Обитатели санатория выбрались на веранду подышать свежим воздухом. Он был действительно свеж – здание находилось за городом, рядом рос сосновый бор, и протекала небольшая, но чистая речка. Отдыхающие еще не успели познакомиться, подъехали только вчера.
- Ира… тебя же Ириной зовут?
- Да. Очень приятно.
- А я – Люся. Ты давно на коляске?
- Нет. Всего два года…
- Как получилось-то?
- Случайно…
* * *
Ирина и Паша дружили в детства, ходили в одну школу, но в разные классы, мальчик был немного постарше. Были соседями по дому. Бегали в одном дворе, чудили, лазали по всему, по чему можно лазать. А зимой дружно лепили снеговиков и бросались снежками. Однажды девочка пожаловалась, что у неё замерзли руки, мальчик попытался их согреть своим дыханием и между ними начался школьный роман.
Паша носил за своей подругой портфель, хотя она привыкла справляться с этим сама, но ей было приятно. И целовались в подворотне. Отношения закончились вместе с окончанием школы. Павел уехал учиться, Ирина тоже поступила в колледж на профессию «медсестра», но в своем городе. Они не встречались даже во время каникул: Паша работал и не приезжал, Ира ездила на выходные дни на дачу с родителями. Ходили слухи, что у парня кто-то появился и дело идет к свадьбе. Его мама на расспросы школьных друзей молчала или загадочно улыбалась. Все решили, что дыма без огня не бывает. А Ирина закончила кое-как колледж и выскочила замуж без особых раздумий.
Её муж был некрасив, но надежен. Возвращался с работы вовремя, приносил продукты, покупал их сам, так как был скуповат, а он точно знал, где и что продается дешевле. Считал, что жена – девушка ветреная и не умеет правильно тратить деньги. А он – точно умеет и никогда не позволит себе купить что-то лишнее. Родилась дочь Ульяночка. Милое создание, такая девочка-девочка, куклы и бантики. Сидеть дома с ребенком помогала мама.
Однажды Ирина задержалась в гостях у подруги, что-то отмечали, почти девичник. Женщина пришла домой не слишком трезвой, оправдывалась тем, что подругу давно не видела, а они в школе были очень близки, а потом поссорились из-за мальчика, который понравился сразу обоим. Так это и бывает – девичья дружба – она до первого мальчика. Подруга замуж не вышла, ну и теперь решила снова наладить отношения с одноклассницами. Павел был в ярости. Она таким его еще никогда не видела. Ударил по голове. Ирина упала и с удивлением смотрела на своего мужа. С удивлением и со страхом.
Развод оформили быстро. К этому всё шло – двух людей мало что связывало, кроме дочери. Которая к отцу особо привязана не была и его отсутствие рядом перенесла спокойно. Ирина с дочерью переехали жить в общежитие: квартира, в которой жила семья, была зарегистрирована на свекровь.
И тут в город вернулся Павел. Он не женился, информация оказалась неверной. Или почти неверной, что-то там не случилось, не срослось в отношениях. Ирина и Павел встретились случайно, в хлебобулочном магазине, куда всегда ходили, когда жили в одном доме. Возле того магазина была небольшая зеленая зона с лавочкой и качелями. Бывшие одноклассники сидели рядом и долго смеялись, вспоминая общие приключения, а потом рассказывали друг другу о том, что случилось в их жизни в то время, когда они были далеко друг от друга.
Ветер шевелил верхушки деревьев. Солнце нещадно палило, но в тени было очень хорошо и не хотелось никуда уходить. А еще на Ирине было летнее платье в любимый горошек, очень похожее на её любимое платье школьных лет, которое так нравилось Павлу. Он говорил, что в нем Иришка очень похожа на одну очень популярную певицу, которая пела о любви, о слезах, о расставаниях…
Одноклассники сидели до самых сумерек, а потом вернулись по домам. Ирина снова влюбилась Можно было влюбиться во второй раз в одного и того же человека или она просто всегда его любила? Зачем тогда замуж пошла? Брак оказался совершенно лишним, ничего не дал ни ей, ни мужу, кроме дочери. Теперь Ирина и сама не понимала, зачем она это сделала. Ей всю ночь снились глаза Паши, его смех, быстрый и внимательный взгляд темных глаз. Серьезных и улыбчивых одновременно. Так бывает?
Назавтра они встретились вновь на той самой лавочке, но сидеть и предаваться воспоминаниям долго не стали, пошли к нему. У Паши теперь была своя квартира, полученная на работе, ему её дали, как молодому специалисту. Убранство было откровенно холостяцким, Ирина сразу наметила, что и где можно сделать сразу и недорого, чтобы стало действительно уютно. Павел хорошо принял дочку Ирины. А она – его. Девочка была не слишком открытой, любила сидеть и что-то делать, смотреть книжки, играть в куклы, она умела сама себя занять и доставляла родителям лишних хлопот.
Павла с Ириной пригласила на день рождения себя любимой та самая одноклассница, любившая устраивать девичники. На этот раз были приглашены пары, да и сама девушка обзавелась постоянным парнем, который работал тамадой на свадьбах. Было много алкоголя и гораздо меньше – еды. Люди были уже современные, за столом не сидели, а только выпивали и закусывали. Ирина и Павел ходили по квартире в обнимку, весело хохотали, сами не зная, над чем. И решили выйти на балкон, освежиться.
Было жарко и душно, протрезветь не получилось, а еще рядом были родные губы, к которым невозможно было не прикоснуться. Дальнейшее Ирина вспоминала потом с трудом. Балкон, невысокие перила, поцелуи, шум в голове. Она не помнила, как они падали, но в памяти отчетливо сохранилась её встреча с землей и чем-то острым, на что она рухнула спиной. Ирина потеряла сознание. Выскочившие на балкон девчонки дико завизжали и стали вызывать «скорую». Ирину и Павла увезли в реанимацию.
* * *
- А потом?
- Я мало что помню в первые несколько недель. Приходила в сознание и снова его теряла. А Павел был всё время рядом, держал за руку, я всё время видела его глаза, он всё время на меня смотрел. Наверное, даже тогда, когда я была в коме.
- Как? С ним ничего не случилось? Вы же падали вместе…
- Да, обошлось. Я упала всем весом на какой-то обрубок дерева, на пенек. И сломала позвоночник. А Паша – на меня. С ним почти ничего не случилось, несколько ушибов…
- Ужас. И где он теперь?
- Со мной. Мы вместе живем. И дочка.
- А если бы всё это не случилось, вы бы вместе не были?
- Я не уверена. Мы не в первый раз сходились и расходились. А сейчас… Я – инвалид, навсегда, я никогда не буду ходить, врачи ничего не обещают. И у меня много других повреждений внутренних органов, я постоянно пью таблетки… А Паша… Мне кажется, он чувствует вину за это падение. Да, мы оба были не трезвыми, но он не должен был выводить меня на этот самый злополучный балкон. Я нетвердо держусь на ногах, даже если выпью совсем немного. Он это знал. Но он не виноват. Я просто была женщиной, влюбленной женщиной, и не видела ничего вокруг, никаких препятствий и опасностей. Я видела только его глаза. Завтра он приедет. Выходные, привезет дочку. После всего произошедшего нас по очереди долго допрашивали следователи. Дело криминальное, с тяжелыми последствиями. Подозревали, что Паша сбросил меня не случайно. Но зачем? Мотива же нет. Но кто-то же должен был ответить за то, что я стала инвалидом. По мнению Прокуратуры. Вот и таскали его всё время на допрос. Он даже несколько дней в следственном изоляторе провел. Никаких заявлений я на него не писала. Хотя меня пытались заставить это сделать. И всякие органы. И мама. Она хотела, чтобы теперь Паша пожизненно мне деньги выплачивал.
- А он?
- А он сидел у кровати и держал меня за руку. Я точно знаю, это не потому, что оно боялся сесть. Он меня любил. Он так и сказал, когда ему сообщили, что я не буду ходить. «Я всё равно её люблю». И мы стали жить вместе. Паша сделал в своей квартире для меня всё очень удобно, безбарьерная среда, так сказать. Убрал пороги, перенес пониже выключатели, розетки, расширил узкие двери, чтобы в них свободно проходила коляска.
- Я сама готовлю. Вот ведь: никогда не любила это делать, а теперь всё время что-то стряпаю, пеку. Научилась вязать и теперь что-то делаю на заказ: детские кофточки, наборы для совсем маленьких. С собой пряжу взяла, буду сидеть на этой самое веранде и вязать. Медсестрам, вернее, их дочерям, воротнички крючком обещала. Нарядные, с цветочками, для школы. Умеешь? У меня с собой схемы есть, я поделюсь. И заработаешь заодно.
- Ириша, ты вообще о чем-нибудь жалеешь?
- Ни о чем. Я верю в судьбу. Чему быть – того не миновать. Моя мама всегда говорила: «Ой, Ирка, добегаешься ты, допрыгаешься по крышам и заборам. И в жизни – допрыгаешься». Она считала, что я – непутевая и бедовая. «Бедовая» - это от слова «беда». Допрыгалась. Я счастлива сейчас. Правда-правда. Не знаю, насколько это ощущение будет долгим. У меня есть дочь и любимый, по-настоящему любимый человек…
Веранда, на которой сидели отдыхающие, была старой, построенной еще в тридцатые годы. Тогда случилась очередная эпидемия и была построена сеть санаториев, в которых больные жили годами и пытались вылечиться. Некоторым это удавалось. Если люди не ходили, их вывозили на эту веранду прямо на кроватях, даже зимой. Старое дерево, растущее посередине, было сохранено при строительстве, для него в полу веранды сделали специальное круглое отверстие. И оно тоже слышало много печальных, красивых, романтичных и трагичных историй, которые рассказывали пациенты и персонал. Некоторые медсестры работали здесь всю жизнь, и санаторий стал для них вторым домом.
А назавтра Павел действительно приехал. Посадил Ирину в машину, где их ждала светловолосая Ульяна, и они отправились в ближайший лесочек, жарить шашлыки и печь картошку. Столетние сосны тихонько раскачивались на ветру и что-то друг другу шептали, а может быть, сплетничали о новых посетителях их территории – леса.
---
Автор: Ника Д.