Автофик по "Повороту". Вызима, те же пять лет спустя, что и "Один день в Вызиме" только без Геральта. Геральт уехал в Туссент.
***
… полагаю, на следующей неделе и это решится. Ильве? – вопросительно окликнул ведущего врача тот, кого и по сей день все вокруг привыкли называть Гроностаем.
Не получив ответа, бывший бригадир поднял голову от просматриваемого им письма и слегка нахмурился, уперевшись взглядом в спину собеседника.
- Ильве… - тяжелым вздохом старший эльф позволил проявиться толике озабоченности и беспокойства.
Когда его товарищ не отозвался и не обернулся и на этот раз, Гроностай встал и подошел вплотную, окликнув уже требовательнее:
- Ильве!
Медик не вздрогнул, никак не выдал себя резким жестом, наоборот будто продолжая совершенно другой разговор плавно обернулся к подошедшему скоя*таэлю со слегка горчившей улыбкой. Гроностай с тревогой перевел взгляд за окно, но не увидел решительно ничего, сколько-нибудь заслуживающего внимания. Даже заезжавший кое-что уточнить Иорвет уже заворачивал к Вызиме, так что вид из окна лечебницы оставался более чем обыденным.
Старший эльф неодобрительно покачал головой и все же решился:
- Ильве, прости мне мое вмешательство, - мягко заговорил он, - но я давно вижу, что тебя что-то очень сильно гнетет. Я искренне уважаю твою гордость, но ты дорог мне и я тоже беспокоюсь о том, что с тобой происходит, ты знаешь. Замалчивать проблемы редко когда бывает хорошим выходом. Возможно, я не смогу помочь тебе делом или даже добрым советом, но иногда весомой помощью становится уже то, что есть кому тебя выслушать. Что такого могло произойти, что случиться, что настолько не дает тебе покоя? Ты сам не свой.
- Это так заметно? – криво усмехнулся медик.
- Нет, не думаю, - признал Гроностай, - не думаю, что кто-то, кроме Ориэль знает тебя так близко, или настолько заинтересован, чтобы следить. Так чем я могу тебе помочь?
Он легонько коснулся опиравшейся на подоконник ладони.
- Ничем, - грустно рассмеялся Ильве, отойдя от окна в глубь небольшого кабинета при новой лечебнице, - все, что могло, уже случилось. И даже не вчера.
- Кроме того, - признался он, помолчав, - я боюсь, что когда эта тайна откроется, - а она откроется, - ты отвернешься от меня.
На последнее заявление Гроностай нахмурился еще более встревоженно:
- На свете очень мало вещей, - медленно проговорил он, - которые могли бы вынудить меня это сделать. И я точно знаю, что ты на них не способен! Что происходит, Ильве?
- Хорошо, - с очередной усмешкой медик согласно кивнул, так и не поднимая головы, и позвал за собой. - Идем, мою тревогу проще показать, чем объяснить.
Оба эльфа молча проследовали через местами все еще незаконченное основное здание больницы на задний двор, а затем свернули к аптечному огороду, по пути кивая или здороваясь. Впрочем, прогулка обоих начальников по территории никого не удивила, - что главный врач, что руководитель всей Службы общественного призрения отличались дотошностью и работоспособностью, что называется жили «на земле». Горели делом, знали каждую занозу и каждую тень во вверенной зоне ответственности, поэтому никто особо не обращал внимания на то, куда они идут в данный момент.
Тогда как Гроностай по понятным причинам был по-настоящему заинтригован. Ильве обернулся на подсобное помещение, сквозь раскрытую дверь которого можно было видеть Фелостэ, Ориэль и Эйниона, что-то сосредоточенно сверявших между собой в записях и книгах, после чего сделал шаг в бок и присел на корточки перед клумбой с кустами пионов вдоль стены.
- Привет!
Из кустов донеслось недовольное сопение.
- Вылезай, славный скоя*таэль, - скомандовал медик.
Сопение немедленно прекратилось.
- Эльдан, вылезай, - строже повторил медик, распрямляясь. – Вылезай, я жду.
- Твой племянник? – несказанно удивился Гроностай. – Неужели мальчик болен…
- О нет, что ты, он вполне здоров, чтобы вить себе шалаши из любых подручных материалов, включая ценные книги, а так же расковыривать под тайники стены. - громко парировал Ильве. – Теперь вот копает заборы, как я погляжу. Для побега из крепости поди?
Старший эльф промолчал на эту прочувствованную тираду, действительно теряясь в недоумении, - он, признаться, не особо интересовался этим ребенком. Иногда дарил какую-то сладость или игрушку, когда бывал в доме, но надо отдать должное, что Ориэль сама очень редко выпускала сына из поля зрения, а тем более не подпускала к нему близко кого-нибудь, кроме дяди и отца. Гроностай не то чтобы одобрял такой подход, скорее нет, но, зная историю их семьи, зная сколько вообще эльфских детей были убиты как щенки дворовой шавки, походя, – не мог не понимать ее в какой-то мере.
Тем временем в просвете между кустов, из-под увенчанной пышными алыми с белым цветами листвы показалась черноволосая макушка.
- Опять ругаться будешь? – обреченно вздохнул мальчик, отряхивая от земли ладошки.
- Обязательно, - подтвердил Ильве. – Но не сейчас. Твое стремление к свободе и гнездованию – мы обсудим потом. Милсдарь Гроностай не даст соврать.
Говоря все это, медик подхватил на руки племянника и развернулся с ним так, что лица мальчика и молодого эльфа оказались на одном уровне перед глазами бывшего бригадира.
- Вот у кого нужно спрашивать совета по обустройству убежищ и побегам, Дани. Дядя Гроностай уж наверняка скажет тебе на кого из буйных скоя*таэлей ты больше всего похож, - с нажимом произнес Ильве.
А когда увидел, как аметистовые глаза названного «дяди», удивленно перебежав на личико ребенка, вначале чуть задержались там, а затем вдруг в шоке расширились, - удовлетворенно кивнул и закончил почти совсем непринужденно:
- Но пока я все-таки сдам тебя твоей маме, нечего нам тут подкоп под стены рыть!
- Ну дядя… дядя, отпусти, - отчаянно захныкал выворачивающийся из его рук мальчишка, - я давно большой, отпусти на землю…
Ильве разжал руки ровно на пороге хранилища, подтолкнув ребенка к матери, и Ориэль мгновенно забыла о хозяйственных книгах, уткнув Эльдана себе в юбки между торопливыми прощаниями.
Когда она ушла через заднюю калитку, Ильве вернулся к Гроностаю, просто взглянул ему в лицо и молча пошел обратно в свой кабинет.
Старший эльф слегка помедлил, приводя ускакавшие в разные стороны мысли в порядок, но первым, что у него вырвалось, после того, как Гроностай наверняка прикрыл за собой дверь, было:
- Как?
«Тебе объяснить?» - явно говорил ядовитый взгляд Ильве из-под ладони.
- Дурное дело не хитрое, - вместо того уронил он.
- Ты хочешь сказать… - только начал проговаривать Гроностай.
- Нет. – веско оборвал его Ильве. – Иногда я даже жалею, что нет, хотя мне самому от этого тошно.
Он как-то по особенному глубоко вздохнул, переводя дыхание, и откинулся на резную спинку стула, будто разом лишившись сил:
- За что мне винить вашего атамана? За то, что его семя оказалось таким цепким? У меня хорошее образование, я знаю составы, которые способствуют зачатию… Я знаю, что самые действующие из них – это магические декокты, а Ориэль не откуда было взять на них денег, но я не могу не думать и об этом… Потому что я знаю ее упрямство и знаю, что это ее страсть столкнула всю лавину целиком. Привела к тому, что на нашу нейтральную и никому не интересную семью обратилось внимание весьма опасных людей и нелюдей.
- Но она твоя сестра… - Гроностай присел перед ним, взяв безвольные пальцы врача в свои ладони.
- И я по-прежнему отдам жизнь за нее, а теперь и ее ребенка, - устало вздохнул Ильве. - Поэтому я понимаю, что значит, лишить кого-то его дитя, но… Не суди меня, если бы даже Ориэль сразу не просила бы меня молчать, я бы сам всеми силами уговаривал ее не говорить никому правды!
- Почему?.. – уронил Гроностай.
- Вы настолько старше и потеряли вроде бы намного больше, - дернул губами Ильве и встал, забрав свои руки из чужих прохладных ладоней, - а все еще спрашиваете! Вот dh*oine Роше понял бы меня сразу. Уж такой, как он знает, что всегда найдется тот, кто захочет использовать чью-то слабость. И тем более тот, кто захочет отомстить. Иорвет опасен, как мантикорра, к нему так запросто на рожон не полезешь, а вот дети – всегда самое уязвимое место. Таким, как Иорвет просто нельзя иметь детей, и мое мнение относительно его личных качеств тут не причем.
- Но ребенок уже есть, - тихо возразил Гроностай.
- Вот именно, - Ильве на мгновение с силой сжал ноющие виски. – И с каждым днем все больше становится похож на своего настоящего отца. Прятать его взаперти не получится, уехать мы тоже не можем, так что только вопрос времени, когда правда станет очевидной для всех.
Он распрямился и зло хохотнул, с толикой насмешки глядя на растерянное лицо старшего эльфа.
- Я понимаю, что ты не хочешь ничего говорить, - медленно начал Гроностай, - но что обо всем думает сама Ориэль, она ведь мать?..
- А я не знаю, что она думает! – раздраженно всплеснул руками внезапно вскипевший Ильве. – По-моему, она давно уже вообще ни о чем не думает! «Нет, это только мой сын, мой маленький Иорвет, и никто его у меня не отнимет»…
Он аж сплюнул в сердцах, таким несвойственным себе жестом выдав крайнюю степень владевшего им напряжения.
- А Льян? – вдруг тихо спросил Гроностай, аккуратно напомнив, что в семейство Аспленов нынче входят не только брат и сестра.
Ильве успокоился так же резко, как и сорвался, точнее устало потух и уронил:
- Он знает. С самого начала все знал, когда предлагал свадьбу, - он вернулся на свое место и усмехнулся невесело, глядя в аметистовые глаза. – Никогда не думал, что из скоя*таэля получится такой замечательный зять. И что мне будет перед ним так стыдно.
- То есть он тоже выбрал молчание, - между тем обозначил слегка нахмурившийся Гроностай.
Ильве фыркнул:
- Он выбрал Ориэль. Хотя не может не понимать тоже, что и я. Я не знаю, что мне делать, - признался он напоследок.
- Мне трудно представить, - заговорил Гроностай после долгого молчания, - как бы я отнесся к тому, что где-то у меня растет ребенок. Ребенок, которого от меня скрывали. Но ты прав, нельзя вечно тянуть время и замалчивать проблему в надежде, что все решиться как-то само собой. Сколько мальчику уже…
Гроностай не спрашивал, но Ильве ответил:
- Будет пять. Годы летят быстро.
- И мы подумали обо всех, кроме него. Как Эльдан отнесется к тому, что близкие лгали ему всю жизнь? К тому же, правда способна ранить только один раз, а вот ложь можно использовать как угодно. Обидой легко воспользоваться. Лучше развязать этот узел, пока Дани еще мал и для него самое страшное, что дядя будет ругаться.
- Дяде тоже бывает немного страшно, - нервно хмыкнул Ильве.
- А я знаю, - ободряюще улыбнулся ему бывший скоя*таэль, - чья поддержка в этой ситуации не помешает не только нам, но и Иорвету.
***
- Ну, и какая проблема семейства Аспленов настолько серьезна, что я вынужден отвлекаться от переговоров с реданской делегацией? – вместо приветствия поинтересовался Роше, входя в уютный домик семьи.
Он отметил взъерошенного после очевидного скандала медика и проводил взглядом плачущую Ориэль, которую увел наверх муж.
- Как я и говорил, деликатная, - начал было приведший его Гроностай, но Ильве оборвал его взмахом руки, и так же без слов, жестом пригласил Роше заглянуть в кухню вместо ответа.
Не обнаружив там никого, кроме увлеченно поглощавшего варенье мальчугана, Вернон развернулся обратно и выразительно вздернул бровь. Глянул на мрачно мнущегося медика, уступившего ему право объясняться Гроностая, перевел взгляд на лестницу, куда ушла мать, а затем снова на мальчишку.
Ильве не выдержал первый, отлепился от косяка и решительно отобрал у племянника ложку.
- Когда я разрешал взять варенье, я не имел в виду слопать все, - всучил племяннику раннее яблоко и распорядился. – Иди покачайся во дворе, у нас важный гость. И ни ногой никуда отсюда!
Проследив, что ребенок послушно направился именно к стоявшей под аралией качалке, эльф закрыл кухонную дверь и прямо встретил жесткий прищур с любопытством наблюдавшего за ним Роше.
- Нда. - протянул спецагент. - И каким же образом Иорвет до сих пор не знает, что буквально в квартале от него подрастет его сын? А ведь он не знает?
Ильве кажется даже испытал облегчение, получив подтверждение своих же собственных опасений, а следовательно, что решать что-то нужно как можно быстрее.
- Не знает, - спокойно подтвердил он спецагенту. – Я хотел защитить своего племянника. От возможных, хм, недоброжелателей.
- Хм, допустим, - кивнул Вернон, - в чем-то понимаю. Только вот пацан как две капли воды похож на своего папашу, и вам вот-вот все равно начнут задавать неприличные вопросы.
- Да.
- Хорошо, но а я тут причем? Задним числом защищать девичью честь или алименты выбивать? – съязвил Вернон. – Вроде это я тут похотливый дхойне и это мне положено бесконтрольно размножаться. Ну и семейка! В тихом омуте черти водятся! Как отчудите что-нибудь, так не знаешь, что с вами делать.
- У нас нет претензий к Иорвету, - поджал губы Ильве.
- Ага, нету. Значит, загвоздка в том, что они возникнут у него, - догадливо покивал Роше. – А они возникнут! И вполне закономерно.
- Они возникли бы в любом случае, - все же вмешался Гроностай. - Вы правильно сказали, мы – не dh*oine. Для seidhe остаться в стороне попросту невозможно, потому что невозможно и все. Максимум, что можно было бы попытаться сделать, так это уговорить Иорвета сохранить тайну ради благополучия и безопасности ребенка, оставить его в любящей семье. Но ввиду столь очевидного сходства, такой вариант исключен.
- Так, стоп, а отсюда по подробнее, - насторожился Вернон. – Я знаю, что у вас, остроухих, с детями вопрос тонкий, поэтому соглашусь, что Иорвет, без шуток, взбесится. Но почему вы все решили, что Иорвет однозначно заберет мальчика?
- Наши старые традиции в этом вопросе не слишком отличаются от ваших законов, - не без капельки превосходства в тоне заметил Гроностай.
- Я, конечно, не законник, - Роше потер переносицу, - но что-то в первый раз слышу, чтоб ребенка обязательно изымали и отдавали отцу. А по вашим традициям это так?
*
- По законам государств, конечно, не так, - рассуждала вечером Верноссиэль. – Иначе все бастарды жили бы при своих отцах.
- Это было бы забавно, - усмехнулся Вернон.
- Несомненно, - насмешливо согласилась его мудрая жена. - Семейные дела решаются соглашениями, договорами, отступными…
- Тем, нужен ли вообще кому-то этот ребенок, - опять вставил Роше.
- Но мы говорим о seidhe, - плавно продолжила эльфка, отпивая от своего бокала. – Тем более, о seidhe с Синих Гор. Можно предполагать, что Иорвет захочет поступить согласно традициям, в которых рос сам. Тем более, многие его просто не поймут, если он так не сделает. Я тоже не знаю всех нюансов, - их много в зависимости от семейного и социального статуса обоих сторон... Но достаточно уже того, что его мать вышла замуж за другого мужчину. Поэтому этот ребенок уходит в семью отца. К тому же речь идет о мальчике, тогда как девочка могла бы остаться в семье матери, то есть при Ильве.
- Все так строго? – Вернон даже удивился, а Верноссиэль поморщилась.
- Более чем. Долголетие и возможность развода подразумевают, что браков может быть несколько. А детей рождается мало. В наших преданиях у легендарных героев бывало и по семеро детей, близнецы рождались, как стручки на фасоли, но даже если эти легенды сколько-нибудь правдивы, то увы, такие особенности остались в далеком-далеком прошлом. Поэтому логично, что пришлось выработать жесткие правила, которые защищают интересы всех семей, даже если это кому-то не нравится. И раз Иорвет выступает как лидер, защищающий права, свободы и традиции seidhe, то он первый обязан им следовать, даже если ему вдруг не очень хочется.
- То, что сумасбродная девчонка поставила всех в очень неудобное положение, понятно, - Вернон отвлекся от разговора, чтобы похвалить удавшуюся рыбу, после чего ворчливо продолжил. – Хотя не думал, что это может повлиять и на политику. Казалось бы, такие там сложности... Ну, нарисовался у тебя сынишка, так хорошо же, тем более для эльфа. Здоровый, симпатичный, и не в канаве же растет, а при мамке. Помогай им иногда чем, учи, чему правильным сеидхе знать положено.
- Пожалуй, ты прав, иногда мы излишне усложняем, - улыбнулась женщина и все-таки сокрушенно прибавила. – Ох, Ориэль, что же за кашу ты заварила… А мы еще смеялись над ее наивной влюбленностью и тем как быстро та сошла на нет! Оказалось, вот оно что, кто бы мог подумать!
- Завтра она с ребенком будет здесь. Как и Иорвет. Будем решать вопрос на нейтральной территории. Надеюсь, что мирно. Можно же найти какой-то компромисс в этих семейных правилах.
На этом супруги предпочли закончить ужин.
Одного не могли предположить все задействованные лица, - того, что Иорвет едва взглянув на сына, развернется и звучно хлопнет дверью.