Автор — Э.Г. Сайфетдинова
Исторически так сложилось, что татары исповедуют ислам ханафитского толка. Еще во времена существования Волжской Болгарии булгары исповедовали ислам ханафитского толка. Путешественник Ибн Фадлан, будучи сам шафиитом, отмечал этот факт в связи с тем, что услышал, как муэдзин призыв на молитву (икамат) произносил дважды согласно правилам ханафитского мазхаба.
Все его просьбы о соблюдении правил религиозной практики в русле шафиитского толка, который практиковался в Багдаде, откуда он прибыл, остались так и не услышанными.
О привилегированном положении ханафитского мазхаба среди тюркоязычных народов свидетельствует и крупнейший литературный памятник ХIII в. – поэма «Кысса-и Йусуф».
Кул Гали во вступительной части воспевает лишь основателя ханафитского толка Абу Ханифу:
Затем явился муж – познания исток
Ислам украшен им, он в вере был высок
Познать его дела из вас любой ли смог?
Нугман, Сабита сын – так чтут его теперь.
Доказательством авторитета среди татар Поволжья мазхаба Абу Ханифы аль-Куфи является и большое количество религиозной литературы ханафитского толка, хранящейся в фондах библиотек Казани:
«Имам Агзам Абу Ханифа фикхе акбар», «Абу Ханифа. Васыять Аби Ханифа», «Мухтасар ал-Кудури», «Бидаййа ал-мубтади» ал-Маргинани и др.
Однако известно, что в суннитском исламе нет какого-либо указания на превалирование одного мазхаба над другим, все они признаются равными. В период Золотой Орды изначально правители не настаивали на следовании какой-либо одной религии, пользуясь правилом веротерпимости, а тем более не требовали строгого следования в решении правовых вопросов определенному мазхабу.
Но со временем, после укоренения ислама в Золотой Орде и включения его в ранг государственной религии, в решении вопросов правовой практики наряду с применением «имперского права» использовалось мусульманское судопроизводство (шариат) в рамках как ханафитского учения, так и шафиитского мазхаба.
О распространении учений маликитского и ханбалитского мазхабов на территории Золотой Орды конкретных сведений мы не имеем, хотя они тоже имели место быть.
Немаловажную роль в распространении учения шафиитов на территории Золотой Орды сыграло, как нам кажется, и установление дипломатических отношений с мусульманским миром в лице мамлюкского Египта, который сформировался на фоне поиска религиозной общности.
Первые послания правителей двух стран: мамлюкского султана Бейбарса и золотоордынского правителя Берке, строились на призыве объединения во имя защиты ислама в борьбе против язычника Хулаку. Здесь важно отметить, что после падения Багдада в результате нашествия монголов в 1258 г., мамлюкский султанат стал центром мусульманского мира, в 1261 г. под власть султаната перешли исламские святыни Аравии – города Мекка и Медина.
В 1261 г. мамлюкский султан Бейбарс провозгласил себя правителем Египта и Сирии. При этом титул халифа Бейбарс принять не мог, так как не имел на него прав. Выходом из сложившейся ситуации стало провозглашение халифом Абуль-Аббаса ал-Мунтансира, который был представителем династии Аббасидов, правившей в Арабском халифате. Но вскоре он был убит, новым халифом стал ал-Хаким.
Таким образом, в Мамлюкском султанате сложилось формальное двоевластие, хотя халиф фактически не обладал никакими полномочиями, а был скорее церемониальным лицом.
После смерти золотоордынского хана Берке исламский фактор в отношении двух стран стал ослабевать в виду того, что последующие правители в этом государстве вернулись к вере своих предков. Однако дипломатические отношения между странами не прекратились.
После вступления на золотоордынский трон Узбек хана религиозный фактор в межгосударственных отношениях с мусульманскими странами снова стал одним из основополагающих. Особенно это ясно отразилось на страницах средневековых арабских летописей, которые отмечали особую приверженность золотоордынского правителя Узбек хана к распространению ислама.
В 1314 г. в Каир прибывают золотоордынские послы с письмом для мамлюкского султана, в котором наряду с поздравлениями о расширении земель мамлюкского султана (речь тут скорее всего идет о победоносной битве армии ан-Насира в Мардж ас-Саффаре) также подчеркивается что Узбек хан проводил жесткую политику в отношении исламизации ордынской элиты.
Со ссылкой на Ибн Касира, арабский летописец ал-Асади сообщает:
«закон мухамеданский (шариат – С.Э.) стал там выше всех (других) законов. Он (Узбек) устроил себе мечеть соборную, в которой совершал пять (установленных) молитв».
В 1323 г. золотоордынские послы, прибывшие к мамлюкам в Каир, привезли письмо, в котором запрашивалась религиозная литература богословов шафиитского толка:
«Джами ал-усул фи ахадис ар-расул» Маджетдина Абу ас-Саадата бин Асира (1150–1210), «Китаб шарх ас-сунна» Абу Мухаммад ал-Хусейна бин Масгуда ал-Багави (родился примерно 433 г.х – ум. 516 г.х); книгу шафиитского правоведа ар-Равьяни – «Китаб ал-Бахр ал-мазхаб».
Первая книга «Джами ал-усул фи ахадис ар-расул» Маджетдина Абу ас-Саадата бин Асира (1150–1210) – это сборник хадисов, источниками которого стали общепризнанные сочинения «Муватта» Ибн Малика, а также «Сахих» ал-Бухари и «Сахих» Муслима.
Автор сборника, Маджетдин Ибн Асир, был братом известного историка Ибн Асира, который описал нашествие монголов на Среднюю Азию, Волжскую Булгарию, Русь и другие земли. Его летописный труд «Камил фи-т тарих» на сегодняшний день считается одним из важных средневековых арабских источников.
Что же касается биографических сведений о Маджетдине Ибн Асире, то известно, что его семья происходила из знатного арабского племени, когда он подрос, отправился в Багдад, где получил знания от видных ученых своего времени. Маджетдин Ибн Асир также занимал высокое положение при дворе знатного эмира города Мосула Муджахида ад-Дина Каймаза.
Второе сочинение – запрошенное ордынцами в Каире, известное в мусульманском хадисоведении – «Китаб шарх ас-сунна» Абу Мухаммад ал-Хусейна бин Масгуда ал-Багави (родился примерно 433 г.х – ум. 516 г.х). Это сборник хадисов, выбранных из авторитетных «Сахих»ов ал-Бухари и Муслима и сформированных согласно определенным темам.
Его автор, Хусейн ал-Багави, родился в городе Бага. Когда ему исполнилось 17, уехал из Бага в г. Марваруз, где стал изучать все направления религиозной догматики и мазхабы, впоследствии став приверженцем мазхаба имама аш-Шафи’и. Свои знания по мусульманскому фикху он получил у шафиитского улема кади Хусейна ибн Мухаммада ал-Марварузи.
Самым известным из трудов ал-Багави является толкование Корана «Маалим ат-Танзил», который более известен как «Тафсир ал-Багави».
Также он является автором сборника хадисов «Масабих ас-Сунна», который затем стал известен вместе с дополнениями ат-Табризи как «Мишкат ал-масабих». Сборник хадисов «Масабих ас-Сунна» стал одним из основных источников религиозно-дидактического сочинения золотоордынской эпохи «Нахдж ал-Фарадис» (1358 г.). Автор «Нахдж ал-Фарадис» Махмуд ал-Булгари чаще всего ссылался на этот сборник хадисов в первой главе сочинения, повествующей о жизни и достоинствах пророка Мухаммада.
В фондах Научной библиотеки им. Н.И. Лобачевского КФУ хранятся две рукописи «Масабих ас-сунна». Одна из них под номером 782-Т была переписана в Багдаде в 1358 г., другая под номером 747-Г в Египте в 1379 г..
Третья книга шафиитского правоведа ар-Равьяни (ар-Руяни) (415 г.х. – 502 г.х.) – «Китаб ал-бахр ал-мазхаб», представляет собой сочинение по мусульманской юриспруденции (фикху). Фахр ал-Ислам Абу ал-Махасин Абд ал-Вахед бин Исмаил ар-Равьяни (ар-Руяни) являлся кади (судьей) шафиитского толка. Происходил из города Равьяна (Руяна), расположенного на севере Ирана. Он с целью обретения знаний и хадисов путешествовал в Бухару, Амаль, Нишапур, Мерв.
При помощи главного кади Табаристана построил в городе Амале медресе, в котором преподавал основы мусульманской религии и фикха.
Более подробная информация о книгах, которыми интересовались в Золотой Орде, указывает на то, что несмотря на следования традициям мазхаба Абу Ханифы, религиозные деятели там также изучали и основы шафиитского толка. Однако об интересе к двум другим мазхабам – маликиитскому и ханбалитскому данных нет.
Основанием для заключения, что шафиитский мазхаб также был распространен на территории золотоордынского государства, может быть и то, что тогда были установлены тесные дипломатические связи Орды с мамлюкским султанатом Египта, в котором мусульманское судопроизводство в большинстве случаев осуществлялось согласно шафиитскому толку.
Считается, что шафиитский толк зародился именно в Египте, здесь похоронен и основатель этого мазхаба имам Мухаммад аш-Шафии, мавзолей которого до сих пор сохранился в Каире.
Многие ученые и богословы приезжали в Золотую Орду с целью распространения мусульманского вероучения, также и золотоордынские ученые отправлялись в Каир за поиском религиозных знаний, многие из них добивались звания шейхов и преподавали в каирских медресе.
Поскольку большинство мамлюков по своему происхождению были тюрками, их язык, традиции и обычаи стали проникать в общественно-политическую жизнь Египта.
Так, например, во времена правления в Египте мамлюков, имеющих тюркское происхождение, наряду с применением законов шариата также в правовую систему был включена и яса.
Как отмечал египетский ученый Амин аль-Холи:
«Татары-мамлюки принесли с собой ясак, или Яса,– законы Яса́, Великая Яса (закон великой власти) – уложение Чингиз хана, которое он, по преданию, издал на великом всемонгольском курултае и которое постоянно подтверждалось его преемниками Чингис-хана, записанные, как говорят на стальных пластинах».
Такая правовая система была принята и в Золотой Орде. Это конечно вызывало некоторые опасения у мусульманских правоведов, которые отмечали этот период как кризис фикха, который «ограничил сферу действий фикха: по законам фикха решались только вопросы личной жизни людей и дела о выполнении религиозных обрядов».
Включение мамлюками в судопроизводство Ясы Чингизхана в некоторой степени завуалировало авторитет шафиитского толка в Египте.
Некоторые мамлюкские султаны увеличили число кадиев – представителей четырех правовых школ, чтобы исключить необходимость главенства одной из них. В частности, султан Малик ан-Насир провозглашал равенство всех мазхабов на территории султаната и построил четырехунванное медресе, чтобы в нем располагались все четыре суннитские школы права. В Золотой Орде, как нам кажется, также не требовалось следование догматам какой-то определенной суннитской правовой школы.
Арабский путешественник Ибн Баттута, приверженец маликитского мазхаба, побывав в Золотой Орде в 1333 г. отмечал:
«Весной 1333 г. соборной (пятничной) в городе являлась мечеть ан-Насира1 (не сохранилась); ее имамом являлся шафиит Абу Бакр. Наряду с Абу Бакром в круг «отцов города» входили: старший кади ханафит Шамс ад-дин ас-Са’или, кади-шафиит Хидр, правовед-наставник ‘Ала’ ад-дин ал-Аси».
Таким образом, уже тогда, несмотря на доминирующее положение ханафитской правовой школы, статус шафиитского мазхаба также был высок.
Как отмечал М.Г. Крамаровский:
«В столичном Сарае, судя по количеству мечетей с ханафитскими и шафиитскими кафедрами, их положение не было равновесно, поскольку соотношение составляло 12:1 в пользу ханафитской школы. Господство ханафитского мазхаба подчеркнуто повторяющейся несколько раз у Ибн Баттуты фразой: «Они (Кипчаки) ханафитского толку….».
Согласно Крамаровскому:
«В XIII в. господство религиозно-правовой школы Абу-Ханифы в тюркской среде опиралось на малоазийскую традицию, которую в XI–XII вв. принесли в Анатолию среднеазиатские тюрки-сельджуки. Успешному продвижению ханафитского права способствовала относительная терпимость ханафитов к доисламским традициям тюркской степи. Ханафиты достаточно лояльно относились к представителям других религий – христианам и иудеям, что было существенно для этно-конфессиональной ситуации как в городах Рума, так и городах Золотой Орды».
По своим позициям шафиитский мазхаб занимает серединное место между ханафитским, маликитским и ханбалистским мазхабами. В шафиитском мазхабе основными источниками признаются Коран и Сунна, однако в некоторых вопросах разрешается единодушное мнение или решение авторитетных лиц по обсуждаемому вопросу.
В поэме «Каландар-наме» Абу Бакра Каландара Руми, созданной в Золотой Орде, воспеваются достоинства всех четырех основоположников мазхабов. Абу Ханифу этот источник называет «предводителем мазхаба и религии Посланника (Аллаха), Аш-Шафии «предводителем и господином сподвижников», Ахмада ибн Ханбала «предводителем богобоязненных», имама ал-Малика «жемчужиной в море знания, Был этот муж деятельным [и] весьма кротким».
Создатель сочинения «Каландар-наме» воспевал достоинства всех правоведов и призывал оказывать почтение к каждому из них.
В сочинении золотоордынской эпохи «Нахдж ал-фарадис» («Путь в рай», 1358) Махмуда ал-Булгари отдельные разделы второй главы посвящены описанию достоинств основателей четырех имамов.
Имама Абу Ханифу автор наделяет эпитетом «имам агзам» – «величайший имам» и более подробно останавливается на биографических сведениях о нем (его принадлежности к табигыйнам, предложений о назначении на должность кади города Багдада и др.), а также описывает примеры из правовой практики. Описывая достоинства имама аш-Шафии, он рассказывал о том, что сам почтенный имам Ахмад Ханбал ходил в учениках у тогда еще молодого аш-Шафии, «шел позади его коня и держал попону», халиф Харун ар-Рашид разрешал свои семейные проблемы у него.
Махмуд ал-Булгари тем самым показывал, что еще в юности аш-Шафии обладал широкими религиозными знаниями и рассудительностью. Фасл, рассказывающий об имаме Малике б. Анасе, лишь на треть текста посвящен описанию достоинств Малика б. Анаса, остальное составляют коранические сюжеты о пророках Сулеймане и Ибра’име, что дает возможность полагать, что Махмуд ал-Булгари не обладал большими биографическими сведениями о нем. В десятом разделе второй главы он подробно останавливается на перечислении религиозности и благонравственности Ахмада ибн Ханбала.
При этом важно отметить, что золотоордынский писатель и религиозный деятель Махмуд ал-Булгари не ставил целью популяризировать какой-то один мазхаб и его основателя и не призывал придерживаться идеологии конкретного мазхаба.
Таким образом, средневековые письменные источники указывают на то, что на территории Золотой Орды наряду с популярным ханафитским мазхабом распространение получил и шафиитский мазхаб. О популярности двух других мазхабов (маликитского и ханбалистского) каких-либо конкретных сведений нет, хотя при совершении судопроизводства, согласно шариату, скорее всего участвовали кади всех четырех правовых суннитских школ. Такая потребность в функционировании всех четырех правовых школ была предопределена вероятно правовой системой Золотой Орды, которая представляла собой симбиоз обычного права кочевников, системы норм права, регламентированной монгольскими правителями Яса, (ярлыки) и применением мусульманского права.