Наше сегодняшнее путешествие – на юг Сахалина, в места заброшенного Новиковского угольного разреза.
Для начала немного истории:
Первым о том, что на острове есть уголь, сообщил в 1787 году прославленный мореплаватель Ж.Ф. Лаперуз. Он нашел частицы угля на дне горной речки.
В 1851 г. руководителя Амурской экспедиции Геннадия Ивановича Невельского заинтересовали блестящие черные пуговицы халата сахалинского нивха, приехавшего к нему в гости в Николаевский пост. Знатный абориген рассказал, что они делают их из мягкого черного камня, которого на острове горы.
На разведку Невельской отправляет на Сахалин юного лейтенанта Николая Бошняка. Экспедиция была труднейшей. Скудный запас сухарей быстро закончился. Под конец приходилось питаться одной только вяленой рыбой и тухлым мясом тюленей. Исхудавший, с нарывами на ногах, 22-летний офицер вернулся в Николаевск и сообщил Невельскому об огромных залежах каменного угля на острове.
Надо ли говорить о ценности этой информации. 18, 19 век – это торжество паровой экономики. Уголь в те времена — это все равно, что нефть сегодня.
Открытие угольных месторождений стало причиной основания на острове каторги. Понятно, что добровольно на Сахалин на шахтерские работы никто бы не поехал. Поэтому добычей угля занимались исключительно ссыльные.
В период губернаторства Карафуто с 1905 по 1945 г., когда южная часть Сахалина отошла японской, за дело взялись японцы. Для перевозки угля они прокладывали железнодорожные ветки. Добыча велась вручную, что делало труд чрезвычайно тяжелым. Поэтому японские горнопромышленники завезли на остров корейцев в качестве дешевой рабочей силы. С началом Тихоокеанской войны японцы стали проводить в Корее массовые принудительные мобилизации молодых мужчин для работы на шахтах.
Расцвет угольной промышленности пришелся на 50-70-е годы прошлого столетия. На советском Сахалине угля добывали так много, что хватало экспортировать его и в Японию, и обеспечивать многие районы нашей страны.
Итак, в путь! Около двух часов в дороге – и мы в селе Новиково, которое до 1945 г. называлось Яман (Ояманбецу). После войны его переименовали в честь легендарного крейсера «Новик», затопленного у берегов Сахалина в далеком 1904 году. Кстати, позднее японцы подняли крейсер, отремонтировали и вернули в строй под названием «Судзуя» (по названию реки в Карафуто, нынешней Сусуи). А спустя несколько лет пустили на металл.
Но наш путь лежит дальше Новиково, в сторону заброшенных угольных карьеров.
Идем по лесной дороге осматривать руины японской электростанции, построенной в 1934 году для обслуживания карьера и шахты. Ориентиром служит дымоходная труба, которая виднеется издалека. Сохранились часть стен и перекрытий. Внутри помещений проросли деревья. Лестница, поросшая мхом, приглашает нас спуститься на нижний ярус, но желающих нет. Вспоминаю «Сталкер» Тарковского. Не верится, что здесь кипела жизнь. Электростанция обслуживала портовые сооружения и железную дорогу, протяженностью 10 км до портового ковша. Ничегошеньки от этого не осталось…
Дальше наш путь лежит к Бирюзовым озерам. Всего их 20. Но то, к которому мы едем, самое большое и красивое.
Озеро рукотворное, образовалось на месте выработки карьера для добычи угля. Причем уголь был непростой, а с каким-то запредельным содержанием германия. Германий использовался в космической и военной промышленности, в электронике. Потом его заменили более дешевым кремнием. Разрез продолжал работать до 2006 года, лежащие на небольшой глубине запасы истощились, а те, что оказались глубже 100 метров, оказалось извлекать невыгодно. Постепенно карьер заполнился грунтовыми водами и за несколько лет получилось такое чудо.
По пути меня мучил вопрос – будет ли бирюзовым озеро в пасмурную погоду? Озеро не разочаровало. Цвет озеру придают сульфиты. Жаль, что купаться в нем нельзя. Пугают ядовитым составом воды и водоворотами. Кстати, никакой жизни вокруг озера не заметила. «Здесь птицы не поют». Деревья, к счастью, растут. И осенние краски леса придают водоему дополнительный шарм.
Парадоксально, но озера опять могут стать карьерами. Редкоземельный металл снова хотят вернуть в промышленность. Кремний оказался не так хорош – электропроводимость подкачала. Если производители чипов снова начнут использовать германий, мы получим улучшенные по скорости и энергоэффективности компьютеры и гаджеты.
Поэтому делаем красивые снимки, кто знает, увидим ли мы озеро в следующий раз, и двигаемся дальше по лесной тропе вверх.
Перед нами плотина. Но не японская, как многие считают. Строительство плотины началось не раньше 1965 года. И строилась она для того, чтобы перехватить воду с распадка и направить ее в тоннель.
Тоннель строился одновременно с плотиной. Сдача этих объектов должна была состояться не позднее 30 сентября 1967 года. Это дата рождения Новиковского карьера.
Итак, заходим в тоннель. Идти придется по потоку воды в темноте по рельсам. Наступать в воду нежелательно. Могут быть провалы. Фонарика у меня нет, поэтому ориентируюсь на слабый свет фонарей рядом идущих. 200 метров кажутся бесконечными. Натыкаюсь рукой на гвоздь в стене. Надо бы поосторожней.
Наконец, тоннель пройден. Вздох облегчения, пытаюсь встать на камень, нога проваливается куда-то, и я падаю. Правая голень застряла в какой-то арматуре. Осторожно высвобождаю свою конечность. Поднимаюсь. Вроде без травм. Осматриваюсь. Идти дальше особого желания нет. По словам тех, кто прошел дальше, там – озеро. Наверное, тоже карьерного происхождения.
Повторно возвращаться этим путем никому не хочется. Но выхода нет. Сопка высока. А время поджимает. Ведь впереди нас ждет еще один тоннель, уже времен Карафуто, и не в лесу, а на берегу моря.
Этот тоннель находится между рекой Островка и мысом Скальный. Прорубили его в скале японцы, чтобы доставлять добытый уголь в вагонетках к причалу. Оттуда ценный груз отправляли на лодках в Японию.
Рядом живописная арка. Есть мнение, что искусственная. Но от природной отличить сложно. И в любом случае красиво.
Почему-то становится грустно от тишины места, где раньше кипела жизнь.
Уже после поездки узнаю о том, что в 5 км. южнее по побережью есть еще один тоннель, наполовину засыпанный. Там же можно увидеть остатки железнодорожных рельсов. Надо обязательно там побывать!