Часа в четыре, как и обещал, Глеб приехал в квартиру родителей. Дверь ему открыла Жанна Аркадьевна.
- Привет, мам, - поздоровался сын.
- Привет. Ты один? – удивлённо посмотрела она на него.
- Да, один. К бабуле приехал. Поговорить надо…, - ответил он.
Глава 257
Первые главы моих романов тут (Первая глава этого романа тоже)
- А-а-а, ну, проходи, раздевайся. Поужинаешь с нами? – спросила Жанна Аркадьевна, доставая из шкафа для него домашние тапочки.
- Нет, ужинать не буду, а чай с бабулей попью. Я зефир привёз, – кивнул Глеб на пакет, стоящий на полу.
- Зефир? Зефир не помешает…, - Жанна Аркадьевна перешла на шёпот. – Ты с ней сегодня не спорь. Она не в духе.
- Почему? Вы поругались? – удивлённо вскинул брови Глеб.
- Ну, что ты…, конечно, нет.
- Жанна, кто-то пришёл, да? – услышали они голос Раисы Михайловны из гостиной.
- Да, мам, Глеб пришёл…, раздевается, сейчас придёт к тебе, - крикнула Жанна Аркадьевна из прихожей. – Ну, ладно, я на кухню, а ты иди к ней, - сказала она и удалилась.
Глеб, прихватив пакет, переместился в гостиную.
- Привет, бабуль, - сказал он и наклонился над бабушкой, сидящей в кресле за поцелуем.
- Здравствуй, внучек, здравствуй, - поцеловала она его в щёку и потрепала рукой за ухо. – Садись, - кивнула она на кресло. – Рассказывай, как дела? Как живёшь? Что нового? – забросала Раиса Михайловна Глеба вопросами.
- Нового? Да я тебе всё новое вчера по телефону рассказал. Если хочешь, ещё раз повторю, - говорил Глеб, усаживаясь в кресло.
- Нет, повторять не надо. Что лишний раз воздух сотрясать и время терять на пересказы, - отрицательно покрутила головой Раиса Михайловна.
- Ну, раз так, то пойдём, чай попьём. Я тебе вот, что принёс, - Глеб вынул из пакета две коробки зефира в шоколаде и коробку конфет, положил гостинцы ей на колени.
- Не забыл…, решил бабулю побаловать…, спасибо, внучок, - заулыбалась довольная Раиса Михайловна. – Что ж, пойдем чай пить, - она протянула руку Глебу, чтоб он ей помог встать с кресла.
Глеб проворно соскочил со своего кресла и закрутился вокруг бабушки. Она встала и, опираясь на руку внука одной рукой, а другой, прижимая к груди коробки со сладостями, шаркая тапочками по полу, пошла на кухню.
- Жанн, ты с нами чай будешь пить? – положила она на стол коробки.
- Нет, мам, вы пейте, а я займусь ужином. Скоро Игорь приедет, а у меня ничего не готово, - отказалась Жанна Аркадьевна.
- Как знаешь, - пожала плечами Раиса Михайловна, усаживаясь за стол.
Жанна Аркадьевна разлила по чашкам чай и поставила их на стол. Глеб открыл коробку с зефиром, переложил зефир в вазу и, поставив её на стол, уселся на стул напротив бабушки.
- Бабуль, ты какая-то сегодня не такая…, как ты себя чувствуешь, - спросил он.
- Не такая…, - усмехнулась она, - будешь тут не такой. Знаешь, куда меня сегодня дочь с зятем возили? – прищурила Раиса Михайловна глаза и уставилась на внука.
- Нет. Не знаю. А куда?
- В полицию.
- Куда?
- Ты что, не слышишь? В полицию они меня возили, - несколько раздраженно ответила Раиса Михайловна.
- Зачем?
- Вот и я их спросила, «Зачем?». Мне объяснили…, - она усмехнулась, глядя на внука, который по-прежнему вопросительно смотрел на неё. - Ну, суд же будет…, его же не было. Чего ты так смотришь на меня? - покачала она головой и принялась популярно объяснять. - Наталью судить будут и того мужика…, который мою квартиру хотел заграбастать. Я пострадавшая, хоть и квартира у меня осталась, и вылечили меня. Ну, как сказать, вылечили? До сих пор лечат, и ещё не знамо сколько лечить будут. Это только, кажется, что я ничего не потеряла. А я потеряла…, много чего потеряла, - Раиса Михайловна сглотнула слюну. – Здоровье потеряла…, покой потеряла…, веру в хороших людей потеряла. Мне всюду мерещатся убийцы…, - призналась она, загибая пальцы. – Деньги потеряла, и сейчас теряю. Ты думаешь, если мы ездим в городскую больницу, то ни за что не платим, так, да? Вон, у матери спроси, сколько она тратит на моё лечение. А моё время? А её время? Опять же бензин…, - Раиса Михайловна немного помолчала. – Если всё посчитать, то ущерб мне нанесли большой, и он увеличивается с каждым днём.
- Бабуль, но…
- Помолчи, я не всё сказала, - перебила Раиса Михайловна внука. – Знаешь, Глеб, я об этом не задумывалась раньше. Думала, полиция сама разберётся..., всё они там сами сделают. А оказалось, что не всё они могут сами сделать. Следователь…, ну тот, который в больницу ко мне приходил, сказал, что мне надо самой подать заявление и указать сумму ущерба, которую мне нанесли своими действиями обвиняемые.
- И ты подала? – спросил Глеб.
- Да, подала, – она гордо вскинула голову. - Он ещё посоветовал нанять хорошего адвоката, чтобы защищать мои интересы в суде. Собрать все справки, анализы, оплаченные счета… Вот только я ума не приложу, где ж хорошего адвоката взять?
- Мам, следователь же предложил воспользоваться услугами адвоката, которого предложит судья, - встряла в их разговор Жанна Аркадьевна.
- Откуда мы знаем, хороший он будет, или плохой? А я не хочу терять деньги, - зыркнула мать на дочь.
Жанна Аркадьевна решила больше не вмешиваться в разговор матери с Глебом, но прислушивалась и не упускала из своего внимания ни одного слова, произнесённого ими.
- И что ты решила? – спросил Глеб.
- Пока не знаю, - созналась Раиса Михайловна. - Сейчас я думаю о другом…, - Раиса Михайловна взяла из вазы зефирину и покрутила её в руках.
- О чём? О чём ты думаешь, баб? – насторожился Глеб.
- Я ещё в машине, когда мы домой ехали, подумала что, адвокаты же и у Наташи и того мужика будут. Они будут доказывать, что мне нанесён небольшой урон. Я же жива. И он будет искать, как снизить моральный и материальный ущерб, который я хочу получить с них. Я думаю, знаешь что, Глеб, если я по-прежнему буду вести бурную деятельность в нашей с тобой фирме, то могу просто не получить вообще никаких денег с них.
- И что ты решила? – затаив дыхание спросил Глеб.
- А я не буду пока вообще вмешиваться в дела фирмы. Делайте всё сами, как хотите.
- И как долго? – спросил он, не веря своим ушам.
- Как долго? Ну, не знаю. До суда – это точно. А может быть и до тех пор, пока не выплатят компенсацию, - развела руки Раиса Михайловна.
- Хорошо, баб, я понял. Но я всё равно буду держать тебя в курсе, - пообещал он.
- Да, да, держи меня в курсе, - Раиса Михайловна выпила несколько глотков чая. – И давай договоримся ещё вот о чём…
- О чём, баб?
- О том, что блузки «ретро» я для вас ещё в прошлом году нарисовала…, ну, когда не болела ещё. А то, что вы их стали шить только в конце января, это совершенно ни о чём не говорит.
- Да, да, бабуль, я исправлю даты на твоих эскизах, - пообещал Глеб.
- Вот и хорошо, что ты сразу всё понял. А версию того, что мои подруги покупали блузки только ради того, чтобы поддержать меня, я сама озвучу адвокату.
- Бабуль, а что тебе ещё сказал Антонов? – спросил Глеб.
- Я его спросила, почему так долго тянется следствие. Знаешь, что он мне сказал? – она выдержала значительную паузу, наслаждаясь сладостью зефира во рту. – Он сказал, что Ткачук и Завьялов натворили много чего, и они до сих пор выясняют их вину. А мне так хочется, чтобы всё скорее закончилось, - вздохнула она.
- Что они ещё натворили…, - хотел было уточнить Глеб. Но вспомнив слова лейтенанта в кабинете Блинова о том, что Раиса Михайловна единственный живой свидетель, он вздрогнул и передёрнул плечами. – Мне тоже хочется, чтобы всё скорее закончилось, - сказал он и погладил бабушку по руке…