В 1920-ых годах не всем советским гражданам разрешалось выезжать за границу, другое дело – поэты. Маяковский любил путешествовать и часто посещал зарубежные страны. Всякий раз в такую поездку Лиля Брик собирала его основательно: она составляла «небольшой списочек» вещей, которые поэт должен был привезти ей в подарок. Вот один из них:
«Рейтузы розовые три пары, рейтузы чёрные три пары, чулки дорогие, иначе быстро порвутся… Духи Rue de la Paix, пудра Hubigant и вообще много разных, которые Эля посоветует. Бусы, если ещё в моде, зелёные. Платье пёстрое, красивое, из крепжоржета, и ещё одно, можно с большим вырезом для встречи Нового года».
Кроме подарков, Маяковский высылал по почте свои гонорары, стоило лишь Осипу отправить ему телеграмму: «Киса просит денег». В 1927 году в перечень её привычных желаний попал «Фордик» для режиссера Льва Кулешова, к которому она питала нежные чувства. Маяковский выполнил заказ Брик, а через год она пожелала «автомобильчик» уже для себя.
Ещё в 1927 году Лиля вместе с Кулешовым, прежде чем заказать авто, хорошо изучила московские дороги и возможность обслуживать его. Поэтому Маяковского просили приобрести полный набор инструментов и запасных частей. К выбору марки для Брик они подошли с той же практичностью. Когда через год Маяковский отправился в Европу, Лиля в письмах подробно расписывала требования к подарку: обязательно новый, последнего выпуска, с двумя предохранителями, электрической лобовой щёткой, фонарём и прожекторами... Вся их переписка состояла из обсуждения этой покупки.
«Лучше закрытая – conduite interiere – со всеми запасными частями, с двумя запасными колесами, сзади чемодан».
«Только чтобы не была похожа на такси. Лучше всего Buiсk или Renault. Только НЕ Amilcar!»
Последняя марка представляла собой открытый автомобиль. В таком незадолго до этой переписки погибла Айседора Дункан. Поэтому Брик предостерегала своего Щена. Не могла она потерпеть и того, чтобы её личное авто было той же марки, что и закупленные советскими властями машины для автопарка такси. Какие бы требования Брик ни слала Маяковскому, на этот раз он не мог претворить в жизнь её мечты – заработанных денег на машину не хватало. Маяковский не смог продать свою поэму режиссёру Рене Клеру, поэтому, по его же словам, на машины ему приходилось только облизываться. Брик эти новости очень расстроили, но сдаваться она не собиралась:
«Ууууууу-у-у-у!!! Неужели не будет автомобильчика! А я так замечательно научилась ездить!!! Пожалуйста, привези автомобильчик!!!!!!!!!!!!!!!»
Маяковский внял этой мольбе. На покупку автомобиля ему нужно было 20 тысяч франков (сегодня это около миллиона). Он заработал недостающую сумму выступлениями и сразу телеграфировал Лиличке:
«Покупаю Рено. Красавец серой масти: шесть сил, четыре цилиндра, кондуит интерьер. Двенадцатого декабря поедет в Москву. Приеду около восьмого. Телеграфируй. Целую, люблю. Твой Счен».
Из-за проволочек на границе «Рено» попал в руки к своей хозяйке через год. Брик получила права в июне 1929 года, чем очень гордилась, вспоминая, что в то время была единственной москвичкой за рулём (если не считать жену французского посла). Её нисколько не волновали косые взгляды и обвинения в буржуазности. Брик даже заказала из Европы специальный костюм и аксессуары (перчатки и шляпку) для поездок, в которых её возле «железного чуда» снял её друг и фотограф Александр Родченко.
Однако не обошлось и без происшествий. Как-то Брик наехала на женщину с восьмилетней девочкой, переходивших дорогу в неположенном месте. К счастью, ребёнок не получил травм, только сильно испугался. Но дело всё же дошло до суда, на котором, впрочем, Брик оправдали. Чтобы загладить свою вину перед пострадавшими, она подарила девочке свой свитер. К слову, Маяковский тоже ездил на «Рено», но только в те дни, когда он не нужен был Лиличке. В отличие от своей зазнобы поэт не садился за руль, а пользовался услугами шофёра.
Ещё больше интересных материалов – в нашем Telegram-канале!
