Глава 53
От резкого звонка мобильного я подскочила, вырвавшись из глубокого сна. Я уже неделю вернулась на базу после того, как устроила обоих детей – одного в школу, другую в вуз; звонок посреди ночи – это то, что мгновенно заставит любого родителя паниковать.
– Алло? – рявкнула я в трубку.
– Кира Ольховская?
– Да, это Кира Ольховская. Кто это? Что случилось?
– Кира Романовна, это капитан полиции Григорьев. Мне жаль, что приходится звонить вам таким образом. Я из районного отдела полиции. Боюсь, ваша дочь Юля этой ночью попала в происшествие на территории студенческого городка. Мы пока не знаем, что произошло, но она сейчас в местном отделении неотложной помощи. Её осматривают для профилактики.
– О, Господи! С ней все в порядке? Что произошло? – вскрикнула я.
– Мы пока ведём расследование. Узнаем больше, как только сможем поговорить с Юлей. Мы узнали о возможной проблеме, когда кто-то нажал на синюю кнопку экстренного вызова возле библиотеки, незадолго до полуночи. Охранник городка смог добраться до вашей дочери в течение пары минут. Когда он прибыл, Юля лежала на траве возле тротуара, свернувшись в позу эмбриона, она была в сознании, но явно сильно напугана и не могла общаться. Двое студентов пытались её успокоить, когда прибыл наш сотрудник.
– Она была ранена?!
– Внешних признаков травмы мы не обнаружили, но, как я уже сказал, её отправили в неотложку на обследование, так как она не могла сказать, что случилось.
– Я выезжаю прямо сейчас. Мне нужно пару часов, чтобы добраться. Кто-то рядом с ней, кто-то, кого она знает?
– Да, кажется, её соседка по комнате сейчас с ней.
– Зоя была с ней, когда это произошло?
– Нет, вероятно, она была одна, когда кто-то напал на неё… то есть, напугал её.
Я заметила, как капитан осёкся. «Напал». Он хотел сказать «напал».
– Вы думаете, на неё напали?
– Пожалуйста, Кира Романовна, вдохните глубже и успокойтесь. Как я сказал, мы пока мало знаем. Мы нашли её соседку, отсканировав студенческий пропуск Юли, который был в её рюкзаке. Зоя добралась до неё ещё до того, как Юлю отправили в машине скорой помощи.
– Боже, её увезли на скорой?! – мой голос всё больше выдавал панику.
Дина, должно быть, услышала меня через стену дуплекса. У неё был ключ, и я услышала, как она зашла вниз. Мотька приветствовала её шумным лаем, несмотря на то что была глубокая ночь, а потом сестра вбежала наверх с вопросом в глазах.
– С Юлей что-то случилось, – прошептала я.
Григорьев продолжал пытаться меня успокоить.
– Кажется, с ней всё в порядке физически, Кира Романовна. Что-то её сильно напугало. Я уверен, что вам станет легче, если вы приедете и увидите её, так что отправляйтесь в дорогу. Но, ради всего святого, будьте осторожны – не нужно превышать скорость. Юля захочет видеть вас в целости и сохранности.
– Хорошо, скажите мне точно, где она находится, – потребовала я, всё ещё до смерти напуганная, но уже взявшая себя в руки. Я могла сломаться позже. Полицейский был прав: сейчас не время.
Повесив трубку, когда записала адрес больницы, я быстро оделась и схватила дорожную сумку. Дина забежала в ванную, собрала мои туалетные принадлежности, включая очки и одноразовые линзы. Положив всё в пакет, который нашла под раковиной, она бросила его в мою сумку. Я пыталась рассказать сестре, что случилось, но я пока сама знала мало.
– Так, Кира, дыши. – Дина взяла меня за плечи и заставила посмотреть ей в глаза. – Я останусь с Мотькой. Ты езжай, но будь осторожна. Я позвоню маме и папе тоже. Они, возможно, захотят встретиться с тобой в больнице. Не думаю, что тебе стоит звонить Ромке, пока не узнаешь больше. Зачем лишний раз волновать его на этом этапе.
– Да-да. Но ты точно справишься здесь одна?
– Конечно. Знаешь что? Я позвоню Косте, чтобы он знал, что случилось. Он здесь, если что-то понадобится. А ты езжай.
Я выбежала к своей машине, бросила сумку на сиденье рядом. Быстро села, хлопнула дверью – и тут же выронила ключи, которые завалились куда-то на пол. Чувствовала, как паника снова подступает. Юля так далеко, а я нужна ей сейчас. Вдруг раздался стук в окно, и я вскрикнула.
– Господи, Костя, ты меня до смерти напугал!
– Прости, – извинился он, открывая мою дверь. – Похоже, у тебя немного не выходит собраться. Дина позвонила. Мне так жаль, что с Юлей что-то произошло. Ты точно уверена, что сможешь сама ехать? Может, мне тебя отвезти? Глаша может остаться с Диной в дуплексе.
В другой раз я бы отказалась, но сейчас была почти уверена, что не смогу держать себя в руках до самой больницы.
– Ты бы сделал это для меня? Мне страшно, – призналась я, и по щеке скатилась одинокая слезинка.
– Конечно. Дай мне три минуты, я сбегаю за сумкой с документами и сразу поедем.
– Хорошо, поторопись, пожалуйста. Юля ждёт меня.
Костя, как и обещал, вернулся быстро. Он резко вырулил с парковки, направляясь в путь.
Дина, наверное, уже успела поговорить с родителями, но я тоже должна была с ними связаться. Иногда, как бы ты ни был взрослым, тебе всё равно нужны родители. Мама ответила на второй гудок.
– Дорогая, что-то ещё узнала? Мы говорили с Диной. Мы тоже едем в больницу. Не хотим, чтобы ты с этим одна справлялась. Ты уже в дороге?
– О, мама, мне так страшно. Бедная Юля. Она там одна, и мы даже не знаем, что произошло.
– Кира, помни, что с ней Зоя. Она не одна. Я переживаю за то, как ты поедешь в таком состоянии.
– На самом деле, Костя предложил отвезти меня. Глаша останется с Диной.
– Слава Богу.
– Во сколько, как думаешь, вы доберётесь, мам?
– Папа уже ввёл адрес в навигатор. Должны быть на месте к 3:35.
– Мы должны немного опередить вас. Позвони мне на мобильный, когда приедете в больницу, мы скажем, куда идти. Сейчас попробую связаться с Зоей. Может, она сможет сказать, как там Юля или что случилось.
Я принялась лихорадочно искать Зою в списке контактов. Наконец нашла и набрала номер. Телефон долго звонил, пока не включилась голосовая почта. Я попросила девушку перезвонить мне как можно скорее.
– Она, наверное, сейчас с Юлей. Могла и телефон с собой не взять, как только узнала, что случилось, – попытался успокоить меня Костя, протянув руку в тёмном салоне машины и ободряюще сжав моё колено. – Хочешь поговорить или лучше помолчать?
Я почувствовала, как снова подступают слёзы.
– Надо было её послушать, Костя. Она не хотела возвращаться в универ, а я настояла.
– Кира, это не твоя вина. Ты же знаешь это. Вернуться в университет – даже если она точно не знает, чем хочет заниматься, – было правильным решением.
– Но ты бы не отпустил Глашу обратно.
– Это другое, и ты это понимаешь. Ты сейчас очень расстроена, это естественно, но нельзя себя винить за то, в чём ты не виновата.
– Я понимаю это головой, но моё сердце думает иначе, – сказала я, чувствуя, как эмоции переполняют.
– Поверь, я знаю, что это такое. Но это не твоя вина. Мы даже не знаем, что произошло. Давай не будем делать поспешных выводов.
Я ничего не ответила Косте, только кивнула и отвернулась, уставившись в окно.
Пошёл дождь, и мокрый асфальт блестел в свете фар, простираясь в темноту. Километр за километром, лишь шум шин нарушал тишину в салоне. Наконец, вокруг стало больше огней, и мы въехали в Нижний Новгород. Костя припарковался на стоянке у больницы чуть раньше трёх ночи.
Не дожидаясь, пока машина полностью остановится, я выскочила из неё и помчалась к красной вывеске с надписью «Неотложная помощь». Костя остался позади, не желая навязываться, хотя ему хотелось поддержать меня. Он и так провёл слишком много времени в больницах за последние два года и не торопился входить снова.
Автоматические двери открывались слишком медленно, и я несколько раз нажала на кнопку с изображением инвалидного кресла, как будто это могло ускорить их. Добежав до стойки регистрации, я с нетерпением ждала, пока мужчина, сидящий там, закончит телефонный разговор.
– Я Кира Ольховская. Моя дочь, Юля Ольховская, поступила несколько часов назад. Где она?
– А, да, студентка, – ответил он – медленно – и начал искать в стопке бумаг перед собой – ещё медленнее. Он двигался слишком неспешно для меня.
– Ну же, где моя дочь? – потребовала я.
Мужчина поднял голову и нахмурился.
– Мне нужно, чтобы вы заполнили кое-какие документы, – сказал он, не торопясь.
– Да чтоб тебя! Не до этого мне сейчас, – огрызнулась я, отказавшись от его помощи и направилась к женщине в белом халате с планшетом в руках и стетоскопом на шее, которая шла по коридору.
– Извините, я ищу свою дочь, Юлю Ольховская. Вы можете мне помочь? – обратилась я к ней.
– Как вас зовут? – спросила женщина в белом халате.
– Кира Ольховская, мать Юли. Я приехала сразу после звонка полицейского, но дорога заняла два часа.
– Да, Кира Романовна, я осматривала вашу дочь. Меня зовут доктор Алевтина Петровна Реброва. Почему бы нам не пройти в комнату для ожидания? Там, кажется, никого нет.
Не дожидаясь ответа, доктор развернулась и пошла по другому коридору, а я следовала за ней, почти наступая на пятки. Комната была погружена в полумрак. Реброва нажала кнопку, и мягкий тёплый свет заполнил помещение. Она села за круглый стол справа от двери и жестом пригласила меня занять место напротив.
– Кира Романовна, я была здесь с тех пор, как вашу дочь привезли. После осмотра дала ей успокоительное, чтобы она могла отдохнуть. Полиция недовольна этим, потому что они хотят поговорить с Юлей, но так как она всё равно не говорила, я решила, что так будет лучше для неё.
– Так что вы можете мне сказать?
– Боюсь, пока что немного. Но хорошая новость в том, что нет никаких признаков физического насилия. Мы провели тщательное обследование.
– То есть её не?.. – мой голос дрогнул на последнем слове.
Алевтина Петровна протянула руку через стол и сжала мою ладонь, которая всё это время была крепко сжата на гладкой поверхности стола.
– Нет, Кира Романовна, мы не нашли никаких признаков физического насилия.
– Слава Богу, – прошептала я, откидываясь на спинку стула. – Вы даже не представляете, какие страшные мысли пронеслись у меня в голове. Так значит, с ней всё в порядке?
– Ну, не совсем. Что-то её сильно встревожило. Она не произнесла ни слова с момента, как её привезли. Она не плакала, но её сильно трясло. Она не возражала против осмотра, но ничего нам не рассказывает.
– Но... я не понимаю.
– Я провела токсикологический анализ, чтобы проверить, нет ли в её крови веществ, которые могли бы объяснить её состояние. Я проверяла результаты, когда вы приехали, – сказала доктор, касаясь экрана своего планшета. – Я не вижу ничего необычного. Похоже, кто-то или что-то сильно напугало вашу дочь, Кира Романовна, но помощь, возможно, пришла до того, как ей смогли навредить. Сейчас нам остаётся только дождаться, пока она сможет рассказать, что произошло.
– Могу я её увидеть?
– Да, конечно. Пойдёмте за мной.
Я последовала за доктором, и, проходя мимо, заметила Костю, сидящего в зале ожидания. Я жестом показала, что направляюсь в палату вместе с врачом, на что он ответил ободряющим жестом и остался на месте.
У двери стоял полицейский в форме. Он шагнул мне навстречу, но доктор отмахнулась от него. Я кивнула ему и продолжила идти, желая как можно скорее увидеть дочь. Свет в палате был приглушён. Юля лежала на кровати и казалась такой хрупкой и неподвижной. Я не заметила никаких приборов, подключённых к ней, кроме монитора, тихо издающего сигналы с левой стороны, где на чёрно-зелёном экране отражались её сердцебиение и другие показатели.