Всё началось, когда Миша вернулся домой с таким невинным видом, будто ребенок. А у меня чуть чашка не вылетела из рук, когда он, походя, объявил:
– Мамка с братом хотят у нас пожить. Ненадолго.
– Как это – «ненадолго»? – переспросила я, почувствовав, как внутри всё напряглось.
Миша пожал плечами, будто это были вопросы не к нему. Спокойный такой. Обычный. В шортах, футболке, с утренней газетой.
– Ну, что-то с их домом. Лопнула труба, половина этажа в воде, да и ремонт они уже давно собирались делать. Вот и совмещают приятное с полезным, – объяснил он, бросив взгляд на экран телефона. – Говорят, на месяц, ну, может, чуть больше.
Месяц. «Немного», правда? «Чуть больше»? Вот так, без раздумий, что мы, собственно, не одни тут живем, что вообще-то мы семья и свои правила имеем.
Я молчала. Что говорить? Можно ведь что-то возразить? А как это сделать, если Миша уже… уже решил, что так будет правильно? С его стороны всё выглядело просто и честно. А у меня внутри клокотала обида.
***
Неделю спустя у нас поселились. С вещами, коробками, инструментами – кто их вообще звал с инструментами?! И всё это разложили прямо в нашей, заметьте, спальне.
А в коридоре пахло… лесом. Или строительством? Словом, так, как не должно было пахнуть в моей квартире, где каждый уголок был уютно обставлен и расставлен с такой любовью и душой.
И вот так, спустя пару часов, в гостиной сидела его мама – в центре дивана, как королева на троне, вытирала пыль, хотя мы с Мишей это сделали за день до их приезда. А брат её, Виталик, раскладывал на столе свои чертежи и рулетки – весь этот строительный инструмент, который я терпеть не могла видеть у себя под носом.
Я заняла позицию наблюдателя, аккуратно наблюдая, как мои стены, которые я выбирала, кажется, год, превращаются в съёмное жилье. И с каждым вечером мне хотелось… ну, не то чтобы высказать всё прямо, но, по крайней мере, напомнить, что это – наш дом.
***
Через пару дней произошло интересное событие. Вечером, на кухне, за поздним ужином, тёща вдруг посмотрела на меня почти с одобрением:
– Оля, ты, конечно, замечательная хозяйка… Но понимаешь, супы ты готовишь немного… Не так, как наши. Миша, кстати, часто говорит, что скучает по домашней еде. Может, я тебе покажу пару рецептов?
И вот она начинает доставать какие-то свои особенные баночки и склянки. Специи, которые пахнут… сильно. Не то чтобы я была против кулинарных традиций, но мне казалось, что достаточно спросить, прежде чем пересекать такую деликатную грань.
Я, конечно, кивала – на автомате, – но внутри-то… внутри клокотало. В голове мелькали реплики, которые я никак не могла произнести вслух. Я не хотела конфликта, хотя от одних её слов у меня словно что-то внутри переворачивалось.
***
С каждым вечером ужины превращались в импровизированные мастер-классы. Тёща рассказывала, как «надо правильно», и сколько она там добавляет укропа или чеснока, чтобы суп был не «вода на воде», как она однажды выразилась.
И вот, на очередном таком ужине я не выдержала.
– Марина Петровна, я понимаю, что ваши блюда хороши, но… в конце концов, здесь мы живём своей семьёй, – сказала я, стараясь не выплеснуть эмоции.
Марина Петровна прищурилась, остановила ложку с супом в воздухе, словно над фразой висел знак вопроса.
– Олечка, ну мы же просто помогаем. Дом – это ведь общее пространство, место, где все делятся. Ты, может, не привыкла… Но со временем увидишь: наше только наше, а чужое – никогда не станет родным. Тебе этого не понять, конечно, – добавила она, как бы между прочим, но у меня от этих слов в горле застрял ком.
Я смотрела на Мишу, ожидая хоть какого-то движения. Хоть намёка на поддержку. Но он сидел молча, как ни в чём не бывало. И, знаешь, вот в такие моменты понимаешь, что, может, в этой битве ты один на один со всем этим чудовищем… семейных ожиданий, которые идут вразрез с твоими.
***
Но в какой-то момент я, кажется, устала злиться. Потому что однажды, вернувшись с работы, я заметила, как Виталик прибивает к стене полку – ту, о которой мы с Мишей мечтали ещё с момента переезда. Она уже стояла на своём месте, выкрашенная в такой же цвет, что и стена, всё сделано аккуратно, как на заказ.
– Я слышал, что вам её не хватало, – он пожал плечами, когда я выжидательно уставилась на него. – Как говорится, пользуйтесь на здоровье.
Его взгляд был таким спокойным и… что-то во мне в этот момент, кажется, щёлкнуло. Не так уж это и плохо – делиться.
Той же ночью, лежа рядом с Мишей, я задумалась: а что, если это часть их культуры? Их… ценности? Делать для своих так, как делали для них. Может, именно это они хотели передать?
***
Неделю спустя мы всё-таки поговорили. С тёщей, с Виталиком, и даже с Мишей, который наконец-то смог признать, что и сам всё это время чувствовал себя как между молотом и наковальней. Мы решили договориться о пространстве, о правилах. Без всяких недомолвок.
Я отважилась и предложила:
– Давайте сохраним наши традиции. Мы с Мишей любим готовить сами. А от вас будем рады услышать советы… так, ненавязчиво, – добавила я, улыбаясь.
Тёща стиснула мои руки и сказала:
– Знаешь, Олечка, ты – настоящая хозяйка. Главное, что мы смогли понять друг друга.
Вот такая история.
Благодарю за прочтение, лайки, комментарии и репосты! 💖
похожие истории с канала: Когда свекровь требует слишком много