Глава 59
Я стояла у банки с краской в домике, когда Миша появился на пороге. Смеялась чему-то и была так увлечена процессом, что почти не заметила его прихода. Мне было не по себе от того, как сильно всё вокруг меняется благодаря усилиям всех, кто был рядом. Костя тоже был здесь, устанавливал плинтус вокруг окон, как только я закончила покраску стен. Похоже, он знал, что Миша в городе, потому что появление гостя его совсем не удивило, хотя я заметила, как улыбка слегка охладела, когда он взглянул на него.
– Привет, с возвращением, – сказал Костя, пожимая руку Мише.
– Здравствуй, Костя, – коротко кивнул Миша в ответ.
– Доброе утро! – я улыбнулась гостю, радуясь его появлению. – Надо ещё три спальни покрасить, прежде чем подумаю о чём-то ещё сегодня.
– Ну что ж, есть ещё один валик? Дорогу осилит идущий, как говорится. Я довольно неплох с валиком, могу помочь, если что, – предложил Миша, подмигнув мне.
– На самом деле, может, поможешь Косте с плинтусом? Это масштабнее, вдвоём вы быстрее справитесь. Я тут с покраской управлюсь, мне так даже проще – не надо осторожничать у краёв, чтобы не задеть плинтус. Вы сможете продолжить за мной, когда всё подсохнет.
Миша и Костя обменялись короткими взглядами.
– Конечно, – сказал Миша. – Где нужнее – туда и пойду.
– Можешь взять доски из той кучи и подрезать под нужный размер? – уточнил Костя и с лёгким сомнением добавил: – Ты ведь умеешь работать с циркулярной пилой, да?
– Да, знаю. Пару раз приходилось иметь дело со стройкой, – усмехнулся Миша.
– Конечно, знаешь, – пробормотал Костя и вернулся к работе, закрепляя следующую деталь.
В какой-то момент я заметила, что атмосфера слегка изменилась, но не придала этому большого значения. Просто кивнула им обоим и вернулась к покраске. Из коридора доносилась музыка – на старенькой колонке играло что-то из 80-х и 90-х. Музыка заполнила молчание, пока мы работали: мужчины перебрасывались только короткими репликами, касающимися дела. Мне пришлось ускориться, чтобы оставаться впереди них, закончить одну комнату и перейти к следующей. Осторожно красила стены, не касаясь потолка, а вот о поле могла не беспокоиться – его ещё не перекладывали.
Задумавшись, я собиралась приступить к последней стене в следующей спальне. Остановилась, чтобы потереть плечо, которое начало немного ныть. Миша незаметно подошёл сзади и аккуратно сжал мои плечи, массируя их. Я не слышала, как он подкрался, и невольно вздрогнула от неожиданности, но, увидев, кто это, расслабилась и прикрыла глаза, наслаждаясь моментом. Когда он начал нежно целовать меня в шею, я отстранилась немного, развернувшись к нему.
– А где Костя? – спросила я, не желая его смущать.
– Вышел поговорить по телефону. Мы тут одни.
– Ну, в таком случае, – улыбнулась я, глядя на Мишу, – можно и передохнуть немного.
Он выглядел так же хорошо в старых джинсах и фланелевой рубашке, как когда-то на острове в своей форме – весь такой официальный и… чертовски привлекательный. Его тело не изменилось, будто и не сидел он ни дня за столом. Я заметила несколько серебристых нитей в его волосах, но это только добавляло ему шарма. В какой-то момент я поймала себя на мысли, что даже хотела бы быть в такой форме, как он, но при этом заметила, что мои любимые джинсы стали великоваты – похоже, от всей этой физической работы наконец исчезли лишние сантиметры на талии.
Наш короткий перерыв быстро прервался, когда Костя и Юля вернулись. Дочь поздоровалась и отправилась наверх с огромной коробкой книг. Костя подтащил вторую и, оставив её наверху, вернулся к работе с плинтусами. Спустя несколько часов я объявила, что для меня на сегодня хватит – было приятно видеть, как много удалось сделать. Костя ушёл немного раньше, сославшись на то, что у него горят сроки по статье. Я заметила, что он был не так разговорчив, как обычно.
Юля приготовила ужин на четверых, опробовав новый рецепт, которым с ней поделилась Валя. Мы вместе работали над дизайном брошюр для осенних и зимних встреч. Хотели успеть распечатать их к открытию.
Миша выглядел уставшим, но довольным. Он попрощался, но не раньше, чем договорился со мной о следующем ужине на завтра.
Я знала, что разговора о возможном переезде Миши не избежать, и что рано или поздно придётся обсудить это серьёзно. Почему я избегала этой темы? Может, потому что боялась узнать, что он серьёзно готов оставить всё ради меня; или что он осознает, что моя жизнь не так уж интересна, когда станет ближе и привычнее. Несмотря на предвкушение того, что он может переехать сюда, я просто не могла понять, что может подтолкнуть его променять райский остров на наши будни.
Миша не сказал, куда ведёт меня на ужин, но попросил нарядиться. На следующий вечер, когда он приехал за мной, он выглядел так элегантно – тёмно-серый пиджак и чёрные брюки. Я была рада, что выбрала своё маленькое чёрное платье, а ещё накинула шёлковый платок с рынка на Фиджи – тот самый, с рисунком ярких синих и бирюзовых волн, напоминающих океан на закате.
Юля встретила Мишу у двери, пока я спускалась по лестнице. Она весело подмигнула мне, когда заметила его восхищённую улыбку, обращённую в мою сторону.
– Мам, – с лукавой улыбкой сказала Юля, – Дина нашла тот новый фильм, о котором все говорили летом. Так что я иду к ней, устраиваю девичник. Можете не торопиться – я останусь у неё на ночь. И не волнуйся, если что-то случится, Костя и Глаша сегодня тоже дома, так что в случае чего могу позвонить им. Вы с Мишей можете отдыхать – всё, чем ты занималась с его приездом, это работа.
Я поцеловала дочь в щёку, поблагодарив её за такую заботу, хотя не могла удержаться от мысли – отчитать её или поблагодарить за намёки. Юля уже давно не маленькая девочка, и я решила отпустить ситуацию и не тревожиться о доме. Вечер и так обещал быть полным волнения.
Миша снова вёл себя как настоящий джентльмен. Его манеры, воспитанные во французских традициях, просто сияли – он открывал передо мной каждую дверь и заботливо отодвинул стул, когда мы сели в ресторане, где он заранее забронировал столик. Я слышала о нём только из отзывов о лучших местах в округе. Еда была восхитительной, обслуживание – на высоте. Когда у нас забрали последние тарелки, и Миша поднял бокал, чтобы молча чокнуться со мной, у меня вдруг появилось странное ощущение дежавю.
Миша наконец завёл тот самый разговор, которого я, честно говоря, уже начинала бояться.
– Ты думала о том, что я говорил пару дней назад?
– Конечно, – я чуть улыбнулась, чувствуя, как сердце пропускает удар. – Я почти ни о чём другом и не могу думать.
– Так… что скажешь? Ты была бы не против, если бы я переехал сюда ради работы?
Я понимала, что он ожидает от меня честного ответа. Каждое слово, которое скажу сейчас, может изменить наше будущее. Взяла паузу, чтобы подобрать слова.
– Миша… я правда ценю, что для тебя важно моё мнение. Ты даже приехал сюда, чтобы обсудить всё лично. В районном УВД были бы счастливы получить такого сотрудника, как ты. Ну, в качестве консультанта хотя бы. Ты замечательный человек. Но…
Я посмотрела ему в глаза, стараясь собраться с мыслями.
– Почему я?
Миша нахмурился, слегка озадаченный.
– Кира, как ты вообще можешь так говорить? Почему ты не можешь поверить, что я хочу попробовать построить что-то настоящее с тобой? Ты умная, верная, прекрасная мать… Ты отлично воспитала своих детей, и когда сталкиваешься с трудностями, ты не убегаешь, а решаешь их. Сколько людей ты знаешь, которые бы рискнули делать то, что ты делаешь сейчас со своей базой?
– Миша, я бы не стала заниматься этим местом, если бы меня не сократили. Я – женщина средних лет, которая не сделала ничего выдающегося в жизни, если не считать «Соснового бора», и то это случилось случайно. Я крашу волосы, чтобы скрыть седые волоски, и некоторые части тела уже начали… ну, терять упругость. Как ты вообще можешь быть мной увлечён – для меня это загадка.
Миша откинулся на спинку стула, ошеломлённый.
– Кира, это просто нелепо! Мне совершенно всё равно, какого цвета твои волосы, и для меня твоё тело идеально. Знаешь, те растяжки, которые ты пыталась скрыть, когда мы были вместе? Они напоминают мне о чуде, которое тебе довелось испытать – рождении двух замечательных детей. У меня, к примеру, своих детей нет. Любые шрамы или возрастные изменения, которые у нас есть, – это свидетельства прожитых лет и полученного опыта. Ничего больше и ничего меньше.
Я не сразу ответила. Медленно сделала глоток вина, поставила бокал и откинулась на спинку стула.
– Как у тебя получается это?
– Что именно? – Миша с вызовом посмотрел на меня; было видно, что его задели мои слова, будто я себя недооцениваю.
– Ты как-то напоминаешь мне, что я больше, чем о себе думаю. Иногда я позволяю себе утонуть в жалости к себе, в этом маленьком мирке одиночества. Я думаю, что раз одна уже долгое время и этот год был трудным, так и будет всегда. Сначала сама, а потом совсем одна, когда дети начнут уезжать из дома. И знаешь, мне кажется, что так даже менее рискованно, чем впустить тебя, дать тебе шанс. Я могу обжечься. И это меня до ужаса пугает.
– Ты думаешь, что я когда-нибудь сделаю тебе больно? – спросил Миша, понизив голос. Он наклонился вперёд и мягко взял мою руку в свои.
– Не специально… но ведь жизнь иногда бывает беспорядочной, – ответила я тихо.
– Да, так и есть. И, скорее всего, так и будет, – кивнул Миша. – Но тот факт, что мы не неопытные двадцатилетние ребята, означает, что мы лучше подготовлены к этому беспорядку.
Я знала, что он прав. Мы оба прожили свои боли и потери, и, возможно, нас ждёт ещё больше испытаний в будущем. Но я устала постоянно играть на безопасной стороне. После смерти мужа моё сердце будто разлетелось на тысячу осколков. Я не была готова вкладываться в отношения с другим мужчиной, боялась снова испытать такую боль. И вот, годы спустя, мне снова предстоит решить – рискнуть ли, довериться человеку, который рискует своей жизнью почти каждый день. Возможно, это и пугало меня больше всего.
– Мне страшно, – повторила я. – Что, если с тобой что-то случится? Ведь у тебя работа не из безопасных.
Миша кивнул, взглянув на меня серьёзно.
– Ты права. Я уже потерял одну жену из-за того, что она не смогла смириться с моей работой. Пробовал заняться чем-то другим, но долго не продержался. Может, однажды устану от этой работы, но пока это то, что делаю, и у меня это хорошо получается. Если тебе это сложно принять, скажи сейчас, и тогда всё станет ясно.
Я обдумала его слова, прежде чем ответить:
– Я и не осознавала до сегодняшнего вечера, насколько боюсь возможности потерять тебя из-за твоей работы. Пыталась не думать об этом. Но мне не настолько страшно, чтобы отступить. Я уже пережила смерть мужа и смогла справиться. Может, я всё-таки сильнее, чем сама о себе думаю, – призналась, улыбнувшись ему через стол.
Миша фыркнул.
– Думаешь? И, кстати, гораздо более соблазнительна, чем сама себе кажешься, красавица. А теперь, может, отсюда выйдем? Если тебе нужны ещё доказательства, я слов на это тратить больше не намерен.
Я рассмеялась.
– Ведите, мужчина, – ответила я, чувствуя, как сердце забилось быстрее в предвкушении.