В гостиной было напряженно. Алексей сидел ссутулившись на краю дивана, словно в ожидании надвигающейся бури. Даша держалась спокойно, хотя сердце билось как сумасшедшее. Напротив них стояла Татьяна Семёновна, сдвинув брови и скрестив руки на груди. Она только что узнала, что Даша уволилась с работы, и это известие явно выбило её из колеи.
Татьяна Семёновна была очень властной женщиной, обладающей большим самолюбием. Поэтому, когда она узнала о самовольном решении невестки, то моментально пришла в ярость, так как знала, что теперь ее комфортному и безоблачному существованию грозят перемены.
— С ума сошла, что ли? Ты что творишь, Даша, а? — резко начала свекровь, сверкая глазами. — Уволилась?! Да кто ж так поступает, когда муж без работы сидит уже полгода? На что вы жить-то собираетесь? Ты о нас подумала вообще, принимая это неразумное решение?!
Даша вздохнула, стараясь сохранять спокойствие.
— Татьяна Семёновна, я просто не могла больше там работать. Условия невыносимые, я же говорила много раз, но вы меня не слушаете даже. Я уже почти не высыпалась… просто сил больше нет, — пояснила она.
— Сил у нее нет, посмотрите-ка! — вскинулась Татьяна Семёновна. — А у меня силы есть? Ты не себя пожалела, ты на нас время с сыночкой свое пожалела, получается! А как жить теперь всем нам, на что вы будете есть, если ты уволилась? Не думала об этом, нет?
Даша прищурилась, почувствовав знакомое раздражение.
— Вообще-то полгода уже на мне вся семья, — с нажимом ответила она. — Лёша обещает найти работу, но пока я тяну все счета одна. Как думаете, мне это легко?
Алексей вздохнул, но решил промолчать, понимая, что сейчас спорить с обеими сторонами бесполезно.
— Послушай меня, Дашенька, — свекровь буквально кипела, — я тебе сразу сказала: Алексей, конечно, работу обязательно найдет. Надо просто потерпеть, но ведь можно было подождать, пока он устроится, а потом уже увольняться! Ты ведь даже не посоветовалась со всеми нами!
Даша подняла голову, чувствуя, как в ней закипает злость.
— Подождать? Я и так ждала. Ждала, пока он начнёт хоть что-то делать. Но месяц, другой, третий… Ничего не меняется! Ни-че-го! А мне каждый день приходилось перерабатывать за троих! Вы в курсе, сколько я часов на ногах стояла?
— Перерабатывала она, видите ли! — Татьяна Семёновна закатила глаза от раздражения и недовольства. — Работу тебе дали, семью тебе дали, на тебя же всё оформили, а ты теперь уволилась! Совсем, что ли, неблагодарная?
— Неблагодарная? — фыркнула Даша. — Благодарная за что? За то, что меня каждый месяц выжимали, как лимон? Благодарна за то, что мне пришлось одной тащить все наши счета, кредит, Ваши походы в театр? Знаете что, Татьяна Семёновна, Вы хоть раз слышали, чтобы Лёша благодарил меня за это?
Татьяна Семёновна хмыкнула и указала на сына.
— А он здесь при чём? Он старается! Ты думаешь, легко сейчас с работой?
— Я понимаю, что непросто, но он ведь даже ее и не ищет всерьёз! — Даша повернулась к Алексею. — Скажи, сколько раз ты вообще в неделю смотрел вакансии?
Алексей отвёл взгляд.
— Я… я смотрел, просто… знаешь, там всё не то. Платят копейки, а пахать — как на каторге.
Даша покачала головой.
— Платят копейки, ага… Но, знаешь, эти копейки я тянула одна! Хоть бы спасибо сказал кто-то из вас. А теперь я устала, выгорела. И думаю, имею право хотя бы отдохнуть.
— Отдохнуть?! — взорвалась Татьяна Семёновна. — Да ты с ума сошла! У тебя муж без работы, а ты «отдохнуть»? Ты же его бросишь, получается, подставишь, всю семью подставишь!
Даша покачала головой и, глубоко вздохнув, так же сильно выдохнула.
— Всю семью? — Она с нажимом повторила слова свекрови. — Значит, теперь это вся семья? А вы как думали, что я буду всегда вместо кошелька у всех?
— Ты с квартирой у нас живешь! Мы тебя под крыло взяли! Кто тебя обеспечил, кто дал крышу над головой? — продолжала давить Татьяна Семёновна.
Даша не выдержала.
— Вот в этом всё и дело, Татьяна Семёновна. На этой «крыше» всё и держится. И я, видимо, по-вашему, должна была тут жить и тащить на себе всю вашу семью, быть рабочей лошадью, без права на отдых и даже на собственные решения?
Свекровь сжала губы, её лицо стало серьёзным.
— Ты даже не поняла, что тебе досталось! Приняли тебя в семью, всё для тебя сделали, а ты теперь развод устроишь? Ну ты и… — она прикусила губу, не договорив, но по глазам было ясно: таких слов, как «предательница» и «неблагодарная», она уже наговорила про себя.
Даша выдержала её взгляд, ощущая, как внутри нарастает решимость.
— Да, возможно, так и будет, Татьяна Семёновна, — сказала она, медленно и чётко. — Я больше не могу. Не могу быть за всех ответственной. И если вы думаете, что я буду дальше так жить — извините, я ухожу!
Через несколько дней после того напряженного разговора Даша собрала свои вещи. Она старалась не делать этого демонстративно — не хотела новых скандалов и сцен.
Однако Татьяна Семёновна, конечно, услышала, как хлопнула дверь спальни, и тут же ворвалась в комнату, словно нарочно — как раз в момент, когда Даша складывала в чемодан последние вещи.
— Собралась, значит, всё-таки? Думаешь, Лёша тебя остановит? — презрительно прошипела она, уперев руки в бока. — Ну-ну… только потом не жалуйся и не возвращайся в наш дом!
Даша ничего не ответила, лишь бросила на неё долгий, решительный взгляд.
Её глаза говорили всё, что не могла выразить словами: она была вымотана до предела, и ни уговоры, ни угрозы больше не имели над ней никакой власти.
В этот момент в дверях появился Алексей. Лицо его было опустошённым, будто он не спал уже несколько суток, и в глазах была боль — но слишком поздняя, уже слишком мало значащая для Дарьи.
— Даш… — только и сказал он, поникнув. — Прости меня. Давай попробуем ещё раз, я… я исправлюсь. Я сегодня же обзвоню все сохраненные вакансии. Ты важна мне, я найду работу, я всё сделаю. Пожалуйста, не уходи!
Она на мгновение остановилась, почувствовав привычный укол жалости, но тут же напомнила себя: сколько раз уже слышала это обещание. Её терпение было исчерпано, и она впервые за долгое время почувствовала силу в своём решении.
— Лёш, — спокойно ответила Даша, — ты не понимаешь. Я устала быть единственным взрослым в наших отношениях. Я устала слушать обещания. Ты мог бы проявить себя хоть как-то раньше… — Она замолчала, сдерживая подступающие слёзы. — Теперь я хочу начать сначала. Одна.
Её голос был твёрдым и Алексей понимал, что его слова тут уже ничего не изменят.
Она подала на развод через неделю. Он пытался встретиться с ней, звонил, писал сообщения, но каждый раз, когда она смотрела на экран телефона, внутри неё поднималось твёрдое ощущение правильности её решения.
Вскоре Даша переехала на свою маленькую съёмную квартиру и впервые за долгое время почувствовала свободу.
Она снова могла строить свою жизнь по своему усмотрению, без тяжести чужих ожиданий и вечных обещаний. Алексей перестал писать, как будто тоже смирился и даже Татьяна Семёновна, кажется, приняла случившееся, хотя злилась и ворчала при встрече с сыном.
Но Даша больше не волновалась об этом. Впереди была её собственная дорога, по которой она могла идти, никому ничего не обещая.