С середины 90-х годов наши воронежские экипажи и инженеры работали в командировке в Махачкале, в АК (авиакомпании) Мадина. Я уже сейчас точно и не помню, но кажется командировка у экипажа и инженеров длилась не менее месяца. Затем их заменяли другим экипажем. Так же менялись и инженеры. А вот для выполнения международных рейсов, из Воронежа специально приезжал второй экипаж допущенный до международных рейсов. Приезжал, как правило, на один-два рейса. Я тогда уже давно работал в международном экипаже, и время от времени нам приходилось прилетать в Махачкалу для выполнения международных рейсов. В общем, если проще сказать - мы работали из Махачкалы вахтовым методом. Вместе с нами прилетали и две девушки стюардессы, так же допущенные к международным полетам.
Эту главу я хочу написать не только как воспоминание, а и как просто эпизод из своей жизни. Пусть это будет рассказ простого обывателя, бортмеханика самолета Ту-134А авиакомпании "Воронежавиа". Ведь так проще, - помимо фактов самих событий, есть возможность немного рассказать и о некоторых своих интересных наблюдениях, переживаниях, выводах. И при этом не углубляться в различные технические вопросы. Ведь рассказ на то и есть рассказ.
Прошло уже немало лет с тех пор, но я честно признаюсь - не любил я эти командировки в Махачкалу. Для этого у меня было несколько причин, но я скажу только об одной, причем самой незначительной - летом там, в Дагестане, очень жарко. А в профилактории, в городе Каспийск, где мы обычно жили, о кондиционерах, похоже, никто даже и не слышал. Только и была одна радость - рядом, буквально в нескольких десятках метрах от профилактория, плещется море.
В ту командировку, для выполнения ночного рейса Махачкала-Алеппо (Сирия)-Махачкала, наш экипаж, в предвкушении предстоящего небольшого отдыха у моря, летел в приподнятом и хорошем настроении. Тем более, что после этого рейса в Алеппо, мы еще три дня будем жить в профилактории в ожидании перелета пассажирами с нашим самолетом домой. Правда, перелет из Махачкалы в Воронеж был не совсем простой, и довольно муторный - сначала летели рейсом Махачкала-Екатеринбург-Сургут до Екатеринбурга.
Там несколько часов приходилось ждать воронежский самолет рейса Норильск-Екатеринбург-Воронеж. и на нем, к ночи, (если самолет летел без задержки) мы прилетали домой, в Воронеж. Если посмотреть наш путь домой по карте - не правда ли получался весьма "оптимальный" маршрут? И кроме того, как правило в летний период, из за отсутствия в салоне свободных мест, лететь приходилось в багажнике. Но, мы уже как то к этому привыкли.
Кстати, накануне этой командировки мы, наш экипаж, только что вернулись в Воронеж из все той же Махачкалы. И выполняли мы тогда точно такой же рейс Махачкала-Алеппо-Махачкала. Этот рейс из Махачкалы летал один раз в неделю. Тогда так сложилась обстановка, что в Воронеже кроме нас не оказалось свободного международного экипажа. Вот нас и заслали снова в Махачкалу, - только и успели сбегать домой переодеться. Нам тогда выпал, как бы сейчас сказали "бонус", - совершить еще такой же рейс, как и неделю назад. Была самая середина жаркого лета второй половины 90-х годов. Готовясь лететь этим вторым рейсом в Алеппо, ничто не предвещало, что что то может пойти "не так"...
Незадолго до описываемых событий, АК Мадина, которая арендовала наши воронежские экипажи и самолеты, обзавелась собственным топливозаправщиком ТЗ-22. Говорили, что выкупили его у военных. Дело в том, что начиная с того момента, как мы начали работать в Махачкале, редкий наш рейс вылетал из Махачкалы без довольно длительной задержки. Причина была всегда одна и та же - аэропорт выделял нам топливозаправщик для заправки самолета в самую последнюю очередь.
Приоритет всегда отдавался самолетам вылетающим по центральному расписанию. Это были и махачкалинские самолеты Ту-154, и прилетающие транзитные Ил-86. Топливозаправщиков, это было заметно, в аэропорту Махачкала явно не хватало. Вообще, насколько мне помнится, тогда в аэропорту работало всего две "бочки" ТЗ. А ведь после заправки "своих" самолетов, ТЗ уезжали еще на базу ГСМ, где пополняли керосином свои емкости, а потом еще и отстаивались некоторое время. В общем время всегда тянулось, и явно не в пользу регулярности рейсов нашей АК. Эти задержки по причине поздней заправки стали обычным явлением для наших самолетов.
Были еще и другие причины, по которым аэропорт всегда старался создавать нашей коммерческой авиакомпании, в которой мы работали, проблемы. И главное, не только с заправкой. В этом я больше чем уверен, так как это, да и многое другое было видно даже невооруженным взглядом. Кавказ, однако. Но публично об этом говорить было не принято.
Когда в нашей АК появился свой топливозаправщик, ситуация с задержками вылета из Махачкалы наших рейсов, - по причине несвоевременной заправки топливом, практически исчезла. И это было очень хорошо, хоть эта проблема была решена. Другой вопрос - а где наша АК покупала авиакеросин? Начальник службы ГСМ нашей АК как то говорил, что топливо брали на базе ГСМ аэропорта, а позднее иногда и на базе ГСМ какой то воинской части. Впрочем, контрольный талон на топливо всегда соответствовал всем необходимым нормативам. А вспомнить о собственном топливозаправщике нашей АК, как мне кажется, в этой главе будет совсем не лишним, - это будет видно из дальнейшего повествования...
Итак, мы готовились к вылету в Алеппо. Этим рейсом, как впрочем и другими международными рейсами нашей АК в Турцию, Эмираты и Италию в те годы летали за товаром туристы-челноки из Махачкалы и других близлежащих городов. Большая часть пассажирских кресел во втором салоне снимались, чтобы освободить место для груза пассажиров.
Самолет был уже заправлен, и под руководством технического состава тягачом был отбуксирован на стоянку возле международного сектора аэровокзала.
Вскоре на борт пришли представители границы и таможни, и начался досмотр воздушного судна. Все шло как обычно. Я сейчас уже не скажу по какой причине, но именно в той командировке я уже вторую неделю как летал не в "своем" экипаже, с которым работал последние годы. Все ребята были тоже из нашей эскадрильи, грамотные и классные специалисты, - КВС Богатырев Виктор, второй пилот Коваль Герман и штурман Донской Дмитрий. С нами в этом рейсе летели и два наших инженера, - Шагисян Александр и Лунин . Инженеры всегда летели с самолетом в международные рейсы - для технического обслуживания самолета в иностранных аэропортах.
Пока мы ждали в салоне пассажиров, я слышал разговор штурмана и пилотов. Суть разговора состояла в том, что наш штурман обратил внимание на то, что полученный им номер разрешения на пролет территорий государств, которое он должен указать во флайт-плане, тот же самый, что был указан для рейса в Алеппо и на прошлой неделе. Он тут же поставил в известность об этом руководство авиакомпании. На что ему сказали, мол это все нормально, и что это разрешение было выдано сразу на два рейса, на прошлый и на сегодняшний. Так что никакой ошибки нет, можно смело указывать этот номер во флайт-плане. Что штурманом и было сделано, хотя в глубине души какое то сомнение у него осталось. Тем не менее, без всяких проблем в Сирию мы вылетели...
Туда дошли нормально, высадили пассажиров, загрузили тюки барахла возвращающихся пассажиров. Осталось только посадить туристов и вылетать… И вот тут-то вышла "осечка". Приходят из АДП лётчики и говорят:
- Всё, кажется приплыли, - наш рейс местные власти задерживают на неопределенное время! Похоже, что наш коммерческий директор решил "кинуть" сирийцев и на этом сэкономить деньги, послав наш рейс по просроченной старой заявке. Видимо, надеялся, что сирийцы это не заметят! И ведь почти угадал – мы спокойно прошли по заявке недельной давности через воздушное пространство нескольких стран (!) и спокойно сели в Сирии, в конечном пункте маршрута. И ведь, бессовестный, нас он просто обманул!
А сейчас, уже когда объявили посадку на наш рейс, и пассажиры прошли границу, из Департамента авиации из Дамаска пришёл категорический запрет на вылет. Самолёт компании-нарушителя (наш лайнер Ту-134А) просто арестован до погашения всех долгов.
А ведь ещё в Махачкале, перед вылетом, наш штурман Дима Донской сразу обратил внимание на то, что номер заявки был тот же, что был и в прошлый раз. Он вместе с командиром тогда сразу обратились к коммерческому директору - что это, мол, такое? Заявка старая, с прошлого рейса!
На что директор им ответил, что да, номер тот же, но это всё правильно.
Вот тебе, блин, и "правильно"! Вылет отменили, наших пассажиров увезли в город в отель, самолёт с загруженным в него барахлом (багажом) я закрыл, а сирийцы, между прочим местные военные, его опечатали своей печатью.
Позднее, к концу ночи, и нас, экипаж, увезли в город и поселили в ту же гостиницу, где жили и наши челноки - до выяснения всех обстоятельств. Отель этот находился в хорошо нам знакомом "старом городе", в котором уже не один раз нам доводилось жить, когда мы прилетали туда на недельные туры из Воронежа. С такими же туристами-челноками. Все здесь нам было более менее знакомо.
В принципе, тогда мы жили там конечно неплохо, - нас кормили так же с туристами в ресторане отеля. Деньги у нас были, днем мы слонялись по магазинам, делая мелкие покупки. Но, надо прямо сказать - настроение у всех нас было как то "не очень"... Полная неизвестность, что же будет с нашим рейсом дальше. Это была ситуация, когда от нас ни от кого, и ничего не зависит. Да и помимо всего, не стоит забывать, что это была совершенно чужая страна, и не самая, как мне кажется, дружелюбно настроенная к нам.
Встречающая сторона, которая расселила в отеля и нас, и не улетевших пассажиров, всё это время вела переговоры с Махачкалой и Дамаском.
Нас, конечно, держали в курсе дела, но похоже, что мы зависли там капитально. На третий день вынужденного "отдыха" в Сирии, представитель попросил командира и второго пилот с утра поехать с ним в аэропорт – к экипажу у инспекции аэропорта Алеппо появились какие-то вопросы. А когда к самолету и экипажу появляется интерес у инспекции, особенно за рубежом, то это как правило ничего особо хорошего не предвещает.
В тот день, почувствовав какой-то сдвиг мы никуда не уходили, и находились в отеле. Командир и второй пилот уехали. Наступило время обеда. Мы пошли в ресторан. Сидим, обедаем. Вдруг подходит к нашему столу метрдотель, в руках у него маленький поднос, а там на белоснежной салфетке лежит телефонная трубка с антенной (радиотелефон – тогда сотовых ещё не было). Он спрашивает, кто, мол из вас бортмеханик? Я "обозначился", он протянул мне на подносе телефон. Я беру трубку, а у самого сердце ёкнуло, - похоже, что-то случилось серьёзное…
Звонил наш командир, Витя Богатырёв, из АДП. Говорит, мол, бери ключи от самолёта и срочно приезжай сюда. Сейчас надо будет вскрыть самолёт. По указанию Дамаска, местная инспекция требует предъявить судовые документы и лицензию на выполнении полётов нашей АК в Сирию. У них есть какие-то сомнения по поводу нашего рейса. Тебя, - говорит мне командир, - встретят у служебного входа в военном секторе аэропорта.
Я отошёл от стола, чтобы никто не слышал нашего разговора, и спрашиваю у Виктора – что, мол, так всё серьезно?
- Да серьёзней некуда…
Я командиру тихо отвечаю:
- Тогда могу тебя обрадовать, - такой лицензии в судовой документации у нас нет. И никогда не было… Есть только одна лицензия касающаяся Сирии – это лицензия на выполнение полётов АК "Воронежавиа" (а не "Мадина") по маршруту Воронеж-Ростов-Алеппо и обратно. А наши дагестанские шефы из Мадины, совместно с нашими воронежскими коммерсантами просто экономят на всём, в том числе и не оформляя соответствующие лицензии. А в конечном счете подставляют на растерзание нас, экипаж.
В общем взял я ключи, а тут прибегает организатор туров челноков из Дагестана (и видимо, находящийся в "доле" со всей этой шайкой) и тоже суетится, довольно грубо и бесцеремонно подгоняя меня поскорее ехать на самолёт.
А я думаю – ах ты сволочь, когда петух клюнул в задницу – все вы тут забегали! Хотели заработать на халяву, а теперь, когда несёте убытки, и похоже не малые, ещё подгоняешь меня, - вроде чуть ли не мы главные виновники, и ничего не хотим и не можем сделать...
И я ему говорю с таким невинным видом:
- А кто меня повезёт в аэропорт, вы?
Он отвечает:
- Нет, я не могу из гостиницы пока уходить. Поезжайте на такси!
Ну и на хрена бы мне это было надо? Я, конечно, могу и сам поехать, но не собираюсь платить принципиально. Тогда я "включаю дурочку" и ему говорю:
- А мне платить нечем, мы же сюда с разворотом летели, и жить тут не собирались. А те деньги, что были все уже давно истрачены за эти три дня.
А он тоже не промах, и мне отвечает:
- А у меня тоже сейчас напряженка с деньгами, и мне тоже это не надо. Пусть тогда платит представитель, который сейчас с вашими лётчиками находится в аэропорту!
- Да пусть платит и представитель, - говорю я, - но вы ему сначала позвоните при мне, что бы я был уверен в его намерении оплатить такси. И пусть он выходит и встречает меня у служебного выхода. А то приедем в аэропорт – и что я буду местному таксисту объяснять? Тут, в Сирии, со мной церемониться не будут, повяжут и в зиндан.
Короче, позвонил этот организатор "челночного туризма" представителю, сказал ему всё. Потом и я взял трубку и сказал, чтобы представитель меня встречал у служебного входа.
Выходим из отеля – полуденная духота, на небе ни облачка... По улице характерный для этого района Алеппо бесконечный поток постоянно сигналящих машин, повозки запряженные ослами, тачки загруженные тюками с товаром, которые толкают вручную разносчики, переполненные автобусы... Самый пик жары, толпы людей на тротуарах, ругань шоферов и погонщиков ослов, крики продавцов, расхваливающих свои товары, и торгующимися с ними покупателями. Сплошной "базар-вокзал"!
Только мы подошли к бровке тротуара, еще даже не успели проголосовать, как тут же рядом из потока подъехала машина такси, и притормозила рядом с нами. Такси, кстати, уже было занято - на переднем сидении рядом с шофером сидел пожилой и полный дядечка в светлом арабском одеянии - от шеи до пят. Таксист тоже в годах, и в клетчатой "арафатке" намотанной на голове. Из открытых окон его обшарпанной и во многих местах помятой машины, по радио громко льются "задушевные" сирийские народные напевы. Портрет президента Хафеза Асада наклеен и на переднем, и на заднем стеклах машины, султан пышных перьев закреплен на носу капота – всё чин по чину, как и на большинстве такси в Алеппо. Такому такси вполне можно довериться. Я уже не первый раз в Сирии, и поэтому не сомневаюсь - это "хорошее и надёжное" такси!
Здесь я хочу сделать небольшое лирическое отступление, и рассказать немного о транспорте в Алеппо. Считаю, что хоть это и не по теме, но оно стоит того, чтобы вспомнить. Я не знаю, как сейчас, но тогда, в середине 90-х годов, общественный транспорт в Алеппо состоял из автобусов и такси. Автобусы были все старые, изрядно побитые нещадной эксплуатацией, и их было мало. Они всегда ехали переполненные пассажирами. Двери на них, похоже, никогда не закрывались, на подножках и на заднем бампере висели гроздья людей. Точнее мужчин и подростков. Автобусы ехали медленно, от перегруза завалившись на правый борт.
А вот что касается такси, то их было много. В основном это были старые машины из 50-х годов, все обшарпанные, местами помятые. Я даже не скажу, каких марок были эти авто. Подобные машины можно увидеть в старых индийских фильмах с участие Радж Капура. Но все эти такси объединяло одно общее - ОБЯЗАТЕЛЬНО, и на переднем стекле, и на заднем стекле (лицом наружу) были аккуратно наклеены портреты президента Сирии Хафеза Асада. На некоторых машинах Асад был изображен с двумя своими сыновьями. Один из них был в военной форме, а другой в темном костюме, белой сорочке и галстуке. Именно тот, который был изображен в гражданском костюме, Башар Асад, ныне и является действующим президентом Сирии.
На многих такси в Алеппо, на самом носу капота, крепился вертикальный султан из пышных больших перьев (может и не перьев, но очень уж на них похожих). Что они обозначали - не знаю, но выглядело это очень экзотично. И еще, что надо сказать о такси. В часы пик в машину садилось до 7 пассажиров, сам много раз это наблюдал. Два пассажира садились на передний диван, справа от шофера, а на заднем диване располагались пять человек. Видимо, это не возбранялось правилами перевозки. Только было одно но - в таком варианте загрузки ехали одни мужчины. Если в такси ехала семья, или женщины с детьми, или просто женщины - в такси посторонних мужчин не было. Это правило соблюдалось неукоснительно...
Однако, продолжу. Организатор спросил что-то у таксиста по-арабски – тот кивает, садись мол, в аэропорт - так в аэропорт! Я сел на задний диван, и мы влились в поток машин, ослов, повозок и тачек. Шофёр и пассажир ведут степенную беседу между собой. Едем медленно, улицы старого города узкие, постоянные пробки. Радио в машине "поет", шофёр постоянно сигналит, а я осматриваюсь в салоне. М-да, на таком раритете еду, и главное где! Да если б кто раньше сказал что такое возможно – ни за что не поверил бы! Во, блин, попал! Экзотика!
Однако я заметил, что мы едем совершенно в другом направлении, чем то, в котором находится аэропорт. Направление и дорогу на аэропорт я уже довольно сносно знал. Вот так работают в Сирии таксисты – безразлично попутный пассажир или нет. Главное, что есть пассажир, - источник заработка. А отвезти его можно куда угодно, и когда угодно. Заехали мы в довольно бедные кварталы. Магазинов тут не было и в помине. Никогда в жизни я сюда не попал бы. А вот ведь как неожиданно все сложилось...
В переулках грязь, асфальта нет, улочки узкие, домики двухэтажные, некоторые в три этажа. Между балконами на верёвках сушится бельё, у подворотен суетятся и играют грязные и бедно одетые детишки. Тут же бродят собаки, сидят старики. К домам на уровне вторых этажей кое где "прилеплены" балконы, большинство застеклённых. Очень уж похоже на переулки и дворы на окраинах Баку и его пригородных поселков. Такие, как мне они запомнились в 50-60-х годах, когда наша семья там жила. Только в Баку улочки были шире и чище.
Наконец мы остановились, сириец рассчитался с таксистом, подхватил свои бумажные пакеты (ну и впрямь, как в Баку в 50-е годы!) с продуктами и зеленью, которые он всю дорогу держал у себя на коленях. Из кучи детворы, которые игрались на улице возле дома, к нему с радостными криками бросились трое или четверо малышей. Видимо, это их папа приехал. Он заулыбался, присел, кто-то из детей подхватил у отца часть пакетов, а младшего отец взял на руки. Надо сказать, встреча отца с детьми была очень трогательной.
Поневоле и я, и таксист заулыбались. Таксист даже что-то прокомментировал по поводу их встречи, на арабском, естественно.. Потом он меня переспросил – "аэропорт"?
Я подтвердил, и мы поехали обратно. Но в центр старого города мы уже не заезжали, а какими-то боковыми улицам (вовсе мне не знакомым) выехали на приличную окружную дорогу, и поехали быстро. Это шоссе пролегало через большую и ухоженную оливковую рощу, а вскоре, через вполне современную дорожную развязку, мы выехали на шоссе, которое ведёт в аэропорт. Тут уже эта дорога мне была немного знакома.
В аэропорту я попросил таксиста проехать дальше аэровокзала, к воротам и проходной, где стоял часовой - сирийский военный с автоматом АК-47. Представитель, слава Богу, был тут же. Он рассчитался за такси, я пристегнул к рубашке пропуск, и мы пошли к проходной. Дежурный офицер, видимо предупреждённый, выделил нам конвойного (!), и мы пошли по аллейке густо заросшего парка к приземистому зданию. В холле я увидел наших ребят, - Витю Богатырева и Германа Коваля. Мы с ними негромко перебросились последними новостями.
Командир мне говорит – мол, в любом случае, когда пойдешь на самолет, бери бумагу, где есть слово Сирия и Алеппо, а не то нам всем кирдык. И ещё они требуют от нас "Свидетельство о Государственной регистрации ВС (воздушного судна)" и "Удостоверение о Годности ВС к полетам". Дела закрутились серьёзные, - уж дальше некуда. Причем на уровне МИДа и МО (министерства иностранных дел и министерства обороны) Сирии. Мы не санкционированно вторглись в воздушное пространство Сирии, теоретически нас даже могли сбить ПВО Сирии (да и Турции тоже) как нарушителей. Сейчас уже идут основные разборки между этими двумя ведомствами в столице, в Дамаске. Вот ведь бл..и наши дагестанские "друзья", - так серьезно нас подставить!
Я говорю командиру:
- За остальные документы не волнуйся, я всегда всё проверяю, и все бумаги в бортовом служебном портфеле в порядке! Удостоверение, свидетельство и лицензии действующие. И лицензию со словом "Алеппо" я тоже принесу, есть такая на борту, но только она на трассу Воронеж-Алеппо. Попробуем убедить, ведь мы летели на воронежском самолете, и фактически летаем из Воронежа в Алеппо. Но правда, через Махачкалу. Думаю – убедим…
Заходим в кабинет к местному "начальнику" - за столом сидит старший офицер в очках, морда свирепая, усатая - как и положено настоящему сирийскому начальнику, а рядом топчутся и разговаривают, а больше спорят и вроде как даже ругаются, ещё несколько подчинённых ему военных. Стол завален ворохом бумаг, один из офицеров, присев сбоку большого стола начальника, разговаривает по телефону. За спиной начальника, на стене, почти от пола и до потолка, огромный портрет улыбающегося президента Сирии Хафеза Асада. Надо же, вот так зигзаг судьбы - нежданно, негаданно довелось оказаться в военном штабе неспокойного арабского государства. И не в качестве гостя...
Командир говорит, вот мол, приехал наш бортинженер с ключами, разрешите вскрыть самолёт и принести необходимые документы? Начальник просит пока немного подождать, все военные продолжают между собой галдеть. Вскоре начальник дал распоряжение, и меня, без всяких условностей, под конвоем автоматчика провели к арестованному самолёту. Самолет был опечатан и охранялся часовым. Со мной пошёл и Герман, он хотел забрать из кабины кое-что из предметов личной гигиены - мы ведь когда уходили из самолёта не знали, что наше нахождение на "гостеприимной" земле Сирии несколько затянется.
С разрешения сопровождавшего нас конвоира и часового мы подошли к самолету. Герман помог мне подкатить к входной двери громоздкую стремянку, я залез по ней к двери, отлепил пластилиновую сирийскую печать и открыл самолёт. То, что было в самолёте, даже не поддается описанию. Жара была внутри, как в доменной печи!!! Ведь это было лето, вторая половина дня, а самолёт за эти дни ни разу не открывался и не проветривался. На улице было тихо, ясно и температура воздуха более 40°. Сразу всё тело покрылось испариной, практически я весь потёк.
Я открыл портфель с судовой документацией, сложил в файл свидетельство о "Государственной регистрации" и "Удостоверение о годности ВС к полётам", "Сертификат о допуске к выполнению международных полётов" (на всякий случай), "Сертификат о допуске АК "Воронежавиа" к полётам по МВЛ" (международным воздушным линиям - тоже на всякий случай), а также взял лицензию на трассу Воронеж–Ростов–Алеппо.
Герман тем временем вытащил из своего портфеля необходимую мелочевку - щетку, пасту, бритву, носки и т.п. А я, на всякий случай, стал ещё раз просматривать все документы, надеясь найти то, чего там не было – лицензию на трассу Махачкала–Алеппо. Наши махачкалинские "шефы" не озаботились наличием такой бумаги на борту самолета, летавшего в Махачкале. Видать, жадность одолела, не охота лишние деньги тратить, и так сойдет.
В это время в самолёт, ругаясь, залез по стремянке бандитского вида наш конвоир с "калашом". Он, стоя у двери, начал громко и зло на нас орать, не кричать, а именно орать, при этом размахивая автоматом и требуя немедленно покинуть борт самолёта. Дело явно запахло керосином, нам пришлось подчиниться. Я снова закрыл дверь на ключ и прилепил печать на личинку замка входной двери. Затем в сопровождении этого злобного конвоира, который продолжал недовольно бурчать, мы снова пришли в АДП.
Я передал своему командиру, Виктору Богатыреву, лицензию. Остальные бумаги, сложенные в файл, я убрал в пакет, - чтобы не мозолили глаза сирийцам. В общем то, нам повезло, легко тогда прокатила эта лицензия. И главное, что убедило сирийцев – это слова «Аleppo, Syria». Просмотрели сирийцы так же "Свидетельство о регистрации" и "Удостоверение о годности ВС к полётам". Все бумаги по срокам были действующими. Наконец нас отпустили. Я быстренько убрал все документы в пакет и шепнул ребятам – мол, пора "делать ноги" и как можно скорее выходить с военной территории, ибо не хрена здесь торчать. И так полдня светились, пора сваливать. А все вопросы с представителем будем потом решать там, за проходной...
Вскоре представитель отвез нас на своей машине в город, в отель. В тот же день вечером он сказал, что из Алеппо в Дамаск вечерним рейсом полетел "уважаемый человек" от турфирмы, работающий с Дагестаном, и повёз в министерство кому-то взятку. Это, мол, было сразу оговорено с ним по телефону. О времена, о нравы!
Как и предполагалось - такой расклад со взяткой сработал. На следующий день нам разрешили вылетать. Но на этом наши приключения, как мы очень надеялись, не закончились. Только об этом мы тогда еще не знали. Вот уж верна поговорка "Пришла беда – открывай ворота". А события разворачивались следующим образом:
Мы приехали в автобусе вместе с нашими пассажирами, первыми прошли границу и нас тотчас отвезли на самолёт. Я запустил ВСУ, начал вентилировать салон, вскоре привезли пассажиров, и все расселись на передних креслах салона. А остальные две трети салона были заложены багажом - тюками с барахлом.
Наш экипаж занял свои места, убрали трап. Даже не верилось, что все мытарства с этой неопределенностью, да еще и в чужой стране, позади. И как показали дальнейшие события - оказалось вполне справедливым то, что нам "не верилось". Мы быстро запустили двигатели, провели все необходимые проверки и доложили о готовности к выруливанию. Диспетчер нам разрешил, и вскоре мы заняли ВПП. Выполнили контроль по карте на исполнительном, запросили взлёт. Диспетчер взлёт разрешил. Всё шло как обычно, и радость уже переполняла наши души! А вот тут то нас и ждал второй акт "марлезонского балета"...
Двигатели вышли на взлётный режим, параметры были нормальные. И я уже машинально открыл рот, чтобы стандартно доложить "Двигатели на взлётном, параметры в норме", как вдруг неожиданно, - на средней приборной доске, на табло опасных режимов, что называется прямо перед моим лицом, замигали красная лампа-кнопка "Внимание!" и желтое табло "Проверь правый двигатель!"
Я тут же обернулся через левое плечо на щиток мотоприборов, – а там, на табло неисправностей правого двигателя светилось красным светом табло "Топливный фильтр засорен"! Только этого нам не хватало...
За всю мою лётную жизнь впервые у меня на самолёте загорелось это табло!
Я сразу доложил экипажу по СПУ о неисправности и приказал убрать режим до малого газа. Командир убрал режим обоим двигателям, табло продолжало гореть. Неисправность была налицо. Но как же всё это было некстати!!!
Именно в этом злополучном рейсе, и именно в Алеппо, из которого с таким трудом нам вроде как уже почти удалось вырваться.
Командир смотрит на меня умоляющим взглядом, он ещё не может поверить, что нам опять, похоже, пришла ж..а. А я по СПУ даю рекомендацию: - Запрашивайте освобождение ВПП, заруливаем на стоянку, охлаждаем и выключаем двигатель!
Доложили диспетчеру, что у нас проблема с двигателем, зарулили и выключились. Я запустил ВСУ и снова начал вентиляцию салона, чтобы не заморить жарой пассажиров. В кабину зашёл наш инженер Саша Шагисян. Я ему сказал о проблеме, а он буквально вселил в нас надежду:
- А у меня в техническом "бардачке" в багажнике лежат два новых топливных фильтра! Мне их только за два дня до рейса передали из Воронежа, скоро и так, по регламенту, надо было их менять!
Тогда мы принимаем решение – пассажиров не высаживать, сейчас заменим фильтр, запустим двигатель, прогреем его как положено, выведем кратковременно на взлётный прямо на стоянке, и если всё в порядке - запускаем другой двигатель, выруливаем и улетаем. С диспетчером мы согласовали это наше решение, и нам, о радость, разрешили!
Опять у самолёта появился мрачный конвоир с автоматом, нам с Сашкой разрешили выйти по стремянке. Мы ведь уже официально покинули "гостеприимную" Сирию, поэтому к самолету и прислали контролера. Саша вынес из самолёта специальный контейнер с фильтрами, я помог ему подкатить стремянку. Он вскрыл капот, поменял фильтр. К этому времени у самолёта собрались несколько человек сирийцев. Они прибежали из АДП, среди них были и вчерашние знакомые военные. Они все недовольно галдели, о чем-то спорили и размахивали руками, а потом нас предупредили – если вы сейчас не взлетите, у вас будут серьёзные неприятности. Саша говорит:
- Может сразу и второй фильтр, на левом движке, заменить?
Да, конечно не плохо бы было, да ведь эти злые черти стоят над душой, подгоняют, злятся, ругаются между собой... Черт с ними, - давай хотя бы правый меняй, лишь бы быстрее улететь…
После замены я побежал в самолёт, включил подкачивающие насосы и открыл пожарный кран, а Саша со стремянки просмотрел и проверил крышку фильтра на герметичность. Потом он закрыл капот, и поднялся в самолёт. Мы запросили запуск. Запустили правый, прогрели его и плавно вывели на взлетный. Всё ОК!Табло не горит! Запускаем левый двигатель, и его тоже проверили на взлетном, там же, на стоянке, и с разрешения диспетчера снова выруливаем на ВПП.
Саша Шагисян стоит в кабине сзади меня, тоже переживает. Запросили взлёт. Нам разрешили. Волнение в кабине достигло апогея…
Я говорю командиру - газами работай плавно, никаких резких движений! Он плавно выводит двигатели на взлетный режим, всё в норме, и мы начали разбег. Взлетели, на установленных рубежах все убрали - шасси, фары, закрылки, стабилизатор на "ноль", установили двигателям номинал. Наконец все облегченно вздохнули!
Мы уже вышли из Сирии, полет продолжался над территорией Турции. После перенесенной предполетной нервотрепки у всех нас в кабине наступило какое то умиротворение и блаженство. Однако, как говорится - не долго музыка играла, не долго фраер танцевал...
Вскоре, правда уже на эшелоне, где-то на границе Турции и Армении, загорелись табло "Проверь двигатель" и "Топливный фильтр засорен" на этот раз левого двигателя. Нет, не зря загорелись эти табло. Случайностей такого рода не бывает... Похоже, нам в Махачкале наша родная авиакомпания из своего собственного топливозаправщика, заправила явно не кондиционное топливо, - определенно криминального происхождения! Сволочи! Мало того, что выпустили наш рейс по просроченной заявке, так ещё и топливо где-то раздобыли некондиционное.
Удивительного в этом ничего не было, в те годы постоянно сообщали в прессе или по ТВ о небольших подпольных заводиках в Чечне и Дагестане, которые "гнали" топливо из нефти, ворованной из нефтепроводов.
Неоднократно мы сами наблюдали, пока ехали до аэропорта или наоборот от аэропорта в Каспийск, не менее десятка "точек", где прямо у дороги торгуют автобензином неизвестного происхождения, - в бутылях или канистрах, частенько какого-то подозрительного цвета. Реальный "самопал".
В России так, у дороги, торгуют только картошкой, огурцами или яблоками в ведрах и мешках.
А вот где "наш" ТЗ закачивал топливо для заправки самолета – это большой вопрос. Правда, поначалу он заправлялся на базе ГСМ аэропорта, и всё тогда было в порядке. У нас никогда больше не было задержек или проблем с заправкой. Но, потом авиакомпания, видимо, нашла где-то других, более "выгодных" для себя поставщиков. По всем документам всё там было хорошо – и паспорт, и контрольный талон были оформлены правильно. Но, как потом выяснилось, этот случай отказа топливных фильтров, оказывается был в "Мадине"" уже не первый раз. Вот идиоты, ну кто же так безалаберно относится
к такому серьезному вопросу, как покупка топлива для самолёта?!
Кстати, у меня за всю лётную карьеру это был первый и последний случай засорения топливных фильтров.
После посадки я всё записал в бортжурнал, Саша Шагисян позвонил в Воронеж и доложил о том, что произошло. Потом он сильно разругался с замом директора АК по технической части, и с начальником ГСМ АК "Мадина".
На борт самолета к нам тут же пожаловал инспектор по БП (безопасности полетов) махачкалинского аэропорта Георгий Клевцов, и потребовал со всех членов лётного экипажа объяснительные записки. Кроме того он приказал специалистам АТБ немедленно снять все средства объективного контроля на расшифровку.
Он предполагал, что фильтры у нас засорились ещё по пути в Алеппо, и мы вылетали назад уже на неисправном самолёте (!) Но тут он просчитался, не удалось ему пришить нам нарушения. Расшифровка показала, что отказ произошел в полете на обратном пути. Мне кажется, инспектор тогда очень сильно расстроился, что мы ничего не нарушили. Какой пассаж! Ведь он, инспектор БП, всегда уделял особо пристальное внимание именно нашей коммерческой авиакомпании, и у него на то был свой корыстный интерес. Не стоит забывать, что Кавказ, как и Восток - дело тонкое...