Сегодня день памяти моей бабушки Фроси – Ефросиньи Тихоновны Стрелковой. Ее нет с нами уже 27 лет. Она ушла 5 ноября 1997 года. Ей не хватило полгода до 90 лет.
Она была бабушкой строгой, у которой просто так не побалуешь. А если хочешь что-то взять, нужно обязательно спросить. А взять покрутить в руки хотелось…У нее на тумбочке была фигурка кремля со встроенным градусником. Ох, как эта штука нам нравилась. Такого мы не видели нигде! Но ее можно было только осторожно подержать в руках и поставить на место. Шедевр!
Мои первые воспоминания, связанные с бабушкой – это событие в мой пятилетний День рождения, которое тогда просто потрясло меня. Бабушка пришла ко мне в детский сад и подарила куклу! Я помню, как я выхожу к ней, и на пороге она мне дарит куклу. А я и удивляюсь и радуюсь одновременно.
Мы довольно часто посещали бабушку. Мой отец считал, что в каждый праздник мы должны пройти поздравить всех наших близких – мамину бабушку Настю и папину бабушку Фросю. Вот так и ходили, сначала к одним, потом к другим. Я не помню застолий у бабушки Насти. Возможно, они и были, но в памяти не остались. А у бабы Фроси были на каждый праздник. В ее крохотной по нынешним меркам квартирке всегда к нашему приходу накрывали стол, который стоял в зале. Его раздвигали, накрывали белой скатертью, ставили приборы. Бабушка подавала к столу пирожки с яйцами и зеленым луком, с рисом и картошкой. Они у нее получались пышные и румяные. Очень вкусные и ароматные. Подавали картошку с котлетами, обязательно разносолы собственного приготовления. Как мы там все размещались, сейчас даже не представлю. Но размещались же! Нас, детей никогда не отсаживали от взрослых. Мы были все вместе, за общим столом.
И после праздничной трапезы, взрослые начинали петь на несколько голосов. У бабушки голос был сильный. Она выводила такие музыкальные загогулины, не имея музыкального образования, что повторить их из ее окружения не мог никто. Пели голосисто, протяжно, самозабвенно.
- На каменье Галя ноги мыла…
Или про малолетнего скитальца и его горькую судьбу-судьбинушку.
Бабушка была родом из русского села. Но рано осиротела и все ее сиротское детство прошло в Большой Казинке, где основная часть жителей – переселенцы и их потомки из Малороссии. И песни в наших краях поют украинские, протяжные, раздольные как самая Великая русская степь, грустные и задорные.
А ЕЩЕ ПОМНЮ, ЧТО У БАБУШКИ У ПОРОГА ЦВЕЛИ ОЧЕНЬ КРАСИВЫЕ ГВОЗДИКИ. Потом я узнала, что это так называемые турецкие гвоздики.
Она жила в доме на улице Ленина, в которой было несколько квартир. Бабушку там уважали. Она была очень статусная, несмотря на то, что работала простой уборщицей в милиции.
Любила порядок во всем и везде. Как сейчас вижу в зале железную кровать с никелированными шишечками, заправленную голубым покрывалом. Горка подушек под белоснежной ажурной накидкой. Рядом с кроватью - сундук на колесиках. Напротив – современный диван-кровать. Посредине стол, накрытый скатертью. А на стене черный репродуктор.
В небольшой кухне – печь-грубка, кухонный стол, И небольшая железная кровать-односпалка у окна.
Помню, что несмотря на то, что мы довольно часто посещали бабушку, она так же часто обижалась, что мы ее редко навещаем. Жили мы далеко друг от друга. У родителей – работа, у нас – учеба. Потом у бабушки дочь вышла замуж и жили они все вместе в этой тесной квартирке с двумя детьми – моими двоюродными сестрами. Но отец всегда подчеркивал, что мать – это святое. Поэтому не позволял себе никогда ни грубого слова, ни упрека. И всегда навещал вместе со всей нашей семье в праздники.
Когда мы повзрослели и своих забот прибавилось, бабушка чаще стала навещать нас. Она приходила практически каждую субботу или воскресенье в гости. Это было уже традицией. Приходила, рассказывала новости про внучек, про общих знакомых…И опять сетовала на то, что редко ее навещаем. Не хватало ей, видимо, общения.
Да, в те годы не было телефонов, когда можно созвониться в любой момент, справиться о здоровье и просто поболтать. С бабушкой просто поболтать мы никогда, правда, не решались. И сказок она нам не читала. Собственно, и читать не умела.
А еще очень памятно половодье 1970 года. Я как раз была у бабушки, когда стремительно начала прибывать вода с луга. Разлилась Осередь. Мужики тогда засуетились. На грузовиках стали подвозить мешки с песком, и их укладывали под ворота. А я все удивлялась, как мешки могут спасти от прибывающей воды. Тогда вода затопила не только двор , но и улицы. Под водой скрылись кусты. И Только верхняя ступенька крыльца была еще над водой, когда вода остановилась. Во дворе у бабушки построили мостик. Мостики были сделаны и по улицам. А у кого были во дворах лодки, те выплывали в магазин и на работу на лодках. В это время моей маме как раз сделали операцию. Она лежала в Белой больнице, которая находилась недалеко от дома бабушки, и мы часто навещали ее в больнице и каждый раз заходили к бабушке.
Помнится, я как-то зашла к ней, уже будучи замужем и работала уже. Мне сказали, что бабушка заболела. Семья дочери к этому времени получила просторную квартиру в новом доме. Бабушка была одна. Лежала. Это было так странно. Обычно она всегда хлопотала на кухне или вязала, или вешала белье. А здесь – тихо лежала в комнате, за окном – пасмурно и промозгло. Бабушка обрадовалась мне тогда. И мы разговорились как-то легко, тепло и просто. И она мне рассказала про свою жизнь. И попросила написать когда-нибудь о ней. Я далеко не сразу, но написала. И когда писала, поняла, насколько тяжела и безрадостна была ее жизнь…Сколько пришлось пережить потерь и разочарований. И при этом она оставалась гордой, красивой и уважаемой. И тихо ушла в окружении родных и близких людей.
Здесь о бабушке.
И здесь тоже.
И даже - здесь!
Светлая память тебе, бабушка!
Дорогие друзья! 5 ноября 1997 года в ГОКе прошло собрание акционеров, где сменилось руководство, на которое горняки возлагали большие надежды. Мы пришли с собрания вдохновленные и окрыленные. И позвонила мама. И сказала, что бабушки больше нет….
Жду ваших историй и комментариев. Особая благодарность – за лайки и подписку. С уважением и признательностью. Ваша Зоя Баркалова.