В Музыкальном театре Станиславского и Немировича-Данченко прошла премьера балета Славы Самодурова «Перигелий». Музыку специально к балету написал композитор-авангардист Владимир Горлинский.
Как создать ощущение космоса в музыке? Что такое «электрозвук» и как на нем играть? Как исполнять новую музыку? Рассказал дирижер-постановщик «Перигелия» Федор Безносиков.
Федор, расскажите о музыке Владимира Горлинского? Какая она?
Музыку к балету «Перигелий» написал молодой талантливый композитор Владимир Горлинский. Впервые я услышал его музыку довольно давно, когда еще не знал, что у нас планируется выпуск балета. Это была опера «Нонсенсорики Дримса» в «Электротеатре Станиславский». И я уже тогда был очень вдохновлен, мне хотелось когда-нибудь поработать с Владимиром Горлинским. И каково было мое удивление, когда Максим Севагин предложил мне выпуск балета «Перигелий». Я, конечно, с большим энтузиазмом откликнулся на это предложение.
Этот балет опирается в первую очередь на ритм и на тембры, что роднит его, в моем понимании, с балетами Стравинского, которые тоже в своей образности отталкивались от ритмов и тембров, а мелодия и гармония играли второстепенную роль. Здесь действует такой же принцип. Очень много разных эффектов и ритмических конструкций в оркестре, которые мы стараемся исполнять очень точно, ведь они влияют на образное впечатление, вызывают разные ассоциации.
На протяжении всего спектакля звучат довольно необычные для оркестра электрически звуки. Что это?
Да, это новый ударный инструмент. В музыке к «Перигелию» присутствует совершенно новый инструмент, который Владимир Горлинский придумал специально для этого балета. Он выглядит как небольшая коробочка с двумя пластинами и двумя педалями. Этот инструмент при нажатии издает звуки электрического разряда, которые играют в музыке и в балете довольно важную роль.
Балет разделен на вступление и три части. Во второй части появляется очень «потустороннее» пространство, очень лиричная конструкция. Создается впечатление, что мы то ли в космосе, то ли погружаемся куда-то под воду и видим совершенно новый мир. Это очень интересно написано, и очень интересно это исполнять.
В эти 30 минут музыки вместилась масса событий и масса нетривиальных композиторских решений. Я очень рад, что имею возможность представить эту музыку на суд зрителей.
Часто ли вы исполняете новую современную музыку? Каково вам воспроизводить партитуру, которую никто до вас не исполнял?
Вообще я очень люблю исполнять современную музыку, и считаю, что единственный путь к правильному исполнению современной музыки – играть ее так, как будто она написана уже очень давно и уже получила историческое признание. То есть, максимально честно, с максимально правильным отношением к этому. Так же, как ты исполняешь Музыку Бетховена или Моцарта. На мой взгляд, решение по современной музыке выносить не современникам, а далеким потомкам, которые будут эту музыку потом изучать и слушать. Наше дело – очень честно и с большой энергией ее исполнить здесь и сейчас.
Помимо того, что современную музыку надо исполнять как старинную и получившую признание, также и старинную музыку надо играть как современную. Например, я сейчас работаю над партитурами Бетховена, и эта музыка не удивляет нас своим звучанием сейчас. Но для своего времени она была абсолютно модерновая. Абсолютный авангард!
Некоторые решения, например, в Седьмой симфонии Бетховена, поражали и шокировали людей того времени. Какие-то неожиданные фортиссимо, неожиданные гармонические решения. Сейчас мы можем пройти мимо них, не заметив, насколько они были авангардными для того времени. Это очень хороший принцип, на мой взгляд. Я стараюсь его придерживаться в работе. К классическим партитурам относиться как к современным, и наоборот.
«Перигелий» оркестр исполняет с наушниками. Зачем это нужно конкретно в этом спектакле?
Изначально этот наушник с метрономом не предполагался. Мы разучивали музыку без него. Но потом Слава Самодуров с художником по свету Сергеем Васильевым придумали световое решение, которое работает по средствам заранее написанной четкой программы, которая посекундно выводит определенный свет, взаимосвязанный с музыкой, на сцену. И к сожалению, как ни старайся, даже пятиминутное произведение невозможно сыграть два раза подряд секунда в секунду, так, чтобы сошлись все важные акценты. Что уж говорить про тридцатиминутный балет?
Тогда было принято решение играть музыку под метроном, который нас направляет в одном и том же темпе каждый раз. Это немножко другой вид работы, потому что проблема выбора темпа устраняется. Но наши задачи все равно остаются теми же. Мы должны играть очень точно тембрально и динамически, очень точно выстраивать баланс между инструментами.
На спектакле из оркестровой ямы слышно множество разных и очень необычных звуков. Все они извлекаются из традиционных инструментов? Есть какие-то хитрости?
Да, в балете используется большое количество современных приемов игры, когда людям нужно не традиционно извлекать звук из музыкального инструмента. И наша задача эти приемы очень точно выполнять, потому что все они оказывают влияние на общее впечатление от тех образов, которые заложены в этом балете.
Например, у кларнетов довольно часто используется прием, когда воздух выпускается мимо инструмента при извлечении ноты. Таким образом нота почти не звучит, но мы слышим звук, который получается при выдохе. Когда это делает целая группа, в тихих местах это создает определенную атмосферу, даже учитывая, что другие инструмент тоже играют в этот момент. Похожий прием использован на флейте – прием губного пиццикато. Это такое постукивание вместе со звуком, которое создает ощущение более перкуссионного звукоизвлечения. Также во второй части балета, где присутствует атмосфера «потустороннего мира», у струнников есть такой прием, который часто использовался раньше в восточной музыке – четвертитоновая система. То есть, мы играем не по полутонам, мы играем и четвертитоновые звуки, которые создают более вязкую мелодию. Это было принято в народной иранской, сирийской музыке.
Также, поскольку балет основан на ритме, у нас большая перкуссионная группа. У нас целых четыре ударника, которые играют на самых разнообразных инструментах. Но в принципе новый инструмент там только один, в партитуре он обозначен как «электрозвук», о нем я уже говорил. Все остальное – это традиционные инструменты, использованные в большом количестве. Четыре ударника постоянно меняют инструменты, у них очень комплексные задачи.