Эта история началась в Одессе, где в семье австрийского эмигранта Густава Суок родились и выросли три девочки: Лидия, Ольга и Серафима.
Как удалось Серафиме Суок в 16 лет свести с ума Юрия Олешу? Как друзья выдали Симу замуж, чтобы вдоволь покушать, а её любимый Юрий не возражал? Почему Серафима польстилась на Колченого Владимира Нарбута и стала его женой? Как Юрий Олеша уговорил среднюю сестру Ольгу выйти за него замуж? Почему старшая сестра Лидия оказалась в ссылке на долгих 19 лет? Как Серафима увела из семьи известного писателя и литературоведа Виктора Шкловского?
В начале прошлого века Одесса была городом-праздником. Писатели, поэты, художники, журналисты бежали в Одессу от голода и эпидемий, которые свирепствовали в Москве и Петрограде, а потом и от революции и большевиков. Там, на Одесской киностудии, создавали первых звезд вроде Веры Холодной. На улицах продавали сатирические журналы с забавными названиями, а по вечерам можно было сходить послушать шансонье Александра Вертинского.
Тем временем страну трясло от волнений, империя трещала по швам. Шла гражданская война. Голод и нищета все увереннее обосновывались в Одессе. Из цветущего города, «жемчужины у моря», с шикарными ресторанами, магазинами, театрами, синематографом за революционные годы Одесса превратилась в разоренное уличными боями и грабежами, опасное для нахождения место. Французы, немцы, петлюровцы, большевики, левые, правые, белые, красные, зеленые…Постоянная смена власти вносила хаос. На улицу было страшно выйти и богатым, и беднякам. Кроме представителей очередной власти в городе хозяйничали банды. Открыто громили магазины и зажиточные дома. Уроки музыки стали никому не нужны, и преподаватель музыки Густав Суок, чтобы прокормить семью, брался за любую работу. Он был вынужден таскать грузы в порту, после чего подолгу отлеживался с больной спиной. Дочери как могли помогали родителям. Сестры были очень дружны. Особенно Оля с Симой, а Лидия держала марку строгой старшей сестры и чувствовала свою ответственность за младших. В довоенный год Лидия вышла замуж за военного врача, но стала вдовой и вернулась в родительский дом. Сестры Суок считались красавицами. Самой красивой была восемнадцатилетняя Ольга. Яркие, живые глаза под широкими черными бровями, прелестное лицо, плавная походка и величественная стать.
А младшая, шестнадцатилетняя Сима, была просто очаровательной — смешливой, беззаботной и легкой. Нельзя назвать её красавицей, но она умела обратить на себя внимание, и это было ее главным качеством. Она нравилась даже женщинам. «Какая милая девушка», – говорили о ней. Вот как писала много лет спустя о внешности Симы мемуаристка Эмма Герштейн: «Она считалась красавицей-вамп. И действительно, в лице её было что-то хищное. Продолговатый овал лица, породистый нос с горбинкой и тонкими крыльями, выпуклые веки, высокий подъём ноги — все линии были гармонично связаны».
Лидия, девушка образованная и начитанная, стала приобщать сестер к поэзии. В то время в Одессе набирала популярность «Зеленая лампа», представлявшая собой движение начинающих литераторов. На квартирах, дачах, в кафе и на открытых площадках собиралась творческая молодежь. Читали стихи – свои и чужие, спорили, рассуждали. В творческой среде были свои кумиры: Юрий Олеша, Валентин Катаев и Эдуард Багрицкий. Багрицкий выглядел силачом, атлетом. Даже небольшой шрам на его мускулисто напряжённой щеке — след детского пореза осколком оконного стекла — воспринимался как зарубцевавшаяся рана от удара пиратской шпаги. Он вызывал волнения в девичьих сердцах.
Нравился молодой поэт и Лидии Суок. Она давно его заметила и приходила на литературные вечера исключительно ради Багрицкого. Валентин Катаев и Юрий Олеша стали близкими друзьями, когда обоим еще не было 15 лет. Олеша, хоть и не был столь известным в литературных кругах, как Багрицкий, но тоже умел произвести впечатление на слабый пол. Его гордый взгляд, изысканный, чуть шепелявый польский акцент и витиеватые комплименты сражали наповал томных барышень. Правда, «круль», как шутливо называли Юру друзья, был нищим. Но в то непростое время бедными в Одессе были практически все – иные уехали. Если Лидии Суок приглянулся Багрицкий, то сердце ее сестры Ольги принадлежало Юрию Олеше. Лида одобряла выбор сестры, ей нравилось, что Эдуард с Юрием друзья. Симе тоже понравился обаятельный молодой поэт, и ее ничуть не смущала влюбленность в него сестры. Это было даже интересно – обойти красавицу Ольгу. И вот Симочка ринулась в бой. Она смотрела на Юрия распахнутыми глазами и улыбалась. Больше ничего не требовалось, чтобы свести с ума молодого поэта. Едва поймав на себе ее восторженный взгляд, Олеша пропал навсегда.
Он стоял на сцене летнего кафе и, кроме Симы, не видел никого. Он читал свои новые стихи для нее одной, будто бы были они только вдвоем. А когда его выступление закончилось, Сима сама к нему подошла: «Мне нравятся ваши стихи» – промурлыкала она. Симе Суок было тогда шестнадцать, Юрию Олеше — двадцать. Вспыхнула любовь. Позже в автобиографии «Алмазный мой венок» Валентин Катаев вспоминал об этой паре: «Не связанные друг с другом никакими обязательствами, нищие, молодые, нередко голодные, веселые, нежные, они способны были вдруг поцеловаться среди бела дня прямо на улице, среди революционных плакатов и списков расстрелянных».
Он называл ее «Друзик» и «мой Дружочек», боготворил, бесконечно восхищался. Сима купалась в волнах первой любви. Они были очаровательной парой – два голодных счастливых оборванца. Любила ли она Юру, Сима не знала. Олеша выделялся среди друзей дворянским происхождением, соответствующим воспитанием и манерами. Рядом с ним Сима чувствовала себя королевой. Коренастый, невысокий Юрий Олеша походил на слоненка. Сима его так и называла – «мой Слонёнок» и «Слоник», а он млел от удовольствия и был готов на все ради своего Дружочка. И когда родители Юры решили эмигрировать в Польшу, наотрез отказался ехать с ними. Мать поняла: причина в Симе, возненавидела ее и потребовала, чтобы Юрий порвал с ней. Тот не послушался. Родители покинули навсегда Одессу без сына. После строгих пуританских нравов вместе с новой властью в страну хлынула волна вседозволенности. Жить коммуной становилось нормой. Лида, Сима, Эдуард и Юра стали жить вместе общей семьёй. Несмотря на упростившиеся нравы, строгая Лидия настояла на регистрации брака, и они с Эдуардом стали супругами официально. Серафима выходить замуж без красивого платья, фаты, туфелек и кольца не собиралась. Такая свадьба ей была не нужна. Юрий при всем желании дать все это любимой девушке не мог. У них и кроватей-то на всех не хватало – спали на единственной тахте по очереди: то Багрицкие, то Юра с Симой. Катаев часто ночевал у друзей, располагаясь на голом полу. С утра друзья отправлялись на рынок менять вещи на продукты, пока еще было что менять. А перед этим разгорались жаркие споры, чья очередь жертвовать своим имуществом. Как-то ради пропитания друзья пустились на авантюру. Кто-то придумал выдать Серафиму замуж. На свадьбе можно поесть до отвала, да и подарки невесте тоже не помешают. В качестве жениха был выбран случайный поклонник, уже немолодой, ничем не выдающийся служащий, который очаровался юной прелестницей на одном из литературных вечеров. Он тоже писал стихи, но несерьезно, даже подписывал их неопределенно – Мак. Несомненным достоинством Мака был доступ к продовольствию в голодном крае. Узнав о его продуктовом изобилии, компания взяла нового знакомого в оборот. Друзья сговорились скрыть сожительство Симы с Юрой и что они вовсе не влюбленная пара. Все это делалось ради того, чтобы раскрутить Мака на угощения. В то время регистрация брака была делом одного дня. На развод уходил час. И однажды Дружочек с веселым смехом объявила Олеше, что она вышла замуж за Мака. И уже переехала. Обратно Симу привел Катаев. Вот как Катаев описал тот вечер в автобиографии «Алмазный мой венок»: «Дверь открыл сам Мак. Увидев меня, он засуетился и стал теребить бородку, как бы предчувствуя беду. Вид у меня был устрашающий: офицерский френч времен Керенского, холщовые штаны, деревянные сандалии на босу ногу, в зубах трубка, дымящая махоркой, а на бритой голове красная турецкая феска с черной кистью, полученная мною по ордеру вместо шапки на городском вещевом складе.
-Слушайте, Мак, не валяйте дурака, сию же минуту позовите Дружочка.— Я здесь, — сказала Дружочек, появляясь в дверях буржуазно обставленной комнаты. — Здравствуй. — Я пришел за тобой. Нечего тебе здесь прохлаждаться. Ключик тебя ждет внизу. (“Ключиком” Катаев звал Олешу.)— Ты меня извини, дорогой, — сказала Дружочек, обращаясь к Маку. — Мне очень перед тобой неловко, но ты сам понимаешь, наша любовь была ошибкой. Я люблю Ключика и должна к нему вернуться.— Идем, — скомандовал я.— Подожди, я сейчас возьму вещи.— Какие вещи? — удивился я. — Ты ушла от Ключика в одном платьице. — А теперь у меня уже есть вещи. И продукты, — прибавила она, скрылась в плюшевых недрах квартиры и проворно вернулась с двумя свертками. — Прощай, Мак, не сердись на меня, — милым голосом сказала она Маку». История с Маком долго служила поводом для шуток. Олеша опять стал счастлив, опять они целовались на улицах, и он спрашивал своим высоким голосом: — Ты ведь мой, Дружочек, мой? Непродолжительная история с Маком позволила Симе приодеться и заглянуть в иную жизнь. В той жизни шампанское льется рекой, там есть шелка и шляпки, и прочие дамские штучки, которые очень улучшают настроение. В 1921 Олеша с Катаевым уехали работать в Харьков. Серафима с сестрами осталась в Одессе. Будущее ее выглядело туманным, как и у всех жителей города. Одно время Симе казалось, что Слонёнок ее бросил, уехал в Харьков за лучшей долей, но хорошо там, где нас нет. Тем не менее в Харькове дела обстояли немного лучше – там хотя бы не было такого разгула бандитизма, как в Одессе. Харьков, как и всю страну, не миновала другая напасть – голод. Чудовищный голод двадцатого года, унесший жизни тысячи человек. Было время, когда литераторы ничего не ели несколько дней. Они продали все, что можно было продать: казенные наволочки, полотенца, собственную одежду – и выглядели оборванцами. Когда дела потихоньку наладились, Олеша увез Серафиму в Харьков, где они поселились в одной квартире с Катаевым. Юра много писал, получал гонорары продуктами, и все бы ничего, но нищета никуда не исчезла. Сима горевала оттого, что она, молодая, красивая, вынуждена носить одно и то же ставшее потрепанным платье и сбитые туфли. Война закончилась, и страстно хотелось вкусить жизнь со всеми ее удовольствиями. В Харьков прибыл знаменитый поэт Владимир Нарбут по кличке Колченогий и стал частым гостем Катаева и Олеши.
Он хромал на правую ногу и во время боя лишился кисти правой руки. О нём Катаев сообщает: «Говорили, что он происходит из мелкопоместных дворян Черниговской губернии, порвал со своим классом и вступил в партию большевиков. Говорили, что его расстреливали, но он по случайности остался жив, выбрался ночью из-под кучи трупов и сумел бежать. Говорили, что в бою ему отрубили кисть руки». От Нарбута исходила сила и какая-то сатанинская энергия. Слушатели замирали, когда Владимир читал свои стихи. В них было что-то зловещее, мистическое и в то же время притягательное. Он к тому времени был признанным поэтом-акмеистом, несколько лет он прожил в Петербурге, был знаком с Гумилевым, Ахматовой. Компании молодых, еще неизвестных литераторов льстило общество мэтра. Нарбут позвал Серафиму с собой в Москву, где давно установилась мирная жизнь со столь желанными ей ресторанами, театрами, шляпками и модной одеждой. Владимир Нарбут был сильно старше Серафимы – на четырнадцать лет. Но его положение в обществе и то, что он был признанным поэтом, позволяло закрыть глаза и на разницу в возрасте, и на инвалидность. Слонёнок остался в Харькове. Серафима с ним попрощалась легко, как будто бы выходила в магазин и через четверть часа собиралась вернуться. Удержать Симу он не посмел. Серафима стала женой Нарбута – законной, с регистрацией в загсе, а не как в союзе с Олешей – любовницей. Мечты сбылись: и достаток, и жизнь лучше, чем у многих. У Нарбута были деньги и авторитет — в начале 20-х он был работником Наркомата просвещения, потом — Отдела печати при ЦК партии большевиков. В 1922 Олеша отправился за своей любимой в Москву. К тому времени в Москве уже обосновался Катаев, который радушно принял друга в съемной квартире, а также составил ему протекцию в литературных кругах. Юрий искал встречи с Симой. Он приходил к дому Нарбутов в надежде хоть мельком ее увидеть, через общих знакомых передавал ей письма с жаркими признаниями. И Серафима решилась. Она сбежала к Юрию в скромную съемную квартирку недалеко от Патриарших прудов. Идиллия закончилась тем же вечером стуком в дверь. На пороге стоял Владимир Нарбут. Он без эмоций и драматизма объявил о своем намерении сейчас же пустить себе пулю в сердце, если Серафима Густавовна предпочтет ему другого. Юрий предложил ей уйти, чтобы не навлечь на себя неприятностей- в лучшем случае его лишат возможности издаваться, а в худшем – расстреляют. Сима вернулась к Нарбуту. Ей было тогда неполных двадцать лет. Ее брак с Нарбутом продлился до 1936 года. А потом его арестовали. Серафима отправилась на Лубянку. Но она так боялась сорваться, хлопоча за мужа, что попросила пойти вместе с ней Лиду, на тот момент вдову Эдуарда Багрицкого – спокойную, ровную, надежную.
На Лубянке случилось ровно наоборот: Сима вела себя идеально, а скандал в коридоре устроила Лида... Расплата была мгновенной. Ее сослали в Караганду. Ирония судьбы: в ссылке она еженедельно ходила отмечаться в местное управление НКВД, расположенное на улице Эдуарда Багрицкого... Лида проведет в ссылке долгих 19 лет и вернется лишь в 1956. Юрий Олеша после окончательного разрыва с Серафимой пил и страдал. Он поехал в город своего детства Одессу и направился к Ольге Суок, самой красивой из сестер и влюбленной в него во времена юности. По воспоминаниям современников, она была и самой доброй. Она была замужем, растила сына. Юрий рассказывал ей, как жестоко поступила с ним ветреная Сима. А когда он спросил Ольгу: "А вы не поступили бы так со мной?" Ольга вся вспыхнула: "Нет. Никогда..." Он помедлил и тихо сказал: "Выходите за меня. Прошу Вас!» Кто бы мог подумать, что через несколько месяцев она разведется с мужем, переберется к нему в Москву вместе с сыном и выйдет за него замуж. А Олеша напишет в своем дневнике: "И от сестры до сестры замкнулась жизнь волшебным кругом…». Ольга стала для Юрия Олеши верным другом, спасительным якорем, который позволял ему держаться в этой жизни. Она безропотно сносила его приступы хандры и длительные запои, она разделила с ним жизненные трудности, но при этом никогда не жаловалась. И несла свой крест безропотно до последнего дня.
В 1924 Юрий Олеша закончил свою первую книгу — роман для детей «Три толстяка» с посвящением Ольге Суок, в 1927 был опубликован его второй роман — «Зависть». Но дальше случилось то, чего не мог предвидеть никто: Олеша практически бросил писать прозу и публиковаться. В 1930-х писатель стал постоянно выпивать, спуская деньги в ресторане гостиницы «Националь». В 1941 Серафима вышла замуж за писателя и коллекционера живописи Николая Харджиева. Многие предполагали, что брак был формальностью, которая просто позволяла Симе выехать вместе с мужем в эвакуацию в Алма-Ату. В любом случае продлился он недолго — уже к концу войны они были разведены. Путь «дружочка» был долог, и он привёл её к очередному браку. Серафима подрабатывала стенографисткой у известного писателя Виктора Шкловского. У них сложились особые отношения. Современник вспоминал: «он и не собирался уходить к ней от первой своей жены — Василисы Георгиевны. Короткий роман его с Симой скорее всего кончился бы так, как обычно кончаются такие временные связи. Но однажды он явился от неё очень поздно, а может быть, и вовсе наутро, и Василиса Георгиевна вместе с дочерью Варей просто не пустили его домой. Выкинули на лестницу какие-то его вещички и захлопнули перед ним дверь. Ну, а тут уж взыграл его взрывной темперамент, и домой он больше уже не вернулся». Он ушёл к Симе в её десятиметровую комнатку в коммунальной квартире, оставив жене всё: квартиру, библиотеку, дачу. Критик Владимир Огнев, друживший со Шкловским, замечает:«Серафима Густавовна — одна из трёх сестёр Суок — железная леди — умела организовать и быт, и работу Шкловского. Тут ничего не скажешь. И целиком подчинила его самого. Она была великим режиссёром. Мейерхольд и Станиславский не годились ей в подмётки. Она сумела сделать главное: Виктор Борисович вдруг осознал, что без неё он пропадёт, и неизвестно, как это он не пропал раньше, когда её не было».
В 1956 они поженились. Так или иначе, Шкловский любил Серафиму Суок.
И даже прошлое этому не могло помешать. Этим самым прошлым был Юрий Олеша. Когда он появлялся в квартире Шкловских, возникала большая паника. Виктор, открыв дверь, спрашивал: „Ты к Симе?“ — и уходил в кабинет, плотно прикрыв двери. Нервничал. Из другой комнаты доносился разговор. Громкий — Симочки, тихий — Олеши. Минут через пять Олеша выходил в коридор, брезгливо держа в пальцах крупную по тем временам купюру. Сима провожала его заплаканная. Олеша галантно шаркал ножкой и, небрежно спрятав купюру в нагрудный карман, уходил, не забыв помахать рукой расстроенному Виктору Борисовичу, и поцеловав ручку Симочке. За свою жизнь Юрий Олеша не сказал о Серафиме ни одного грубого слова. Свою любовь к предавшей его Серафиме Суок он называл самым прекрасным, что произошло в его жизни. Юрий Олеша умер раньше всех из их компании погодок — в 1960. И Катаеву, и Ольге, и Серафиме было суждено пережить его на 20 лет и больше. «В конце концов, неважно, чего я достиг в жизни, — важно, что я каждую минуту жил», — подвел итоги Олеша
Смотрите и читайте самые популярные публикации нашего канала:
Их союз продлился долгих 52 года и они не расставались даже на день, но оба отрицали интимные отношения в браке
https://dzen.ru/video/watch/667ea3a0d2743644c119b7cf
Ален Делон:" Я умру, не поняв женщин. Лучше всего-жить рядом с ними, а не вместе. Лучшие люди-собаки"
https://dzen.ru/video/watch/65d85ba1f9acc8146d17f123
Орлова и Александров: перед смертью Любовь Петровна сказала мужу: «Как вы долго» — это был единственный упрек за 42 года совместной жизни!
https://dzen.ru/a/ZoqHJb8ACxEjwfpD
Жаклин Кеннеди : какие бесы скрывались под маской на её лице
https://dzen.ru/video/watch/65cb76d5b88df568a127b4d8
Жена Павла 1 Мария Федоровна 21 год рожала детей для династии Романовых и превратилась из воска в чугун
https://dzen.ru/a/ZpOchJriZHXLhorS
Трудно представить себе человека более несчастного, чем Надежда Крупская
https://dzen.ru/a/ZafeNcNFjRK_uG93
Вера пережила мужа на 13 лет. Но однажды вдруг сказала сыну: «вот бы нанять самолет и разбиться»
https://dzen.ru/video/watch/65a12dd350001a44dca64959
Интимная жизнь Екатерины Великой
https://dzen.ru/video/watch/650728743efdf43ef423bac3
Жена академика Льва Ландау написала про свою жизнь: «Я до сих пор ненавижу эту Луну, эти звезды за то, что они видели мой многолетний позор»
https://dzen.ru/a/ZW7SIHv69RavHCNa
Почему Натали Палей заводила романы с известными гомосексуалистами и ценила дружбу с мужчинами больше любовных утех
https://dzen.ru/video/watch/657c866b9280040fe6fe0f06
Михаил Зощенко заявил 29-летней жене: «Ты старая баба, иди к черту, ты мне надоела». В чем была виновата его жена Вера?
https://dzen.ru/video/watch/653fce96cbc777678c3ed1d1
Наталья Толстая и её замужество длиною 20 лет: "Он пил меня до тех пор, пока не почувствовал дно. Инстинкт питания отшвырнул его в сторону"
https://dzen.ru/video/watch/65181374b6bf8e14063301bd
Жить в чужом доме и любить чужую жену целых 16 лет - такая судьба Николая Некрасова
https://dzen.ru/video/watch/64c1281016c88734fd12eb3e
Смерть жениха , побои от первого мужа, слабое здоровье , депрессии, странный второй брак- это все о Маргарет Митчел
https://dzen.ru/video/watch/64f5f7add643ae46b7acb9db
Жена Шаляпина Иола Торнаги пережила предательство мужа, революцию, нищету и голод, но вопреки всему не сдалась
https://dzen.ru/video/watch/6473552785e81a0f789526e4
"Самая бесстыжая царица России"
https://dzen.ru/a/YjFgOONY-GjbD_Wq
Михаил Зощенко заявил 29-летней жене: «Ты старая баба, иди к черту, ты мне надоела». В чем была виновата его жена Вера?https://dzen.ru/video/watch/653fce96cbc777678c3ed1d1
Правду про первую жену царя Петра Евдокию Лопухину искажали много лет. Так какая она была на самом деле?https://dzen.ru/video/watch/64ad727a66d7e1641f8ed69a
Главные страсти в жизни Александра Куприна, потерявшего себя без России
https://dzen.ru/a/ZFdpoPcxVzUSNEVz
Революционеры Герцен и Огарев были настолько дружны, что жили с одной женщиной и в одном доме 14 лет https://dzen.ru/video/watch/64e1fcfaa5f0c931a90ffd8d