Поезд "Владивосток-Москва" прибыл по расписанию. На перроне маленькой станции стояла хрупкая девчонка лет восемнадцати, сжимая в руках билет. Было пять утра, а потому в вагоне все спали. Маруся тащила по полу тяжёлый чемодан, стараясь найти в темноте своё место.
- Потише, тут люди спят, между прочим, - шикнула на неё заспанная пассажирка и повернулась на другой бок.
- Извините, - пропищала Маруся и с силой дёрнула застрявший в проходе чемодан.
Ручка оборвалась и осталась в руках Маруси.
- Ну вот, - сказала Маруся и заплакала.
Это было последней каплей переполненной горем и неприятностями чаши терпения. Она, наконец, нашла своё место и, всхлипывая, начала располагаться. Вскоре вагон вновь погрузился в сон под монотонное укачивание поезда. "Чу-чух, чу-чух", - стучали колеса, убаюкивая израненное сердце Маруси. Она уезжала далеко отсюда. Можно сказать, сбегала. И, если можно было бы стереть себе память — она бы это сделала...
...Её мать и отец оставили этот мир, когда Марусе было двенадцать лет. Родители были альпинистами и однажды просто не вернулись из очередного подъёма. Горы не прощают ошибок, и снежная лавина погребла под собой их жизни и мечты. Маруся осталась с бабушкой.
- Поплачь, моя хорошая, - сказала тогда ей бабушка, - выплачь все до самого донышка и больше не горюй. Они бы не хотели, чтобы ты свою молодую жизнь в трауре провела.
- Ладно, бабуля, - вытирая слёзы кулаком, сказала Маруся, - Я не буду плакать.
А на следующий день к ним во двор забрёл чёрный кот. Он сел на крыльцо и пристально смотрел бездонными голубыми глазами на девочку, подметающую ступеньки.
- Мяу-мя, - сказал кот, будто здороваясь.
- Привет, - Маруся его сразу поняла, - Ты чей?
Кот спрыгнул к ногам девочки и потерся о них, обвивая хвостом. А потом он замурчал, так бархатно и певуче, что Маруся заслушалась. Она бросила метлу и взяла кота на руки.
- Бабуля, давай Уголька себе возьмём?
- Хм, - бабушка уперла руки в боки, - А вести он себя хорошо будет?
- Мяу! - ответил кот и обнял Марусю за шею.
- Ну, раз так, оставайся, у нас в чулане мыши ходят.
- Ура! - Маруся первый раз за два месяца улыбнулась.
Так жили они три года, пока беда снова не постучала в их двери. Бабушка скоропостижно скончалась: умерла во сне. Утром Маруся тщетно пыталась разбудить её:
- Бабуля, вставай, я в школу проспала! Бабуля, что с тобой! Мамочки!!!
Через три дня бабушку похоронили. Приехали какие-то дальние родственники и оценивающе осматривали бабушкину усадьбу. Они переговаривались и исподтишка рылись в шкафах и старинном буфете, где хранилось фамильное серебро. На похоронах плакали двое: Маруся и какой-то незнакомый дедушка, что приехал из Москвы.
- Вы знали мою бабушку? - спросила Маруся.
- Она была моей первой любовью, - сквозь слёзы улыбнулся пожилой мужчина, - Пока я "тянул резину", Ванька Рябцев меня опередил и сделал ей предложение. Меня зовут Федор Павлович. А ты на неё похожа, как две капли воды. Словно моя Алёнушка в юности.
- А я — Маруся. Я рада видеть того, кто так хорошо знал мою бабулю. Она была такой весёлой. Мои родители погибли, а теперь и бабуля умерла. Говорят, что двоюродные дядя с тётей станут моими опекунами. Но мне они не нравятся.
- Мне тоже, - оглянулся Федор Павлович, - Я бы мог взять тебя под опеку, но не дадут: я слишком стар, да и не родственник. Знаешь, если будет тяжко, звони мне, я дам совет или помогу, чем смогу. А после школы приезжай ко мне в Москву. Я преподаю в университете. Выучишься, я помогу тебе на ноги встать. У меня никого нет, как и у тебя.
- Я обязательно приеду! Только у меня кот.
- Приезжай с котом, всем места хватит.
Уголёк, словно понимая, что решается его судьба, подбежал к ногам Федора Павловича и поднял лапу.
- Это он чего? - удивился старик.
- Это он так здоровается, я его научила. Правда, здорово получилось?
Федор Павлович наклонился и погладил кота по спине. Тот затарахтел и подмигнул голубым глазом.
Федор Павлович жил в доме своей первой любви и её внучки целый месяц. За это время они так подружились, что расставались со слезами на глазах. Когда он уехал, Марусе показалось, что её покинул ещё один родной человек. А родственники остались. Они полностью расположились и вели себя так, словно это она у них в гостях.
- Так, чтобы никаких подружек в этом доме не было! - кричала тетя Зина, - Я тебе не домработница! Ещё не хватало за ними убирать и разносолы готовить. Так никаких денег на вас не напасёшься. Ещё кот этот, как слон ест. Выгнать его надо!
- Хорошо, я скажу девочкам, чтобы угощения с собой приносили, а вообще никакого беспорядка они не оставляют, - сдержанно ответила Маруся, - А с Угольком я своей едой делиться буду. Никуда он из этого дома не пойдёт. Он здесь вперёд вас поселился. Потом, когда мне исполнится восемнадцать лет, мы с ним дальше жить в нашем доме останемся, а вы — нет. Так ведь, тётя?
Тетя Зина покраснела, надулась, как жаба на болоте, а потом, гладя на мужа, разразилась руганью:
- Мы, значит, все бросили, приехали к ней, чтобы её в детдом не сдали, а эта неблагодарная вот так мне отплатила за моё добро!
- Была бы моя воля, я бы её ремнём отходил, как следует, - зло сказал дядя, - Взяли моду — взрослых учить да пререкаться!
Маруся стояла, сжав кулаки. Она знала, что не она была нужна малознакомым родственникам, а её наследство, которое те потихоньку дербанили. И не жалко ей было серебряных ложек и дорогого китайского сервиза, которому двести лет, а горько было осознавать, что больше она никому не нужна. Хотя нет, она была нужна коту и Федору Павловичу. Это Маруся точно знала.
"Мне нужно продержаться всего два года", - думала Маруся и в мечтах видела себя самоличной хозяйкой родного дома, без чужаков и дурацких правил.
Не продержался только Уголёк.
Маруся уже отсчитывала недели до своего восемнадцатилетия, за плечами уже был выпускной, а на руках аттестат и заветные билеты в столицу на себя и кота.
Однажды вечером Уголёк не вернулся домой после прогулки. Маруся беспокоилась и даже устроила его поиски, призвав на помощь друзей. Но всё было тщетно. И вот, утром она проснулась от жалобного мяуканья. На пороге лежал Уголёк. Он был весь в крoви, но нашёл в себе силы доползти до дома. Видно было, что его сильно из били.
- Мяхр-р, - прохрипел Уголёк и замер у ног хозяйки.
- Котя! Миленький! Что с тобой! Что делать?! Помогите! - Маруся схватила кота на руки и занесла в дом.
Родственники завтракали. Когда они увидели Уголька в таком состоянии, то брезгливо передёрнулись. Никакой помощи Марусе они оказывать не собирались.
- Зачем ты притащила сюда эту мерзость, мы же кушаем! - прикрикнула тётка.
- Но он умираeт! - рыдала Маруся.
- Подoхнет, за огородом, тогда зароем, делов-то, - буркнул дядя, - Вынеси его во двор, твоя тётя только вчера полы натёрла.
Дядя встал и подошёл к Марусе. Уголёк с трудом повернул голову в его сторону и вдруг зашипел, с ненавистью глядя своему обидчику в глаза.
Маруся сразу всё поняла.
- Это Вы его из били, да?! Назло мне! Вы всегда не любили Уголька! Что он Вам сделал?! - кричала Маруся.
- Как ты уже мне надоела со своим котом, смотри, как бы также не потерялась, так что помалкивай, - прошипел дядя.
Маруся схватила полотенце, завернула кота и опрометью бросилась к ветеринарной станции. Старый ветеринар, качая головой, начал осматривать кота. Уголёк обнял лапами руку Маруси, последний раз посмотрел на неё своими голубыми, как небо, глазами, и его сердце остановилось.
Горю Маруси не было предела.
- Почему вы все умираeте, почему?! - билась она в истерике.
Так она снова осталась одна.
- Поздравляю с получением наследства вашей бабушки, она была хорошим человеком, - нотариус вручил восемнадцатилетней Марусе документы, - Теперь ты — полноправная хозяйка дома и приличного счёта.
Когда Маруся вернулась домой, родственники собирали чемоданы.
- Что, дождалась, радуешься? - зло спросила тетя Зина, - Куда мы пойдём теперь? Неблагодарная девчонка!
- Идите туда, откуда пришли, - ответила Маруся и бросила взгляд на полочку в углу комнаты, - Все деньги от опеки, что вы накопили, вместо того, чтобы тратить на меня, можете оставить себе. А вот икону бабушкину верните, это память для меня.
Тётка покраснела, достала из чемодана старую потемневшую досочку с ликом святого и бросила Марусе на кровать.
- Что, и на память ничего нельзя взять? - нарочито обиженно простонала она, - Вредная девчонка!
- Вы почти всё столовое серебро "на память" взяли, а ещё украшения, я знаю, - ответила Маруся, - Берите и уходите.
Родственники промолчали и направились к выходу. Маруся вспомнила, как они приехали сюда с одной дорожной сумкой, а уезжают с тремя огромными баулами. Она усмехнулась, вспомнив, как тётка втихушку забирала из шкафа даже бабушкины новые полотенца. Ей было не жалко этого барахла. Главное, сегодня её оставят в покое. Жаль, что Уголёк не дожил. Вспомнив любимого кота, Маруся грустно вздохнула и пошла собирать чемодан.
Вагон ровно покачивался, и уставшая за день Маруся погрузилась в сон.
- Мама, а почему она так долго спит? - маленький мальчик сидел напротив и смотрел на Марусю.
- Пусть спит, не мешай, - ответила мать.
Маруся открыла глаза. Вкусно пахло копчёной колбасой и огурчиками. Напротив женщина с ребёнком обедали, разложив на столике кучу еды.
И тут Маруся вспомнила, что ничего съестного она с собой не взяла. В её животе заурчало, и малыш засмеялся. Женщина посмотрела на Марусю, которая делала вид, что её заинтересовал вид за окном, стараясь не глядеть на стол.
- Будешь? - соседка по купе протянула ей бутерброд, - Ешь, не стесняйся, а то нам с Гришей не управиться. Мама нам вон сколько собрала.
Маруся кивнула и взяла угощение. Через полчаса она уже рассказывала сердобольной соседке про свою жизнь. Та слушала и качала головой, изредка смахивая слезу.
- Возьми мой телефон, будешь в Москве — звони. Знай, что ты не одна, я всегда помогу. Когда приедем, покажу, как к твоему дедушке доехать.
- Спасибо, я так рада, - ответила Маруся, держа на руках маленького Гришу, - Давай играть?
Вскоре поезд пришёл по назначению. Они вышли втроём на перрон. Соседку с сыном встретил муж. Маруся с завистью смотрела, как Гришу обнимает отец. Она вдруг почувствовала себя такой одинокой и несчастной в огромном городе.
- Маруся!
Навстречу ей шёл Федор Павлович.
- Дедушка!
Маруся побежала навстречу, бросив чемодан.
Федор Павлович обнял названную внучку.
- Не плачь, разве новую жизнь слезами встречают?
А Маруся все плакала и плакала и не могла остановиться. Но это были уже другие слезы. Слезы облегчения, радости и надежды...