Дофин
Возможно, смерть императрицы Марии-Терезии, последовавшая в ноябре 1780 года, сблизила супругов Луи XVI и Марию-Антуанетту. Как бы то ни было, а в начале 1781 года королева вновь забеременела.
Только бы мальчик! Только бы мальчик! – пожалуй, так молили все. Кроме разве что нынешнего наследника престола графа Прованского. Понятно, король и королева, кроме долгожданного наследника, просто желали иметь сына. Придворным и народу нужна была династическая определенность.
Желал сына своей сестре и император Иосиф II. Если королева родит сына, она сможет оказывать большее влияние на внешнюю политику Франции. А то что-то отношения Вены и Парижа начали портиться. Для укрепления своего влияния на сестру и через нее на французскую политику император даже совершил второй вояж во Францию.
К большому сожалению Иосифа II Мария-Антуанетта оказалась в большей степени матерью, чем королевой. Она конечно передала как могла пожелания брата мужу, но удовольствовалась туманными обещаниями и успокоилась в ожидании родов.
22 октября 1781 года свершилось то, чего так долго ждала вся Франция – королева родила мальчика. Ребенка назвали Луи-Жозеф-Ксавье-Франсуа. Впоследствии он должен был стать Людовиком XVII, но увы.
Народ ликовал. По крайней мере, буржуа Парижа закатывали в честь наследника празднества. Зима 1781/1782 годов была, пожалуй, вершиной популярности Марии-Антуанетты. Дальше всё покатилось по наклонной. От плохого к худшему.
Любовь
Мария-Антуанетта и в материнстве нарушила этикет. Французские королевы или принцессы обычно не занимались лично воспитанием детей. Но выросшая в большой немецкой семье Антуанетта решила сама заниматься дочерью и сыном.
Нет, ничего совсем уж неприличного и шокирующего вроде кормления грудью Для этого имелись кормилицы. Но сюскаться с малышами, повязывать им бантики, примерять одежки, учить ходить и говорить – это да, это Антуанетте было по душе гораздо больше, чем заниматься политикой.
Бессменный австрийский посол де Мерси сетовал:
«Нет никакого способа поговорить с ней о чем-то серьезном и важном, в такие моменты всегда прибегает ее дочь, начиная играть и веселиться с матерью, все это еще более усугубляет и без того рассеянный и невнимательный характер Марии-Антуанетты».
Любовь к детям жила в этой женщине параллельно с любовью к мужчине. Граф Ферзен – нельзя говорить о Марии-Антуанетте и не упомянуть этого шведского рыцаря. Их любовь началась в конце 1770-х годов. И тогда Людовику пришлось убрать шведа с глаз долой – отправить воевать в Америку.
В 1783 году за океаном воцарился мир, и граф Ферзен вернулся во Францию. Как его ждала королева, мне не узнать, но наверное очень и очень нетерпеливо. Чувства не притупились ни с расстоянием, ни со временем.
Ферзен не находился в Париже безвылазно. Всё-таки он был подданным шведской короны. Да и в Швеции у него были дела. Но не воспользоваться такой фигурой не мог и шведский король Густав III. Для Ферзена придумывались задания во Франции, и он периодически наезжал сюда. Позже даже поступил во французскую армию, получив полк.
Он так и останется преданным рыцарем своей королевы и до самого конца не сложит рук, оружия, ума, пытаясь спасти свою любимую женщину.
Кто хочет погубить себя сам
Но до необходимости спасать ее от гильотины было еще далеко. Франция постепенно погружалась в пропасть кризиса. Однако внешне всё было относительно спокойно. А на международной арене даже хорошо и великолепно. Но угли уже тлеют.
Складывается впечатление, что французское высшее общество 1780-х годов стремилось покончить самоубийством. Мотовство и прожигание казенных средств на фоне непреходящего финансового кризиса, отказ идти на уступки или реформы, наконец какое-то патологическое фрондерство – всё это признаки времени.
Показательна в этом отношении судьба «Женитьбы Фигаро». Острая политическая сатира Бомарше была разумно запрещена цензурой. И кто же «пробил» ее постановку на сцене? Да само аристократическое придворное общество руками королевы.
Она и только она смогла преодолеть первоначальное заявление Людовика XVI:
«Да это же просто ужасно, этого никто никогда не услышит: только когда рухнет Бастилия, эта пьеса не будет опасной. Этот тип высмеивает все, что должно уважаться в государстве!»
Антуанетта, как и многие ее друзья, просто не осознавала сатиры. В пьесе Бомарше она видела лишь юмор, шутки, веселье. Но никак не разрушение основ Старого порядка.
Те придворные, что поумнее, наверное, видели больше. Но ими руководствовал дух противоречия королю, желание настоять на своем вопреки этому угрюмому толстяку. Да и вообще критика порядков входила в моду. А как можно не следовать моде?
27 апреля 1784 года«Женитьба Фигаро» была дана на сцене Комеди Франсез. Что тут началось! Монологи Фигаро зазвучали на улицах Парижа:
«Думаете, что если вы – сильный мира сего, так уж, значит, и разумом тоже сильны? Знатное происхождение, состояние, положение в свете, видные должности – от всего этого немудрено возгордиться! А много ли вы приложили усилий для того, чтобы достигнуть подобного благополучия? Вы дали себе труд родиться, только и всего».
Мадам Дефицит
Конечно, не Мария-Антуанетта была виновата в плачевном состоянии казны Франции. Но она стала удобной мишенью недовольных, громоотводом, символом. Считалось, что она вертит мужем как хочет и разоряет казну во благо своих друзей и заграничной родни. Популярность королевы падала и падала.
Рождение второго сына 27 марта 1785 года уже не принесло ей тех дивидендов в обществе, как в 1781 году. Напротив, по Парижу всё больше гуляли грязные памфлеты, намекающие на незаконное происхождение принца.
24 мая 1785 года она отправилась на торжество в Париж. Платье, прическу, руки королевы украшали бриллианты на 800 тысяч ливров. Официальные речи от представителей города были прекрасны, но общество имело свое мнение. Когда вечером королева показалась в Опере, вместо аплодисментов ее встретило гробовое молчание.
В 1786 году произошла история с ожерельем. Она не добавила королеве популярности. Скорее наоборот. Дело до сих пор не прояснено в деталях. Я склоняюсь к мысли, что королева стала жертвой аферистов. Однако ее репутация стала причиной того, что общество обвинило ее во всей этой афере на почти 2 миллиона ливров.
А между тем дефицит в казне достиг 10 миллионов. Ни король, ни министры не представляли, что с этим можно поделать. Все их планы сходились только к увеличению налогов, но упирались в парижский парламент. Всё чаще из рядов буржуазии звучали обвинения двора в непомерных тратах.
В 1787 году в Художественном салоне открылась выставка. Художница Виже-Лебрен не успевала закончить картину с королевой и тремя ее детьми. На несколько дней вывесили пустую раму. Какой-то остряк на пустом месте тут же подписал: «Вот он дефицит!» С этого момента Марию-Антуанетту в народе так и величали – Мадам Дефицит.
Продолжение:
------
Все очерки рубрики "История Франции":