На кухне что-то хлопнуло, и запах жареного масла мгновенно пропитал весь дом. Анна вздрогнула, вытирая руки полотенцем и торопливо шагнула в сторону кухни. В кухонном проёме мелькнуло знакомое — и в то же время нежеланное — лицо. Золовка, та самая, непредсказуемая Ольга, стояла у плиты с вытянутой рукой, ссыпая в сковороду картофель.
— Без предупреждения, — пробормотала Анна себе под нос, захлопнув за собой дверь.
— Ань, не стой столбом! — воскликнула Ольга, даже не повернув головы. — Я тут картошечку жарю. Думала, что у вас дети голодные. Кстати, где они?
Анна попыталась удержаться, чтобы не вздохнуть слишком явно. Как же она ненавидела такие моменты, когда её пространство вторгались без звонка, без малейшего намёка на уважение к личным границам. Ольга всегда умела прийти — и заявить о себе так, будто это она тут хозяйка.
— Дети в школе, — ответила Анна, пытаясь сохранить голос ровным. — Они же до четырёх.
— Ой, ну да, забыла, — Ольга улыбнулась, бросив быстрый взгляд через плечо. — Ну, пусть будет сюрприз! Я им тут кое-что приготовила.
Ольга щёлкнула пальцами и повернулась к огромной сумке, которую привезла с собой. Анна украдкой заглянула туда: пакеты, полные продуктов, банки с домашними соленьями, конфеты. Она знала этот набор, знала и его смысл — не просто подарки, а скрытое послание: “Вот как надо заботиться о семье”.
— Я видела, как на рынке сегодня продавали свежую капусту, и подумала: почему бы не купить? У вас в холодильнике её точно нет, да?
Ольга, не дожидаясь ответа, уже достала из сумки кочан, положила его на стол и, взяв нож, начала нарезать.
— Нет, не было, — ответила Анна, стараясь не смотреть на то, как чужие руки стремительно захватывают её кухню, её личное пространство. В голове крутился один вопрос: зачем? Зачем так нагло и бесцеремонно врываться, не спросив разрешения?
— А знаешь, — неожиданно продолжила Ольга, задумчиво держа нож в воздухе, — я подумала, что неплохо бы, если дети пожили у меня пару недель. Они ведь будут с удовольствием у нас, а я могла бы их всему научить... И дать немного отдохнуть тебе с Ваней.
Анна почувствовала, как у неё перехватило дыхание. «Дети будут жить здесь, когда нужно будет» — не прямо сказано, но достаточно намекнуто, чтобы вызвать у неё внутреннее противостояние. Эти фразы звучали так, словно Ольга по-прежнему считала, что дом Анны и Вани — всего лишь часть «большой семьи». Будто у неё, Анны, нет своих границ, нет права решать, что лучше для её детей.
— Спасибо, Оля, конечно, но они пока будут с нами. Да и им сейчас как раз надо заниматься, у старшего контрольные, у младшей танцы... — Анна остановилась, понимая, что оправдывается. Зачем она оправдывается в собственном доме?
Ольга усмехнулась, покачала головой и, не говоря ни слова, продолжила своё хозяйничество, как будто ничего не было сказано. Взмах ножа, щёлканье по капусте — звуки, от которых Анну пробирала дрожь. Она стояла, словно чужая на своей кухне, чувствуя, как утрачивает контроль.
— Ты знаешь, — наконец сказала она, стараясь говорить твёрдо, — ты могла бы хотя бы позвонить. Я ведь не знала, что ты приедешь.
— Ой, Ань, да что ты! — Ольга рассмеялась, как будто Анна сказала что-то смешное. — Ну чего ты? Мы ж своя семья. Ну, захотела помочь, разве плохо? Всё же для вас стараюсь!
«Для вас». Анна ощутила, как её губы сомкнулись в тонкую линию. Ей не нужны были подарки, не нужны были «помощь» и «советы», особенно такие, что заставляли её чувствовать себя плохой хозяйкой, плохой матерью. Она знала, что заботится о своей семье. Она знала, что кухня — это её территория. Но каждый раз, когда Ольга появлялась, всё превращалось в поле боя за право быть хозяйкой, за право принимать решения.
— Оля, — Анна вздохнула и наконец нашла в себе силы взглянуть на золовку прямо, — ты знаешь, я понимаю, что ты хочешь помочь. Но у меня есть свой уклад, и мне бы хотелось, чтобы мы его уважали. Я справляюсь. Спасибо тебе, но правда, справляюсь.
Ольга замерла на секунду, повернувшись к Анне. Глаза её прищурились, и на лице промелькнула тень непонимания. Затем она медленно отложила нож и вытерла руки о фартук, словно обдумывая ответ.
— Ну как хочешь, — наконец сказала она, стараясь говорить мягко, но в голосе её проскользнула обида. — Но знаешь, Ань, я ведь просто старалась помочь. Не хочешь — как хочешь.
Анна кивнула. Она знала, что Ольга обидится. Знала, что это не последний раз, когда золовка появится без предупреждения, готовая командовать на кухне, чтобы в очередной раз показать, как правильно жить. Но она чувствовала и что-то ещё. Чувствовала, что сегодня, пусть на крошечный шаг, но она всё же продвинулась в отстаивании своего права на своё пространство.
Ольга, собравшись, начала укладывать продукты обратно в сумку. Анна вежливо поблагодарила её за все дары, но на этот раз — с внутренним спокойствием. Она знала, что это её дом. И она будет защищать своё место.