- Так! Моё любимое местечко... - пропела Чарити.
У неё все было готово для того, чтобы провести обеденный перерыв с комфортом.
Еда - есть!
Настроение побыть в одиночестве - есть!
Очень секретное местечко (одно из многих, которыми она пользовалась по настроению) - ...
Нет!
Продравшись сквозь кусты, Чарити столкнулась нос к носу с неприятностью - ее любимое местечко было уже занято.
Посреди поляны, использовав белый камень в качестве подушки, развалился Перси и осквернял покой и уют храпом, подобным рычанию виверны.
Даже птицы, перепугавшись такого храпа, притихли и нахохлились, ближе прижавшись друг к дружке.
Чарити на цыпочках обошла вокруг камня, затем присела на корточки возле спящего одноклассника.
- Э! Персик!
Храп стих.
- А... - промычал Перси, чуть приоткрыв один глаз.
- Тебе нормально?
- Намальна...
Глаз снова закрылся.
- Как миленько! Занял мое любимое место!
Перси зевнул и сел, скрестив ноги.
- А разве тут где-то написано, кому принадлежит эта полянка?
Он обвел поляну вопросительным взглядом и остановился на камне.
- Конечно, можно было бы пошутить о надписи на камне... Но это скверная шутка.
- Может и не подписано, но место все равно мое! Я тут обедаю. Расслабляюсь. По травке босиком хожу.
- Ну значит сегодня где-нибудь еще походишь. Потому что я первый сюда пришел и... уходить не собираюсь. Но могу предложить компромисс - места хватает и для двоих, а я лежу и сплю. Так что мешать тебе точно не буду.
Чарити осуждающе покачала головой.
- Ай-ай-ай, Персик! Развалился прям посреди парка, храпит у всех на глазах. Да еще и место леди не уступает! Ну разве приличный дворянин может себе такое позволить? Где твои манеры? Где твоя дворянская гордость?
Перси совершенно не тронули ни осуждающие взгляды, ни речи Чарити. Он пожал плечами.
- Ну знаешь, каждый волен вести себя так, как ему хочется. Это мое мнение. А если кому-то приспичит посплетничать о моих манерах и поведении... Что ж - удачи ему.
Это даже удивительно. Какой-то совсем непробиваемый собеседник.
- А разве твою гордость это не задевает?
- Гордость?
Парень потянулся еще раз, а затем похлопал ладонью по траве рядом с собой.
- Садись-ка.
- Зачем?
- Садись. Поболтаем.
Чарити немного помедлила, но все же села.
- Ты говоришь - гордость... А вот скажи: тебя твоя гордость накормить может?
- Что? Не понимаю...
- Или же платье новое тебе купить? Может?
Чарити молчала.
- Или может быть гордость согреет тебя в холодную ночь? - Перси усмехнулся. - Нет. Гордость в таких делах не помощник. Уж кому, как ни тебе это знать.
- Почему же именно мне?
- Если слухи правдивы, то ты раньше была нищенкой? Просила на улице милостыню.
Девушка покосилась на собеседника.
- Ну так что же с того? Пусть так, но разве это преступление?
- Вот потому ты и должна меня хорошо понимать! Гордость не поможет выжить на улице. И дворянину она тоже, на самом деле, не желанный спутник. Ею лишь воспользуются другие, кто тебя окружает, чтобы извлечь из тебя выгоду. Вот так.
Судя по тону, Перси не дразнил её. И ничего обидного сказать не пытался. Поэтому, помолчав немного, Чарити сказала:
- Я первый раз вижу дворянина, который так рассуждает. Большинство же задирают носы.
- Большинство... Как бы это сказать, чтобы не обидно было... Глупцы. А я - нет. Мой отец - министр. Вот пусть он и гордится за нас обоих... Кстати! Ты знала, что мой отец и отец Грегора друг друга презирают?
Отец Грегора тоже министр. Только военный. А отец Перси - гражданский. Это Чарити знала.
- Все потому, - продолжил парень. - что каждый из них считает работу другого менее важной. Военные и гражданские вечно цапаются. Да, они признают заслуги друг друга, уважают ум... Но вот эта их гордость сильно мешает работать слаженно. Они не могут быть единым механизмом, а это плохо для империи. Вот и скажи теперь - какой прок от гордости?
- Знаешь, в политике я не сильна. Но если чаша весов, на которой твоя гордость лежит, перевешивает ту, на которой твои заслуги, то да - это глупо. Но согласись, что горделивый человек порой может быть очень милым и романтичным...
- И голодным. - добавил Перси.
- Но если у тебя совсем ни капли гордости не будет, то на тебя никто всерьез и внимания не обратит.
- Воот! - Перси торжествующе улыбнулся. - А это значит, что и беспокоить тебя никто не станет. И поспать можно будет подольше!
Чарити рассмеялась, а потом обхватила руками колени.
Какое-то время она сидела так, наслаждаясь щебетанием птиц, осмелевших после прекращения громоподобного храпа. Но потом в голову ей пришла одна мысль. И она поспешила ее озвучить, ведь Перси уже опять начал клевать носом.
- Эй, Персик!
- Мм...
- А что насчет тех бедолаг, которых мы привезли из деревни лорда Кардье? Уже несколько дней прошло, а о них ни слуху, ни духу.
Перси раскрыл глаза, будто весь сон с него рукой сняло. Он серьезно поглядел на Чарити.
- Скажи, а ты точно хочешь знать? Может не стоит портить момент? Или вообще не стоит расспрашивать об этом?
Чарити догадывалась, что дело плохо, но отступать не хотела.
С тех пор, как они вернулись из похода, ей столько раз снились кошмары, в которых люди просили помощи... Протягивали к ней руки в отчаянной мольбе. А их деревня полыхала в чудовищном пожаре... А она была бессильна. Просто стояла и плакала.
- Да, я хочу узнать. - твердо сказала она.
- Если это из-за кошмаров, то давай я приготовлю тебе лекарство? Ты не первая, кто ко мне обращается по этому поводу.
- Я хочу знать.
Перси тяжело вздохнул.
- Хорошо. Тогда вот тебе правда: их скорее всего скоро убьют.
- Что?!
Девушка в ужасе отшатнулась в сторону. Она ожидала, что одноклассник скажет что-нибудь о серьезной болезни, что им совсем плохо... Но услышанное просто повергло ее в шок.
- Погоди! То есть, как это? Кардинал Нилес сама говорила, что их не будут судить за мятеж!..
Перси приставил палец к губам, предлагая замолчать.
- Тише... Успокойся.
Чарити отдышалась.
- Всё? Я продолжу?
Она кивнула.
- Никто не собирается их казнить. Это, скорее, акт милосердия.
- Милосердие? Убийство? Ты издеваешься?
- Мы бессильны им помочь. С тех пор, как этих крестьян привезли в академию, над ними каждый день бьются доктора и целители. Ну и профессор Хебринелл. А я ему помогаю... И никаких результатов.
Ни лекарства, ни магия не работают. Наши пациенты лежат связанные по рукам и ногам с того дня, как прибыли сюда.
Едва кто-то пытается ослабить путы, как они сразу начинают проявлять агрессию и пытаются вырваться и наброситься на людей. А если не могут этого сделать, то отрывают от себя кожу и стараются съесть ее. Их раны почти не заживают, чем бы их не обрабатывали. И разум продолжает спать.
Находиться рядом с ними - настоящее испытание. Они без остановки несут страшный бред. Говорят такие вещи, что некоторые целительницы и монахи не выдерживают и пары часов рядом с ними.
Даже профессор оказался бессилен, а он ведь очень хороший учёный.
Им уже не помочь, так не лучше ли прервать муки? Это и предложила леди Катарина...
Перси вздохнул.
- И на этот раз я с ней согласен. Она дала нам еще неделю на попытки хотя бы чуть-чуть больше узнать об этом загадочном заболевании, но боюсь, что это невозможно. Даже нельзя понять, что с ними. Ни магия, ни болезнь... Никак не определить.
Правда, есть еще надежда, что кто-нибудь из крестьян умрет раньше, чем пройдет отведенное время. Тогда мы сможем провести вскрытие и, быть может, это чем-то поможет.
Но буду честен - я и на такой радикальный метод уже не надеюсь.
- Как же так... - прошептала Чарити после недолгого молчания. - Они ведь с такой надеждой смотрели на нас, когда мы увозили их близких...
Она закрыла лицо руками. Перси же неловко похлопал ее по плечу, желая хоть немного ободрить.
- Что я могу сказать?.. Сегодня вечером я принесу тебе лекарство, которое поможет спокойно поспать и не позволит кошмарам мучать тебя.
