Марина отложила счета за квартиру и устало потерла виски. Три часа ночи. Алисы опять нет дома. Который раз за последние недели.
В комнате дочери горел ночник. На столе — раскрытые учебники, недописанное сочинение. На стене — яркий календарь с видами южных курортов. Алиса повесила его год назад, когда Марина, размечтавшись после особенно тяжелой рабочей недели, рассказывала про свой единственный отпуск на море — еще в студенчестве.
— Мам, мы обязательно поедем! — горячо убеждала тогда дочь. — Вот накопим денег...
Марина грустно усмехнулась. Какое там накопим. После развода едва концы с концами сводили. Бывший муж, укативший к своей двадцатилетней практикантке, принципиально не платил алименты. «Нечего на шее сидеть, сама зарабатывай», — заявил на последней встрече. И исчез — только в ленте общих друзей иногда мелькали фотографии его новой роскошной жизни.
Зарплаты простого бухгалтера хватало впритык: квартплата, еда, одежда растущей дочери. О море даже мечтать не приходилось.
Звякнул телефон — пришло сообщение от Алисы: «Мам, я у Кати. Не волнуйся».
Марина поджала губы. Опять врет. Вчера она случайно встретила Катину маму в магазине — та удивленно подняла брови: «Алиса? Нет, давно у нас не была...»
В памяти всплыл случайно подсмотренный чек из какого-то ночного клуба. Новая кофточка — откуда у дочери деньги? И этот странный запах по ночам — сладковатый, терпкий...
Телефон звякнул снова: «Утром приду. Спокойной ночи».
За стеной надрывно гудел холодильник. В открытую форточку задувал промозглый октябрьский ветер, шевелил занавеску. Марина поежилась, запахнула халат плотнее.
Бессонница измотала её вконец. Утром на работе снова придется глотать кофе литрами, чтобы не клевать носом над бумагами. Но как тут уснешь, когда единственный ребенок невесть где шатается? На часах уже пять утра, а ее все нет.
— Мам, ты чего не спишь? — раздалось от двери.
Марина вздрогнула, выронила телефон. Алиса стояла на пороге — растрепанная, в расстегнутой куртке. От нее тянуло холодом, ночной сыростью и... Марина принюхалась. Что же это за странный запах? Что-то знакомое, но она никак не могла уловить.
— Где ты была? — голос предательски дрогнул.
— У Катьки засиделась, — Алиса небрежно швырнула рюкзак в угол. — Написала же. Мы к контрольной готовились.
— В три часа ночи?
— Ну мам! — Алиса закатила глаза. — Мы уже большие девочки.
Марина молча смотрела на дочь. Когда успела так вырасти? Еще недавно, кажется, в куклы играла, а теперь — стройная шестнадцатилетняя красавица. Свой особый взгляд на жизнь. Свои тайны.
После развода они особенно сблизились. Никаких секретов, все вечера вместе — чай с печеньем, разговоры обо всем на свете. А теперь...
— Алис, — Марина старалась говорить мягко. — Я же вижу — что-то происходит. Ты изменилась. Может, расскажешь?
— Ничего не происходит, — Алиса отвернулась, принялась расшнуровывать ботинки. — Ты себе накручиваешь.
— А это что? — Марина достала из кармана дочкиной куртки смятый чек. Расправила. — «Вишенка. 23:40».
— Ты копалась в моих вещах? — Алиса резко выпрямилась. В глазах полыхнула злость.
— Я стирать собиралась...
— Да как ты могла! Это мое личное! Частная жизнь, слышала о таком?
Алиса выхватила чек, скомкала, швырнула в корзину для бумаг.
— Частная жизнь? — Марина чувствовала, как внутри поднимается волна паники. — Тебе шестнадцать! Какие ночные клубы? Откуда деньги?
— Вот именно, шестнадцать! — выкрикнула Алиса. — Я не маленькая! Имею право на свою жизнь! А ты... ты все контролировать пытаешься! Следишь! В телефоне копаешься!
— Я беспокоюсь...
— Достало твое беспокойство! — Алиса схватила рюкзак. — Я спать пошла. И не лезь ко мне больше!
Хлопнула дверь. Марина без сил опустилась на стул. В горле стоял ком.
Что происходит с её девочкой? Куда пропала прежняя искренность, доверие? Откуда эта скрытность, ночные исчезновения?
Она машинально потянулась к брошенной куртке. Из внутреннего кармана выпал сложенный вчетверо листок. Развернула.
«Артем. 89127654321. 23:00».
Почерк размашистый, мужской.
У Марины потемнело в глазах. Артем? Какой еще Артем? И почему по ночам?
В памяти всплыл прошлый вторник. Алиса вернулась под утро, от нее пахло чем-то сладким. На вопросы только отмахнулась — мол, у подруги засиделась. А через день Марина нашла на полу в ее комнате купюру — мятую пятитысячную бумажку.
Господи, куда же ходит её дочь? Чем занимается? С кем встречается?
От страшных мыслей зазвенело в ушах. Нет, только не это. Умом Марина понимала — надо успокоиться, поговорить с дочерью. Но сердце уже рисовало жуткие картины.
Она так и просидела в кухне до рассвета. А когда в окно брызнули первые лучи октябрьского солнца, приняла решение. Сегодня же вечером она проследит за дочерью. Узнает правду, чего бы это ни стоило.
***
Весь день Марина не находила себе места. В бухгалтерии трижды ошиблась в расчетах, а после обеда и вовсе отпросилась домой — голова разболелась.
Алиса вернулась из школы хмурая, молчаливая. Бросила на кухонный стол дневник, буркнула:
— Пятерка по алгебре.
И тут же заперлась у себя.
«Странно, — подумала Марина. — Раньше бы радовалась, хвасталась. А теперь — будто отделалась».
Надо попробовать еще раз поговорить. Марина постучала в комнату дочери:
— Алис, можно?
Молчание. Потом недовольное:
— Ну входи.
Алиса лежала на кровати, уткнувшись в телефон. Даже головы не повернула.
— Доченька, — Марина присела на краешек кровати. — Давай поговорим.
— О чем? — Алиса демонстративно не отрывалась от экрана.
— О том, что происходит. Я же вижу — что-то не так. Мы всегда друг другу все рассказывали. А теперь...
— А теперь ты следишь за мной. Роешься в вещах. Проверяешь телефон.
— Потому что беспокоюсь! — Марина с трудом сдержала слезы. — Ты совсем другая стала. Скрытная. По ночам пропадаешь. Откуда деньги берутся — молчишь.
Алиса наконец оторвалась от телефона. В глазах мелькнуло что-то похожее на вину.
— Мам, — она села на кровати. — Ну правда, все нормально. Просто... я уже не маленькая. Имею право на личную жизнь.
— На личную жизнь — да. На ночные клубы в шестнадцать лет — нет.
— Ты опять за свое! — Алиса вскочила. — Какие клубы? Где ты их видела?
— А это что? — Марина достала из кармана тот самый чек.
Алиса побледнела. Закусила губу.
— Это... это не то, что ты думаешь.
— А что я должна думать? — голос Марины дрогнул. — Помнишь, как мы раньше жили? Вместе ужинали, разговаривали обо всем. Ты мне все-все рассказывала — про школу, про подруг, про первую любовь...
— Мам...
— А теперь что? Куда ты ходишь? С кем встречаешься? Чем занимаешься по ночам? Я же с ума схожу, понимаешь?
Алиса молчала, теребя край футболки. Потом тихо сказала:
— Прости. Я не хотела тебя расстраивать. Просто... так надо. Честное слово, ничего плохого.
— Что надо? Почему?
— Не могу сказать. — Алиса отвернулась к окну. — Пожалуйста, просто поверь мне.
Марина встала. Подошла к дочери, обняла за плечи:
— Как я могу верить, если ты от меня все скрываешь? Я же мать. Я должна знать.
— Не должна! — Алиса вывернулась из объятий. — Это мое дело! Личное! И вообще... я спать хочу.
Она демонстративно отвернулась к стене, натянула одеяло до подбородка. Разговор был окончен.
Марина постояла еще минуту, глядя на дочь. На столе под календарем с морскими пейзажами белел листок с пятеркой по алгебре. Еще недавно такая оценка стала бы поводом для радости, для совместного празднования с тортиком и чаем. А теперь...
Тяжело вздохнув, она вышла из комнаты.
***
В десять вечера из-за двери донеслось шуршание. Алиса появилась на пороге — при полном параде. Новые джинсы, кофточка с искрой, волосы уложены.
— Ты куда? — У Марины пересохло в горле.
— К Кате, — Алиса старательно не встречалась с матерью глазами. — У нее день рождения.
— В будний день?
— Ну мам! Просто посидим, потом я у нее переночую. Завтра вместе в школу пойдем.
Марина стиснула чашку с чаем. Снова врет. Катин день рождения в мае.
— Может, останешься дома? — попробовала она. — Фильм посмотрим...
— Все, мам, я побежала! Не теряй!
Хлопнула входная дверь. Марина метнулась к окну. Алиса быстро шла по тротуару, то и дело поглядывая на часы.
Накинув куртку, Марина выскочила следом. Осенние сумерки сгустились, но светлая куртка дочери мелькала впереди как путеводный маяк.
Алиса свернула к остановке, села в автобус. Марина успела заскочить в последний момент, притаилась в конце салона. Двадцать минут тряски. Центр. Алиса выпорхнула на остановке, быстро зашагала по узкой улочке.
«Господи, куда она? — Марина едва поспевала следом, прячась за деревьями. — Тут же одни клубы и дискотеки!»
Впереди забрезжил тусклый свет. Алиса нырнула в какую-то неприметную дверь. Над входом еле светилась вывеска — не разобрать.
Марина замерла в тени дерева. Что делать? Ворваться? Вызвать полицию?
Из приоткрытой двери потянуло теплом и... ванилью?
Она медленно приблизилась. Прильнула к пыльному стеклу.
Внутри горел яркий свет. Длинные столы, блестящие машины какие-то. И люди в белом. Много людей.
— Эй, вы к нам? — раздалось за спиной.
Марина обернулась. Молодой парень в белом переднике приветливо улыбался:
— Проходите. У нас свежая выпечка, еще горячая. Круассаны, багеты...
— Я... — Марина сглотнула. — Моя дочь...
— А, вы мама Алиски? — парень просиял. — Заходите! Она как раз первую самостоятельную партию ставит. Я — Артем, ее наставник.
Марина шагнула внутрь. Запах свежего хлеба окутал ее теплым облаком.
У дальнего стола, склонившись над формами с тестом, стояла Алиса. В белом переднике, волосы убраны под косынку. Сосредоточенное, счастливое лицо.
— Алиса! — вырвалось у Марины.
Дочь вздрогнула. Обернулась. Залилась краской.
— Мам... Ты следила за мной?
— Я с ума сходила! Думала... — Марина осеклась. — Что это?
— Это пекарня, — Алиса опустила глаза. — Я тут работаю. В ночную смену.
— Но зачем?
— Хотела сделать тебе сюрприз. На Новый год. Ты же всегда мечтала на море... Я копила на путевку.
Марина почувствовала, как по щекам потекли слезы. Глупая, глупая! Каких страстей напридумывала!
— Девочка моя, — она шагнула к дочери, крепко обняла. — Что ж ты молчала?
— Боялась, запретишь. Скажешь — маленькая еще...
Артем деликатно кашлянул:
— У нас тут пирожки подгорают. Алис, присмотри!
Алиса метнулась к печи. А Марина смотрела на дочь и думала — как быстро выросла. Уже не маленькая девочка — почти взрослая. Самостоятельная. Заботливая.
И, кажется, пора учиться отпускать. Доверять. Принимать эту новую, взрослую Алису.
— Мам, — Алиса протянула румяный, пышущий жаром пирожок. — Попробуешь? Это я сама!
Марина улыбнулась сквозь слезы:
— Конечно, милая. Конечно, попробую.
---
Автор: Снежана Морозова