Андрей всегда приезжал по первому зову отца. Как правило это было раз в месяц. Сын пахал огород, а отец ходил следом с граблями. Сначала дрова пилили на козлах. Трудоемкая работа, поэтому Андрей купил «Дружбу», и управлялся один, но отец постоянно около него крутился, то бревно подвинет, то чурки отнесет подальше, чтоб не мешали. Вот такой он у него неугомонный. Ни минуты не посидит.
Сын всегда приезжал с продуктами, так еще невестка передавала котлет, печеных булочек, пирожков, как будто Алексей Иванович здесь голодает. Есть тут кому о нем позаботиться, но он пока это держит в тайне.
Андрей, как правило, приезжал в пятницу после работы, чтоб с утра на следующий день заняться делами. В этот раз тоже так было. Но пришлось немного припоздниться, у Натальи тесто долго подходило. Говорил же ей с утра, чтоб в кулинарии купила готовое, так нет, она не знает, что в него кладут.
Алексей Иванович принес дров, разжег печку. Опять дождик пошел. Зря он сына сдернул с места. Но о важном он обязательно должен с Андреем переговорить. Мужчина вышел на улицу, кромешная мгла, что-то он не помнит, чтоб в прошлом году в это время так рано темнело. Чего-то ему тяжело на душе. Не дай бог, что с сыном в дороге случилось. Лихачей-то сейчас много развелось. Как только увидел две фары, так легко стало дыщать, пошел открывать ворота.
Зря он сыну не сказал захватить с собой наливочки. Тогда бы и разговор пошел веселей. А то как-то внутри все мутит.
Пока раскладывали продукты в холодильник, Алексей Иванович думал, с чего начать разговор. Только сели за стол, отец решил не тянуть.
-Сынок, нам с тобой завтра в райцентр надо съездить. – Андрей поднял на отца удивленные глаза.
- Зачем?
- Вот дом хочу на тебя переписать.
- Кому он нужен теперь этот дом? Поселок вымирает. Вон сколько домов доживают. Едешь по улице, жуть берет, стоят с заколоченными окнами. – Отец молчал, он и сам чувствовал то же самое, каждый день ходит к Анастасии, которая живет на другом конце деревни. Алексей Иванович про себя называл их поселок могильником. Чуть больше десятка наберется жилых домов.
- Будет у тебя дом вместо дачи. Внуки пойдут, будешь привозить их на природу. Грибы тут, воздух. Ну не хочешь дачу, на дрова любой возьмет. – Алексей Иванович старался не смотреть сыну в глаза. Ему очень тяжело расставаться с домом, в котором родился. – Много, конечно, не возьмешь, но лишняя копеечка не помешает.- Он хотел еще что-то сказать, но Андрей поднялся из-за стола.
- Отец, ты не забыл, что нас у тебя трое, А Надька с Верой отказались от такого подарка?
- У них свои мужики есть, вот они пусть и думают, как семью обеспечивать. А тебе я должен помочь. Вижу, как ты надрываешься, а тут еще я тебе на шею сел.
- Какая шея? Дети должны о родителях заботиться. – Андрей приостановился и задумался. А уж не собрался ли отец свой век у него доживать? С зятьями он никогда не ладил. А вот его жену любил. Да и Наталья к нему до сих пор относится, как к родному отцу.
- Ты вот что, отец, горячку не пори. Не надо меня ссорить с сестрами. Собирай нас всех, тогда и придумаем, что делать с этим домом.
- Сынок, а дом хороший, а сколько труда в него вбухано, - Андрей не мог понять, почему отец не хочет говорить о дочерях.
Алексей Иванович же думал о другом. Никому эти добротные, строившиеся в надежде на детей, внуков дома в мертвом поселке и задаром не нужны. Так уж распорядилась жизнь, города растут, деревни умирают.
- Знаешь что, давай ложиться, а утром решим, что с домом делать- Андрей хотел добавить: «И с тобой», но посчитал, что эти слова могут обидеть отца.
- Устал с дороги? Ложись, а я, пожалуй, еще посижу. Сна все равно не будет.
- Ну так и я посижу с тобой. – Все-таки надо было Андрею сказать о наливочке, тогда бы язык у Алексея Ивановича сам развязался.
- Ты вот насчет сестер мне говоришь. А кто мать твою дохаживал? Кто по больницам ее возил? – У Андрея появилось такое ощущение, что в доме есть кто-то третий, и это мать, которая, как всегда, приоткроет занавеску и одним глазом следит, что происходит в кухне. Сын уже и не помнит те времена, когда его матушка была здоровой.
Отец часто вспоминает, когда его Аннушка была первой красавицей на деревне, за которой ухлестывали все женихи. Он три раза ходил свататься, согласие получил в последний раз. Сначала тесть с тещей были против, семья-то Ивановых считалась нищенской. У людей во дворах стали машины появляться, а они все на кобыле ездили. Да еще дед хорохорился, что им не надо на топливо тратиться. Дал на ночь сена, овса, к утру гужевой транспорт готов.
Не сказать, что бабушка невзлюбила его мать, но особо не жаловала. Андрей помнит, как бабуля постоянно ворчала:
- Чего уселась, ноги растопырила, пошла бы да мужу помогла. – Мать поднималась с опущенной головой и выходила во двор. Ему в то время было невдомек, почему свекровь так относилась к ней. Позже мать ему расскажет, что замуж вышла из жалости.
- Лешку-то все девки обходили стороной. Считали, что от него дурно пахнет. На самом деле было так. Свекровь-то стирала, когда рубаха и штаны уже колом стояли. Про бритье и говорить не хочу. Как начнет меня целовать, неделю красные пятна с лица не сходили.
- Мам, тебя же не силком замуж гнали?
- Ну вот такая, жалостливая. Зато сколько я натерпелась от мужа, не передать. – Андрею, в то время пятнадцатилетнему подростку, было жаль отца. Никто его никогда не жалел. Отдыхал после получки. Бывало, принесет бутылочку московской, поставит на стол, залпом опрокинет стакан и пригорюнится. А матери было все равно, пьет муж или нет. Сядет за телевизор и думает о чем-то своем.
А сестры? Взять хотя бы Надежду. Точная мать, живет только для себя. Хорошо, что Вовка у нее порядочный, все на себе тянет. А она до сих пор, кроме салонов, ничем не интересуется. Помнит Андрей, когда мать заболела, ее нужно было везти в больницу. Позвонил сестре, все-таки она тоже женщина, войдет вместе в кабинет, поможет раздеться.
- Во-первых у тебя машина, а во-вторых, у тебя сил больше таскать мать по этажам, - в то время Андрей все это проглотил. Надеялся, что Вера от матери не отмахнется. Она по характеру совсем другая. Всякую живность жалела. У нее до сих пор в доме живут бездомные кошки и собаки. Как-то хвалилась, что приюту помогает. А вот к матери ей некогда было приехать. Вся в делах.
- Андрей, вот скажи, чем я ей могу помочь, если врачи не могут. Мы с Ираклием в отпуск собрались к нему на родину. Ты был в Грузии? Знаю, что нет, не мешало бы съездить, посмотреть на эту красоту.
А он отпуск за свой счет взял, чтоб вылечить мать. Через знакомых доставал нужные лекарства. И по знахаркам возил, выписывал настойки из целебных трав. Но рак – такая зараза, его не победишь.
И тут его взгляд упал на стену, какая-то она опустевшая стала.
- Отец, а куда материн портрет делся? – Алексей Иванович вздрогнул от резкого вопроса сына.
- Убрал, в сундук в сарай вынес. Чего ему пылиться? – Знал, что причина была в другом. Настя к нему приходила в гости и постоянно косилась на него, как будто у Алексея до сих пор в сердце жена сидит. А он давно про нее думать забыл.
- Заберу я его домой, новую рамку куплю, - Андрей оставил отца, ушел в самую большую комнату, где когда-то стояли три кровати: одна железная, а две деревянных, на которых спали сестры. Да, до самой армии они спали в одной комнате. Расправил свою, в свое время она принадлежала бабушке, и завалился. Так хотелось забыться глубоким сном. Но мысль о том, что отец хочет обделить сестер, не давала ему покоя.
Перевалило за полночь, когда мужчина почувствовал, что его глаза слипаются. Но образ матери, которая иногда была покорной, а иногда набрасывалась на всех, как пантера. А, может, бабушка права, что Надежда с Верой ему не родные по отцу. Он в то время туберкулезом болел, по полгода лежал в больнице.
Отец приезжал домой очень редко. Но мать умудрялась беременеть, хотя сына близко к отцу не подпускала, чтоб он не подхватил заразу. Да и кто теперь узнает эту тайну, все унесла с собой в могилу. Он же сын, не вправе ее осуждать. Но отец у него молодец. Не слышал ни разу Андрей, чтоб он мать попрекнул хоть одним словом. Вероятно, все-таки бабушка зря наговаривала на сноху. Скорей всего, они родные ему по крови. С этой мыслью и заснул.
Андрей проснулся в тот час, когда дневного света еще не хватало. Особой темноты в доме не было. Отца увидел спящим на кухне за столом. Будить не стал, пусть старик выспится. А работу себе Андрей найдет и без него. Вышел во двор, подобрал ветки, что валялись около забора после бушевавшего несколько дней назад урагана. Тоже пойдут на дрова.
Обычно в это время мужчина заслушивался пением птиц, а сегодня тишина. Ничего не поделаешь, осень. Певчие давно уже осваиваются в теплых краях. Андрей стоял посреди двора и понял, что этот дом он никогда продавать не будет, слишком много воспоминаний, с ним связанных.
Только завел «Дружбу», как на крыльцо вышел отец и стал махать ему руками. Пришлось заглушить пилу.
- Сын, я же тебя вечером о чем просил? Давай пораньше съездим, а то выходной, очередь будет длинная, за один день можем не управиться.
- Ты вот мне скажи, что за спешка такая? Сам-то куда собрался? На погост? – Андрей стал присматриваться к отцу. Выглядит еще неплохо, да и шустрый он у него, несмотря на то, что перевалило уже за семьдесят.- Рано тебе еще о смерти думать.
Он боялся одного. Отец сейчас скажет, что хочет доживать свой век с сыном. И что тогда ему ответить? Андрей же не знает, как на все это отреагирует Наталья. Неплохо относится к свекру, но это пока они живут далеко друг от друга. А это постоянное кряхтение отца, его покашливание – может надоесть его жене.
- Вот давай съездим, а потом я тебе все по полочкам разложу. – Андрей выполнил просьбу отца. Подписали они дарственный договор. Но он совсем не означал, что мужчина полноправный наследник. Он поступит по совести. Страшился одного, вдруг сестры потребуют продажу дома, у одной салоны, фитнес, у другой собачий питомник. Придется собирать деньги и выплачивать, но родовое гнездо Андрей никогда не продаст. Вплоть до того, что выйдет на пенсию и переберется сюда.
Обратный путь преодолели молчком. На выезде из города отец его попросил притормозить около продуктового магазина.
- Ты сиди, сынок, мне надо сбегать по одному делу, - Андрей постоянно удивлялся такой прыти отца. Он, как молодой, почти в припрыжку от радости, побежал к дверям. Вышел с пакетом в руках, но он понял, зачем ходил батя.
Приехали домой, отец кинулся накрывать на стол, порезал колбасы, сала, соленых огурцов, непонятно откуда появившихся здесь. Неужели отец занимается засолкой и закруткой? Но промолчал.
- Прошу к столу, такое дело надо обмыть. – Выпили по одной, по второй, а отец никак не соберется с мыслями.
- Ну говори, почему ты вдруг решил мне дом подарить, чем же я заслужил такое?
- Во-первых, ты мой сын, этим уже все сказано, а во-вторых, прошу, только не осуждай меня, я решил жениться. – Андрей раскрыл рот.
- И где же ты нашел себе невесту? - Алексей Иванович загадочно ухмыльнулся, его лицо сбросило несколько лет и стало помолодевшим.
- Стыдно признаться, но всю жизнь я любил только эту женщину, прости, но не твою мать. Так уж получилось, что не пошел против воли родителей. Они думали, что за Анну дадут приданое, а получили кукиш без масла. Вот матушка моя и не могла ей простить этого. Они же со сватами жили врагами. – Андрей это помнит. Бывало и такое, баба Галя ведет его за руку, а баба Груша отворачивается в сторону. Никогда ничем не угощала. Поэтому для Андрея была только одна бабушка.
- Сердце мое изнывало по Насте. Теперь-то чего молчать. Похаживал я к ней ночами, когда жена от меня к стенке отворачивалась или когда у нее были женские дни. Анастасия после тридцати замуж вышла, все ждала, когда я брошу Аню. А как бросишь, у меня сын родился, наследник, такая гордость. А потом болезнь привязалась, любой женщине нужен муж здоровым. Да от меня в то время шарахались, как черт от ладана. Настя вышла замуж. Ой, как я тогда завидовал ее мужу. Но Васька не оценил женщину, таскался по бабам.
- Погоди, так это мать тебя всю жизнь ревновала к этой женщине? – Андрей помнит постоянную ругань, в конце которой мама бросала в отца все, что было у нее в руках.
- Но не мог я совладать со своим сердцем. Не скрою, встречались мы с Настей, где придется. Отводили душу, потом опять возвращались домой. Такая вот у меня была жизнь.
- А что ж тянули до этих пор? Матери-то нет уже пятнадцать лет, давно бы сошлись.
- Дочка с ней жила, как-то стеснялись мы ее. А вот сейчас Маша уехала получать наследство от своего отца. Настю предупредила, что там останется жить. Как обживется на новом месте, сразу мать заберет к себе, - Алексей Иванович два раза глубоко вздохнул, - не хочу я, что Анастасия уезжала, вот и предложил ей замуж.
- А дом тогда зачем мне подарил, привел бы женщину и жили здесь.
- Настя не хочет уходить из своего угла, а я на все готов, лишь бы напоследок с ней пожить. – Дыхание у отца стало прерывистом, видно, что он разволновался.
- Сходитесь, я ничего против не имею. Хоть еще себя к старым не причисляю, а уже испытал, что такое одиночество. Наташа на неделю уедет к теще, а я места себе не нахожу. В день по три раза звоню.
Андрей хотел приободрить отца, похлопать его по плечу. Но только дотронулся, как почувствовал, что плечо приплясывало. Он зашел со спины и обнял батю.
- Все нормально, не забудь меня на свадьбу пригласить, - и оба рассмеялись.
- Какая свадьба? Да и кому этот штамп нужен, на небесах никто в паспорт заглядывать не будет. Вот только Надежда с Верой… - Наконец-то отец вспомнил о дочерях.
- За это можешь не переживать, я с ними поделюсь.
- Не с кем делиться, они не мои. Аннушка призналась перед смертью, что они от Федора. Должен помнить, он в то время на молоковозе работал, а мать твоя учетчицей была на ферме. Вот они и снюхались. Так что, сынок, грех на нас обоих. Его уже не искупить.
- Так у тебя тоже дети есть на стороне?- Губы отца дрогнули, лицо побелело.
- Маша – моя дочь. Настя только на днях призналась. Приказала, чтоб я молчал, потому что ее дочь отцом считает другого мужчину.
- Но это и понятно. Не тот отец, кто бросил свое семя, а тот, кто воспитывал. Прости, но Надя и Вера – твои дочери, как бы ты от них не открещивался.
- Не открещиваюсь я, они сами от меня отдалились. Ладно, я. А мать? Чем же она перед ними провинилась, если они приехали только на похороны?
- Пап, считай, что я ничего не слышал. Не нам их судить. Есть божий суд, он не дремлет, - Андрей налил по третьей, так уж принято, если не поминки, то количество должно быть нечетным. Отец также залпом выпил, а он отставил в сторону свой стакан. Пусть считается, что сын помянул матушку.
Оставшуюся часть дня они провели во дворе. Алексей Иванович советовал сыну один сарай разобрать на дрова, а вот второй можно переделать в гараж. Но Андрей, если оставит этот дом под дачу, все полномочия передаст жене, она у него переучилась в дизайнеры.
Осталось только услышать жену, что она думает по этому поводу.
В воскресенье Андрей не задержался, видел, что отцу не терпится убежать к своей старушке. Они распрощались до следующей встречи.
Наталья не разделила мнение мужа.
- С какой стати ты должен делиться с сестрами? Твой отец прав, все должно принадлежать нам. Мы теперь не будем тратить деньги на отдых.
- Дорогая, некрасиво получится, я же для них стану врагом номер один.
- Если сам не проболтаешься, никто ничего не узнает. А они как не ездили к отцу, так и не поедут. Не удивлюсь, если и на похороны не заявятся. – Андрей ничего против не сказал жене, в какой-то мере она права. Они о брате вспоминают только тогда, когда он им сам позвонит. Понял, что родственные узы давно дали трещину.
Он рад за отца, который решился на этот шаг. Пусть он почувствует, что кому-то нужен. Сын его никогда не бросит. И к Анастасии Ильиничне всегда будет относиться с уважением.