В XVII веке на так называемом Постельном крыльце Теремного (царского) дворца в Московском Кремле собирались стольники, стряпчие, дворяне, стрелецкие полковники и головы, дьяки и другие служилые чины. Зачастую Постельное крыльцо превращалось в арену для выяснения отношений.
ГДЕ РАСПОЛАГАЛОСЬ ПОСТЕЛЬНОЕ КРЫЛЬЦО?
В 1635-1636 годах в Кремле выстроили трехэтажные каменные палаты. Основанием для них послужил нижний ярус северной части дворца, возведенного еще в 1499-1508 годах Алевизом Фрязиным Старым (Алоизио да Карезано), а также надстроенные над ним во второй половине ХVI века Мастерские палаты. В результате получился пятиэтажный объем, где на первых трех этажах располагались служебные помещения. Дворец строился для малолетних сыновей царя Михаила Федоровича – Алексея и Ивана, но в результате использовался самим государем как парадные хоромы.
Ярусы дворца окружали галереи-гульбища. Самая нижняя площадка-паперть называлась Боярской или Постельным крыльцом и располагалась на уровне уровне перекрытия алевизовского подклета. С площадки открытая лестница вела на Передний каменный двор, устроенный поверх выровненных сводов Мастерских палат. Выход на среднее гульбище со временем закрыли великолепной кованой Золотой решеткой. С восточной стороны с восточной стороны Теремов находилось Переднее золотое крыльцо, которое вело на второй этаж – в жилые покои царя. Златоверхний Теремок был последним ярусом дворцовых палат. Располагался он по центру здания и его окружала третья площадка – Верхний каменный двор. Когда в 1838-1849 годах строили Большой Кремлевский дворец, то древний Теремной дворец включили в его комплекс. В частности, на месте Боярской площадки или Постельного крыльца был создан Владимирский зал Большого Кремлевского дворца.
«ВСЕГДАШНЕЕ МНОГОЛЮДСТВО НА КРЫЛЬЦЕ»
Как я уже писала выше, на Постельном крыльце разрешено было собираться стольникам, стряпчим, дворянам, стрелецким полковникам и головам, дьякам. Каждому чину дозволялось проходить с крыльца в определенные палаты (например, по указу 1681 года стольники-генералы и стольники полковники имели право входа в «полату, что подле Передней»), а всем вместе строго запрещалось проходить за решетки и преграды, ведущие в государевы покои. Младшим же служилым чинам был закрыт доступ даже на Постельное крыльцо. На Постельном крыльце объявлялись царские указы о войне и мире, о сборе войска, и вообще все административные и законодательные меры, предпринимаемые правительством как относительно служилого сословия, так и по делам всей земли. Здесь же узнавались и важные новости.
Теперь предоставлю слово Ивану Егоровичу Забелину. «Множество жалоб о бесчестье возникало тоже по поводу ссор и брани на Постельном крыльце. При всегдашнем многолюдстве на этом крыльце, без сомнения, нельзя было миновать неприязненных, враждебных столкновений; нередко обоюдное неудовольствие, начатое дома или в другом месте, начатое тяжбою по какому-нибудь делу, высказывалось здесь при встрече соперников. А так как ссора и брань во дворце, кроме бесчестья лицу, нарушала сверх того честь государева двора, за что взыскивалось еще строже, то ссорящиеся и не упускали случая, ища защиты, а более в отмщенье, тотчас же пожаловаться на противника и выставить его вину особенно сильно именно в этом отношении. «Предварительно должно заметить, что все дела о нарушении чести государева дворца непригожими словами и дерзкими поступками разбирались домашним судом государя, т. е. царским постельничим или стряпчим с ключом, который делал обыск, или сыск, допрашивал свидетелей происшествия, потом из допросов составлял записку, приводил указ или статью из Уложения и докладывал государю. Решение с изложением дела сказывалось обвиненному при всех, по известной форме».
ТРАВМООПАСНЫЕ ССОРЫ
Отобрала случаи, где ссора на Постельном крыльце переходила в рукоприкладство.
Восьмого февраля 1650 года князь Лаврентий Мещерский напал на Постельном Крыльце на Алексея Дубровского, сына царского казначея. Из показаний свидетелей: «Князь Лаврентей княж Михайлов сын Мещерской Алексея Богданова сына Дубровскаго на Постельном Крыльце ... матерны лаел и мать его недоброю матерью называл и бить его посыкнулся». Интересное слово «посыкнулся»: его этимологию я пока не выяснила, приведу лишь значение в данном контексте – «вознамерился», «попытался», «порывался». За матерную лаю, бесчестные слова в адрес отца Алексея Дубровского, за «нестовые слова» в целом и за то, что «бить посыкнулся», царь повелел посадить князя Лаврентия Мещерского на две недели в тюрьму.
В январе 1670 года постельный сторож Кондрашка Захарьев бил челом государю на истопника «Констянтина» Чулкова: «...На твоем государеве дворе против Постельного Крыльца, ухватя меня холопа твоего, он, Костянтин, поперег, переломил у меня ногу, левую ногу берцо, на двое; и ныне я от того увечен». На челобитной была сделана помета о поиске и расспросе свидетелей; чем дальше дело кончилось – неизвестно.
В 1674 году стряпчий Александр Протасьев «на великого государя дворе» стряпчему Ивану Хрущеву «прошиб кирпичом голову». Протасьева «нещадно» били батогами и наложили денежный штраф за «безчестье» в четырехкратном размере.
А вот ссора на государевом дворе вне Постельного крыльца. В январе 1652 года царю челом бил постельный сторож Куземка Еремеев. «...В вечеру... сошелся со мною в жилецком подклете постельной истопник Яков Быков и бранил меня всякою позорною бранью и ушиб меня кулаком и вышиб левой мне глаз и тем меня изувечил». Свидетели показали: «Пришли де они в жилецкой подклет и Куземка де пьет вино из кубышки: а Яков де Быков прошал у неге вина; и Куземка де ему вина пить не дал, а говорил ему: я де государево жалованье сам пью, и Яков де его за то ударил кулаком и вышиб у него глаз». Чем дело кончилось, неизвестно.
Еще одна ссора на крыльце, на этот раз – государева дворца в селе Покровском (про дворцовое село Покровское-Рубцово, вошедшее в состав Москвы в конце XVIII века, я писала здесь )
В июне 1649 года постельный истопник Демка Клементьев бил челом государю: «Жалоба, государь, мне на стольника на Романа Федорова сына Бабарыкина; в нынешнем государь во 157-м году июня в 15 день в твоем государеве походе в селе Покровском, на твоем государево дворе, стоял я холоп твой на крыльце; а тот Роман тут же на крыльцо пришол и учал меня холопа твоего он Роман посылать по квас на Сытной дворец; и я холоп твой его не послушал, по квас не пошол, потому что я холоп твой в Передней дневал; и он Роман за то меня холопа твоего спихнул с лестницы и убил меня до полусмерти; и лежал я холоп твой на земле, обмертвев, многое время; и оттерли меня холопа твоего товарищи мои льдом; и от тех побой ныне я холоп твой стал увечен». Свидетель Яков Жуков видел, что Демка Клементьев не только «с лестницы летел», но и в полете собой «Юрья Левонтьева в голову зашиб». Стрелецкий голова Михайло Зыбин показал: «Видел де он, что истопник Демка с лестницы кубарем летел; а кто его пихнул, того де он не видал; а от Юрья Левонтьева слышал, что говорил Юрья Роману Бабарыкину: для чего де ты истопника на меня пихаешь?» Тоже неизвестно, чем дело кончилось.