Владимир Кузнецов
Предыдущая глава:
Съёмки в полку
Осенью 1979 года в полк приехала группа киностудии Министерства обороны для съёмок учебного фильма о воздушно-десантных войсках: о службе, быте, о том, как проходит обучение солдат ВДВ. По сценарию полк выбегает на физзарядку по форме № 3 (голый торс) и наматывает круги по плацу под популярную в войсках песню:
Лишь недавно учились мы в классе десятом
И часы проверяли по школьным звонкам,
А теперь привыкайте, ребята, к десантным, Продуваемым всеми ветрами войскам.
Бегаем, оператор работает. Затем снимают занятия на спортгородке, в учебном корпусе. Но как-то наигранно всё, по команде режиссёра — сделать так, выполнить это, а вот здесь изменим. Я говорю своему командиру взвода: «Товарищ старший лейтенант! Сказку какую-то снимают. Постановка, всё гладко, красиво, отшлифовано, отполировано. Далеко от реальности. В жизни всё не так». Взводный отвечает: «Понимаешь, они же снимают учебный фильм. Им нужно показать не то, что есть, а как это должно быть. По этому фильму в дальнейшем десантники должны учиться. Я не знаю, где его будут демонстрировать, быть может, в Рязанском училище покажут для будущих командиров — как им необходимо готовить бойцов».
Съёмки прошли, группа уехала. Ни отснятый материал, ни фильм полностью нам не показали, да и позже никогда на экране его видеть не приходилось. Возможно, что кадры из него и были использованы в каких-то учебных фильмах министерства обороны.
Лежат эти плёнки где-то в архивах киностудии никому не нужные. Интересно было бы посмотреть на нас восемнадцатилетних. Но как попасть в те архивы?
С парада на войну
Декабрь 1979. 103-я Витебская десантная дивизия, в состав которой входил полк, была поднята по тревоге в ночь с 10 на 11 декабря 1979 года. Предшествовавшие этому событию октябрь и ноябрь были очень напряжёнными и загруженными в плане боевой подготовки. Парад. Сборы командующего ВДВ на базе полка. Всё это не позволяло нам расслабиться.
В октябре 1979 года сводный батальон полка отправился в Минск. Там в это время началась подготовка к параду, посвящённому 62-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. В это время в полк прибыли молодые лейтенанты, выпускники Рязанского высшего воздушно-десантного командного училища. В 9-ю роту пришли Виктор Макарченко и Николай Перин, в 8-ю — Валерий Камаев. К нам, в 7-ю, никого не распределили, хотя офицеров не хватало.
Парад для участника — незабываемое торжественное событие. Но бесконечная строевая подготовка выматывает, как марш-бросок. А для офицеров, ежегодно принимающих участие в парадных мероприятиях, — это отрыв на две недели от семьи, от размеренной жизни. И взводный, гвардии старший лейтенант Александр Сергеевич Куиш, решил, что он — «дед ВДВ» и имеет право отдохнуть от командировок. Он подошёл к новому начальнику штаба полка майору Иванову и сказал: «Товарищ майор, разрешите остаться в полку. Готов нести тяготы военной службы без выезда из воинской части». Начштаба взводного осадил. Объяснил, что приказ в армии — закон для подчинённого.
Куиш заявил: «В таком случае, в Минске подойду к особисту и скажу, что не желаю продолжать службу в Вооружённых Силах. После такого заявления меня домой отправят». Разругались они вдрызг. Конфликт с начштаба позже аукнется Сане. Скажется на карьере.
А пока мы отрабатывали строевой шаг на плацу Рогачёвской дивизии. Парадной «коробкой» полка командовал наш комбат, гвардии капитан А. Н. Фроландин. Неожиданно для всех комбата отозвали в Боровуху, в полк.
В Минск он уже не вернулся. Как потом выяснилось, командование дивизии летало на рекогносцировку в Кабул. Об этом уже в Кабуле комбат рассказал нам, когда проводил тактические занятия с сержантами батальона. В рекогносцировочную группу, по словам капитана Фроландина, входили командиры полков, комбаты и комдив 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии генерал Иван Фёдорович Рябченко.
Вспоминает генерал-лейтенант запаса И. Ф. Рябченко, в декабре 1979 года командир 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии: «В конце октября 1979 года я с группой офицеров вылетел в эту страну, где мы посмотрели основные объекты в столице».
Гвардии полковник Владимир Петрович Савицкий: «Вылет был с аэродрома Чкаловский. В группу входили девять комбатов, три комполка, начальник штаба артиллерийского полка, командир отдельного зенитно-ракетного дивизиона, командир отдельного самоходно-артиллерийского дивизиона, командир дивизии Иван Фёдорович Рябченко и возглавлял всю команду начальник разведки воздушно-десантных войск гвардии полковник Алексей Васильевич Кукушкин. Все мы имели дипломатические паспорта. Приземлились на рассвете. В эти дни был праздник Рамадан, все магазинчики в городе были закрыты. Пробыли мы в Кабуле двое суток, совершили пешие и автомобильные экскурсии возле тех комплексов зданий, которые предстояло захватывать, провели фото- и видеосъёмку. Рекогносцировку провели достаточно успешно, изучив все маршруты выдвижения к объектам захвата, расположение сил и огневых позиций их охранения».
Гвардии подполковник Игорь Михайлович Барановский: «В мою задачу входило не допустить прорыва к Кабулу танковой бригады афганских правительственных войск с южного направления. 150 танков против 30 пушек моего самоходно-артиллерийского дивизиона — тут было над чем задуматься. Надо было прикинуть, где и как запереть выход из гор. И такое место было найдено в тридцати километрах от Кабула. Если грамотно оборудовать позиции, то тут, пожалуй, можно было продержаться некоторое время… Конечно, я не знал, сколько времени остается до вторжения, но понимал, что счет уже пошел на часы. Поэтому по приезде стал немедленно готовить дивизион к войне. Первым делом спланировал и «пропустил» через полигон все подразделения — ведь в строю были молодые солдаты и неопытные сержанты из “учебки”»[1].
[1] Костюкевич В. Так начинался Афган…
Поездка была совершена втайне от особого отдела дивизии. Как ни странно, но полковые особисты не заметили длительного отсутствия командного состава. Это был промах. От начальника особого отдела дивизии летели громы и молнии в адрес своих подчинённых.
По возвращении с парада на политзанятиях стало большое внимание уделяться событиям в Иране. Ежедневные одинаковые сообщения: захват заложников; США готовятся к войне; в Персидский залив вошёл американский авианосец «Китти-Хоук»; Америка угрожает Ирану. Каждую ночь происходил подъём по тревоге. Шинели и укомплектованные РД (рюкзак десантника) уже лежали у каждого под койкой.
Помимо этого, в декабре 1979 года на базе 350-го гвардейского парашютно-десантного полка Дмитрий Семёнович Сухоруков планировал провести сборы командующего — командно-штабные учения для командиров полков Воздушно-десантных войск. В связи с этим полк практически постоянно находился на стрельбище. Готовился к показательным занятиям. Ноябрь и начало декабря проходили одинаково. Днём на стрельбище, ночью — подъём по тревоге.
Понедельник, 10 декабря 1979 года. При возвращении со стрельбища нашу роту обогнала колонна автобусов. Через КПП они въехали на территорию полка. Это были командиры полков ВДВ СССР, прибывшие на командно-штабные учения.
Сержант Павел Вопилин, командир БМД № 500, машины командира 350-го гвардейского парашютно-десантного полка: «10 декабря 1979 года я был дежурным в разведроте. Открывается дверь, и входит командующий ВДВ СССР генерал-полковник Дмитрий Семёнович Сухоруков, а за ним — большая группа старших офицеров ВДВ. Я крикнул: «Смирно!» Хотя казарма была пустая, рота находилась на стрельбище. Они прошли, всё осмотрели, о чём-то говорят, что-то обсуждают, задают вопросы командиру полка Георгию Ивановичу Шпаку, тот отвечает.
Возвращаются, и перед тем, как выйти, генерал Сухоруков подходит ко мне и спрашивает: «Товарищ сержант, а если завтра война, вы готовы приступить к боевым действиям?» Я ему отвечаю: «Товарищ генерал-полковник! Находимся в постоянной боевой готовности. Выполним любое задание правительства!» Что-то вроде этого, сейчас дословно уже не помню. Командующий улыбнулся, говорит: «Молодец!»
Пожал мне руку, и они все вышли. Это были те самые командиры полков воздушно-десантных войск, приехавшие на командно-штабные учения».
Комбат гвардии капитан Анатолий Николаевич Фроландин в этот вечер допоздна задержался в штабе батальона, который располагался на первом этаже казармы, там же, где и наша 7-я рота. Ушёл он буквально перед отбоем. А уже примерно через полчаса прозвучал сигнал тревоги. Дежурный по роте открыл ружпарк, первый взвод начал получать оружие. И в это время с КПП по селекторной связи с дневальным 7-й ПДР связался комбат. Наверное, он и уйти из полка ещё не успел.
Отдал первые команды: «Механикам-водителям срочно убыть в парк! Выгнать машины из боксов и вывести их на плац полка, где произвести загрузку боекомплекта в БМД. Машины с боеприпасами со склада артвооружения уже выдвигаются на плац. Сержанту Данильченко подняться в 8-ю и 9-ю роту, продублировать приказ комбата».
Я получил команду отправиться на плац и проконтролировать загрузку боеприпасов в боевые машины своей роты.
За офицерским составом были отправлены посыльные. В нашей роте в это время не было командира, замкомроты и одного взводного. Ротный В. Е. Евтухович (будущий командующий ВДВ России) стал начштаба батальона. А назначенный на должность командира 7-й роты Леонид Верединский находился на целине.
Помню, взводный мой, Александр Куиш, говорил, что когда за ним прибыл посыльный и объявил о боевой тревоге, то он не поверил. «Ну какая, — говорит, — может быть военная опасность, если время мирное?» Предположил, что это какие-то серьёзные учения с десантированием. Поэтому вместо стропореза взял свой самодельный нож с наборной ручкой.
Во время загрузки боеприпасов в боевые машины произошёл такой курьёзный случай. Подхожу к «Уралу», в котором лежат ящики с гранатами. Представляюсь: «7-я рота». Водитель в ответ: «7-я рота получила уже». Я в недоумении. Кто может получить, если я ответственный за это? Кому выдали? Боец отвечает: «Не знаю. Подошли, сказали: 7-я рота и забрали все ящики».
Я начал обходить БМД роты и спрашивать у всех, чем они загружены. Навстречу мне идёт Андрей Ефимов, наводчик-оператор из 3-го взвода. Счастливый. Настроение прекрасное, улыбается. Родом Андрей был из Переславля-Залесского и говорил с характерным владимирским оканьем.
«Чего сияешь? — уточняю. — Вы уже загрузились?» Он мне: «Кузя, там гранаты выдавали. Я сказал своим, чтобы они брали столько, сколько возможно. Пригодится в нужный момент. В машине всё десантное отделение забито». Я ему в ответ: «Андрюха! (Несколько грубых выражений) Это на всю роту. В машину по одному ящику».
Настроение у него ухудшилось, улыбка исчезла. Говорит: «А я думал, бери сколько хочешь».
В считанные минуты ящики с гранатами были рассредоточены по машинам. Загрузка завершилась. Большинство офицеров уже были на месте. БМД, покинув территорию полка, выстроились в колонну, и через некоторое время техника выдвинулась на ж.-д. станцию. Боевые машины швартовались на платформы, а далее путь лежал на аэродром Быхов. По пути к нам присоединилось пополнение из учебного центра дивизии, расположенного в Лосвидо. Это были молодые ребята, вчерашние школьники, которые даже не прошли полный курс молодого бойца — начальной общевойсковой подготовки.
На аэродроме морской авиации в Быхове боевые машины десанта загрузили в самолеты Ан-22 («Антеи»). Личный состав разместился в спортивном зале части.
Какая нам будет поставлена задача, мы не знали. Но были предположения о том, что направляемся в Иран.
Через пару дней получаем приказ: по самолётам, и вылетаем.
Продолжение: https://dzen.ru/a/Zyzqxe38sHWH08cD