Небольшие изыскания на тему значения слова "пожарник".
Путанная версия Гиляровского
При давнишнем споре о значении слова "пожарник" многие любят цитировать Владимира Гиляровского, воспринимая сказанное им как истину в последней инстанции. Причём зачастую, цитируют не целиком, а только вторую часть его высказывания, да и то, не придавая значения тому, где и когда это было написано.
Давайте и мы вспомним его "нетленку". Но при этом обратим особое внимание на некоторые детали из этой цитаты. А именно на ассоциации самого Гиляровского, на даты приведённые им и на название произведения, в котором он рассказывает о "пожарниках".
— Пожарники едут! Пожарники едут! — кричит кучка ребятишек.
В первый раз в жизни я услыхал это слово в конце первого года империалистической войны, когда население нашего дома, особенно надворных флигелей, увеличилось беженцами из Польши.
Меня, старого москвича и, главное, старого пожарного, резануло это слово. Москва, любовавшаяся своим знаменитым пожарным обозом — сперва на красавцах лошадях, подобранных по мастям, а потом бесшумными автомобилями, сверкающими медными шлемами , — с гордостью говорила:
— Пожарные! И вдруг:
— Пожарники!
Что-то мелкое, убогое, обидное. Передо мной встает какой-нибудь уездный городишко, где на весь город три дырявые пожарные бочки, полтора багра, ржавая машина с фонтанирующим рукавом на колесах, вязнущих по ступицу в невылазной грязи немощеных переулков, а сзади тащится за ним с десяток убогих инвалидов-пожарников.
В Москве с давних пор это слово было ходовым, но имело совсем другое значение: так назывались особого рода нищие, являвшиеся в Москву на зимний сезон вместе со своими господами, владельцами богатых поместий. Помещики приезжали в столицу проживать свои доходы с имений, а их крепостные — добывать деньги, часть которых шла на оброк, в господские карманы.
Делалось это под видом сбора на «погорелые» места. Погорельцы, настоящие и фальшивые, приходили и приезжали в Москву семьями. Бабы с ребятишками ездили в санях собирать подаяние деньгами и барахлом, предъявляя удостоверения с гербовой печатью о том, что предъявители сего едут по сбору пожертвований в пользу сгоревшей деревни или села. Некоторые из них покупали особые сани, с обожженными концами оглоблей, уверяя, что они только сани и успели вырвать из огня.
«Горелые оглобли», — острили москвичи, но все-таки подавали. Когда у ворот какого-нибудь дома в глухом переулке останавливались сани, ребятишки вбегали в дом и докладывали:
— Мама, пожарники приехали!
Две местности поставляли «пожарников» на всю Москву. Это Богородский и Верейский уезды. Первые назывались «гусляки», вторые — «шувалики». Особенно славились богородские гусляки.
— Едешь по деревне, видишь, окна в домах заколочены, — это значит, что пожарники на промысел пошли целой семьей, а в деревне и следов пожара нет!
Граф Шувалов, у которого в крепостные времена были огромные имения в Верейском уезде, первый стал отпускать крестьян в Москву по сбору на «погорелые» места, потому что они платили повышенный оброк. Это было очень выгодно помещику.
Когда таких «пожарников» задерживали и спрашивали:
— Откуда?
— Мы шувалики! — отвечали задержанные.
Бывали, конечно, и настоящие пострадавшие от пожара люди, с подлинными свидетельствами от волости, а иногда и от уездной полиции, но таких в полицейских протоколах называли «погорельщиками», а фальшивых — «пожарниками».
Вот откуда взялось это, обидное для старых пожарных, слово: «пожарники!»
Из цикла «Москва и москвичи» (1917-1926)
Сразу обращаю внимание на важные моменты!
Сам Гиляровский в начале цитаты приводит свои ассоциации от слова "пожарник". Ему представляется мелкий убогий городишко с тремя дырявыми бочками, ржавой машиной с фонтанирующими рукавом и десятком инвалидов-пожарников на которых приходится полтора багра. То есть, несмотря на унизительное описание, слово "пожарник" у него всё же ассоциируется с огнеборцами, а не лжепогорельцами.
Далее. Написано это всё в книге "Москва и москвичи", повествующей исключительно о жизни в Москве на рубеже ХIX-XX веков.
Сам Гиляровский говорит о якобы другом значении слова "пожарник" тоже применительно только к Москве. Он утверждает, что впервые услышал это слово "в конце первого года империалистической войны", т.е. летом 1915 года. Но при этом говорит, что он "старый москвич", и "в Москве с давних пор это слово было ходовым". И получается какая-то несостыковка в его рассказе - слово с давних пор ходовое и имеет значение в Москве, а он, старый москвич, перебравшийся в Первопрестольную ещё в 1881 году, работавший репортёром в газете «Московский листок», и имевший в друзьях брандмайора, услышал его только в 1915 году...
Кстати, о "с давних пор". В словаре русского языка изданным Академией наук в 1847 году слово "пожарникъ" вообще отсутствовало. Но есть слово "пожарщикъ", очень близкое к нему по написанию. И его толкование по смыслу близко к трактовке Гиляровского...
Это была версия Гиляровского о значении слова "пожарник" исключительно в Москве.
А кого называли "пожарник" на остальной территории Российской империи?
Для этого обратимся к печатным изданиям выходившим в разных губерниях в конце ХIX начале XX веков. И трактовка слова "пожарник" там удивит многих поклонников товарища Гиляровского - пожарники это совсем не погорельцы/лжепогорельцы. Пожарники - это вольные пожарные дружинники. Только в таком значении встречается слово "пожарник" в российских газетах того времени. Никаких других толкований этого слова там не обнаружено! Предположительно, само слово "пожарник" (иногда "вольно-пожарник") это сокращение словосочетания "(вольный) пожарный дружинник". Массово это слово начинает встречаться в конце ХIX века, ещё за много лет до того, как Гиляровский впервые услышал его в 1915 году. Из того, что удалось обнаружить в архивах опубликованных в интернете, география распространения этого слова в такой трактовке была весьма обширна. Томская, Иркутская, Ярославская, Орловская губернии. Вспоминая другие источники приходит на ум "День пожарника" установленный Калужским вольным пожарным обществом в начале 1910-х. Думаю, что если покопаться в библиотеках и архивах воочию, география "пожарников" как огнеборцев расширится в разы.
Если кого-то не впечатлили эти региональные издания, мол люди в губерниях были не шибко грамотные, по сравнению с московским писателем Гиляровским, и трактовали слова как хотели, то вот статья из авторитетнейшего в те времена столичного издания, а столицей тогда был Санкт-Петербург, официальной газеты Военного министерства "Русский инвалид". Причём датирована она аж 1874 годом! В те времена её главным редактором был Алекса́ндр Ива́нович Лавре́нтьев — русский генерал, и тоже писатель. Кстати, это пока самое раннее найденное мной упоминание слова "пожарник", и сразу в значении вольного пожарного дружинника. Напомню, что в 1874 году 19-летний Володя Гиляровский скитался по России и только искал своё место в жизни, сменив за пару лет десяток профессий - юнкер, пожарный, истопник, "и чтец, и жнец, и на дуде игрец". И наверное, только мечтал о жизни в Москве, и даже не думал быть "великим" писателем рассказывающим о московской жизни. А вот слово "пожарник", которое Гиляровский, по его же словам, услышит только спустя 41 год, как видим, уже имело своё значение, отличное от того, которое он упомянет в своих рассказах...
Упоминание ярославских пожарников ещё в одном авторитетном издании - журнале "Пожарное дело", датированное 1912 годом.
Какие отличия между "пожарными" и "пожарниками"?
Пожарные (изначально "пожарные служители") - являлись профессионалами, финансировались государством, и как правило служили при полицейских домах, в основном в крупных городах.
Пожарники (вольные пожарные дружинники) - активные члены вольных пожарных обществ, непосредственно участвующие в тушении пожара. Вольные пожарные общества создавались гражданами на добровольных началах. И всё финансирование и содержание осуществлялось за счёт членских взносов и пожертвований членов общества. Описание добровольного общества есть в выше выложенной статье из газеты "Русский инвалид". Как правило такие общества организовывали пожарные дружины в небольших уездных городах и сельской местности.
И ещё немаловажный момент. Пожарники - это самоназвание. Члены вольных пожарных дружин сами себя так именовали. Причём, как видно из вышевыложенных статей, относились к такому названию уважительно. Это я к тому, что некоторые горе-исследователи этой темы, которые ещё до меня писали статьи, ни с того ни с сего стали утверждать, что этим словом профессиональные пожарные пренебрежительно именовали добровольцев.
Как видим, в тех городах и уездах, где пожарной службой заведовали Вольные пожарные общества, слово "пожарник" в значении огнеборец встречалось часто.
В Москве же пожарная охрана была профессиональной, т.е. там служили "пожарные". Лишь на окраинах и некоторых предприятиях были небольшие добровольные дружины. И слово "пожарник" в значении "огнеборец" здесь было не в ходу.
Но остаётся совершенно непонятным, откуда Гиляровский взял трактовку изложенную им в "Москве и москвичи"?
Может действительно, только в Первопрестольной было собственное трактование "пожарника"?
Или Гиляровский всё-таки напутал? Давайте ещё раз вспомним отрывок из рассказа:
Бывали, конечно, и настоящие пострадавшие от пожара люди, с подлинными свидетельствами от волости, а иногда и от уездной полиции, но таких в полицейских протоколах называли «погорельщиками», а фальшивых — «пожарниками».
Почему "погорельЩик" написано через "щ", а "пожарНик" через "н"?
Ведь в словаре 1847 года слово "пожарник" вообще отсутствует. Но есть как раз "пожарщик" - слово близкое как по написанию, так и по смыслу к трактовке Гиляровского. Может в упомянутых им старых рукописных документах - полицейских протоколах, всё-таки не "пожарник" а "пожарщик", где буква "щ" была неразборчиво написана или со временем затёрлась, исказилась, и спустя много лет была истолкована Гиляровским как "н"?
Можно только гадать, что и как способствовало появлению версии Гиляровского.
Но совершенно точно общепринятое значение слова "пожарник" в Российской империи уже с 1870-х годов абсолютно отличается от трактовки Гиляровского, которая, кроме его произведения, больше нигде не встречается...
***
И мне кажется, что до появления в начале 1870-х годов первых Вольных пожарных обществ и дружин при них, слово "пожарник" вообще не существовало. А появилось оно сразу в значении огнеборца-добровольца - пожарного дружинника.
Но пока это только мои ничем неподтвержденные догадки...
***
"Пожарники" при Советской власти
Начиная с 1920-х годов слово "пожарник" стали применять ко всем огнеборцам без разбора - и к профессионалам, и к добровольцам. Точных сведений у меня нет, но по этому поводу выскажу две своих мысли, которые мне кажутся наиболее логичными.
Во первых, во многих населённых пунктах профессиональная пожарная охрана стала создаваться на основе вольных пожарных дружин. И там как называли огнеборцев пожарниками, так и продолжили.
Во вторых, как мне кажется, имелся политический момент. Новая власть революционеров-большевиков пыталась избавиться от пережитков прошлого, особенно от того, что считала враждебным себе. А царская полиция, и всё что с ней связано, была одним из главных врагов боровшихся с революционными идеями. Профессиональные пожарные в царской России относились к полицейским управлениям, и часто размещались в полицейских домах. Встречались рассказы, что пожарные якобы привлекались к охране политзаключённых, а также сжигали революционную литературу у себя в частях. В общем слово "пожарный" вызывало ассоциацию с царской полицией, которую новая власть разогнала, создав народную милицию. А вот пожарники это люди из народа, добровольцы, к полиции отношения не имели. Значит слово это подходящее для новой власти, и его употребление стоит поощрять, дабы вытеснить "пожарного из полицейского прошлого". Вот и стали массово появляться огнеборцы-пожарники во всех средствах массовой информации того времени. А потом и атрибутика в виде наградных знаков и отличительных значков подоспела.
При этом, несмотря на некоторое бытующее мнение, слово "пожарный" никто не запрещал. Например в 1930-е годы в одной статье можно было встретить в заголовке "пожарник", а в самом тексте уже "пожарный". Оба слова считались взаимозаменяемыми синонимами.
Но уже в середине 1960-х в журнале "Пожарное дело" стали появляться заметки, что "пожарник" слово неправильное, а надо говорить только "пожарный".
И, наверное, это справедливо. Ведь с исторической точки зрения состоящий на службе государства огнеборец-профессионал это "пожарный". А "пожарник" это доброволец. Ну или лжепогорелец, если вы всё ещё поклонник Гиляровского)))