оглавление канала, часть 1-я
Смена одежды много времени у меня не заняла. Только, я не стала переобуваться в тонкие короткие сапожки. Мне показалось, что в них не будет очень уж удобно карабкаться по горам. Карманы в моих новых «нарядах» тоже были, поэтому я просто переложила все из своих старых брюк в новые. Вещей было немного: коробок спичек, несколько сухариков (как они там оказались, даже вспомнить не могла) и, конечно, папин перочинный ножик. Зеркала в шатре не было, поэтому поглядеться было некуда, чтобы оценить, как я сейчас выглядела. Впрочем, для меня это не имело большого значения. Я не особо любила крутиться перед зеркалом и в добрые времена, а уж сейчас – и подавно.
Когда я вышла наружу, небо уже немного посветлело, но вокруг все еще царил сумрак. От реки полз извилистым шлейфом туман, словно лентой заплетая все кустарники и камни, связывая их в одно огромное ожерелье. Понятное дело, при такой видимости, я могла бы мало разглядеть то, что творилось в урочище. Да мне, собственно, и времени для этого не дали. «Сергеич» осмотрел меня с ног до головы критическим взглядом, словно строгий театральный костюмер осматривает артиста в им изготовленном костюме перед выходом на сцену. Увиденным остался удовлетворен, кивнув головой, сцапал меня за руку и, почти в буквальном смысле этого слова, поволок куда-то по берегу вверх по течению реки. Я не сопротивлялась. Смысл? И вопросов тоже не задавала. Мое время кончилось. Некогда раздумывать, некогда взвешивать варианты (которых, кстати, было не так уж и много), некогда рефлексировать, взвешивая на весах собственных возможностей, смогу или не смогу. Все. Наступало время действовать. Пока меня тащили вдоль реки мне пришло в голову (чего бы умного) смешное сравнение. Точно, как перед экзаменом. День и ночь прошли в лихорадочном состоянии переворачивания страниц учебника, в голове полный сумбур, а перед тобой уже закрытая дверь класса, в котором сидит строгая комиссия. Только, в отличие от экзамена, здесь «пересдать» уже не получится. Ух ты, Господи!! Меня опять потянула в какие-то дебри образов и философии!
Тем временем мы подошли к месту, где поперек реки в виде естественного созданного самой природой моста, лежали большие валуны, по которым, не замочив ног, можно было перебраться на ту сторону. Тут «Сергеич» был вынужден отпустить мою руку. Опять с сомнением глядя на меня, словно не веря, что я умею самостоятельно переставлять ноги, проговорил полувопросительно:
- Сможешь перебраться …
Я только презрительно фыркнула, и, не дожидаясь еще каких-нибудь глупых вопросов, козочкой заскакала по камням. Поскользнуться не опасалась в своей-то обуви, это вам не стильные кожаные полусапожки с вышивкой, а настоящие, проверенные многочисленными походами в горы, ботинки. Ну и что, что уже старые и немного потрескавшиеся в некоторых местах! Ну и что, что на них нет вышивок и украшений и краска стерлась на носках! Зато рифленая подошва прочно удерживает от скольжения и прочих неприятностей, связанных с передвижением по горам. Мой сопровождающий шел за мной почти след в след. Не иначе Иршад опасался, что я в самый последний момент могу дать деру, вот и приставил своего пса.
Поднимались по склону молча. Нужно было беречь дыхание, да и говорить мне с этим типом было особо не о чем. На мои вопросы он вряд ли ответит, а молоть попусту языком с ним у меня не было ни малейшего желания. И потом, у меня было о чем подумать. Я ведь так и не решила, как увеличить эту чертову амплитуду собственных волн излучения! И почему-то, в голову ничего не приходило путного. И тут я вспомнила своего деда. Он всегда меня так напутствовал перед экзаменом. Он говорил, что перед самым испытанием не стоит думать об этом. Нужно думать о чем-нибудь хорошем, чтобы повысить частоту собственных вибраций, и тогда мозг, в нужный момент, сам извлечет именно ту информацию, которая будет нужна. И еще он добавлял всегда в конце, непонятную мне тогда фразу: «…И предки помогут…» Я не имела ни малейшего понятия, как мне могут помочь предки о которых я мало что знала. Но, почему-то, сейчас поверила в это. Вот просто так, безо всякого рационального мышления, безо всякой логики и объяснений, взяла и поверила. Возможно, мне показалось, или я хотела так думать, но мне даже идти в гору от этой мысли стало легче.
Небо уже посветлело на востоке, став лиловато-розового цвета. До восхода солнца оставалось не более часа, когда мы оказались на вершине, возле того самого камня, будь он неладен, с которого, можно сказать, все и началось. Рядом с нами никого не было. То есть, мы с «Сергеичем» были совсем одни. И это было странно.
- А где все?
Уже произнеся это, я поняла, как глупо звучал мой вопрос. Будто, я пришла на вечеринку, а из гостей только я, да хозяева. Но тут, как раз-таки, «хозяев» и не было! «Сергеич» глянул на меня хмуро и буркнул:
- Все будут в свое время…
О том, когда это самое «свое время» наступит, спрашивать не стала. Выдохнув, повернулась, чтобы со склона посмотреть на урочище. Но внизу все еще царил полумрак и из туманной дымки выглядывали только макушки деревьев. Я обернулась, собираясь, все же задать свой глупый вопрос, но «Сергеич» в этот момент, за каким-то лядом, обходил по кругу тот самый камень. Интересно, что он там хотел найти? Или кого? Может Иршад там спрятался, чтобы, когда настанет время, выскочить из-за камня, как черт из табакерки с радостным: «А вот и я!» Я представила себе эту картину и, не удержавшись, тихонько фыркнула. «Сергеич», словно дожидался моего фырканья, будто какого-то сигнала, тут же накинулся на меня с вопросами.
- Тебе что, так радостно?! Или ты что-то смешное увидела во всем происходящем?!
Голос его буквально звенел от ненависти. От яростной, уже ничем не замаскированной, неприкрытой маской равнодушия, ненависти. Я даже слегка шарахнулась от него, чуть не споткнувшись о камень. Господи, да что же такого я ему сделала, что он буквально готов порвать меня на части?! И тут, все мои давешние размышления на его счет, все ситуации, интонации его фраз, все это сложилось, будто пазл, в одну единственно возможную картинку. Логическое объяснение всего вышеперечисленного могло быть только одно: он – не темный! И его бесит (мягко говоря), что я собираюсь сделать то, что нужно Иршаду! Другого объяснения у меня не было. Но тут же возник другой вопрос, на мой взгляд, более существенный: как я могу это узнать наверняка? Ну не напрямки же мне его спросить, мол, «Сергеич», ты, случаем, не из «наших», и при этом таинственно ему подмигнуть? Или того лучше, начать колотить себя в грудь, уверяя с жаром, что я «своя», и даже знакома со странным человеком по имени Койда! А если он все это делает, чтобы просто проверить меня, как говорится, «на вшивость»?? И это не какой-то хитрый ход того же Иршада? А что ему это даст? В смысле, если я себя начну колотить в грудь и все прочее? Я хоть так, хоть так в его власти. Или он хочет выпытать, что у меня на уме? Так, вроде бы, он же меня «просканировал». Или не поверил, почувствовав, что за первым «слоем» лежит что-то еще? Все запутывалось невероятно. Вроде бы, я тянула за ниточку, думая, вот оно, а оказывалось, что просто затягиваю узел еще сильнее! И я сейчас, шагнув в ту или иную сторону, могу только усложнить и без того сложную ситуацию. Оставалось только одно: как монахи-буддисты, несмотря на все бури и ветра снаружи, соблюдать равновесие души и духа внутри. Конечно, хорошо этим монахам, они всю жизнь этому обучаются, сидя в своих монастырях. А как мне не свалится и удержаться на этом самом равновесии?! Голос внутри меня шепнул: «Думай о хорошем. Отстранись от действительности и «уйди» мысленно в то место и в то время, когда ты была спокойна и счастлива. И тогда, равновесие придет к тебе…»
Разумеется, моему голосу было легко говорить, а вот как это сделать на практике, когда тебя словно кинжалами пронзает злобный взгляд?! И я сделала единственное, что могла сделать. Отвернувшись от своего (как бы его помягче назвать?) провожатого, и, усевшись на камень, закрыла глаза, стараясь представить, что я сейчас не на вершине горы, продуваемой всеми ветрами, а… Где?
Ласковое весеннее солнце пробивается сквозь молодую листву деревьев, разрисовывая яркими полосами недавно проклюнувшуюся травку. Мы с дедом приехали в лес за ландышами. Тогда мы жили в Подмосковье. В орешнике засвиристел зяблик. Дед поднимает голову и в точности подражает трели маленькой красновато-бурой, с голубой головкой птичке. Я изумленно слушаю этот необычайный «диалог». Дед замолкает и гладит меня по голове своей широкой и теплой ладонью.
- Деда… А что тебе сказала птичка? А что ты ей сказал?
Дед улыбается только глазами, как он один умеет улыбаться.
- Весне, радуется, солнышку… А я его предостерег. Помнишь, мы неподалеку видели такую небольшую птичку с ярко-коричневой головкой и пестрыми серо-коричневыми крыльями? – Я киваю головой, а дед продолжает: - Это кобчик, он из семейства соколов. Не смотри, что он мал. Он ярый охотник, хищник… Вот я зяблика и предостерег…
Я восхищенно поднимаю личико и смотрю на своего деда снизу вверх. Он такой большой, такой сильный и мудрый мой дедушка, он все, все на свете знает и умеет! Вот я вырасту, и стану такой, как он! В то время меня совсем не смущало, что мой дед -мужчина, а я – девочка, и что, ни при каких обстоятельствах я не буду такой, как мой дед. Хотя, сейчас я понимала, что я правильно думала тогда, посреди Подмосковного леса, весенним солнечным днем. Я могу стать, как мой дед. Не физически, нет, но по духу. Только нужно быть твердой в своих намерениях идти по выбранному пути. Я открыла глаза. И теперь я была спокойна, понимая всей своей сущностью, что я готова. Готова не к чему-то конкретному, чего я не могу предвидеть, а готова… ко всему, что бы ни случилось!
Небо на востоке уже полыхало ярко-алым огнем. Кровавый рассвет… Я даже испугалось этой мысли, которая родилась в моей голове будто сама собой. Огляделась по сторонам, словно ища в собственном окружении что-либо, подтолкнувшее меня к подобному словосочетанию. «Сергеич» сидел на камне, и смотрел прямо перед собой отсутствующим взглядом, словно он потерял последнюю надежду. Правда, для меня было по-прежнему непонятно, надежду на что? Но мне, почему-то, вдруг стало его … жалко. Я не пыталась объяснить себе, чем было вызвано подобное чувство. Просто, в этот момент видела перед собой очень несчастного человека, который нуждается в душевном тепле. Но сейчас было не время для подобных сантиментов. Первые лучи солнца уже брызнули из-за горы, освещая урочище от края и до края. Туман стал расползаться, бледнеть, истончаться под его яростными лучами, а я замерла столбом от представшей передо мной картины. Вся долина напоминала сейчас…муравейник. Только не тот, в котором муравьи хаотично двигаются туда-сюда. А муравейник, в котором эти самые муравьи выстроились ровными рядами и шеренгами, не знаю, как еще называются подобные построения. Повсюду, среди радостной зелени виднелись четкие полосы построившихся людей в черном. Все урочище было заполнено ими. Невольно я прошептала, забыв о присутствии рядом со мной другого человека:
- Точно, как в моем сне… Только красно-коричневые флаги не развиваются…
Проговорив это, я сама испугалась, что могу накликать своими словами тот, свой жуткий сон. Замолчала, прижав обе ладошки к губам, будто боясь, что слова могут сами вырваться наружу, став ужасающей реальностью.