Россия – многонациональное и многоконфессиональное государство в которой проживает более 190 национальностей. И в нашей стране живут евреи, мы к этому привыкли и уже кажется, так было всегда. Но оказывается в отношениях евреев и русских не все и не всегда было гладко.
В статье стараюсь не давать своей оценки, собрал лишь некоторые свидетельства из летописи нашей страны, выводы делайте сами.
После разгрома Хазарии Святославом Игоревичем евреев не очень тянет на русские земли, и они расселяются по Восточной Европе, постепенно дойдя до французских и германских земель.
Впрочем, одно горестное исключение можно привести из XII века, то есть еще до татарского ига.
Андрей Боголюбский охотно принимал пришельцев-иноверцев. Он любил показывать им свой великолепный храм Богоматери во Владимире, чтобы иноверцы видели истинное христианство и крестились. За христианские подвиги и «за обращение многих болгар и евреев» летописец особенно хвалит Боголюбского.
В числе этих новообращённых и облагодетельствованных самим князем оказались два еврея: Аньбал и Ефрем Моизич (Моисеевич). Оба они приняли участие в боярском заговоре против князя. Как тут не вспомнить фразу из «Иван Васильевич меняет профессию»: «лукавый, презлым заплатил за предобрейшее». В пятницу, 28 июня 1174 года заговорщики собрались в доме бояр Кучковых. Среди них был и Ефрем Моизич. Андрей не смог защититься от заговорщиков так как меч святого Бориса, постоянно висевший над княжеской постелью, был предварительно похищен ключником Аньбалом. Совершив затем в Боголюбове самым варварским образом убийство князя Андрея, заговорщики предались грабежу, а тело выбросили в огород. Здесь его нашёл и стал стеречь верный слуга княжеский, Кузьма Киевлянин. Увидев проходившего мимо княжеского ключника Аньбала, Кузьма не мог удержаться от слёз: (из летописи, с непривычки читать конечно сложно, но при желании все понятно)
«И нача плакати надъ нимъ Кузмище: «Господине мой! како еси не очютилъ скверныхъ вороговъ своихъ, идущихъ къ тобѣ? или како еси не домыслилъ побѣдити ихъ, иногда побѣжаа полкы поганыхъ Болгаръ?» И тако плакася; и пріиде Аньбалъ Ключникъ, Ясинъ родомъ: тотъ бо ключь дръжаше у всего дому Княжа, и надо всѣмъ ему волю далъ бяше; и рече, възрѣвъ нань, Кузмище: «Аньбале вороже! сверзи коверъ или что ли подослати, или чимъ прикрыти Господина нашего». И рече Аньбалъ: «Иди прочь; мы хочемъ выверечи псомъ».
И рече Кузмище: «О еретиче! помнишь ли, Жидовине, въ которыхъ портѣхъ пришелъ бяше? ты нынѣ въ оксамитѣ (бархате) стоиши, а Князь лежить нагъ; но молю ти ся, сверзи ми что любо» — И съверже къверъ и корзно; и обвилъ его и несо въ церковь, и рече: «отомкнете» ... и рекоша: «порини его ту въ притворѣ; печаль ти имъ: уже бо піани суть.»
И рече Кузмище: «Уже тебе, Господине, паробци твои не знають. Иногда бо если и гость приходилъ изъ Царягорода и отъ иныхъ странъ, изъ Рускоя земли, если Латининъ, и до всего Христіанства, и до всеа погани», и рече: «выведете и́ въ церковь и на полаты, да видять истинное Христіаньство и крестятся — яко же и бысть: и крести и Болгаре и Жидове и вся поганы. И ти больше плачють по тобѣ, а сіи ни въ церковь не велять вложити».
«И так производя жидовство над христианами, на их же собственной земле, — удостоверяет Костомаров, — такую тяжкую наругу (поругание), сами, между тем, свои пейсахи отправляли свободно и проклинали христиан и веру их в синагогах своих, на русской же земле построенных, невозбранно».
Экспертами в тирании являлись евреи и в период татарского ига. Например, под 1321 г. летопись, по Никонову списку говорит: «Прииде из Орды в Кашин Таянчар татарин, с жидовином, с должником (откупщиком), и многу тягость учиниша Кашину».
Открыв себе доступ со времени Софии Витовтовны и развиваясь наряду с увеличением здесь числа иностранцев, особенно под видом аптекарей и врачей, заражение русской земли евреями отягощалось фактом, что они не замедлили приняться за чернокнижие, изготовление эротических либо абортивных напитков, а подчас и за те зелья, которыми выдающиеся лица “устранялись” в Московии.
Мудрено ли, что посетив наше отечество гораздо позже, в царствование Василия III, Павел Иовий свидетельствует, как «в его время русские ненавидели евреев, содрогались при одном их имени и не пускали их к себе как людей презренных и опасных». Это убеждение не могло, конечно, не усиливаться далее с проникновением евреев в самую Москву.
Иван Грозный пылал особой «любовью» к евреям, но об этом чуть позже…