— Мам, в ближайшие два, три года. Я жениться вообще ни на ком не собираюсь. А дальше посмотрю, может Лизка и подойдёт на роль жены, если ждать согласиться.
— Я очень хочу чтобы ты женился именно на ней, — стала горячо заверять сына Наталья, — ты парень ветреный, а она девушка серьёзная, именно такая тебе нужна, а не эта будущая повариха. Хотя готовит она, надо признать вкусно. Но жениться на ней, упаси тебя Бог.
— Но почему ты так критична, мам?
— Потому что добра тебе желаю. А с этой Сонечкой, ничего путного у тебя не выйдет. Не любит она тебя, ей квартирка наша приглянулась, и зарплата которую ты получаешь. Я как только её увидела, сразу поняла, охотница за богатым женихом. Поэтому послушай меня, не натвори глупостей. Я таких девиц хорошо знаю, сейчас заявит тебе что беременна, и потребует жениться, и ты как последний дурачок на это поведёшься.
— Мам, не усугубляй, — попросил Димка, — не такой уж я у тебя дурачок, как ты думаешь. Ладно, я пойду, а то нехорошо получается, бросили там Соню одну. Что она о нас подумает.
— А мне плевать на то что она может подумать, — резко ответила Наталья Родионовна, — ладно, иди, но я попрошу тебя, больше эту девицу сюда не привозить.
— Хорошо, больше не привезу, — пообещал Димка.
Когда он вышел из комнаты, Сони в доме не было.
— Интересно, куда она подевалась, — чертыхнулся Димка и спросил работавшего в саду отца, — пап, ты Соню не видел?
Вадим Львович разогнулся, посмотрел на сына, а потом ответил.
— Сказала что возвращается в город, и буде ждать тебя там. Надо полагать, что отправилась на станцию, электричка скоро должна быть, больше некуда.
— Чёрт, — снова выругался Димка, — тогда я за ней, может ещё успею догнать.
— Догоняй, — ответил отец и продолжил хлопотать на клумбе.
Соню Димка застал на перроне станции, электричка ещё не успела подойти. Она одиноко стояла на краю платформы и смотрела куда-то вдаль.
— Соня! — окликнул он, проталкиваясь через толпу пассажиров. Её голова медленно повернулась, а увидев его, в глазах заблестели слёзы.
— Ты зачем сюда прибежал? — задала она вопрос, в голосе прозвучала обида.
— Как зачем, за тобой.
— Не стоило, нужно было остаться и выслушать все советы матери. Я думаю у неё ещё много невест для тебя припасено.
— А подслушивать не хорошо, разве тебя этому не учили, — в голосе Кашина послышался упрёк и раздражение одновременно.
— Я не подслушивала, просто она говорила так громко, что в комнате было всё слышно, правда до того времени, пока она не закрыла дверь. “Интересно, она слышала мой ответ матери, или нет?” пронеслось в голове у Димки.
— Надеюсь ты услышала что я ей ответил? — пытаясь выведать это, задал он вопрос.
— Нет.
— Жаль, — с облегчением ответил он, — я сказал матери что человек взрослый, и самостоятельный, поэтому сам буду выбирать на ком мне жениться.
— И на ком же ты женишься? — в голосе Сони зазвучали нотки тревоги.
— А ты как думаешь?
— Не знаю.
— На тебе глупа.
— Правда, — с надеждой спросила Сон, — а что Наталья Родионовна?
— Ничего, ей придётся смириться с моим решением.
— А я уже испугалась что ты от меня откажешься, — призналась девушка.
— Глупая ты, — Димка обнял её и поцеловал в лоб.
Вскоре подошла электричка и они поехали в город.
— Представляешь, эта старая кляча, против того чтобы мы с Димкой поженились, — жаловалась Соня Арине, когда пришла к ней в гости.
— Какая ещё кляча, — не поняла Арина.
— Мамаша его, интеллигентка фигова, дула в уши Димке про какую-то Лизоньку.
— А он что?
— Сказал что женится только на мне.
— Хорошо, хоть так, — вздохнула Арина, — Сонь, может тебе лучше съехать от Кашина.
— Куда, обратно в общагу что ли?
— Ну да, в общежитие, — кивком головы подтвердила Арина.
— Ага, счас, разбежалась. Никуда я съезжать не собираюсь, я вообще знаешь что думаю.
— Что?
— Мне надо как можно скорее забеременеть, и тогда мы с Димкой распишемся. Он сам мне это обещал.
— Глупое решение, не стоит этого делать.
— Сама ты дура, — грубо ответила Арина, — а я именно так и поступлю.
Наступило лето, сдав экзамены и отработав практику, Арина уехала в Ясный колодец, Соня осталась в городе с Димкой.
Лето в этом году выдалось не очень погожим, то и дело шли дожди, над селом висело марево тумана. Боярка, извивавшаяся среди полей, становилась то бурной, то почти сонной, погружаясь в серые покровы облаков. Солнце будто стеснялось показать свои лучи, и лишь изредка пробивалось сквозь сероватые тучи, расплескивая золотистый свет на влажную землю. По улицам Ясного Колодца можно было пройти только обув резиновые сапоги. И только детвора с веселыми криками играла в лужах,запуская в них кораблики, пряча лица от дождя.
Вечерами, когда туман обвивал деревья, скрывая их силуэты, всё в округе становилось загадочным и таинственным. Вдалеке, за полями и лесом,часто слышались громовые раскаты.
— Ну и лето выдалось, — сетовал Валентин, набрасывая на плечи Арины свой дождевик, — никак стройку развернуть не даёт, за два месяца считай почти ничего не сделали.
— Не расстраивайся, — успокаивала его Арина, — успеешь всё построить, куда нам торопиться.
— Так-то она так, — отвечал ей Вихров, — но хотелось бы всё же поскорее.
Наконец наступил август, в небесной канцелярии наверное решили, что дождей для этого лета уже достаточно, и над Ясным Колодцем засияло яркое солнце. Солнечные лучи, словно золотые нити, струились сквозь листву деревьев, создавая на земле таинственные узоры света и тени. Воздух наполнился теплым ароматом спелых ягод и цветущих трав. Арина любила ранним утром побродить по берегу Боярки, понаблюдать за отражающимися в её водах облаками. В это время тишину в округе нарушал лишь неустанный щебет птиц, затевавших свою утреннюю симфонию. Почти перед самым концом месяца. Когда Арина собиралась уже снова уезжать в город, в селе объявилась Соня.
— Соня, что случилось, — с тревогой спрашивала подругу Арины, ты же вроде не собиралась приезжать?
— Димка к бабке в Ленинград уехал, заболела она там что ли, телеграмму родителям прислала. Вот он с мамашей своей и укатил, а я сюда на неделю приехала. Чего в городе одной торчать, если Димки дома нет.
— Ну и правильно сделала, — одобрила Арина.
— Знаешь, я ведь на самом деле по селу нашему очень соскучилась, особенно по маме, и даже по папаше своему беспутному. После того как мать заболела, он пить меньше стал, с хозяйством ей помогает. А как увидел что я приехала, прямо так обрадовался.
— Я знаю, мама говорила, да и сама за эти два месяца, пока тут гощу, дядю Данила пьяным только раза три всего выдела.
— Вот если бы он раньше за ум взялся, как бы здорово было, — мечтательно произнесла Соня.
— Ничего, и сейчас не поздно всё наладить, — подбодрила её Арина.
Подружки сидели в палисаднике у Ромашовых под раскидистой черёмухой.
— Юрка Лагутин здесь, — сообщила Арина, — его в отпуск в училище отпустили.
— Знаешь, мне это совсем не интересно, — вертя в руках тонкую ветку, ответила Соня, — если в отпуске, значит пускай отдыхает. Для тебя в городе тоже новости есть.
— Какие, — Арина с любопытством посмотрела на подругу.
— Пашка Третьяков жениться собрался, в сентябре свадьба. Он нас с Димкой уже пригласил. Причём Димку свидетелем, но я идти не хочу.
— Почему? — искренне удивилась Арина.
— Потому что если Димка будет свидетелем, ему придётся всё время рядом с молодыми находиться и за свидетельницей ухаживать. А мне что всё время одной быть, нет, я Димке сказала что не пойдём, и чтобы он отказался быть свидетелем.
— Я рада за Пашку, — улыбнувшись произнесла Арина, — только почему он так скоропалительно решил жениться?
— Димка сказал девица на которой он жениться, залетела, и пошла в профком жаловаться на Пашку, она у них на заводе работает. Так вот там на него прикрикнули, и Третьяков твой вынужден был идти подавать заявление.
— Он не мой, зачем ты так говоришь, — обиделась Арина.
— Ну вы же с ним вроде как приятели были, вот у меня и вырвалось, — стала оправдываться Соня.
Они посидели молча, а потом Монголова, наклонилась к Арине и прошептала на ухо.
— Я тебе ещё кое-что сказать должна.
— Что?
— Я беременна, уже второй месяц.
— Даты что, — у Арины от удивления округлились глаза, — а Димка знает?
— Нет, я ему ещё не говорила, — призналась Соня.
(Продолжение следует)