозг словно оцепенел. Только одна единственная мысль с трудом, словно ржавый гвоздь по стеклу, проскрипела внутри: «Все… Нам каюк…» Нужно было успокоиться, отвлечься от этого ужаса, сосредоточиться на внутренних силах и способностях. Но они, где-то в глубине моего сознания, то ли дремали, то ли вообще куда-то смылись на отдых после неимоверных усилий, которые я затратила на обрушение барьера. Время словно замедлилось, потянулось, будто ленивая кошка на диване, а потом, и вовсе, почти остановилось. А я стояла, как замороженная, не в силах оторвать взгляда от приближающейся огненной стены и от человека, стоявшего в самом центре этого «кокона». А еще от его лица. Он улыбался! Улыбался, паразит, самой что ни на есть, радостной улыбкой, от которой его лицо напомнило мне того человека, которого я видела в своем сне! И от этого волосы на голове у меня стали шевелиться от ужаса.
- У тебя есть время проститься со своими друзьями, пока ваши тела не стали пеплом… - Он прокричал это мне, и расхохотался заливистым смехом.
И вдруг, откуда-то сверху раздался другой, знакомый мне, и немного печальный голос:
- А у тебя, Пазылбек, есть те, с кем бы ты мог и хотел проститься?
Павел (пускай уж для краткости будет Павел), дернулся всем телом и оглянулся. Сабля в его руке сбилась с ритма, и описав неровную дугу звякнула о камень. Огненный круг дрогнул и рассыпался. И в тот же миг, я почувствовала, что мое тело свободно. Юрка, который все это время не оставлял своих попыток сдвинуться с места, сделал по инерции пару мелких шажков и упал на землю, громко выругавшись. Татьяна от неожиданности вскрикнула, едва сумев удержаться на ногах, двумя руками вцепившись в камень, рядом с которым стояла. Я резко подняла голову, пытаясь увидеть того, кто это сказал. Рядом с тем же самым камнем, где не так давно стоял Павел, теперь стоял… «Сергеич»!!! Это было так неожиданно, если мягко выразиться. Именно про такие ситуации в нашей среде и говорили «челюсть отпала». Ну, конечно, не про такие именно ситуации, а скорее, про такие эмоции. Вихрем в голове полетели и закружились вопросы. Откуда он тут взялся? А главное, чего ожидать от его прихода?
Павел тоже не ожидал подобного. Не могу сказать, отпала ли у него челюсть, но поражен он был не меньше моего, это уж точно. Но быстро сумел взять себя в руки, и, взяв опять покрепче в руки свою сабельку, проговорил нарочито небрежным, чуть насмешливым голосом:
- А… Абар… «Скифский царь» и погонщик цхалов… Каким ветром тебя сюда занесло? Неужто, все твои зверушки разбежались? Или может, ты едва сумел унести от них ноги за свое предательство? Ах, да… Я вспомнил. Твоих зверушек уже и не осталось почти. Кажется, одним из последним был тот, кого поразил Иршад? – Так как «Сергеич» продолжал молча на него смотреть и совершенно никак не реагировал на его насмешки, он резко поменял тон, и, с ненавистью, прошипел: - Убирайся в свою нору, откуда ты выполз!! Не мешай мне свершать праведную месть над этими… Ты все равно не сможешь ничего противопоставить моей магии огня! И твои цхалы тут тебе не помогут! Убирайся, пока я добрый!!!
«Сергеич» грустно улыбнулся. Пламя от костра бликами играло на его спокойном, и немного печальном лице.
- Мне есть что противопоставить твоей магии. Сила Земли. Никто и никогда не мог противостоять этой силе. А цхалы владеют ею в совершенства, если ты забыл.
Выражение лица Павла стало настороженным. Не говоря больше ни слова, он сделал едва заметное движение кистью руки, в которой все еще держал свою саблю, и из взревевшего костра прямо в «Сергеича» полетел огненный шар. Тот среагировал моментально, укрывшись за камнем, рядом с которым стоял. Шар огня ударил в валун, и, словно тягучая смола, растекся с потрескиванием по нему. Из-за него послышался насмешливый голос:
- Это все, на что ты способен?! И за что только Иршад держал тебя при себе? Не боишься, что я отвечу?
Павел от злости аж зубами заскрипел, с трудом выплюнув в ответ:
- Ты не посмеешь!!!! Силой земли невозможно управлять!! Однажды, вырвавшаяся на свободу, она неукротима. Она сметет все, раздавит всех в своем гневе. И не надейся, что тебе и этим, - он мотнул в нашу сторону головой, - удастся выжить!
Из-за все еще красного от недавней огненной атаки валуна показался «Сергеич». В руках у него было два небольших плоских камня. А я подумала, что он сейчас швырнет их в наглого выродка Багыш-Хана. Но ошиблась. Ничего швырять он не собирался. А просто проговорил:
- Возможно… Но кто знает… Какие силы таятся в нас и на что они способны в час смертельной опасности…
И, когда он произносил последнюю фразу, он смотрел прямо на меня. А в следующий миг он запел. Нет, не запел, а скорее, стал издавать какой-то звук, очень напоминающий гуканье цхалов. Но только в каком-то определенном ритме, очень похожем на ритм песнопений шаманов, танцующих с бубном у костра. Только «бубном» ему служили эти самые плоские камни в его руках, которыми он время от времени ударял между собой. И горы немедленно ответили ему угрожающим утробным рыком. Где-то вдалеке ему жалобно отозвались тоскливым воем шакалы. Воздух вокруг сгустился то тугой упругости, и тьма ночи стала собираться в крутящиеся клубы, словно варево в чудовищном ведьмовском котле. Павел испуганно отшатнулся назад. Голос его стал визгливым, когда он беспомощно прокричал:
- Ты не посмеешь…!!!
Он опять взмахнул своей саблей, но огонь, словно придавленный ночным мраком, не ответил ему. Только чуть взметнулось в его сторону пламя, и тут же упало, рассыпаясь темно-бордовыми искрами по сторонам.
Я больше не ждала. Схватив остолбеневшую от всего происходившего Татьяну за руку, скомандовала:
- Бежим!!!
Юрке моя команда была ни к чему. Он подхватил подругу с другой стороны и вместе мы потащили ее вниз, на самое дно ущелья. И вовремя. С самого верха горы вниз стали скатываться камни, гулко ударяясь друг о друга. Земля под нашими ногами содрогнулась, сбивая нас с ног. С трудом поднимаясь, я прохрипела:
- К дереву…!!!
Юрка меня понял, что называется, с полуслова. Он опять схватил за руку Таньку и поволок ее к одиноко стоящему старому карагачу. А вокруг уже творилось что-то невообразимое. Земля ходила волнами, от грохота падающих камней закладывало уши. Мы прижались к шершавому стволу, вцепившись в его кору изо всех сил. Татьяна, всхлипнув, проговорила:
- Ребята… Мы погибнем, да? Простите если что…
Но ее слова потонули в звуках взбунтовавшейся земли. А у меня в голове звучал голос «Сергеича», словно он сейчас стоял со мной рядом, и говорил: «Но кто знает… Какие силы таятся в нас и на что они способны в час смертельной опасности…» Я обняла дерево со всей силой и страстью, на которые была сейчас только способна. Крепко зажмурилась и постаралась почувствовать движение его соков, «голос» его корней и листьев, ощутить его вибрацию. Мысленно представила, будто я сейчас стою не здесь, среди всего этого безумства и ужаса, а в лесу, где-нибудь под Москвой. И мой дед учит меня, как нужно «слушать» деревья. Мое сердце стало успокаиваться, и начало биться в такт пульсации жизни внутри старого ствола. Вибрация дерева слилась воедино с вибрацией моего тела. Жизнь!!! Все побеждающая, буйная, яростная, озаряемая Светом того, кто однажды создал ее, теперь не знает ни конца, ни начала! Перевитые между собой, излучающие зеленоватый свет нити, сплелись вокруг старого дерева в волшебный золотистый кокон, закрывая под своей спасительной кроной троих ребят от разбушевавшейся стихии Земли.