Популярный сюжет, ох какой популярный! Барышня и хулиган, красавица и чудовище... Еще и Сергей наш Есенин руку приложил, очень красиво расписал, как любовь хулиганов преображает! Талант, ничего не скажешь! Интересно, что по этому поводу его многочисленные жены думали?
Катя Ерохина вот ничего хорошего не думала. Ибо ее как раз угораздило стать романтическим объектом для самого настоящего хулигана. И она на практике убедилась: ну совсем это его покорным не делает! У таких и любовь как гоп-стоп.
***
Ромка был собой хорош, это да. Типаж эдакого Ивана-крестьянского сына из сказки: рослый кудрявый блондин с косой саженью в плечах, круглыми светло-голубыми глазами и улыбкой во все зубы. Ценительниц у таких немало, да и не зря. Если только эти чудо-богатыри не являются хулиганами.
А Ромка с детского садика был всеобщей проблемой. А Катиной – вдвойне. Ибо буквально с этого самого садика он «положил на нее глаз».
Пока они оба еще мальцами сопливыми были, все еще можно было терпеть. Ну, дергают за косички, отбирают вещи, норовят заглянуть под юбку и говорят гадости. Бывает. Со всеми девочками такое случалось, и не один Ромка этим грешил.
Неприятно было только то, что мать ни малейшего сочувствия к Кате по этому поводу не проявляла, скорее наоборот. Никто активнее ее не утверждал, что эти безобразия являются «жениханием» и доказывают, что Ромка в Кате души не чает.
Ромкиным же родителям до всего этого вообще никакого дела не было. Нет, они не были пьяницами или бомжами, скорее наоборот. Но Ромкин отец всецело был занят деланием денег, а также (как Катя поняла много позже) интрижками со всеми буквально женщинами, попадавшими в поле его зрения. А мать, ухоженная красавица, во-первых, слишком много сил тратила на скандалы с супругом по поводу его загулов, а во-вторых, считала, что любые ограничения ранят нежную детскую психику. Этим ее воспитание Ромки и ограничивалось.
Кате же вовсе не хотелось, чтобы Ромка в ней души не чаял! Но даже ладно это, можно бы и дать парню шанс. Но почему бы ему тогда не угощать ее конфетами и не подносить портфель до дома вместо того, чтобы задирать юбку и вынуждать гоняться за ним, чтобы портфель этот самый отобрать? Даже маленькие дети слышали, что заигрывать конфетами надо!
В детстве все глупые, тут ничего не поделаешь. Однако к старшей школе все стало еще хуже. К этому времени нормальные парни уже более-менее оставили девчонок как таковых в покое, обращая внимание на тех, кто им действительно приглянулся. Конечно, тоже глупости делали – обжимались по углам, например. Но все же хоть как-то учитывали желание самой девочки делать это!
Но не Ромка! Он был выше чужих мнений! Правила, приличия, ограничения, условности – все это было не про его честь! Он вел себя, как персонаж известной новогодней волшебной комедии: видел цель, верил в себя и не замечал препятствий.
***
В девятом классе Ромка просто во всеуслышанье заявил, что Катя – его девушка, он в нее влюблен и непременно на ней женится! Затем пинком сбросил со стула очкарика Вовку, ее соседа по парте с первого класса, смахнул следом его книжки-тетрадки со столешницы и уселся на это место сам. Робкие замечания учителей он просто игнорировал, а что ныне может сделать учитель, если ученик всегда и во всем прав? Прямое сообщение самой Кати, что он ей вовсе не сдался и она его терпеть не может, Ромка встретил наглой ухмылкой:
– О, ненависть так легко перерастает в любовь! Катька, кончай ломаться! Ты прекрасно знаешь, что лучше меня не найдешь!
– Ты мерзок! Меня от тебя тошнит! – безнадежно огрызнулась Катя. Ромка заржал.
Из-за него ни один нормальный мальчик не мог к Кате даже приблизиться, даже домашку у нее спросить! Ромка немедленно лез в драку, а дрался он умело, зло и жестоко. Почему ему это с рук сходило? Так это не к Кате вопрос. Хулигана вроде как «прорабатывали», но у нас ведь ныне всем деточкам шанс дают, даже если деточка за неделю два носа сломала людям!
За последние несколько месяцев девятого класса Катя едва с ума не сошла! Ромка не давал ей слушать учителей и выполнять задания, лапал прямо на уроках, не пускал домой, а тащил (силой!) вместо этого в какие-то уродские грязные заброшенные дома, на какие-то пустыри... И мать, ее родная мама, вроде как даже радовалась, что к ее дочери прилип, как репей, парень, от которого все нормальные мамы приказывали девочкам держаться как можно дальше!
Да-да, ее мать совершенно серьезно рассуждала о том, что зубрилы-«ботаники» никогда не преуспевают в жизни, а вот школьные двоечники и хулиганы потом становятся солью земли, ибо не подчиняются системе и отличаются отвагой и решительностью. Чем так хорошо неподчинение системе – мать так и не смогла объяснить. И примеры преуспевающих хулиганов привести – тоже. Но мнения своего держалась.
Позже Катя все же сумела выяснить кое-какие детали биографии родительницы, объяснившие странный феномен. Оказывается, на заре юности ее маман угораздило саму влюбиться в подобие Ромки. Однако дедушка с бабушкой тогда костьми легли, но не допустили связи дочери с «этим».
«Этот» исчез в неизвестном направлении, мама вышла за Катиного отца – серьезного и положительного. Но так довела его своими капризами и придирками, что он сбежал. И мать сочла это доказательством того, что выходить ей следовало за своего хулигана, а так – ей жизнь сломали. И на этом основании решила сломать жизнь теперь уже Кате!
***
В одном повезло – в десятый класс Ромку все же не взяли. Пришлось этому внесистемному в какое-то училище поступать, и находилось оно на противоположном конце города. Родители его как раз очень заняты были – разводились и имущество делили, им не до учебы Ромки и его поведения было. А он сам теперь появлялся в родном квартале намного реже.
Так что Катя смогла, по крайней мере, нормально учиться последние два школьных года. Точнее, немного меньше – до третьей четверти выпускного класса.
Очкарик Вовка, типичный чахлый отличник из фильма для детей, никаких романтических чувств у нее не вызывал. Но другом Вовка был хорошим, и главное – с ним было о чем поговорить! Поэтому общались они довольно много.
Ромка уже довольно долгое время не появлялся, и Катя расслабилась. Иначе она не допустила бы, чтобы Вовка пошел ее провожать – дабы разговор о перспективах поступления в университет закончить. Закон подлости сработал – у подъезда поджидал Ромка.
Увидев с нею Вовку, он просто взбесился:
– Ах ты сопля на цыпочках! Глазам не верю – такое чучело, как ты, посмело рядом с моей девушкой тереться! Ну, теперь держись.
Катя орала, плакала, пыталась собой Вовку прикрыть – да куда там! Ромка отшвырнул ее, как тряпочку какую, свалил тощего очкарика одним ударом в снег и потом остервенело пинал ногами – довольно долго. Устав, повернулся к насмерть перепуганной Кате, прижал ее к стене и прошипел в лицо:
– Ты со мной не шути! Я сказал: ты моя! Так что не финти, не поможет. Ты за меня выйдешь – и точка. Мать твоя согласится. А сунется кто между нами – видела, как я в таких случаях поступаю?
У Вовки обнаружили сотрясение мозга, несколько сломанных ребер и еще много чего, менее серьезного. А училище оказалось не столь приверженным защите прав деток в трудном возрасте, как школа, и сдало Ромку правоохранительным органам с потрохами. И Катя, немного придя в себя, тоже не смолчала. Она понимала, что Ромка опасен и для нее, и «донос» не простит, но лучше уж ужасный конец, чем ужас без конца. И без вины пострадавший Вовка должен же был быть хоть как-то отомщен!
Родителям снова не до Ромки было – его отец сам под следствием за какие-то хитромудрые комбинации оказался, ему сын-хулиган теперь только биографию портил. А мать новую жизнь начинала.
В общем, Ромка отправился в места достаточно отдаленные на четыре года, и Катя вздохнула спокойно. Даже мать поутихла – все же уголовщина, это какое-то чрезмерное неподчинение системе. И гипотетическому будущему процветанию она ой как мешает!
Катя сдала экзамены и поступила благополучно в институт. Что важно – в другом городе. Она была полна решимости не возвращаться домой, чтобы максимально снизить вероятность встреч с Ромкой.
***
Ей нравилось в институте, нравилось жить в общежитии. Училась она хорошо, причем без чрезмерных усилий. Это не так и трудно, если рядом не маячит Ромка и нет нужды постоянно оглядываться. Личной жизни покамест не было вовсе, но и это не расстраивало – успеется. Опять же, спасибо отсутствию Ромки.
Время шло, Катя писала диплом, вопрос дальнейшей учебы в магистратуре был уже фактически решен. И тут ее догнало прошлое – в лице Ромки.
Вечером после работы в лаборатории она подходила к общежитию, когда ее грубо схватили за руку. Катя дернулась, повернулась к нахалу и остолбенела – это был Ромка! Правда, уже без шикарных кудрей, порядком погрубевший и подурневший. Кате стало нехорошо.
– Ты что, думала от меня сбежать? Я же тебя предупреждал – ты моя! И я вернулся! Так что закончились твои учебы и прочая дурь, с сегодняшнего дня ты живешь со мной. Ты уже взрослая, в самый раз мужика тебе хорошего, вроде меня. Пошли!
– Никуда я не пойду! Я тебя ненавижу! – завизжала безнадежно Катя, прекрасно понимая, насколько это бесполезно.
– Зато я тебя люблю! Так что пошли! Попробуешь, как оно с таким, как я – поймешь, как тебе повезло. А я тебя с детского сада хочу!
Катя упиралась, но ее буквально тащили волоком. Вмешательство в ситуацию третьего лица поразило ее не меньше, чем Ромку.
– Эй, недоразумение! Отпустил девушку и испарился отсюда! Если, конечно, проблем не хочешь!
Сказал это высокий парень, вернее, молодой мужчина – годами скорее под тридцать, чем за двадцать. У него было худое, резкое, злое лицо, короткая стрижка и очевидная уверенность в движениях.
– Не надо, это настоящий бандит, он и убить может! – отчаянно закричала Катя, которой повторение истории Вовки вовсе не улыбалось. Но кандидат в спасители скорее обрадовался известию:
– Вот и отлично! Бандиты – это наш профиль! Ты, чучело, почему я тебя еще вижу?
– Сейчас перестанешь! – прошипел Ромка, оттолкнул Катю так, что она упала, и ринулся на самозваного защитника прекрасных дам.
Ой! Ай! Бац! Шмяк! Катя так ничего и не поняла, а вот Ромка внезапно оказался на земле, согнутый пополам и совсем не молодцевато скулящий. Незнакомец аккуратно придерживал его за закрученную к затылку правую руку:
– По-хорошему не понял, голова дубовая? Продолжать, или дошло все-таки?
Ромка что-то пискнул, его отпустили, и он, спотыкаясь, припустил прочь. Однако на почтительном расстоянии все же остановился и проорал:
– Я тебя все равно найду! А ты, Катька, жди – за неверность жениху с тебя тоже спрос будет!
– Эх, не надо было отпускать! Не дошло! – сокрушенно проговорил незнакомец.
– Вы не понимаете, он правда бандит, сидел! Он действительно найти может. Я прямо не знаю, что теперь делать – переезжать? Куда?
Но незнакомый заступник нимало не расстроился:
– Что, все так серьезно? Тогда я по адресу! Позвольте представиться: старший лейтенант Первухин Виктор Алексеевич, СОБР!
***
Был лейтенант Первухин не местный, жил в квартире жены, а в общагу пришел в гости к брату, учившемуся в одном институте, хотя и не на одном факультете с Катей. Так что ей повезло просто невероятно. Шансы на встречу с лейтенантом у нее были ой как невелики!
Он выслушал ее историю, заверил, что любая попытка Ромки «найти» лично его, Первухина, очень обрадует многие компетентные органы, но вот у Кати ситуация посложнее:
– Переехать вы действительно не можете, не сразу, во всяком случае. Да и нелепо как-то от такого, простите, охламона бегать! Вот что: давайте-ка вас некоторое время мой брательник покараулит. Ему проще, он тут живет. А я гарантирую – вашему горе-жениху встреча с Никиткой понравится не больше, чем со мной!
Вот так и познакомилась Катя со студентом магистратуры, будущим инженером-программистом Никитой Первухиным, младшим братом старшего лейтенанта. И оказался этот программист не чахлым очкариком, а жилистым, перевитым мышцами парнем с обманчиво ленивыми манерами крупного кота. Хоть и заметно ниже брата ростом.
Никита охотно взялся за обязанности охранника. Был он, что называется, правильный – без вредных привычек, дисциплинированный, и даже отличник. И потому таких, как Ромка, на дух не переносил, словно все они ему лично напакостили.
Немного успокоившись после случившегося и поверив в возможности братьев Первухиных, Катя позвонила матери и закатила ей грандиозный скандал. Ибо кто же еще мог сообщить Ромке ее адрес? Она когда-нибудь начнет думать по-человечески и по-настоящему заботиться о безопасности и благе собственной дочери? Но мать даже не оправдывалась, вспомнив свое вечное:
– А что такое? Рома всегда был так к тебе привязан!
– Мама, он меня хотел к себе силой тащить! Как до тебя не доходит?
– Ну ты сама виновата, столько лет мальчику голову морочишь...
Она морочит! Вы это слышите? Ох, ну почему у всех матери как матери, а у нее поклонница хулиганов?
И да, «жених» уже через вечер попытался снова подкараулить «невесту». Вминая его одной рукой в газон, Никита Первухин другой рукой кое-как набирал номер брата – чтобы помог сдать горе-Ромео куда положено.
Вот на этом история барышни и хулигана и закончилась. Во-первых, компетентные органы и правда были очень рады видеть Ромку – за краткие дни на свободе он уже успел наворотить дел. Так что очень скоро пришлось ему отправляться, откуда пришел – с новым сроком. А во-вторых, Никита Первухин изъявил горячее желание продолжать охранять Катю от всяких разных. И она позволила.
***
Ныне Екатерина Первухина ожидает второго ребенка – снова мальчика. Ее старшему сыну, названному в честь дяди Виктором, уже два года. Квартира у них с мужем ипотечная, но ипотека льготная – айтишная.
Старший лейтенант Виктор стал капитаном. У него маленькая дочка, а его жена очень нравится Кате, так что семьи двух братьев дружат – не разлей вода. А еще они дружат с очкариком Вовкой, который учится в ординатуре и рассчитывает вскоре начать работать самостоятельно – врачом-окулистом.
И даже Катина мама всем довольна. Да, зять у нее скучный, но зато доход имеет хороший уже сейчас, а в перспективе должно стать еще лучше.
А что Ромка? А Ромка после знакомства с братьями Первухиными наконец-то исчез с Катиного горизонта. Сейчас он отбывает уже третий срок – видно не так что-то все же с правилом насчет успешности хулиганов...
---
Автор: Мария Гончарова