Усвоение работы философа с помощью конспекта. Лекция 6.
Шестой пункт в определении античной диалектики указывает на то, что диалектика (общая и основная) есть логическая конструкция категориальной структуры эйдоса как бытия, основанного на самом себе и от себя самого зависящего, причём такая конструкция обладает абсолютно универсальным характером, захватывая все мыслимые и вообразимые типы бытия, так что и все не-эйдетические, иррациональное и не-логическое должно быть в вечно-неразрушимой эйдетической связи с чистым эйдосом.
Что диалектика охватывает всё — это вытекает из того, что это «всё» то, что мы вообще знаем, и есть эйдос. Раз изучается именно эйдос, значит изучается всё. Но одно из наиболее упорных возражений диалектике со стороны обывателей и профанов гласит, что диалектика есть, во-первых, рационализм, во-вторых, игра субъективными и пустыми понятиями.
Поскольку философия основывается на жизни разума, то да — это рационализм. Но, поскольку то, что называется рационализмом, есть логос о логосе, и притом только об определённо и специфично осмысленном логосе, и поскольку такая система, применённая к живой жизни, превращает её в сухой скелет и абстракцию, постольку диалектика не имеет ничего общего ни с каким видом рационализма, и она дальше всего от абстракций, сковывающих живое течение жизни.
Вред рационализма, в частности рационалистической метафизики, заключается вовсе не в том, что рационализм хочет быть вообще абстрактно-логической системой. Это — законное право каждой науки, и мы определяем для таких абстрактно-логических конструкций специальное место в системе разума, который и их необходимо предполагает. Вред рационализма заключается в том, что он гипостазирует свои логосы, свои, например, понятия, представляет их в виде вещей, в то время как они — только идеальные возможности и смысловые методы, законы оформления того или другого материала.
Когда Шопенгауэр учит о мировой воле, как подоснове жизненного и мирового процесса, - с ним можно согласиться, если мир действительно требует этого от нашего опыта. Но если найдётся философ, который построит всю систему всю систему философии на этом понятии воли и не даст эйдетической картины мира, имеющего под собой эту волю, то такая система есть неизбежно рационализм, потому что в сущности мир для неё — только гипостазированное понятие воли. Логос воли предполагает эйдос воли, и метафизика воли держиться только диалектикой воли, т.е. Диалектикой вообще. Диалектика — смысловой скелет вещей, обуславливающий сам себя и ни какого содержания вещей не зависящий; он зависит только сам от себя.
Если теперь построить какое-нибудь знание о мире вне диалектики, то это значит только, что вы дали натуралистическую картину мира, состоящую из гипостазированных понятий и почёрпнутую из наблюдения слепых и случайно попавшихся вам фактов. Подчинившись же факту, вы умалили самостаятельную смысловую стихию разума и не дали ему развернуть все таящиеся в нём возможности.
Надо дать сначала систему самообосновывающихся эйдосов диалектики, необходимую для мышления вообще, для мысли о любом предмете, а потом уже, в связи с теми или иными фактами, которые надо осмыслить, нанизывать на полученный скелет диалектики живое тело фактов и цельной действительности.
Таким образом, диалектика ни в какой мере не мешает никаким фактам и никакому опыту. Диалектика соединима с любой мифологией и с любым опытным достижением. Она нисколько не «логизирует» изучаемого жизненного процесса и ни в какой степени не есть рационализм; равным образом диалектика ничего общего не имеет ни с какой определённой метафизикой и согласна принять любой опыт, любую мифологию, любую метафизику, но просит ей оставить одно право и одну сферу. Она говорит: мыслите и выбирайте для своей мысли любую вещь, любой предмет, каких хотите богов, людей, ведьм, животных, предметы и т.д., но раз вы что-нибудь захотели мыслить, то делать это вы можете только в одном направлении. Что вы хотите мыслить — не важно, но как мыслить — об этом диалектика даёт тончайшие правила, и преступать их невозможно без нарушения самого принципа мысли.
Так, одно из первых положений диалектики, как мы увидим ниже, гласит: если признается существующим какой-нибудь определённый предмет, то он необходимо должен отличаться от всякого другого предмета и вообще от всего иного; он должен иметь определённую границу, отделяющего его от всего прочего.
Совершенно не важно для диалектики, какой именно предмет вы при этом мыслите, но если вы вообще мыслите, то пусть это будут боги, ангелы, люди или мои смятые трусы — вы необходимо, абсолютно обязаны отличать этот предмет от всякого иного предмета, предполагать как бы некое окружение этого предмета иным. Можно ли это назвать рационализмом и метафизикой? Это просто строение разума, и рационализм начнётся только тогда, когда вы скажите (или начнёте думать), что действительность, подлежащая вашему рассмотрению, ничего не содержит в себе иного, кроме гипостазированных понятий, и метафизика начнётся только тогда, когда вы в понятия диалектики станете вкладывать те или иные содержательные, а не просто категориальные моменты, ставши говорить, например о «воле», об «абсолютном творчестве», о «духе» или «материи» и т.д.
Вот почему диалектика охватывает решительно всё и в то же время ничему не мешает. Только господствующее у большинства непонимание эйдетической, вне-натуралистически-метафизической природы эйдоса, видящее в нём абстрактно-овеществлённую данность, или, что всё равно, психологическое переживание, может находить в диалектике формализирование и убиение живой жизни и бояться её сковывающих и претендующих на абсолютность связей.
Да, диалектика абсолютна в области эйдоса так же, как и формальная логика в области логоса понятий и математика в области логоса чисел.
Было бы странно, если бы наш разум, имея абсолютно достоверные для него логические и математические конструкции, не имел бы столь же абсолютно достоверных для него конструкций того, на чём основывается и из чего вытекает понятийный логос логики, и числовой логос математики.