Я много проехал по Западной Украине, наверное, нет ни одного райцентра, где я не бывал бы. Я никогда за времена своей поездки в беседах с людьми, с руководителями ни о каком Бандере не слышал.
Эта тема не поднималась. Мы обсуждали строительство плотин, дорог, мостов, больниц, школ, предприятий, но никогда не обсуждали тему Бандеры.
Я вовсе не полагаю, что этой темы не было. Более того, я знаю, что на бытовом уровне она существовала. Существовала в виде какой-то идеи, что Бандера любил украинский народ, стремился к его зажиточности, самостоятельности. И в Украине после государственного переворота стали проводиться ежегодные чтения философского наследия Бандеры. Я не поленился, взял эти материалы. Я не представлял, что настолько убогими они будут, хотя думал, что они таковыми могут быть.
Кто такой Бандера? После него не осталось ни одного мало-мальски идеологического труда, работы, в котором бы он изложил основные принципы, кроме речевок, в которых он призывал убивать разные категории населения. И говорил, что чем быстрее мы свои земли очистим от этой нечистоты, тем быстрее мы построим светлое будущее. Какое будущее хотел строить Бандера? Никто не знает! Поэтому ни до войны никаких у него планов и философских работ не было, ни после войны, когда он побирался, у американских спецслужб сидел на зарплате в Мюнхене до 1956 г., пока не был убит советским агентом.
Внедрялась зомбирующая мысль – Бандера прийде, порядок наведе. Где он навел порядок, когда у него была хоть какая-то власть? Там, где побоища устраивали? Там, где Волынскую резню устраивали? Тем не менее, развился культ Бандеры. Стали появляться памятники стихийно, и сейчас их огромное количество на Западной Украине. Стали проводиться 1 января в день рождения Бандеры факельные шествия. Но до сих пор сформулировать какую-то цельную идею или концепцию Бандеры, которая была (хотя ее просто нет и не было), его последователи не могут. Не могут даже что-то придумать, они не способны на это.
Все эти так называемые течения, это все течения разрушения. Они очень здорово проявились на террористических актах. Удалось ему вместе с подельниками подстрелить польского министра внутренних дел. Вот это удача. Огромная удача, потому что западные украинцы в то время ненавидели польскую оккупационную власть. Поэтому уже тогда в глазах определенной части населения Западной Украины он совершил геройский поступок. Его приговорили к смертной казни, однако не казнили поляки, заменили заключением. Пришли немцы, освободили, завербовали. Он стал работать на немцев, как потом стал работать на американцев.
Это все, даже зная эти факты, что они соответствуют действительности, невозможно внедрить в сознание этих людей, которых зазомбировали этой физиономией с какими-то глазами шальными, глядящими непонятно куда, за которым тянется кровавый шлейф убийств евреев, красноармейцев, поляков, украинцев. И вот за ним идут и говорят: вот это наш Бог, вот это наш герой, вот это наш вождь.
Я думаю, что это временно, потому что придет другая власть, другой режим, предоставят все документы о сотрудничестве его с фашистами, с разведками западными. Сейчас этих документов полным полно. Их уже американцы рассекретили. И все-таки начнет меняться мнение, потому что ничего не стоит за этим так называемым идейным наследием.
Мне стыдно, что в стране, где я жил и работал, которой я много сил отдал, сейчас такие герои. Просто стыдно!
