За первую половину 2024 года западные партнёры Украины закупили нефтепродуктов российского происхождения на сумму 2 миллиарда долларов – это позволяет финансировать присутствие дополнительных 6200 солдат на фронте. В основном это происходит через НПЗ третьих стран – Турции, Азербайджана, Индии и Китая. Один из азербайджанских заводов на 98% зависит от российского сырья, но это никого не останавливает, поскольку для ЕС такое топливо дешевле, чем саудовское.
Проблема эффективности санкций и политической корректности бизнеса далеко не нова. Для примера обратимся к Румынии в межвоенный период.
После Первой мировой войны Антанта пыталась оградить Германию от экономического доминирования в Восточной Европе – прежде всего за счёт инвестиций в стратегическую промышленность своих малых партнёров, в частности, Румынии. До 1940 года французский капитал составлял до 40% всех капиталовложений в румынскую нефть, а французские компании контролировали 17% нефтяной промышленности. Для сравнения: сама Румыния контролировала лишь 10% своей нефтяной отрасли, а немецкие инвестиции практически отсутствовали.
Ситуация изменилась, когда в Германии к власти пришли нацисты, начавшие перевооружение страны и осознавшие острую нехватку нефти. Чтобы решить эту проблему, они начали захват румынских рынков, прежде всего предлагая более высокие цены на нефть и сельхозпродукцию. Торговые связи между странами укрепились, и уже к 1938 году Германия контролировала 37% румынского экспорта и 27% импорта.
И французские предприниматели, и румынские экономисты понимали, что Германия стремится к экономическому подчинению союзницы Франции. Они настаивали на заключении более дорогих контрактов с Румынией. Однако торговая политика Франции оставалась неизменной – она считала, что Румыния останется в её политической и экономической орбите, так как Париж был гарантом Версальской системы. Какое-то время этот аргумент работал, но сдача Чехословакии (прямой союзницы Румынии) в 1938 году подорвала веру в способность Франции защитить границы Малой Антанты.
С этого момента наступление немецкого капитала только усилилось. В начале 1939 года был подписан экономический договор между Германией и Румынией, суть которого сводилась к инвестициям в румынскую промышленность в обмен на преференциальную торговлю с Германией.
Даже когда война уже началась, Франция не до конца осознавала происходящее в Румынии. В начале 1940 года в Бухарест приехал капитан Жак Лемегр Дюбрей, опытный политик, бизнесмен и чиновник, который должен был выяснить степень контроля Германии над Румынией. Дюбрей столкнулся с мгновенным сопротивлением местного французского посольства, подконтрольного некоему Леону Венгеру, делегированному в Румынию для закупки румынской нефти. Недолгое расследование привело Дюбрея к заключению, что посольство покрывает Венгера, всячески пытавшегося сохранить французские инвестиции в стране, несмотря на очевидную угрозу их потери. Более того, стало известно, что французские НПЗ продают топливо в Германию несмотря на то, что война шла уже как полгода.
С первых недель Дюбрей пытался привлечь внимание французского командования к критической ситуации в Румынии. Например, никто не знал, выполнил ли Венгер задание по минированию французских НПЗ в Румынии на случай потери контроля над ними. Дюбрей также настаивал на открытии нового фронта на Балканах – пока такая возможность ещё существовала. Однако французское командование обратило внимание на проблему слишком поздно, а уже к началу лета военная катастрофа Франции стала реальностью.
Тем же летом, под покровительством Германии, Румыния потеряла треть своих территорий, которые отошли СССР, Венгрии и Болгарии. Из привлекательного партнёра Германия превратилась в расчётливую метрополию.
80 лет назад, во время войны, французский бизнес и связанная с ним элита не брезговали торговлей с Германией. Игнорирование второстепенных для страны проблем, таких как экономическая независимость Малой Антанты, лишь способствовало усилению врага. К чему это может привести сегодня?